Культура и наука

       Когда идея о независимом от человека мире вещей и познании законов этого  мира, - тогда,  и не ранее конституируется  и наука, которая становится господствующей формой знаний и поныне. Она рождается  в лоне европейского рационализма Нового времени, как уже говорилось выше. Основные принципы новоевропейского активизма  прослеживаются уже в философии  Р.Бэкона (XIII в.). «Новый Органон» (Ф.Бэкон, XVII в.) и Реформация подготовили ту почву, на которой активизм постепенно становится ведущей формой западноевропейской мысли. Причем область религии также не составляет здесь исключения: проникновение активизма обнаруживает себя и в протестантском богословии и протестантской этики. В отличие от восточной традиции, исходящей из мистико-созерцательного представления о человеке как о сосуде Бога, протестантизм полагает человека орудием божественного промысла, при этом, особо акцентируя рациональность и гражданское состояние личности. «Тем самым протестантизм вырвал человека из представлений католического вероучения об органической связи личности с существующим порядком вещей и положил начало новому мировоззрению».²

       В Новое время отношение ЧЕЛОВЕК-ПРИРОДА, трансформируется в отношение СУБЪЕКТ-ОБЪЕКТ. Отныне человек представляется как  познающее и действующее начало (субъект), а природа - как объект, подлежащий познанию и использованию. Активистский утилитаризм полагает, что с появлением человека природа  распадается на субъект и объект, которые одновременно и разделены  и связаны посредство инструментальной деятельности. С этого момента  движение мысли осуществляется “в колее дифференциации с разложением  деятельности на предмет и метод, мира  res extensa и res cogitans целого - на основания  с описанием функций и поведения  исходно - элементарных единиц”.³ Философия Декарта по сути дела явилась радикальной абсолютизацией субъективности, где субъективность через рефлексию вычленяет себя из мира. Именно картезианское учение и основанное на нем, и вытекающее из него отношение к природной действительности во многом определяет нынешнюю ситуацию глобального кризиса человечества, поскольку природа, как res extensa была резко противопоставлена   res cogitans.

       Необходимо  подчеркнуть, что в таком представлении  сам человек полагался как  граница между res cogitans и res extensa, причем под первым понимается только человеческое сознание. Физическая природа человека причисляется ко второму. Философия  Декарта утверждала, что природа  вне человека лишена субъективности, по его мнению, и растения, и животные представляют собой некие машины, не обладающие внутренним миром.

       Именно  такое понимание отношения человека и природы предопределило успехи современного естествознания, ибо отметало этические сомнения по поводу опытов над животными. Но еще более значимым представляется тот факт, что во вне человеческой природы перестали  предполагать наличие математически  неисчерпаемого остатка субъективной душевной жизни, которая пребывает  в сфере качества, а потому не поддается количественному анализу. М.Хайдеггер отмечал в этой связи: «Естественно-научный способ представления исследует природу, как поддающуюся расчету систему сил. Современная физика не потому экспериментальная наука, что применяет приборы, для установления фактов о природе, а, наоборот: поскольку физика, причем уже в качестве чистой теории заставляет природу представлять себя как расчетно предсказуемую систему сил, постольку ставится эксперимент, а именно, для установления того, дает ли и как дает о себе знать представленная таким образом природа».⁴

       Один  из основных признаков научного знания - подчинение качества количеству прослеживается уже в картезианской идее. Новое  время преодолевает эмоциональное  отношение человека к природе  и превращает последнюю в математизируемую res extensa.  Независимо от мировоззренческих установок ученого классическая наука мыслит материалистически, поскольку полагает материальный мир вещей независимым от человека. Логика науки и новоевропейского “здравого смысла” объясняет единое через многое, сводит временные отношения к пространственным, процесс к структуре, цель к функциям. А это есть не что иное, как материалистическая логика.

