Соучастие:понятие, виды и признаки

заниматься сравнительным правоведением; да, мы просто обязаны

воспринимать из других правовых систем накопленный ими драгоценный

положительный опыт. Однако в приведенном случае все обстоит

несколько иначе. Прежде всего следует обратить внимание на

4 2 Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. С. 18.

Понятие и признаки соучастия 27

то, что автор здесь понимает соисполнительство узко, забывая об

изменениях в законодательстве, расширивших понятие исполнителя

и соответственно соисполнительства, за что ратует и сам автор43.

Далее автор смешивает соисполнительство и совиновничество, которые

в последующем тщательно пытается развести44. И последнее.

Странно смотрится выведение соисполнительства за пределы соучастия,

словно совместная деятельность организатора, подстрекателя и

пособника создает соучастие, а совместная деятельность двух или

более исполнителей соучастием (совместным участием, участием

сообща) не является. Именно поэтому я бы не торопился воспринимать

опыт германского уголовного права в анализируемой части;

думается, что в нем заложена фикция, условность, которой как раз и

лишено российское право.

Вместе с тем Теоретическая модель УК вводит в определение

соучастия термин «одного и того же» преступления45. На наш

взгляд, в подобном добавлении нет необходимости. Во-первых, традиционно

соучастие связывается с общим для всех соучастников

результатом, прямо выводящим на единую цель поведения всех соучастников.

Отсюда термин «одного и того же» лишь толкует этот

общий результат, а подобное толкование в законе при отсутствии

споров по поводу общего результата бесцельно. Во-вторых, оно неверно

по своей сути. Это косвенно вынужден признать сам автор:

«Однако законодательное указание на одно и то же умышленное

преступление имеет в виду прежде всего материальное (фактическое)

его содержание. Что касается юридической оценки деяний отдельных

соучастников, то она может оказаться различной»46. И действительно,

юридическая оценка может быть различной. Но этого

мало. Сама попытка аргументации на основе превалирования фактического

содержания не выдерживает критики, так как автор, говоря

об одном и том же преступлении, имеет в виду именно юридическую,

а не фактическую оценку. Поэтому предложенное автором

толкование деформирует сущность законодательной формулировки,

придает не свойственный ей оттенок. Отсюда совершенно не

4 3 Там же. С. 191.

4 4 Там же.

4 5 Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. С. 98.

4 6 Там же. С. 99.

28 Гпава 1

случайно составители нового УК не поддержали анализируемую

идею и не включили в понятие соучастия указанную фразу.

Последняя проблема понятия соучастия касается его общественной

опасности. Господствующая точка зрения заключается в том,

что соучастие не всегда повышает общественную опасность содеянного.

Так, по мнению Р. Д. Сабирова, «опасность деяния повышает

не любое соучастие, а групповое исполнение преступления»47. Но в

теории высказаны и иные мнения: одни авторы считают, что соучастие

всегда повышает общественную опасность содеянного48, другие

же авторы, наоборот, признают соучастие нейтральным фактором49.

Существует и доктрина меньшей опасности совершения преступления

в соучастии. Она поддержана и уголовным законодательством.

Так, в ч. 2 ст. 2 гл. 23 УК Швеции «под сговором подразумевается,

что кто-либо организует деяние совместно с другим, или также что

кто-либо предпринимает или предлагает совершить его или стремится

подстрекать другого сделать это»; а в ч. 3 этой же статьи УК

сказано: «Наказание, назначаемое за приготовление или сговор,

должно быть менее самого высокого и может быть менее самого

низкого ограничения, применимого к оконченному преступлению».

Удивительно здесь то, что сговор отнесен наряду с приготовлением

и покушением к неоконченному преступлению; мало того, как таковое

он менее наказуем. Не исключено, что в данном случае сказалось

влияние уголовного права США, таким же образом регламентировавшего

неоконченное преступление. Но так или иначе

подобное решение разрушает закрепившиеся традиции, делает абсолютно

непонятным выделение сговора как неоконченного преступления,

особенно в ситуации наличия его в оконченном преступлении

и разграничение его с приготовлением и покушением, превращает в

фикцию все установления о борьбе с организованной преступностью,

базирующейся именно на сговоре (трудно представить себе

усиление борьбы с организованной преступностью путем законодательного

смягчения наказания).

Сабиров Р. Д. Уголовно-правовая борьба с насильственными групповыми посягательствами.

Автореф. дисс... канд. юрид. наук. Свердловск, 1981. С. 4.

4 8 Гоишаев П. И., Кригер Г. А. Соучастие по уголовному праву. М., 1959. С. 3, 4.

4 9 Шаргородский М. Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии // Правоведение.

1960. № 1. С. 85 и др.

