Братья Третьяковы - коллекционеры и меценаты. Создание Государственной Третьяковской галереи

      С этого времени его капитал  находился в ведении Министерства народного просвещения, и училище  было построено только в 1819 г. За счет роста процентов капитал Ларина увеличился настолько, что стало возможным употребить деньги на постройку корпуса Публичной библиотеки в Петербурге. По высочайшему повелению Александра I один из залов в ней получил название Ларинский. Спустя несколько лет в Петербурге появилась гимназия, которая также была названа Ларинской. Это здание существует и поныне на 6-й Линии Васильевского острова под номером 15. В отличие от трех первых петербургских гимназий в Ларинской предполагалось обучать детей разных сословий, в том числе и купцов, и иностранных негоциантов. «Для приготовления купеческих детей к коммерческим занятиям» были введены такие предметы, как бухгалтерия, торговое право, английский язык, не изучавшийся в других гимназиях. На проценты капитала П. Д. Ларина было построено и содержалось еще одно известное учебное заведение России - Ришельевский лицей в Одессе.

      В начале XIX века были известны многие акты благотворительности дворян и купцов. Одним из них являлось пожертвование  К.В. Крестовникова и его детей 50 тыс. рублей на войну с Наполеоном, о чем было записано на 28-й стене на мраморной доске Храма Христа Спасителя.

      Еще ранее, в 1802 г., в Москве открылась больница, построенная на средства князя А. Н. Голицына, а в 1803 г. – Странноприимный дом князя Н. П. Шереметьева, включавший больницу и богадельню (ныне здание Московского НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифасовского. Многие учреждения здравоохранения в городах России, в том числе и в столичных, были построены и функционировали на средства благотворителей и жертвователей. Больница была построена. Сегодня она известна как психиатрическая больница № 1 имени П.П.Кащенко. В этом эпизоде ярко видны не только самодурство купца, которому хотелось «приподняться» за счёт унижения другого, но и беззаветное служение общественности городского головы, согласившегося пойти на унижение во благо народа. А ведь Н.А.Алексеев и сам был состоятельным купцом - много тратил личных средств на благотворительность и мог бы отказаться от публичного унижения. После его кончины, по завещанию, на детский приют и другие цели было выделено 16 млн. рублей.

      В 30-е годы XIX века на средства купцов Усачевых и Набилковых в Москве строятся училище и богадельня.

      В своих воспоминаниях выходец  из семьи богатейших предпринимателей и меценатов России Рябушинских, Владимир Павлович указывал, что в XIX - XX вв. купцы продолжали строить церкви, а в конце XIX века главное соперничество между именитыми родами развернулось под девизом «кто больше для народа сделает». Не обошлось здесь, естественно, и без тщеславия. Старший брат Владимира Рябушинского Павел, наставляя младших, говорил: «Богатство обязывает». По этой формуле жили предприниматели, по ней сверяли свою общественную деятельность. Но основной причиной благотворительности Владимир Рябушинский видел в сохранении твердой веры отцов и дедов, которые не приняли никоновской церковной реформы и остались верными старым традициям. Предприниматели-старообрядцы в своей благотворительной деятельности руководствовались древним старообрядческим сказом об Иоанне Предтече, в котором говорилось о трех дарах и четвертой заповеди, посланных господом Богом. Первый дар - крест и молитвы, которым служат церкви и иконы в них. Следуя этому завету, купцы стремились возводить храмы и церкви. Второй дар предполагал любовь и милостыню. Ему служили богадельни, больницы, даровые столовые. Клиника купцов Морозовых на Девичьем поле в Москве представляла собой целый город. Третий дар - ночное моление, ему служила икона. Среди купцов немало было собирателей и ценителей древних икон: Постников, Новиков, Солдатенков, Морозов, Третьяковы и многие другие. Четвертая заповедь: читальная книга. Эта заповедь также нашла последователей. Многочисленные древнерусские жития святых, собранные И. Н. Царским,  послужили главным материалом для исторических исследований А. Н. Муравьева и В. О. Ключевского. Собрание А.И.Хлудова было не менее ценно. Его жемчужиной является известный византологам всего мира так называемый «Хлудовский псалтырь», драгоценный греческий памятник X - XI вв. Идейным издательством занимались Солдатенков, Сабашниковы, Ступин и другие.

Таким образом, можно смело утверждать, что религиозные воззрения являлись самым значительным фактором, побуждавшим  предпринимателей к благотворительности  и меценатству. Старообрядческие корни  сохранялись в большей степени  в семейных традициях московского  купечества в сравнении со столичным, петербургским. Это сказалось и на меценатстве, которое в Москве проявлялось в более разнообразных формах и крупных денежных суммах. Об этом свидетельствует, в частности, высказывание императора Александра III при посещении им Третьяковской галереи. Государь сдержанно поблагодарил П. М. Третьякова за его собирательную деятельность и патриотическое намерение принести галерею в дар Москве, затем, обратившись к свите, гневно заметил: «Вот что один гражданин России мог сделать. Счастливая Москва! У нас в Петербурге ничего подобного нет».(6) 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 2. Братья Третьяковы – коллекционеры и меценаты

2.1. П. М. Третьяков – коллекционер русской живописи 

         Павел Михайлович Третьяков (1832-1898) - купец-предприниматель, меценат, собиратель произведений отечественного изобразительного искусства, основатель общедоступной частной художественной галереи. Брат Сергея Михайловича Третьякова.

