Уголовная ответственность за незаконное лишение свободы

    Указание в диспозиции ст. 127 УК РФ только на отсутствие признаков похищения человека в действиях лица, незаконно лишившего свободы другое мнению А.П. Ковалева, не является оправданным, так как действиях виновного могут присутствовать признаки иных преступлений, еще более общественно опасных (например, захват заложника, должностное преступление и др.).⁵⁴

    С учетом изложенного целесообразно изменить содержание диспозиций ст. 127 и 126 УК РФ их описательными. Отметим, что в ряде государств - бывших союзных республиках (Беларусь, Латвия) диспозиции уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за незаконное лишение свободы, именно описательные.⁵⁵

    Так, в соответствии со ст. 152 УК Латвии незаконное лишение свободы есть противоправное действие, лишающее лицо возможности определять свое местонахождение, при отсутствии признаков преступного деяния государственного должностного лица. Иными словами, латвийский законодатель для деления понятия «лишение свободы» использует термин «лишающее... возможности». В УК Беларуси, в частности, используется термин «ограничение свободы». Представляется, что законодатель Латвии более адекватно подходит к описанию характера деяния.

    Таким образом, с учетом всего сказанного предлагается следующее определение незаконного лишения свободы: противоправное завладение лицом, вопреки его воле, с последующим лишением его возможности свободно передвигаться или избирать место своего пребывания при отсутствии признаков должностного или иного, более тяжкого преступления.⁵⁶

    Настоящее определение незаконного лишения свободы, должно содержаться в диспозиции нормы, содержащейся в ст. 127 УК РФ, что позволит полноценно уяснить ее содержание как при юридическом анализе, так и в процессе применения уголовного закона.

    Необходимо  также законодательно определить похищение человека. Определение может выглядеть следующим образом: противоправный захват лица вопреки его воле с целью дальнейшего удержания. Данное определение отличается, с одной стороны, лаконичностью, а с другой — глубиной содержания. В нем отсутствует указание на изъятие человека из его микросреды, перемещение в пространстве и удержание, что в данной ситуации и не требуется в связи с тем, что сформулирована специальная цель — дальнейшее удержание. Использование термина «захват» более оправданно при определении похищения человека, так как термин «завладеть» имеет более широкое значение, чем «захватить» (в том числе захватить) и более соответствует для определения незаконного лишения свободы.⁵⁷

    Незаконное  лишение свободы — деяние, посягающее на одно из самых значимых благ человека, оно является преступлением небольшой тяжести (основной состав), средней тяжести (квалифицированные составы) и тяжким преступлением (особо квалифицированные составы). Наказание за совершение этого преступления несоизмеримо менее строгое, нежели за похищение человека. Так, за совершение неквалифицированного похищения человека наказание такое же (в виде лишения свободы сроком от четырех до восьми лет), как и за незаконное лишение свободы, совершенное организованной группой, а равно повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия.

    Вместе  с тем данное преступление отличается от похищения человека лишь одним фактом незаконного изъятия потерпевшего из его микросреды, в остальном эти преступления идентичны. Потерпевшему одинаково тяжело находиться в каком-нибудь подвале как в результате изъятия этого человека микросреды, так и в том случае, если он будет лишен свободы без такого изъятия. И для близких погибшего в неволе «по неосторожности», не имеет значения, был он похищен или «просто» лишен свободы, тогда как верхние пределы наказания случаях (ч. 3 ст. 127 — до восьми лет лишения свободы, ч. 3 ст. 126 — до двадцати лет лишения свободы) различаются более чем в два раза.

    По  указанной причине, по мнению, А В. Ковалева, необходимо увеличить меру наказания за совершение незаконного лишения свободы и сделать его соизмеримым с похищением человека, как это предусмотрено, на УК Украины. Во всяком случае, неквалифицированное лишение свободы следует признать преступлением средней тяжести, квалифицированное тяжким, а особо квалифицированное — особо тяжким.⁵⁸

    В связи с законодательным ограничением наказуемости приготовительных действий только тяжкими и особо тяжкими преступлениями приготовление к незаконному лишению свободы по действующему законодательству не является преступным и уголовно наказуемым, что, по мнению А.П. Ковалева, неверно.⁵⁹

