Вовлечение несовершеннолетного в совершение антиобщественных действий

Следующая группа норм, защищавшая интересы несовершеннолетних в России второй половины XIX века, содержалась в разделе XI «О преступлениях против прав семейных». Превышение пределов родительской власти расценивалось как преступление. Злоупотребление родительской властью в смысле Отдела 1 Главы 2 Раздела XI могло проявляться, помимо прочего, в вовлечении своих детей в преступление «через употребление во зло своей власти или посредством преступных внушений умышленно» (ст. 2079), которое каралось максимальной мерой наказания, предусмотренной за то преступление, в совершение которого ребенок был вовлечен, даже если родители сами и не принимали участия в его исполнении; в развращении нравственности детей и потворстве их разврату (ст. 2080), которое наказывалось тюремным заключением сроком от 3 до 6 месяцев.

При этом ст. 2081 устанавливала важное правило, согласно которому родители, совершившие наряду со злоупотреблением своей властью какое-либо иное преступление, подлежащее более строгому наказанию, чем предусмотрено в ст. ст. 2078 - 2080, 2082, должны отвечать за содеянное по совокупности преступлений.

Ограничение, призванное обеспечить интересы нравственного и физического   здоровья   детей,   было   предусмотрено   и   в   иных   статьях уголовного законодательства. Так, ст. 1296 Уложения карала заключением на срок от 2 до 3 лет и лишением всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ тех родителей, которые будут изобличены в сводничестве «для непотребства» своих детей; ст. 51 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, предусматривала ответственность в виде ареста для родителей или лиц, обязанных иметь попечение над малолетним, за допущение его к прошению милостыни, а также позволяла увеличить наказание до двухмесячного тюремного заключения в случае «обращения сего проступка в ремесло». Описанные нормы не содержались в разделе «О преступлениях против прав семейных». Статья 1296 Уложения находилась в главе «О преступлениях против общественной нравственности и нарушении ограждающих оную постановлений», а ст. 51 Устава - в главе «О нарушении порядка и спокойствия», в зависимости от чего можно определить и основное социальное предназначение норм. Однако, это не исключало факта злоупотребления родительскими обязанностями из объективной стороны деликтов, а следовательно и направленности норм на удержание родителей от поступков, способных причинить вред развитию детей.

Важным дополнением анализируемых норм служила Глава 4 Раздела IX, которая ставила заслон различным злоупотреблениям со стороны опекунов и попечителей - лиц, заменяющих родителей в случае их отсутствия. Статья 2093 устанавливала ответственность данных лиц за вовлечение опекаемых ими детей в преступление. При этом санкция за преступление опекунов и попечителей определялась максимальной мерой наказания, предусмотренной в Уложении для данного вида преступления в случае совершения его иными лицами.

Охраняя интересы несовершеннолетних, уголовное законодательство
XIX столетия стремилось дисциплинировать не только родителей и
опекунов, но и всех иных лиц, которым общество вверило функции
воспитания молодежи, в частности, педагогов и воспитателей. Помимо
указанных выше положений главы 6 «О нарушении постановлений о
воспитании юношества», их ответственность содержалась и в иных нормах.
Так, ст. 1285 Уложения предусматривала возможность назначение наказания
в виде тюремного заключения на срок от 3 до 6 месяцев с лишением
специального права иметь надзор за несовершеннолетним лицам, имевшим
надзор за малолетним или несовершеннолетним, а также любым другим
лицам, которые находились при детях в услужении у их родителей, опекунов
или родственников, в случае если они благоприятствовали склонности этих
малолетних и несовершеннолетних к «непотребству» или другим порокам
или же побуждали их к тому «своими внушениями или обольщениями». Под
непотребством в данном случае понимался определенный вид неодобряемого
обществом        сексуального        поведения.              Это        понятие        было

общеупотребительным и не требовало особых комментариев. Категория же других пороков вызывала некоторые сложности и требовала, по мнению юристов, ограничительного толкования. А. Лохвицкий в этой связи указывал: «ложь, скупость, расточительность, гордость - все это пороки. Надобно полагать, что здесь идет дело о пороках только физического разврата» [3]. Такое понимание пороков объяснялось, в первую очередь, местоположением и объектом рассматриваемой нормы. Она была включена в группу преступлений «О соблазнительном и развратном поведении, о противоестественных пороках и сводничеств». Как видим, данная статья охраняла интересы нормального полового развития малолетних, устанавливая запрет не столько на совершение различного рода развратных действий и иных сексуальных посягательств, а на своего рода попустительство, небрежение обязанностями по воспитанию со стороны ответственных лиц.

