Институт вины в российском уголовном праве

Во-вторых, последствия — это именно тот  объективный признак, который придает  неосторожному преступлению качество общественной опасности. Поэтому отношение  к последствию — это по сути и есть отношение к общественной опасности деяния.

Следовательно, можно признать, что при совершении преступления по легкомыслию субъект  по общему правилу осознает общественную опасность совершаемого действия или  бездействия, которое, поскольку оно  чревато социально вредными последствиями, содержит потенциальную угрозу причинения вреда общественным отношениям, поставленным под защиту уголовного закона.

Вторым  интеллектуальным признаком легкомыслия  является предвидение лицом возможности  наступления общественно опасных  последствий своего деяния. Но, как  было показано, и при косвенном  умысле имеется предвидение лишь возможности, а не неизбежности наступления  последствий.

При легкомыслии  предвидение характеризуется тем, что лицо не осознает действительного  развития причинной связи, хотя при  надлежащем напряжении психических  сил и может осознать это. Виновный несерьезно подходит к оценке тех  обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление  преступного результата, но на самом  деле оказались неспособными противодействовать его наступлению.

Следовательно, третьим интеллектуальным признаком  легкомыслия является представление  субъекта о фактическом наличии  сил и обстоятельств, способных, по его мнению, предотвратить наступление  общественно опасных последствий. Это очень важный признак, без  которого, немыслим расчет избежать вредных последствий. Именно с наличием этого признака связана специфика волевого элемента легкомыслия, который характеризуется самонадеянным расчетом на предотвращение общественно опасных последствий.

Основное, главное отличие легкомыслия  от косвенного умысла заключается в  содержании волевого элемента. Если при  косвенном умысле виновный сознательно  допускает наступление общественно  опасных последствий, т.е. относится  к ним одобрительно, то при легкомыслии  отсутствует не только желание, но и  сознательное допущение этих последствий, и, наоборот, субъект стремится не допустить их наступление, относится  к ним отрицательно.

При легкомыслии, в отличие от косвенного умысла, сознание и воля лица не безразличны  к возможным отрицательным последствиям деяния, а направлены на их предотвращение. Закон характеризует волевое  содержание легкомыслия не как надежду, а именно как расчет на предотвращение общественно опасных последствий, имеющий под собой вполне реальные, хотя и недостаточные основания. Расчет на предотвращение общественно  опасных последствий своего деяния означает отсутствие у лица положительного (свойственного обоим видам умысла), одобрительного отношения к наступлению  этих последствий. Наоборот, он означает отрицательное отношение к ним, нежелание их, стремление избежать их наступления. В основе этого расчета  должны лежать конкретные фактические  обстоятельства, которые могут, по мнению виновного, помешать наступлению вредных  последствий. При этом расчет оказывается  самонадеянным из-за несерьезного подхода  к оценке этих обстоятельств. Важно  иметь в виду, что в законодательном  определении легкомыслия сказано  о расчете не «предотвратить», а  «на предотвращение».

Из этого  следует, что виновный рассчитывает не только на собственные силы, но и  на действия других людей, на влияние  определенных орудий и механизмов, особенности обстановки, вмешательство  природных явлений и т.д. Для легкомыслия характерно действительное наличие обстоятельств, принимаемых в расчет виновным, в момент совершения деяния либо закономерность их проявления в этот момент. Поэтому для констатации легкомыслия суд должен по каждому делу установить, на каких реальных факторах строился расчет виновного избежать общественно опасных последствий.

Легкомыслию присущи, во-первых, предвидение возможности  наступления вредных последствий, а во-вторых, отражение сознанием  виновного каких-то реальных факторов, которые и ложатся, хотя и неосновательно, в основу расчета избежать наступления  этих последствий.

Вторым  видом неосторожности является небрежность. Преступление признается совершенным  по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно  опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой  внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти  последствия (ч. 3 ст. 26 УК РФ).

Непредвидение общественно опасных последствий при небрежности не означает отсутствия всякого психического отношения к наступлению таких последствий, а представляет особую форму такого отношения, свидетельствуя о пренебрежении лица к требованиям закона, правилам социального поведения, интересам других лиц.

Сущность  этого вида неосторожной вины заключается  в том, что лицо, имея реальную возможность  предвидеть наступление общественно  опасных последствий своего деяния, не проявляет необходимой внимательности и предусмотрительности, чтобы совершить  необходимые волевые действия для  предотвращения указанных последствий, не превращает реальную возможность  в действительность. Преступная небрежность  представляет своеобразную форму психического отношения виновного к общественно  опасным последствиям своего деяния, при которой волевой элемент  характеризуется волевым характером совершаемого действия или бездействия и отсутствием волевых актов поведения, направленных на предотвращение общественно опасных последствий.

Интеллектуальное  содержание небрежности характеризуется  двумя признаками: отрицательным  и положительным.

