Терроризм: уголовно-правовая характеристика

Конструкция объективной  стороны юридически ставит знак равенства  между реальным наступлением общественно  опасных последствий и созданием  лишь опасности их возникновения, что  нельзя признать правильным. Ведь наступление  указанных последствий и опасность  их наступления в рамках единой уголовно-правовой нормы явно не равнозначны по фактической  степени общественной опасности  содеянного. Такая конструкция нарушает принцип дифференциации при назначении наказания.

С одной стороны, признаки состава терроризма в указанной  формулировке представляются чрезмерно  расширенными за счет указания на возможность  наступления любых «иных общественно опасных последствий», ибо из смысла самого состава усматривается, что данное деяние может быть совершено общеопасным способом, влекущим не любые, а тяжкие последствия. С другой стороны, рамки состава представляются искусственно зауженными за счет указания на то, что данные действия могут совершаться в целях оказания воздействия на принятие решений лишь «органами власти», поскольку в реальной действительности террористы оказывают воздействие не только на органы власти, но и на международные и другие организации, на физических лиц, когда они вправе самостоятельно принимать решения или влиять на принятие решений, выгодных террористам, органами власти и организациями (политиков, бизнесменов). Тем более нелогичным последнее положение ст. 205 УК выглядит на фоне ст. 206 УК РФ, предусматривающей ответственность за захват заложника в целях понуждения «государства, организации или гражданина» совершить какое-либо действие или воздержаться от его совершения, ибо по международным стандартам захват заложника рассматривается как разновидность терроризма, поэтому и состав терроризма должен содержать признаки всех адресатов воздействия террористов.

Неудачным является указание в качестве цели терроризма «нарушение общественной безопасности». Ведь ст. 205 УК РФ расположена в главе «Преступления против общественной безопасности», исходя из чего предельно ясно, что именно общественная безопасность является объектом всех преступлений, составы которых предусмотрены в них⁵. Указание же в статье на то, что объект преступления является еще и его целью, во-первых, никакой дополнительной смысловой нагрузки не несет, а, во-вторых, выглядит типичной тавтологией, как если бы диспозицию статьи об ответственности за убийство сформулировать примерно так: «умышленное убийство в целях лишения жизни», а об ответственности за кражу – «тайное похищение чужого имущества в целях посягательства на собственность»⁶.

Но самым серьезным  недостатком рассматриваемых формулировок является то, что в них цели оказания воздействия, понуждения и устрашения населения представлены не во взаимосвязи  и взаимообусловленности, а в  качестве альтернативных признаков, что  сделало указанные составы всеобъемлющими и всепоглощающими, конкурирующими практически со всеми составами  с признаками насилия и принуждения  и даже с признаками ненасильственных преступлений с элементами принуждения. В результате получается, что если согласно данным составам рассматривать  терроризм как оказание воздействия  с помощью «иных» действий, могущих повлечь «иные» последствия и без признаков устрашения населения, то под такое определение терроризма подпадают все составы с признаками принуждения, воспрепятствования и т.д.

Ясно, что такого рода «безразмерные» составы – путь к произволу и беззаконию в правоприменительной практике.

Объектом преступления является общественная безопасность в широком смысле этого слова. Своим устрашающим воздействием терроризм обращен либо к широкому и, как правило, неопределённому кругу граждан, порой населению целых городов и административных районов, либо к конкретным должностным лицам и органам власти, наделённым правом принимать организационно-управленческие решения.

Дополнительными объектами  могут быть собственность, жизнь, здоровье граждан, их имущественные и политические интересы и т.п.

Объектом посягательства для террористов также является деятельность государственных органов, международных организаций, физических или юридических лиц, на которых  они стремятся воздействовать путем  устрашения населения вышеуказанными общеопасными деяниями. Причем эти  деяния выступают для террористов  не в качестве основных, а в качестве вспомогательных, в качестве способа  совершения основного действия в  этом сложном преступлении – понуждения к принятию какого-либо решения или отказу от него. Поэтому совершенно правильно в одном из Комментариев к УК РФ указывается на следующие особенности терроризма: «Террористические действия могут быть разнообразны, но всех их объединяет два общих элемента. Во-первых, они направлены на подрыв государственной власти и, во-вторых, создают у населения чувство страха и беспомощности, возникающих под влиянием организованного и жестокого насилия»⁷.

