Конфуцианство как культура

ВВЕДЕНИЕ

В древнем Китае существовали различные школы этико-политической философии, отличающиеся друг от друга  неодинаковым подходом к решению  проблемы о характере и сущности человеческой личности, её места в  обществе и государстве, к вопросу  о взаимоотношении личности и  государства, о роли духовной культуры в жизни общества и государства.

Именно эти проблемы и  методы их решения составляли главное  содержание споров и дискуссий, развёртывавшихся в древние времена между представителями  различных философских школ.

Общей чертой древнекитайских  философских школ, которые вели друг с другом острую полемику, была их политическая направленность, их стремление организовать жизнь китайского общества на рациональных, справедливых началах, понимаемых каждой школой по-своему, взоры китайских  философов были обращены не столько  к природе, сколько к человеку, обществу, государству. Их интересовали не столько тайны окружающего  их растительного, животного и минерального мира, а вопросы рационального устройства и переустройства общественного механизма. Всех их объединяло активное начало. Для всех них было характерно стремление переделать существовавший мир и в основу организации человечества положить те принципы, которые представлялись им самыми идеальными, самыми справедливыми, самыми целесообразными.

Среди всех различных идейно-политических течений древности наиболее заметный след в истории Китая оставило конфуцианство. О Конфуции было высказано  много различных противоречивых суждений и концепций.

Противоречивость в оценках  Конфуция связана с двумя аспектами: во-первых, различие в идейно-политических позициях исследователей, во-вторых, в  дошедших до нас текстах мысли  Конфуция выражены лаконично, отрывочно. Его взгляды не даны в систематическом  изложении и строгом логическом порядке, а представляют собой записи отдельных высказываний по какому-то поводу или случаю в связи с  конкретным событием.

Своим мнениям Конфуций придавал самую общую форму. Всё это  порождало возможность полярных интерпретацией его учения, затрудняло объективное понимание его смысла и содержания.

Противоречивый характер носят, в частности, рассуждения  Конфуция о роли государства, о нормах взаимоотношений между правителем и его подданным, о сыновней почтительности о принципе человеколюбия; учение Конфуция о благородном человеке, наделённом такими идеальными свойствами, как человечность, высокая культура, моральное совершенство, твёрдость и мужество в исполнении долга органически сочетающимися и дополняющими друг друга.

Вводимое Конфуцием понятие  о благородном человеке ограничивает сферу покорного служения подданных  правителю, поэтому некоторые исследователи  полагают, что нельзя однозначно оценивать  конфуцианство как идеологию  деспотизма.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Социально - политические условия возникновения конфуцианства.

Все  особенности системы  верований и культов в древнем  Китае сыграли огромную роль в  становлении основ традиционной китайской цивилизации: строгий  рационализм и конкретная государственная  польза; не эмоциональный накал страстей и личная связь индивида с божеством, отказ от личностного в пользу общественного; не духовенство, направляющее эмоции верующих в русло, возвеличивающее бога и усиливающее значение религии, а жрецы-чиновники, исполняющие свои административные функции, частью которых были регулярные религиозные отправления.

Все эти специфические  особенности складывавшейся системы  ценностей за тысячелетие, предшествовавшее эпохе Конфуция, подготовили страну к восприятию тех принципов и  норм жизни, которые навсегда вошли  в историю под наименованием  конфуцианства. Сущность их уже тогда, задолго до Конфуция, сводилась к  возвеличению рационального начала этики, к подчинению религиозно-этических  норм требованиям социальной политики и администрации.

Конфуций родился в  период резкого обострения социально-политических конфликтов. Во-первых, в 1027 г. до н.э. возникло военно-политическое объединение Чжоу, которое положило начало консолидации различных племён в единую народность и тем способствовало созданию единой древнекитайской цивилизации, к этому времени уже распалось на части и фактически перестало существовать. На арену политической борьбы выступило несколько независимых государств.