Понятие и признаки соучастия 29

На наш взгляд, на фоне существующей доктрины соучастия,

правы те, кто признают соучастие явлением, всегда повышающим

общественную опасность преступления, поскольку при соучастии

вырабатывается чувство поддержки со стороны других лиц, преступления

становятся более дерзкими и результативными в силу сплоченности

поведения соучастников, повышается реальность сокрытия

преступления. Однако при ее возможном изменении в направлении

признания элементарного соучастия, неосторожного соучастия, соучастия

с односторонней субъективной связью и т. д. данный вывод

будет подвергнут серьезной ревизии.

Уголовное законодательство зарубежных стран не дает, как правило,

в законе общего понятия соучастия. Так, в Уголовном кодексе

Испании 1995 г. отражены только виды соучастников и их ответственность

(ст. 27-31 УК); в Уголовном кодексе Польши 1997 г. также

урегулированы только виды соучастников и их ответственность

(ст. 18-24 УК); в Уголовном кодексе Франции 1992 г. регламентируется

деление на исполнителей и соучастников и их ответственность

(ст. 121-4-121-7 УК); в Уголовном кодексе ФРГ — виды соучастников

и особенности их наказуемости (ст. 25-31 УК); в Уголовном кодексе

Японии — соисполнительство, виды соучастников и их ответственность

(ст. 60-65 УК); то же самое в УК Швеции (ст. 3, 4, 5

гл. 23 УК), УК Дании (§ 23, 24 УК), УК Швейцарии (ст. 24, 25 УК) и

др. Особенно любопытен в анализируемом плане Уголовный кодекс

штата Нью-Йорк, в разделе «С» которого выделены «Неоконченные

посягательства», начинающиеся с уголовно наказуемого подстрекательства

пяти степеней (параграфы 100.00-100.20), продолжающиеся

сговором шести степеней (параграфы 105.00 — 105.35) и покушением

(параграфы 110.00-110.10) и заканчивающиеся пособничеством

четырех степеней (параграфы 115.00-115.15).

Очень похоже на следующее. Во-первых, существующая кодификация

в некоторых странах, в том числе тех, которые сегодня считают

оплотом демократии (Франция, Германия, США, Япония), исходит

из практической значимости соучастия. И коль скоро она

заключается главным образом в квалификации содеянного, назначении

за него наказания или освобождении от наказания, а квалификация

зависит от видов соучастников и от форм их объединения, то

именно это и ставится во главу угла кодификации. Ведь и в российском

праве мы не знаем ни одного уголовного дела (по крайней ме-

30 Гпава 1

ре, автор таковых не встречал), в котором бы суд ссылался при квалификации

на ст. 32 УК 1996 г. или на ст. 17 ч. 1 УК 1960 г., т. е. на

понятие соучастия. Да это и естественно — в таковой ссылке нет

практической необходимости50.

Ущербно ли в указанном плане российское уголовное законодательство,

которое стремится совершенствовать общее понятие соучастия?

М. И. Ковалев не придает исключительного значения законодательному

определению соучастия, считая, что в условиях

становления ряда иных подходов к отдельным фундаментальным

понятиям в уголовном праве оно может играть, по крайней мере

сейчас, положительную роль5 1 . С таким временно одобрительным

отношением к определению соучастия трудно согласиться, особенно

на фоне малопривлекательного оформления соучастия в иных правовых

системах. На наш взгляд, ответ на поставленный вопрос должен

быть отрицательным, поскольку никакая регламентация в законе

особенностей видов поведения нескольких лиц при совершении

одного преступления еще не доказывает наличия соучастия. Общее

понятие соучастия помогает практикам осознать, когда та или иная

деятельность нескольких лиц является соучастием, когда — прикосновенностью,

а когда — индивидуальной деятельностью каждого

лица. Именно в общем понятии соучастия заложена основа разграничения

институтов уголовного права, пограничных с соучастием. И

закрепление понятия соучастия в уголовном законе — скорее достижение

российского уголовного права, поскольку оно ограничивает

судебный произвол по установлению или непризнанию соучастия в

каждом конкретном уголовном деле. А это означает, что отсутствие

практического значения общего понятия соучастия лишь кажущееся.

Во-вторых, в законе отсутствует четкая систематизация. Особенно

наглядным примером служит здесь УК штата Нью-Йорк; в

приведенном выше изъятии из него видно, как перемешаны в одном

разделе, посвященном неоконченным преступлениям, соучастие и

собственно неоконченное преступление — покушение, словно невозможно

соучастие в оконченном преступлении, виды соучастников

(подстрекательство и пособничество) и формы объединения их

(сговор), при этом виды разъединены сговором. Такая конструкция

Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. С. 16.

5 1 Там же. С.17.

Понятие и признаки соучастия 31

лишает правоприменителя четких ориентиров установления соотношения

сущностей и значимости закрепленных в законе явлений.

Представляется, что российское уголовное законодательство и в

плане четкости систематизации особенностей соучастия более совершенно.

Однако из этого вовсе не следует, что указанное в ст. 32 УК определение

соучастия является безукоризненным; скорее всего оно в

довольно большой степени носит условный характер, во многом логически

не выдержано, о чем мы будем говорить далее.__