В 1902 году перечень деяний, ответственными за совершение которых признавались лица, осуществлявшие надзор и воспитание несовершеннолетних, был расширен. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, был дополнен ст. 1441). Она предусматривала ответственность в виде ареста до 1 месяца либо штрафа не свыше 100 рублей для лиц, обязанных иметь надзор за малолетним или несовершеннолетним лицом, отданным ему по постановлению судебной или следственной власти, за оставление такого лица без надлежащего надзора, если состоящее под надзором лицо учинит: 1) преступное деяние, за которое законом определено уголовное наказание, либо; 2) иное менее тяжкое преступное деяние.

Охраняя нравственное и физическое здоровье подростков от пагубного влияния алкоголя, законодатель в 1902 году ввел также и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, две нормы соответствующего содержания. В ст. 5110 устанавливалась ответственность за допущение малолетних к распитию крепких напитков в «заведениях для распивочной торговли» такими напитками; а в ст. 5114 за «держание в заведениях трактирного промысла с продажею крепких напитков прислуги моложе установленного возраста». В обоих случаях виновному грозило наказание в виде штрафа до 50 рублей.

Кроме этого, закон формулировал и некоторые общие нормы. Так, в ст. 1384 Уложения варьировалась ответственность мастера за отсутствие с его действий и иных сексуальных посягательств, а на своего рода попустительство, небрежение обязанностями по воспитанию со стороны ответственных лиц.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (1845) впервые в истории российского уголовного права представило развернутую и обоснованную соответствующим уровнем развития уголовно-правовой теории систему правовых норм об ответственности за преступления против несовершеннолетних. Дифференциация ответственности в зависимости от возраста ребенка - потерпевшего, от вида нарушаемых правил о религиозном и светском воспитании, от специальных признаков субъекта преступления определила дальнейшее развитие норм о преступлениях против несовершеннолетних, которое протекало в русле уточнения объекта посягательств, оптимизация формулировок диспозиций и санкций норм, конструировании новых квалифицированных составов преступлений по признаку возраста потерпевшего. Оно было связано и воплотилось в Уголовном Уложении России 1903 года. Следует учесть, что Уложение вводилось постепенно и полностью никогда не было реализовано. Среди интересующих нас норм, не известных прежнему уголовному законодательству, отметим ст. 420, которая грозила родителям заключением в тюрьме и лишением родительской власти над несовершеннолетним в случае обращения несовершеннолетнего, не достигшего 17 лет, к нищенству и иному безнравственному занятию или за отдачу его для этой цели.

Таким образом, несмотря на известную декларативность правовых норм в России XIX столетия, мы можем заключить, что их содержание в части охраны интересов несовершеннолетних в целом соответствовало научным представлениям об идеале уголовно-правовой защиты детства, отражало общеевропейскую тенденцию повышения качества этой защиты и стало своего рода классическим образцом, определившим дальнейшее направление развития ювенального уголовного права России.

Октябрьские события 1917 года не только прервали процесс поступательного развития российского общества, но и направили его в принципиально новое русло, провозгласив в качестве идеалов социального устройства государственную собственность, равенство сословий и полов, секуляризацию власти и быта. В подобных условиях революционной модернизации страны, предлагавшей решительный и бескомпромиссный отказ от всего, что было связано с монархическим прошлым, коренную перестройку претерпели и интересующие нас социальные институты семьи и права, в том числе в части охраны несовершеннолетних.

Важными документами советской власти в этой области были Декрет от 4.03.1920 г. «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях» и Инструкция Комиссиям по делам несовершеннолетних. Защищая интересы подрастающего поколения в случае совершения ими правонарушений, документы одновременно ориентировали соответствующие органы и на борьбу с преступлениями против несовершеннолетних. Так, согласно ст. 5 Декрета при установлении преступного участия взрослых лиц в деле несовершеннолетнего, Комиссия должна была сообщить надлежащему судебному или следственному органу об обнаруженных ею признаках преступного участия указанных лиц.

Эта общая формулировка получила развитие в Инструкции, где особо оговаривалась обязанность комиссий привлекать к судебной ответственности взрослых за подстрекательство и склонение несовершеннолетних и малолетних к совершению общественно опасных деяний, за соучастие с ними в преступлении или за попустительство такового; за склонение несовершеннолетних и малолетних к проституции, половым извращениям, за сводничество и т.п., за эксплуатацию труда несовершеннолетних и малолетних, за жестокое обращение с несовершеннолетними и малолетними.