Представители влиятельной  родовой аристократии, которые обычно были и видными сановниками и  военачальниками, стремились захватить  в своё личное владение более крупный  удел, расширить его границы, стать  как можно более независимыми от правителя. С другой стороны, правители, опираясь на ещё только формировавшийся  бюрократический аппарат, укомплектованный из представителей неродовитого сословия служивых, стремились умерить сепаратизм своих вассалов и ограничить их могущество, основанное на традиционных клановых связях.   Политические неурядицы и непрерывная междоусобная борьба протекали на фоне серьёзных социально-экономических сдвигов. На место старой родовой и большесемейной общины пришла сельская, территориальная. Территориально-административные связи и основанная на них социальная структура раннеклассового общества всё более теснили патриархально-родовые традиции. Традиционные формы присвоения прибавочного продукта большого коллектива в пользу родовой верхушки всё более явственно приобретали характер открытой эксплуатации труда общинников. Увеличивался налоговый гнёт, возрастала сумма трудовых и воинских повинностей крестьян. Всё более заметными становились базировавшиеся на социальном неравенстве сословные различия.

Самое главное, что социальные, экономические и политические факторы в общем и целом действовали в одном направлении: они разрушали веками сложившееся, патриархально-родовые нормы и пытались противопоставить им новые, соответствовавшие изменившимся условиям жизни. Важно отметить, что в результате ломки устоявшихся традиций решительной переоценке подвергались и многие морально-этические критерии прошлого. В жестокой борьбе за богатство и власть отбрасывались восходившие к родовым связям прошлого идеалы взаимного уважения и братской солидарности сородичей.

Царство Лу, где родился  Конфуций, было одним из наиболее развитых и типичных для этой эпохи. В начале VI в. до н.э. власть правителя-гуна Лу пришла в упадок и царство было фактически поделено между тремя влиятельными родственниками гунна и сановниками царства — Мэн, Цзи и Шу. Каждый из них правил своей частью царства и имел свою армию, свой штат чиновников и даже свои формы и нормы налогообложения и повинностей.

 

 

2. Развитие конфуцианства.

Превращение конфуцианства  в официальную идеологию явилось  поворотным пунктом как в истории этого учения, так и в истории Китая. Придя на службу, став чиновниками, взяв в свои руки управление страной с ее сложившейся социальной структурой и мощным централизованным бюрократическим аппаратом, конфуцианские ученые стали по-иному относиться к собственной доктрине. В центре их внимания оказались теперь интересы сохранения и упрочения той системы, с которой они себя идентифицировали и которую считали реализацией заветов Конфуция. Это означало, что на передний план в трансформированном конфуцианстве должны были выйти те положения учения и в таких формах, какие способствовали бы сохранению и неизменности принятых и признанных всеми порядков.

Если раннее конфуцианство, призывая учиться у древних, предполагало за каждым право самому размышлять, то теперь входила в силу доктрина абсолютной святости и непреложности  древних канонов и мудрецов, каждого  их слова. Чтобы служить задачам  стабилизации государства, обеспечения  надежности и безукоризненного функционирования его чиновничье-бюрократического аппарата, конфуцианство неминуемо должно было стать системой жестких канонов, каждый элемент которой строго определен, принят к сведению и неукоснительному исполнению. Добиться этого было тем  более несложно, что за долгие века своего существования конфуцианские  сочинения уже достаточно обросли  толкованиями и комментариями, получившими  силу традиции и авторитет давности.

Конфуцианство сумело занять ведущие позиции в китайском  обществе, приобрести структурную прочность  и идеологически обосновать свой крайний консерватизм, нашедший наивысшее  выражение в культе неизменной формы. Соблюсти форму, во что бы то ни стало  сохранить вид, не потерять лицо - все  это стало теперь играть особо  важную роль, ибо рассматривалось как гарантия стабильности.

Превращение конфуцианства  в жесткую консервативную схему, имевшую заранее готовый и  строго фиксированный ответ для любого случая, оказалось очень удобным для организации управления огромной империей. Правителей империи реформированное конфуцианство вполне устраивало, но оно накладывало на них и определенные обязательства перед конфуцианской доктриной - обязательства, имевшие характер гарантии лояльности.

Опираясь на древние представления  о Небе и высшей небесной благодати, конфуцианство выработало постулат, согласно которому правитель получал божественный мандат на право управления страной лишь постольку, поскольку он был добродетельным - в конфуцианском смысле этого слова. Отступая от принятых норм (выражением чего были произвол власти, экономический упадок, социальный кризис, волнения и т. п.), правитель терял дэ и право на мандат. Более того, Мэн-цзы сформулировал даже тезис о праве народа на восстание против недобродетельного правителя и о насильственной смене мандата, и этот тезис всегда служил суровым предостережением императорам, которые пытались отклоняться от конфуцианской нормы. На страже нормы бдительно стояли конфуцианские ученые-чиновники, олицетворявшие единство и слитность высшей администрации и религиозно-идеологической власти. Воспроизводство этих ученых-чиновников превратилось в конфуцианском Китае в одну из важнейших задач государственного значения.