В литературе, комментирующей состав терроризма, традиционно указывается, что его объективная сторона выражается в двух видах деяний: 1) совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, или 2) угроза совершения таких действий. Однако, например, в УК Республики Беларусь эти формы уже разбиты на два состава, предусматривающих ответственность за терроризм (ст. 289) и угрозу совершением акта терроризма (ст. 290). Более того, есть специальный состав, устанавливающий отдельно ответственность за международный терроризм (ст. 126) и содержащий признаки гораздо более широкого круга деяний⁸.

Рассмотрим объективную  сторону более подробно. Итак, терроризм  выражается, согласно формулировке, в  совершении «взрыва, поджога или  иных действий, создающих опасность  гибели людей, причинения значительного  имущественного ущерба либо наступления  иных общественно опасных последствий» или в угрозе «совершения указанных  действий».

Взрыв – это сопровождающееся сильным звуком воспламенение чего-нибудь вследствие мгновенного химического разложения вещества и образования сильно нагретых газов. Поджог, т.е. намеренное, с преступным умыслом вызывание пожара где-нибудь, имеет в своей первооснове пожар, под которым понимается неконтролируемое горение, причиняющее материальный ущерб, вред жизни и здоровью граждан, интересам общества и государства.

Под иными действиями, кроме  взрывов и поджогов, следует понимать любые действия, способные повлечь  указанные в  ст. 205 УК последствия. Например, устройство обвалов, затоплений, камнепадов; аварий на объектах жизнеобеспечения населения водой, теплом, электроэнергией; блокирование транспортных коммуникаций, устройство аварий и крушений на транспорте; захват и разрушение зданий, вокзалов, портов, культурных или религиозных  сооружений; заражение источников воды и продуктов питания, распространение  болезнетворных  микробов, способных  вызвать эпидемию или эпизоотию, иное, радиоактивное, химическое, бактериологическое заражение местности. Разумеется, дать исчерпывающий перечень «иных действий, создающих…» невозможно, поскольку  людская изобретательность по части  злодейства неисчерпаема. Здесь приведены  те, которые встречаются чаще других, а также те, которые наиболее вероятны.

Применительно к ст. 205 УК понятие значительного имущественного ущерба не связано с определенной стоимостью. Определяющим является, насколько  уничтожение и повреждение этого  имущества, либо угроза такого уничтожения, способны повлиять на сознание населения, или  на действия органов власти. Этот признак должен применяться  при сравнительно ограниченной ценности имущества в зависимости от того, насколько устрашающим является способ уничтожения. Например, взрыв  в общественном месте автомобиля с целью добиться от властей определенных действий должен квалифицироваться  по ст. 205 УК, в то же время сожжение валютных ценностей, соответствующих  стоимости этого автомобиля, с  той же целью при определенных обстоятельствах должно квалифицироваться  по ст. 167 УК.

Описание объективной  стороны терроризма, данное в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ, имеет несколько погрешностей. Для характеристики терроризма в  нем используются словосочетания «иных  действий» и «эти действия», предполагающие лишь активную форму поведения человека. Между тем террористическая акция  иногда может быть осуществлена и  путем бездействия (например, посредством  невыполнения обязанностей, связанных  со своевременным отключением производственных или технологических процессов  в энергетике, на транспорте либо в  добывающей промышленности). Поэтому, наверное, в диспозициях ч. 2 и  ч. 3 ст. 205 УК РФ и употреблены выражения  «те же деяния» и «деяния», своим  содержанием охватывающие и действия, и бездействие людей⁹.

Второй вид акта терроризма состоит в угрозе совершения указанных  в законе действий. Данная угроза должна быть реальной. Реальность определяется тем, способна ли угроза вызвать у  отдельного человека, группы людей  или властей опасения, что она  будет осуществлена, а ущерб, который  будет нанесен определенными  действиями, значимым. Реальность опасности  наступления указанных последствий  также оценивается на основе имеющихся  материалов о времени, месте, обстановке, способе совершения общеопасных  деяний, экспертных оценках и влиянии  на механизм преступного посягательства других привходящих, иногда случайных  обстоятельств (скопление людей, техники, транспортных средств и т.п.).