Согласно примечанию 1 к ст. 14 Инструкции в случае совершения указанных действий родителями суду предоставлялось право  лишать их родительских    прав    в    силу    того,    что    они    могут    осуществляться «исключительно в интересах детей».

Однако, конкретные признаки составов преступлений против детей и санкции за них ни в Декрете, ни в Инструкции определены не были. Отчасти этот пробел будет восполнен в дальнейшем, в УК РСФСР.

Уголовный Кодекс РСФСР, принятый в 1922 году, имел своей задачей «правовую защиту государства трудящихся от преступлений и от общественно опасных элементов» и осуществлял эту защиту «путем применения к нарушителям революционного правопорядка наказания и других мер социальной защиты. Заложенная в нем система уголовно-правовых норм просуществовала неизменной до 1926 года, когда был принят второй УК РСФСР. Вместе с тем, принципиальных изменений в нее новый кодекс не внес. Его появлению предшествовало образование СССР и издание Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 года.

Перечень преступлений, нарушающих интересы формирования личности несовершеннолетних, был в первоначальной редакции УК 1926 года практически идентичным перечню УК 1922 года.

Особое значение в деле охраны интересов несовершеннолетних имело дополнение УК в 1936 году ст. 73, в которой говорилось об ответственности за подстрекательство несовершеннолетних или привлечение их к участию в различных преступлениях, а также понуждение несовершеннолетних к занятию спекуляцией, проституцией, нищенством и т.п.[4] За совершение этого преступления устанавливалось наказание в виде лишения свободы на срок не ниже 5 лет. Местоположение этой нормы и санкция позволяют сделать вывод об особом отношении государства к деяниям подобного рода.

27 октября 1960 года Верховный Совет РСФСР утвердил новый Уголовный кодекс РСФСР. В нем получили дальнейшее развитие многие законодательные решения, оформившиеся к середине XX столетия.

УК РСФСР 1960 года не знал самостоятельной главы о преступлениях против несовершеннолетних; нормы, защищавшие их права, были рассредоточены по нескольким главам, причем традиционно, несовершеннолетие потерпевшего учитывалось в них либо в качестве квалифицирующего признака, либо в качестве условия криминализации деяний.

Интересующие нас нормы о защите интересов детей от негативного влияния взрослых содержались в Главе X «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения». Статья 210, предусматривавшая ответственность в виде лишения свободы до 5 лет за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность, в пьянство (с 1972 года), в занятие попрошайничеством, проституцией, азартными играми (до 1974 года и за склонение несовершеннолетних к употреблению наркотических веществ), а равно использование несовершеннолетних для целей паразитического существования, - была одной из наиболее часто встречаемых на практике и одной из наиболее эффективных гарантий безопасности детства. Вопросам, связанным с ее применением, было посвящено не одно постановление Пленума Верховного Суда, множество разъяснений содержалось также в конкретных судебных определениях.

Впервые официальное толкование этой нормы было дано в Постановлении № 8 Пленума Верховного Суда СССР от 12.09.1969 года «О судебной практике по делам о вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность»[5], в котором указывалось, что вовлечением несовершеннолетнего в преступную деятельность следует признавать действия, направленные на подготовку несовершеннолетнего к участию в преступлениях, подстрекательство его к совершению одного или нескольких конкретных преступлений, либо на привлечение его к совершению преступления в качестве соисполнителя или пособника.

При этом надлежит иметь в виду, указывал Пленум, что вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность предполагает все виды физического насилия и психического воздействия; убеждение, запугивание, подкуп, обман, возбуждение низменных побуждений, предложение совершить преступление, обещание приобрести или сбыть похищенное, дача совета о месте и способах совершения или сокрытия следов преступления и другие. Распитие спиртных напитков с несовершеннолетним в целях облегчения склонения его к совершению преступления должно было рассматриваться как способ вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность.

Пленум также разъяснял, что состав преступления - вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность - образует хотя бы один факт умышленного склонения несовершеннолетнего лицом, достигшим восемнадцати лет, к совершению преступления путем психического или физического    воздействия    (просьбы,    обещания,    предложения,    обмана, запугивания, угроз, насилия и т.п.), а ответственность взрослого за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность должна наступать независимо от форм соучастия и количества совершаемых лицом, не достигшим восемнадцатилетнего возраста, преступлений, а также и в том случае, когда последний по тем или иным причинам не совершил преступления, к которому его склонял взрослый подстрекатель[6].