    При таком положении дел преступники  имеют возможность открыто готовиться к отдельным преступлениям и их действия не могут быть квалифицированы как преступные. Тем более, что не исключается ситуация, когда преступники могут готовиться к совершению незаконного лишения свободы, а реально совершить более тяжкие преступления — похищение человека или захват заложника. Поэтому считаем возможным, опираясь на мнение Г.О Петрова, предложить пересмотреть положения ч. 2 ст. 30 УК РФ в части установления точной адресации тех преступлений небольшой и средней тяжести, приготовителъные действия к которым будут являться преступными, включая ст. 127 УК РФ.

    Вместе  с тем мы не можем согласиться  с мнением о необходимости криминализации приготовительных действия применительно ко всем преступлениям небольшой или средней тяжести.

    В соответствии с примечаниями к ст. 126 УК РФ, предусматривающим ответственность за посягательство на физическую свободу человека, лицо, освободившее удерживаемого, при наличии определенных условий освобождается от уголовной ответственности. Данные примечания к названным статьям стимулируют лиц, уже совершивших указанные преступления, сделать шаг назад и максимально восстановить нарушенное общественное отношение.

    Однако  такое примечание отсутствует применительно к незаконному лишению свободы, т.е преступлению, менее общественно опасному, нежели похищение человека и захват заложника. По мнению А.П. Ковалева, это ошибка российского законодателя, которая должна быть исправлена. Лицо, незаконно лишившее свободы другое лицо, также должно иметь шанс на освобождение от уголовной ответственности. В противном случае может возникнуть нелепая ситуация. Лицо, «просто» лишившее свободы человека и добровольно его освободившее, не подлежит освобождению от уголовной ответственности, а, следовательно, подлежит наказанию. Лицо же, которое «не просто» лишило свободы человека, но еще и выдвинуло требования к государству, организации или гражданам, а затем освободило потерпевшего, не подлежит уголовной ответственности.⁶⁰

    Поэтому А.П. Ковалев предлагает ввести в ст. 127 УК РФ примечание следующего содержания: «Лицо, добровольно освободившее незаконно лишенного свободы, может быть освобождено от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления». Такое освобождение от уголовной ответственности, на наш взгляд, должно быть не обязательным, а факультативным, т.е. следователь, прокурор и суд не обязаны освободить данное лицо от ответственности, но могут это сделать в зависимости от конкретных обстоятельств, связанных как с совершением преступления, так и с освобождением потерпевшего.⁶¹

    Меру наказания за совершение похищения человека и незаконное лишение свободы необходимо поставить в зависимость от срока удержания жертвы, как это установлено в некоторых зарубежных УК и существовало в российском дореволюционном законодательстве. Причем наказание в случае превышения установленного срока должно существенно увеличиваться, по крайней мере, в два раза (например, УК Франции предусматривает четырехкратное увеличение). Длительность срока удержания можно было бы определить в 10 полных суток.⁶²

    Содержание  примечаний к ст. 126 и 206 УК РФ, также  должно быть изменено. Возможность освобождения от уголовной ответственности за похищение человека целесообразно увязана со сроком нахождения потерпевшего в неволе. Лицо, совершившее данное преступление, может быть освобождено от уголовной ответственности, если освободило потерпевшего до истечения трех суток с момента похищения. В противном случае потерпевшего можно продержать целый год в неволе, в нечеловеческих условиях, а после этого «освободить».⁶³

    Примечание  аналогичного содержания должно быть сделано и применительно к  захвату заложника. Однако лицо, удерживающее заложника и безоговорочно освободившее его по требованию властей, не причинив никакого вреда, должно быть освобождено от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Аргументами такой постановки вопроса является возможность спасения жизни лиц, захваченных в качестве заложников.