Сама угроза может быть выражена устно, письменно, или другим способом, в частности с использованием современных технических средств  связи. Не имеет значения, была ли угроза высказана открыто или анонимно, широкому кругу людей или одному человеку, например, служащему государственного учреждения по телефону.

Угроза может быть открытой или анонимной, она может быть обращена как к общественности, так  и к государственным учреждениям. Для квалификации преступления не имеет  значения форма ее распространения: устно, письменно, с помощью телефона, радиосвязи, средств массовой информации, листовок, надписей на стенах и т.д. Как правило, в угрозе должны быть два элемента: характер общественно  опасных действий, совершением которых  угрожают, а также мотивы и цели их совершения (обычно требование совершить  те или иные действия).

Поскольку целью угрозы, как и вообще реального терроризма, является устрашение людей либо воздействие  на органы власти, данное преступление считается оконченным с момента  ее (угрозы) объективизации, т. е. когда  она достигла соответствующих адресатов. В этом случае не имеет значения, желали ли в действительности угрожающие лица привести ее в исполнение, важно, чтобы она по своему содержанию и  характеру могла показаться адресату реальной¹⁰.

Диспозиция данной статьи не включает действительного причинения указанных последствий, а только предусматривает создание опасности  их наступления. Речь идет о том, что  сам взрыв или поджог, даже если он был локализован и тяжкие последствия  не наступили, представляет оконченный состав преступления, если создана  реальная опасность гибели людей, причинения значительного ущерба имуществу  либо иных общественно опасных последствий, например гибель природных богатств, земельных и водных ресурсов, отравление воздуха и т.п., поэтому состав данного преступления является усеченным.

По ч. 1 ст. 205 УК РФ к террористическим действиям приравнена и угроза их совершения. Однако это не оправданно. Особенно тогда, когда угроза не сопряжена  с приготовлением к акту терроризма или вообще, когда ее исполнение не реально даже и при добросовестном заблуждении лица в своей способности  осуществить эту угрозу. Угроза совершения взрыва, поджога, иных террористических действий (если она не сопряжена  с подготовкой или непосредственным осуществлением террористической акции  либо с другими деяниями, допустим, захватом заложников – ст.206 УК РФ) по общественной опасности совсем не равна  реальному взрыву, поджогу, иным террористическим действиям.

Для каждого акта терроризма как явления реальной действительности, прежде всего, характерна многообъектность (полиобъектность) посягательства. В  сущности, здесь посягательство осуществляется на единый полиобъект, что связано  с единством и соподчиненностью деяний, свойственных этому составному преступлению, и наступлением многих последствий.

Объективная сторона терроризма во многом идентична диверсии (ст. 281 УК), различие состоит в цели преступлений. Оба преступления совершаются с  прямым умыслом, но при терроризме лицо добивается нарушения общественной безопасности, устрашения населения  либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а при  диверсии умысел направлен на подрыв экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации.

Что же касается, субъективной стороны данного состава, то терроризм – только умышленное преступление: субъект сознает, что он совершает поджог, взрыв, использует разрушительные и поражающие живую силу средства, и желает этого, причем, преследуя специальную цель – нарушить общественную безопасность.

Если лицо, совершая акт  терроризма, желает гибели людей или  сознательно допускает такие  последствия, то его действия подлежат квалификации по совокупности ст. 105 и 205 УК.

В уголовном праве умысел подразделяется на прямой и косвенный, заранее обдуманный и внезапно возникший (простой и аффектированный), а  также на определенный (конкретизированный), альтернативный и неопределенный (неконкретизированный). Кроме того, действующее законодательство позволяет выделить также специальный  умысел и на это справедливо обращается внимание в научной литературе. «В нормах Особенной части действующего законодательства, – пишут Г.А. Злобин и Б.С. Никифоров, – наряду с прямым, косвенным, заранее обдуманным и аффектированным умыслом широко используется конструкция специального умысла, т.е. такого вида умысла, который характеризуется наличием в сознании виновного особой цели, включенной законодателем в состав преступления в качестве конструктивного элемента или квалифицирующего обстоятельства»¹¹.