Влияние умысла на размер и вид наказания

СОДЕРЖАНИЕ 
 

Введение………………………………………………………………………… 3

1. Определение умысла в Российском уголовном законодательстве…………4
1. История формирования умысла, как категории уголовного строя в России…………………………………………………………………………. 4
2. Умысел в действующем уголовном законодательстве…………………….. 11
1. Понятие и общая характеристика умышленной формы вины……….. 11
2. Виды умышленной формы вины……………………………………….  14
3. Отличие прямого умысла от косвенного умысла……………………..  17
4. Иные виды умысла……………………………………………………… 19
3. Влияние умысла на размер и вид наказания………………………………..  24

Заключение…………………………………………………………………………... 26

Список  использованной литературы………………………………………………. 28

ВВЕДЕНИЕ 
 

В представленной курсовой работе будет исследована  тема – «Умысел  и его виды». Актуальность изучения выбранной темы предопределена тем, что наиболее сложной  для установления и доказательства является субъективная сторона состава  преступления, составной частью которой  и является вина. В каждом конкретном случае необходимо правильно установить именно ту форму вины, которая предусмотрена  уголовным законом.

Целью курсовой будет являться анализ системы  и структуры умысла как формы  вины. В соответствии с определенной целью в работе были поставлены и  решены следующие задачи:

1. Изучить историю появления понятие умысла в Российском законодательстве .
2. Исследовать понятие умысла в нынешнем законодательстве, его виды.
3. Рассмотреть влияние умысла на размер и вид наказания.

Объектом  исследования представленной курсовой работы является умысел как форма  вины с точки зрения современного российского уголовного права. Предметом  исследования данной курсовой работы являются основные виды, сущность и  понятие умысла.

Данная  тема в научной литературе достаточно освещена. Авторами такой научной литературы являются: П.С. Дагель, Д.П. Потапов, В.А. Якушин, С. Векленко и другие. 

1.ОПРЕДЕЛЕНИЕ УМЫСЛА В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

1.1 История  формирования умысла, как категории  уголовного строя в России 
 

     Уголовное уложение (ст. 48) определяет, таким образом, понятие умышленной виновности: преступное деяние почитается умышленным, не только когда виновный желал его учинения, но также когда он сознательно допускал наступление обусловливающего преступность сего деяния последствия.¹

    По  поводу этого определения в объяснительной записке указано: понятие умысла или вины умышленной определяется двумя  признаками — сознанием совершаемого и направлением воли, хотением (в современном законодательстве - желанием). Хотение составляет главный момент этого вида виновности, так как желать или даже и допускать что-либо возможно только при сознании желаемого. Поэтому комиссия в свое определение первого вида умысла и внесла только момент хотения, не упоминая о сознании действующего, хотя, само собой разумеется, что при разрешении в каждом отдельном случае вопроса об умышленности этого рода суд должен, прежде всего, установить наличность сознания, а потом уже определить направление воли действовавшего. Подобного же воззрения на существо умышленной вины держалось и Уложение 1845 г.

     В дореволюционном Российском уголовном  праве постановления об умысле непрямом появились под несомненным влиянием австрийского уложения, с изданием Уложения 1845 г., но в форме, весьма неудачной.

     Различие  умысла прямого и преступного безразличия положено в основу постановлений Уголовного уложения. Всякая умышленная вина предполагает сознание учиненного виновным преступного деяния; но затем эта вина разделяется на два вида:

1. соответствующий прямому умыслу, когда виновный желал учинения преступного деяния,

   2) соответствующий умыслу эвентуальному,  когда виновный допускал наступление тех последствий, которые обусловливали преступность учиненного им.

     Преступные  деяния в том техническом значении, которое придано этому понятию, могут быть, по их внешней характеристике, подразделены на четыре группы:

1. преступные содеяния, т.е. акты деятельности виновного, воспрещенные сами по себе, безотносительно к вызванным ими результатам;
2. содеяния, преступность коих обусловливается наличностью известного, указанного законом последствия;
3. преступное бездействие, или неисполнение чего-либо требуемого законом, воспрещенное само по себе, безотносительно к вызванным им результатам;
4. бездействие, преступность которого обусловливается наступлением известного, указанного законом, последствия².

     По  отношению к первому виду умысла, т.е. умыслу прямому, закон говорит, что преступное деяние почитается умышленным, если виновный желал его учинения; при этом слово "его" охватывает все вышеуказанные оттенки, входящие в родовое понятие преступного деяния; прямой умысел, следовательно, возможен при всех видах преступных деяний — важных и маловажных, активных и пассивных. Напротив того, определение умысла непрямого сделано более узким, так как текст статьи говорит: "виновный сознательно допускал наступление обусловливающего преступность сего деяния последствия, т.е. объемлет только вторую и четвертую группу случаев, входящих в родовое понятие преступного деяния. "Это различие вытекает из самого существа деяний первой и третьей группы, так как виновный, сознавая, что он делает или не делает что-либо преступное само по себе, тем самым желает содеянного или несодеянного"³.

     Необходимо заметить, что в законодательство тех лет входило понятие альтернативного умысла, когда действующий предполагал возможным наступление одного из нескольких последствий, одинаково желая каждого из них, или умысла специального, когда для полноты субъективной виновности при отдельных преступных деяниях требовалась не только определенность намерения, но и определенность цели.

     Существовало  и такое деление умысла,  которое  основывается на самих условиях сформирования преступной воли, на степени обдуманности и хладнокровия, проявленных виновным, причем некоторые кодексы, в том числе и Уложение о наказаниях 1845 г., придают этому делению значение условия, влияющего на ответственность при всех вообще преступных деяниях.