         Родился в Москве 15 декабря 1832 г. в потомственной купеческой семье. Как и многие люди его круга, получил домашнее образование. По свидетельству В.В.Стасова, «начиная с детства, П.М.Третьяков полюбил гравюры и литографии с историческими и вообще интересными сюжетами и ревностно собирал их, покупая большинство на рынке, в маленьких лавочках».

        С четырнадцати лет вместе с братом Сергеем занимался торговыми делами: семья владела сначала «лавками с палатками», а затем «магазином полотняных, бумажных, шерстяных товаров, русских и заграничных». Позднее Третьяковы приобрели фабрики в Костромской губернии.

   Во время первой поездки в Петербург в 1852 г. Павел Михайлович побывал в столичных театрах, посетил музеи и галереи, которые произвели на него неизгладимое впечатление. «Видел несколько тысяч картин! — с восторгом писал он матери. — Картин великих художников... Рафаэля, Рубенса, Вандерверфа, Пуссена, Мурилла, С.Розы и проч. и проч. Видел несчетное множество статуй и бюстов! Видел сотни столов, ваз, прочих скульптурных вещей из таких камней, о которых я прежде не имел даже и понятия».

          Проявляя интерес к искусству, П.М.Третьяков все охотнее приобретал художественные издания и гравюры. Свои первые покупки он сделал на знаменитых «развалах» у Сухаревой башни. В 1854 г. он купил там первые десять картин, полотна старых голландских мастеров. Однако уже через два года, в 1856 г., он приобретает две жанровые картины русской школы — «Искушение» Н.Г.Шильдера и «Финляндские контрабандисты» В.Г.Худякова. Этим двум произведениям и суждено было лечь в основу выдающегося собрания.(7)

         Павел Михайлович с первых шагов собирательской деятельности сосредоточил внимание на произведениях русских живописцев. С самого начала он хотел создать национальную художественную галерею. Нельзя не выразить восхищение тем, что этот грандиозный замысел принадлежал совсем еще молодому человеку и начинающему собирателю: Третьякову в ту пору было всего двадцать восемь лет, а в его коллекции — всего шесть картин русских художников.

        Программа создания национальной галереи была сформулирована      Третьяковым в завещательном письме в 1860 г. Согласно этому документу, он завещал свой основной капитал на устройство «художественного музеума». «Я... желал бы, — подчеркивал Павел Михайлович, — оставить национальную галерею, т.е. состоящую из картин русских художников».

         Поставленной однажды цели Третьяков остался верен всю жизнь. «Павел Михайлович видел в этом своего рода миссию, возложенную на него Провидением», — писал собиратель и мемуарист П.А.Бурышкин.

         В собрание П.М.Третьякова поступали наиболее ценные и примечательные произведения, в первую очередь — его современников. Свои приобретения он делал на выставках и непосредственно в мастерских художников. «Третьяков собирает картины русских художников чуть ли уже не 30 лет, — писал И.Н.Крамской. — Я знаю его давно и давно убедился, что на Третьякова никто не имеет влияния как в выборе картин, так и в его личных мнениях... Третьяков никогда не посещает мастерские художников в сопровождении лиц, которых можно было бы принять за суфлеров: он всегда один. Манера его держаться в мастерской и на выставках — величайшая скромность и молчаливость. Никто никогда не может сказать вперед, какая картина имеет вероятие быть им купленной».

         Галерея пополнялась не только отдельными произведениями, но целыми собраниями. Так, Третьяков в 1874 г. приобрел у Верещагина 144 картины и этюда, затем 127 рисунков карандашом. Серию произведений этого художника он приобрел и на аукционе, проходившем в 1880 г. П.М.Третьякову удалось собрать целую галерею этюдов А.А.Иванова, в которую входило более восьмидесяти произведений прославленного мастера. В 1885 г. он приобрел у В.Д.Поленова 102 этюда, выполненных во время путешествия по Турции, Египту, Сирии и Палестине. У В.М.Васнецова Павел Михайлович купил собрание эскизов, сделанных в период работы над росписями киевского собора св. Владимира.