 

 

3. Основные положения классического конфуцианства.

 

3.1. Концепция о воле  неба.

Отношения между небом  и человеком являлись центральным  вопросом в философской борьбе. Божественная власть — это обожествление власти правителя, а воля Неба — это обожествление воли правителя. Вслед за ослаблением рабовладельческой власти правителя, авторитет божественной власти и воли Неба был окончательно утерян. Для того чтобы поддержать власть правителя на земле, Конфуций распространял представление о божественной власти на Небе. Он говорил про Яо: «Только Небо более велико (чем он)! Только Яо подражал ему!», желая сказать, что только Небо — самое великое, только один Яо был в состоянии подражать ему. Здесь «Небо», о котором говорит Конфуций, олицетворяет дух «Верховного императора» в религии.

Конфуций считал, что Небо — это глава над всеми духами и если провиниться перед Небом, то не останется ничего, о чем можно было бы молиться. «Знание воли Неба» Конфуций рассматривал как необходимое условие для благородного человека, считая, что, не зная воли (Неба), нельзя стать благородным человеком. Небо — это высшая власть, воле Неба нельзя противиться.

По мнению Конфуция, все отношения между людьми регулируются волей Неба. Исходя из того что волю Неба нельзя нарушать, Конфуций всеми силами ратовал за то, что благородный муж боится трех вещей: он боится воли Неба, боится великих людей и слов совершенно мудрых.

Идеологическая сущность «трех вещей, вызывающих страх», состоит  в том, что, прикрываясь авторитетом  «воли Неба», создается атмосфера  преклонения и страха перед «великими  людьми» и «совершенно мудрыми», чтобы таким путем лишить революционные силы идейного оружия. Ясно, что Конфуций был верен идеалистической концепции воли Неба.

Концепция  Конфуция  о  воле  Неба,  как  и  вся его  идеологическая система, противоречива. Распространяя концепцию о воле Неба,   Конфуций   одновременно   подчеркивал   значение   деятельности человека, что находит выражение  в испытываемых им некоторых сомнениях  и в желании  сделать оговорки  в отношении воли Неба, роли духов  и душ умерших.

Идеи   Конфуция,  предлагавшие  ценить  деятельность  человека и  пренебрегать духами и душами умерших, как это совершенно   очевидно,   были   направлены   на   смягчение   противоречий между  Небом и человеком, меняли или  подкрепляли традиционную концепцию о воле Неба.

 

3.2. Теория познания в  конфуцианстве.

Конфуций уделял большое  внимание изложению отношений между  теорией и практикой. Он особенно подчеркивал единство знаний и действий, необходимость учения для применения его на практике. Философ особенно подчеркивал, что подмечать необходимое в действиях и применять его на практике есть цель обучения и критерий, по которому проверяется обучение.

С точки зрения Конфуция, если кто-то и заучил наизусть триста стихотворений «Ши-цзи-на», тем не менее, он может не справиться с порученными ему делами, связанными с управлением государством; если послать его в соседние государства, возглавляемые чжухоу, он может оказаться не в состоянии самостоятельно вести переговоры. И хотя такой человек прочитал много книг, от этого нет никакой пользы. Идея Конфуция о применении знаний на практике содержит элементы наивного материализма и является положительным моментом в его педагогических взглядах.

У Конфуция есть афоризм «слушаю слова людей и смотрю на их действия». В этом афоризме выражается идея о единстве слова и действия, требование учиться и применять выученное на практике и подчеркивается, что действие — это критерий для проверки познания.

 

3. Социальный идеал Конфуция.

Цзюнь-цзы, сконструированный философом в качестве модели, эталона для подражания, должен был обладать двумя важнейшими в его представлении достоинствами: гуманностью и чувством долга. Понятие гуманность (жэнь) трактовалось Конфуцием необычайно широко и включало в себя множество качеств: скромность, справедливость, сдержанность, достоинство, бескорыстие, любовь к людям и т. п.