     Сама  характеристика этих видов делается по психическому состоянию лица в  момент действия или в момент сформирования  умысла.

     В первом случае различаются исполнение преступного действия в спокойном состоянии, когда действующий взвешивает каждый свой шаг, и исполнение аффектированное, часто лишенное надлежащей связи и последовательности.

     Во  втором случае различают три оттенка.

     1. умысел, сформированный в состоянии аффекта, хотя и не достигшего такой силы, при которой он уничтожает вменяемость.

     Такое направление воли называется умыслом  аффектированным — impetus, и при установлении ответственности за него обращают внимание на самую причину аффекта, на степень изменяемости раздражения: в особенности выделяются те случаи, когда причиной аффекта были действия самого пострадавшего.

     2. те случаи, когда преступная воля, хотя и складывается в совершенно спокойном, хладнокровном состоянии духа, но приводится в исполнение немедленно по возникновении, так что действующий не имеет достаточно времени для обсуждения задуманного; этот вид умысла называется внезапным, но хладнокровным — dolus repentinus

     3. те случаи, когда виновный заранее  обдумал все существенные моменты предпринимаемого им действия, сделал тщательную оценку плана — умысел обдуманный, предумышление.

     Уложение  о наказаниях 1845 г. (ст. 4) различало в умысле две степени:

1. когда деяние учинено вследствие не внезапного, а заранее обдуманного намерения или умысла.
2. когда оное учинено, хотя и с намерением, но по внезапному побуждению, без предумышления⁴.

     Обдуманность  относилась к составлению умысла, а не к действию; поэтому выполнение деяния в аффекте, происходящем от опьянения или возникшем в силу оказанного жертвой сопротивления, не устраняло возможности признать деяние учиненным предумышленно, и, наоборот, полное хладнокровие, расчет в момент действия, не предлагали еще обдуманности умысла.

     Уложение 1845 г. в ст. 105 довольствовалось тем, что за деяние, учиненное с обдуманным заранее намерением, полагалась всегда высшая мера наказания, за то преступление положенного, если в законе не определено для случаев этого рода особой ответственности. Кроме того, по п. 1 ст. 129 мера наказания увеличивалась, чем более было умысла и обдуманности в действиях преступника, а по п. 5 ст. 134 наказание уменьшалось, если преступление было учинено вследствие раздражения, произведенного обидами, оскорблениями или иными поступками лица, которому виновный сделал или покушался сделать зло.

     Действовавшее уголовное уложение вовсе не упоминает  об этих видах умысла в Общей части, предоставляя, таким образом, суду право  принять во внимание обдуманность действий или аффектированное состояние  виновного только при выборе меры наказания, если об этом не будет особых постановлений .

     Статья 8 УК РСФСР 1960 г. определяет умысел через психологические понятия сознания, предвидения и желания: субъект сознает общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидит его общественно опасные последствия и желает их (прямой умысел) или сознательно допускает (косвенный умысел) наступление этих последствий.⁵ Однако фактического деления умысла на прямой и косвенный в законе мы не наблюдаем.

     Законодательное определение умысла ориентировано на преступления с так называемым материальным составом. Чтобы доказать наличие умысла в действиях лица, правоприменитель должен установить, что субъект, в результате совершаемых им действий, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий и желал их наступления или, по меньшей мере, сознательно допускал негативный результат своего поведения. Если данные обстоятельства не доказаны, тогда нет никаких оснований вменять лицу совершение умышленного преступления. Между тем, уголовное законодательство предусматривает ответственность и за совершение преступлений с так называемым формальным составом, где последствия не являются предметом доказывания, поскольку вынесены за рамки состава. Так, клевета (ст. 130 УК) является оконченным преступлением в момент окончания действий вне зависимости от наступления или ненаступления последствий, определить которые в целом ряде случаев (клевета, оскорбление и т. п.) бывает весьма затруднительно или просто невозможно в связи с их многообразием.

     Законодательная конструкция умысла заставляет правоприменителя искать различные ухищрения с тем, чтобы все его действия были законодательно обоснованными. И в том случае, если к подобным ухищрениям прибегает высшая судебная инстанция, закон дискредитируется вдвойне. Так, разъясняя правила применения ст. 117 УК, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении «О судебной практике по делам об изнасиловании» от 22 апреля 1992 г. указал: применяя закон об уголовной ответственности за изнасилование несовершеннолетней или малолетней, судам следует иметь в виду, что квалификация этих преступлений по ч. 3 и 4 ст. 117 УК РСФСР возможна лишь в случаях, когда виновный знал или допускал, что совершает насильственный половой акт с несовершеннолетней или малолетней (п. 10).⁶

     В случае неопределенного умысла ответственность  наступает по фактически содеянному. Такого рода квалификация не вызывала сомнений ни в теории, ни на практике.

     Существовавшая  законодательная конструкция умысла была способна породить неадекватные решения и при квалификации преступлений с материальным составом. Так, злоупотребление властью или служебным положением (ст. 170 УК) становилось преступлением лишь в том случае, если деяние причинило существенный вред государственным или общественным интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан. С субъективной стороны это деяние характеризовалось как умышленное, т. е. субъект сознает, что совершает общественно опасное деяние, выраженное в злоупотреблении властью или служебным положением, предвидит, что в результате может наступить существенный вред, в частности, для государственных интересов, и желает его наступления.