        Наиболее полно и лучшими работами в собрании П.М.Третьякова были представлены В.Г.Перов («Сельский крестный ход на Пасхе», «Охотники на привале», «Тройка», «Последний кабак у заставы»), И.Н.Крамской («Неутешное горе», «Христос в пустыне», «Автопортрет», «Полесовщик»), И.Е.Репин («Бурлаки на Волге», «Крестный ход в Курской губернии», «Не ждали», «Иван Грозный и сын его Иван»), В.И.Суриков («Утро стрелецкой казни», «Боярыня Морозова», «Меншиков в Березове»), И.И.Левитан («Осенний день. Сокольники», «Вечер на Волге», «Вечер. Золотой плес», «Владимирка», «Над вечным покоем». «Март»). В.А.Серов («Девушка, освещенная солнцем», «Портрет писателя Н.С.Лескова», «Портрет К.А.Римского-Корсакова», «Портрет художника И.И.Левитана»).(8)

Позднее, стремясь показать становление и развитие отечественной художественной школы, Павел Михайлович стал приобретать картины русских мастеров ХVIII — первой половины XIX в. и памятники древнерусской живописи.

        Владелец галереи задумал создать «Русский пантеон» — портретную галерею знаменитых соотечественников. Специально для пантеона П.М.Третьяков заказал ряд портретов деятелей отечественной культуры ведущим мастерам — Н.В.Невреву, Н.Н.Ге, В.Г.Перову, И.Н.Крамскому, И.Е.Репину и др.

         На рубеже 1870—1880-х гг. П.М.Третьяков не ограничивался приобретением картин и этюдов. С этого времени в круг его интересов попадают и рисунки русских художников. К 1893 г. в его коллекции их насчитывалось 471.

         В 1890-е гг. у Третьякова начинает складываться собрание древнерусской живописи. Именно тогда широко распространяется интерес к иконам как к произведениям искусства. И Павел Михайлович, составляя национальную галерею, не мог не отдать должного древнерусской живописи. Первое крупное приобретение икон он сделал на выставке русской старины при Восьмом археологическом съезде в Москве. Ценные произведения были им куплены, в частности, у известного собирателя-антиквара И.Л.Силина. Однако при жизни владельца иконы не включались в экспозицию, они висели в его кабинете. В общей сложности П.М.Третьяков приобрел 62 иконы.

         Тогда же, в 1890-е гг., было положено начало коллекции русской скульптуры.

        В 1851 г. П.М.Третьяков поселился в Лаврушинском переулке. Здесь в небольшом двухэтажном особняке, утопавшем в тенистом саду, и возникла галерея. Первые картины размещались в кабинете владельца на первом этаже. В дальнейшем, по мере роста собрания, они стали украшать стены столовой, гостиной, спальни, детских комнат, лестничные пролеты.

Все новые  и новые поступления побудили владельца в 1872—1874 гг. сделать к  особняку специальную пристройку. В 1882 г. за ней последовала вторая, в 1885 г. — третья, в 1892 г. — четвертая.«Галерея, — писал ее хозяин В.В.Стасову,— существует с 1874 года. До того картины были в доме, и публика не допускалась; с 1874 г. допускались знакомые, потом и посторонние, но свободно стало возможно посещать только с 1881 года».

         На первых порах посетителей в музее было немного. «Публика хотя и знает, что галерея существует несколько лет и открыта совершенно так же, как какой-нибудь Румянцевский музей, но все-таки посетителей мало, — отмечал в 1881 г. на страницах журнала «Вестник Европы» писатель П.Д.Боборыкин. — Например, в последний раз, когда я был в галерее и оставался там несколько часов, не вошло ни одного постороннего посетителя, и как раз в самые подходящие часы, т.е. от двенадцати до четырех. Может быть, тут много значит расстояние, местность, где находится дом хозяина. Замоскворечье и в Москве считают пригородом. Жители самого Замоскворечья не интересуются искусством. Ездят смотреть из дворянских улиц дамы и девицы. Но те большей частью, если и слышали о том,

что существует такая Третьяковская галерея, то не знают далее, где она находится».

         Впрочем, так продолжалось недолго: в 1885 г. в залах галереи побывало уже около тридцати тысяч человек.

         «Иногда в галерее, — вспоминал художник М.В.Нестеров, — появлялся высокий, сухощавый человек, он подходил то к одной, то к другой картине, пристально, любовно всматривался в них, вынимая из сюртука платок, свертывал его «комочком», бережно стирал замеченную на картине пыль, шел дальше, говорил что-то двум служителям, бывшим при галерее, и незаметно уходил. Мы знали, что это был сам Павел Михайлович Третьяков».

         В 1892 г. скончался младший брат Третьякова, Сергей Михайлович. Он тоже был коллекционером; собирал произведения западноевропейской живописи. В своем завещании С.М.Третьяков передавал все права на коллекции брату. Так в Третьяковской галерее появилось два зала западной школы.

         По значимости своего собрания галерея вошла в один ряд с крупнейшими музеями России того времени. Она стала одной из главных достопримечательностей Москвы. Побывать в ней почитали за честь не только русские люди, но и многие иностранцы, начиная от государей и принцев до простых путешественников, разносивших славу о музее по всей Европе.