       Отражая мир в его материальности и  развитии, наука образует единую взаимосвязанную, развивающуюся систему знаний о его законах. Вместе с тем она разделяется на множество отраслей знания (частных наук), которые различаются между собой тем, какую сторону действительности они изучают. По предмету и методу познания можно выделить науки о природе - естествознание и обществе - обществознание (гуманитарные, социальные науки), о познании, мышлении - (гносеология, логика и др.) Отдельную группу составляют технические науки.  В свою очередь каждая группа наук может быть подвергнута более подробному членению.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Противоречие науки  и культуры.

2.1 НТП, НТР и развитие личности.

       По  мере осознания несоразмерности  научно-технического прогресса и  дальнейшего развития личности, нарастают  пессимистические взгляды на мир, критические  ноты в отношении достижений науки  и техники. По-видимому, как отмечает В.Библер, «разозленные, что нельзя сводить разум к познающему разуму, - в ХХ веке это становится все более очевидным, - мы отказываемся от разума вообще, бросаясь в какие-то чисто экзистенциальные, иррациональные, экстазные утопии».⁵ Происходящие в массовом сознании изменения напоминают движения большого маятника, кочнувшегося от высоко поднятой отметки «знание – сила» к прямо противоположной черте – «интеллект болен». При этом довольно часто пытаются обосновать прямую обусловленность кризиса человечества кризисом науки, ориентированной в основном на материальные ценности, а не на смысложизненную проблематику. Так, в философии французского экзистенциализма научно-технический прогресс был развенчан как противостоящий самоценности личности, а в философии Э.Гуссерля - поставлен вопрос о кризисе самой науки.

       В работе «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология” Гуссерль отмечал, что в отличие от эпохи возрождения современные науки, замкнувшись на рассмотрении проблем, не относящихся к гуманистическим ценностям человеческой культуры, утратили главное, а именно, свою мировоззренческую основу. Критика Гуссерля была направлена в первую очередь против позитивизма, обосновавшего необходимсть строгого поиска научной истины, отстраненной от смысложизненных проблем.

       Под влиянием методологии позитивизма, философия оказалась неспособной  к решению одной из основных своих  задач, а именно, к осмыслению и привнесению в науку гуманистических культурных ценностей. Это привело к забвению жизненного мира культуры как смыслового фундамента науки, в результате чего современный ученый концентрирует внимание исключительно на корреляцию между предметами, игнорируя собственные субъектно-смысловые связи с ними.

       Абсолютизация позитивизма, чистой науки, в конечном итоге оборачивается утратой  понимания человеком своего предназначения в мире, своей сущности как субъекта истории и культуры. С этим и  связано пессимистическое мировосприятие, свидетельствующее, по мнению Гуссерля, о кризисе «европейских наук» и «европейского человечества». Таким образом, из духовности западной цивилизации выхолащиваются гуманистические идеалы, ценности, поставляемые ей философией; «европейские науки» превращаются в инструментарий, лишенный ответственности за судьбы человечества.

       Реализуясь  в технике, наука, безусловно, выступает  мощнейшим инструментом овладения  вещной проекцией мира. Однако вытесняя, отодвигая на периферию другие формы  освоения действительности, секуляризируя  религию, наука претендует на всеобщность  и тем самым выходит за рамки  вещных отношений.

       Абсолютизация науки ограничивает мышление, инициирует Homo scientificus (человек научный), который  начинает относится  к миру исключительно  как к миру манипулируемых, утилизируемых объектов. Кредо Базарова: «Природа не храм, а мастерская. Человек в ней – работник», - основной девиз целой исторической эпохи. «Возрастающая интеллектуализация и рационализация не означает роста знаний о жизненных условиях, в каких приходится существовать. Она означает нечто иное: люди знают или верят в то, что стоит только захотеть, и в любое время это можно узнать, что, следовательно, принципиально нет никаких таинственных, не поддающихся учету сил, которые здесь действуют, что, напротив, всеми вещами можно овладеть путем расчета. Последнее, в свою очередь, означает, что мир расколдован.⁶

       Радикальные преобразования существа производительной деятельности человека на основе вытеснения живого труда интеллектуализации и  рационализации жизни, происходили  в процессе превращения науки  в непосредственную технологическую  силу. Если ранее, производство материальных благ отличалось рутинностью, наука  воздействовала лишь на его вещные элементы, то сегодня замена механизации  автоматизацией, освободив человека от роли агента технологии, распространила влияние науки и на личные элементы производства. Значение воздействия  науки на процесс модернизации технической  базы производства гораздо более  масштабно и не сводится к простой  замене человеческих сил природными. Смысл заключается в перерастании науки в непосредственное “практическое богатство».