    С учетом того, что такие преступные деяния, посягающие на физическую свободу человека, как незаконное лишение свободы, похищение человека и захват заложника, являются смежными, квалифицирующие признаки данных составов следует сделать сопоставимыми. Это вызвано не только стремлением к их унификации, но и тем, что в процессе применения закона нередко приходится переквалифицировать действия лица (лиц) с одной статьи на другую. Например, действия виновного органами предварительного расследования квалифицированы по п. «з» ч. 2 ст. 206 УК РФ (захват заложника из корыстных побуждений или по найму), а в процессе судебного разбирательства суд пришел к выводу о доказанности корыстных побуждений виновного, но об отсутствии признаков захвата заложника. В связи с изложенным возникает необходимость переквалификации действий лица на ст. 127 УК РФ, которая не имеет вышеозначенного квалифицирующего признака.

    В статье 127 УК РФ отсутствует квалифицирующий признак «из корыстных побуждений» в отличие от нормы, предусматривающей ответственность за похищение человека. В составе захвата заложника этот квалифицирующий признак наряду с «корыстными побуждениями» дополнен указанием «или по найму».⁶⁴

    По  мнению  А.П. Ковалева, необходимо дополнить УК РФ квалифицирующим признаком «из корыстных побуждений». Представляется верной позиция законодателей Казахстана и Таджикистана, которые  предусмотрели корыстный мотив в качестве квалифицирующего применительно к незаконному лишению свободы. Если учесть, что в подавляющем большинстве случаев виновный, совершающий преступление по найму, преследует именно корыстные побуждения, становится ясно, что нет необходимости включения данного признака в состав незаконного лишения свободы. В случае переквалификации действий лица с п. «з» ч. 2 ст. 206 УК РФ («по найму») на ст. 127 или 126 УК РФ данные обстоятельства будут учтены по признаку «из корыстных побуждений».⁶⁵

    Квалифицирующий признак «с применением насилия, опасного для жизни или здоровья» присутствует во всех названных выше преступных деяниях, посягающих на физическую свободу человека, в ст. 126 УК РФ в отличие от ст. 127 и 206 УК РФ этот признак дополнен еще указанием на угрозу применения такого насилия, что вызывает недоумение по причинам, названным выше. Так, если действия виновного на первоначальном этапе квалифицированы по п. «в» ч. 2 ст. 126 УК РФ («угроза насилием, опасным для жизни или здоровья»), а затем переквалифицированы на ст. 127 УК РФ, где такой квалифицированный признак отсутствует, то должна быть применена именно часть первая названной статьи.

    С учетом изложенного предлагается дополнить квалифицирующий признак незаконного лишения свободы, предусмотренный п. «в» ч. 2 ст. 127 УК РФ, «применением насилия, опасного для жизни или здоровья» словами «либо с угрозой применения такого насилия».⁶⁶

    В последние годы многие преступления совершаются лицами путем использования своего служебного положения. В связи с этим законодатель вполне обоснованно включает данное обстоятельство в качестве квалифицирующего признака во многие составы преступлений: против собственности, общественной безопасности и др. Использование служебного положения для незаконного лишения свободы значительно повышает общественную опасность этого деяния. Так, лицо, являющееся руководителем предприятия или организации, может использовать служебные помещения (склады, терминалы, базы и др.) в качестве места удержания, а служебный транспорт — для перевозки потерпевших. Также могут использоваться служебные удостоверения, форменная одежда и проч.

    По  указанным соображениям применительно  к незаконному лишению свободы  предлагается ввести дополнительный квалифицирующий признак: «то же деяние, совершенное лицом с использованием своего служебного положения» (п. «з» ч. 2 ст. 127 УК РФ).⁶⁷

    Длительное  нахождение лица в неволе отрицательно влияет и на физическое и на психическое состояние потерпевшего. По этой причине составы незаконного лишения свободы и похищения человека необходимо дополнить квалифицирующим составом, который бы увязывал длительность нахождения лица в состоянии несвободы с усилением ответственности за совершение данных преступлений. Поддерживая позицию Р.Э. Оганяна, полагающего, что длительность удержания жертвы при похищении человека должна учитываться как квалифицирующее обстоятельство.⁶⁸

    В связи с отмеченными обстоятельствами предлагается ввести квалифицирующий признак в составы преступлений, предусмотренных ст. 127 и 126 УК РФ, следующего содержания: «сопряженное с удержанием лица сроком более десяти суток» и особо квалифицирующий признак (ч. 3 ст. 126 и 127 УК) — «сопряженное с удержанием лица сроком более тридцати суток».