       В современную эпоху создание благ зависит уже от функционирующих  мощностей,  а не от живого труда. Сегодня можно констатировать складывание  принципиально нового типа взаимодействия науки и производства: производство становится наукоемким, наука индустриальной.

       Если  в предшествующие эпохи прикладная направленность науки проявлялась  не системно, находилась в зачаточном состоянии, то, начиная со второй половины XX в., научно-техническая революция  проявила себя как переход к интенсивному типу развития посредством рационально-санкционированной  индустриализации и социальной модернизации, активной инновационной политики. Как  отмечает В.В.Ильин, начиная с 50-х годов ХХ века, «острые общественные потребности конституировали упрочение эффективного энергоемкого машинного производства, функционирующего в ритме перманентной утилизации знания. До этого момента в точном смысле слова наука как сфера социальной занятости действовала обособленно, целенаправленно, не замыкаясь на интересы индустрии, не удовлетворяя ее заказы, запросы».⁷

       Как показали Хоркхаймер и Адорно, в силу изначального «тоталитарного» устремления науки и рациональности вообще, научно-техническая революция выступает как процесс, охватывающий всю науку, а не только ее «прикладные сферы», всю технику, а не только ее наиболее развитые области,  где возможно применение новейших научных открытий, а, кроме того, - всю экономику, все поведение людей - весь мир человеческого сознания и самосознания. По их мнению, НТР ведет предысторию от домифологических времен, в середине ХХ столетия происходит лишь кульминация. НТР представляет универсальный процесс тотального опосредования «просвещенным» разумом всех отношений человека к природе, к самому себе и себе подобным, реализующийся как процесс всеобщей “стерилизации” природы и производства человеком самого себя на подобие гетевского «гомункулуса». НТР представляется, таким образом, как систематически - целостное явление, исключающее, как несостоятельные, попытки ее фрагментарного рассмотрения, оценки.

       Необходимо  подчеркнуть противоречивый характер  современной научно-технической  революции: она знаменует собой  завершение естественно-природной  эры и начало эры искуственно-технологической, начало нового цивилизационного этапа. Этот этап К.Ясперс образно обозначил как «вторую прометеевскую эпоху», сравнив ее по значимости и масштабам разворачивающихся преобразований с эпохой «становления основных конститутивных свойств человеческого бытия», формирования человека «как вида со всеми его привычными склонностями и свойствами», эпохой, в которой закладывался фундамент человеческого бытия, его сущностная основа, посредством «использования огня и орудий», «появления речи», «способов формирующего человека насилия над самим собой» (табу), «образования групп и сообществ» ⁸ и т.п.

       Кроме того, научно-техническая революция  делает общества чрезвычайно динамичными  системами, стимулируя радикальные  изменения социальных связей и форм человеческих коммуникаций. Изменение  типа культурных тарнсферов приводят к невиданному ранее расширению информационного пространства, доводя его  до планетарных пределов, к  диалогу взаимопроникновению и  взаимовлиянию культур. В современных  индустриальных обществах присутствует ярко выраженный слой инноваций, которые  постоянно взламывают, перестраивают  культурную традицию, затрудняя тем  самым процессы социализации, инкультурации  и адаптации человека к перманентно  меняющимся условиям и требованиям  жизни, обуславливая рост социальной незащищенности людей. Усложнение и интенсификация социокультурной реальности инициируют угрожающие масштабы современного кризиса  личности, приводят к социальной напряженности, увеличению численности маргинальный слоев общества.