Отрицательный признак небрежности – непредвидение лицом возможности наступления общественно опасных последствий — включает в себя, во-первых, отсутствие осознания общественной опасности совершаемого действия или бездействия, а во-вторых, отсутствие предвидения преступных последствий. Небрежность – это единственная разновидность вины, при которой виновный не предвидит последствий ни в форме неизбежности, ни в форме реальной или даже абстрактной возможности их наступления. Здесь вообще отсутствует позитивная психологическая связь между субъектом преступления и причиненными им преступными последствиями. Именно ее отсутствие с давних пор порождало у криминалистов сомнение в обоснованности признания небрежности виной в уголовно-правовом смысле. Однако наличие положительного признака как раз и позволяет придать небрежности качество уголовно-правовой вины.¹⁵

Положительный признак интеллектуального элемента небрежности состоит в том, что  виновный должен был и мог проявить необходимую внимательность и предусмотрительность и предвидеть наступление фактически причиненных вредных последствий. Именно этот признак превращает небрежность  в разновидность вины в ее уголовно-правовом понимании. Он устанавливается с  помощью двух критериев: долженствование  означает объективный критерий, а  возможность предвидения – субъективный критерий небрежности.

Содержание  объективного критерия небрежности  неоднозначно. Во-первых, предоставление суду права выбора в применении либо одной, либо другой меры предусмотрительности несовместимо с принципом законности и не может обеспечить единообразия судебной практики по делам о преступлениях, совершенных по небрежности.

Во-вторых, обращение к мере предусмотрительности, предъявляемой «вообще к любому члену общества», с одной стороны, противоречит принципу персональной виновной ответственности, а с другой —  неизбежно ведет к недопустимой презумпции, что любой член общества обязан предвидеть фактически причиненные  вредные последствия.

Субъективный  критерий небрежности означает персональную способность лица в конкретной ситуации, с учетом его индивидуальных качеств  и при проявлении необходимой  внимательности и предусмотрительности, предвидеть возможность наступления  общественно опасных последствий  своего деяния. Это означает, что  возможность предвидения последствий  определяется, во-первых, особенностями  ситуации, в которой совершается  деяние, а во-вторых, индивидуальными  качествами виновного¹⁶.

Законодательное описание неосторожности, также как  и умысла, ориентировано исключительно  на преступления с материальным составом. Поэтому представляется важным исследовать  вопрос о возможности совершения по неосторожности преступлений с формальным составом.¹⁷

В качестве вывода, хотелось бы отметить следующее, что поскольку в формальных составах к признакам объективной стороны относятся лишь свойства собственного деяния, т.е. действия или бездействия, то именно они и составляют предметное содержание неосторожной вины.

А социальные свойства совершаемого деяния могут  быть предметом только сознания, но никак не предвидения. Значит, психологическое  содержание неосторожности в преступлениях  с формальным составом можно охарактеризовать как отсутствие осознания общественно  опасного характера совершаемого деяния при наличии обязанности и возможности такого осознания.

Это содержание присуще небрежности, которая и  является единственным видом неосторожной вины, возможным в формальных составах преступлений.

Как форма  психического отношения лица к деянию и его общественно опасным  последствиям небрежность занимает промежуточное положение между  самонадеянностью и случайным, невиновным причинением вреда¹⁸.

В отдельных  весьма редких случаях в действиях  субъекта может быть две разновидности  вины одновременно. Такое состояние  ограничивается ситуациями совершения умышленного преступления с материальным составом, когда в отношении наступивших  последствий субъект проявляет  неосторожность¹⁹.

В сущности, деяния такого рода складываются из двух преступлений: одно совершается умышленно, а другое — неосторожно. Но это  обязательно должны быть два преступления, в отношении каждого из которых  устанавливается не просто вина, а  вина уголовно-правового свойства²⁰.

Несмотря  на то, что действующий УК РФ и  терминологически, и по существу разрешил ситуацию, при которой умысел и  неосторожность сочетаются в одном  умышленном преступлении, некоторые  ученые продолжают утверждать, что  в подобных случаях имеет место  некая третья форма вины, совмещающая  некоторые признаки обеих форм вины, но при этом отличающаяся и от умысла, и от неосторожности²¹.

Понятие преступлений с двумя формами  вины нашло законодательное закрепление  лишь в ст. 27 УК РФ - «Ответственность за преступление, совершенное с двумя  формами вины», - которая гласит: «Если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершённым умышленно».²²

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основе изложенного в работе материала  можно сделать следующие выводы.

Главным элементом субъективной стороны, необходимым  для установления наличия преступления, выступает вина в виде умысла или  неосторожности. При таком подходе  содержанием вины является категория, отражающая взаимосвязанные компоненты психической деятельности субъекта, которые составляют его отношение  к совершаемому общественно опасному деянию. Под формой же вины понимается выражение внутренней связи и  способа организации взаимодействия компонентов как между собой, так и с внешними условиями, с  объективной стороной преступления.

Таким образом  под формой вины следует понимать законодательно определенное сочетание  интеллектуальных и волевых процессов, протекающих в психике виновного  по отношению к юридически значимым объективным свойствам преступного  деяния.

Действующий УК РФ не содержит определения вины, однако необходимость такового актуальна. Законодатель внес изменения в понятие  умысла, неосторожности, определил, что  такое случай, но обошел стороной понятие  вины, хотя все эти понятия тесно  связаны. Наличие нормы, раскрывающей понятие вины, позволило бы определить природу вины как психического феномена, проявившегося при совершении социально  значимого деяния, определило бы содержание вины, ее сущность, ответило бы на вопрос к чему устанавливается виновное отношение — к деянию, его последствиям или преступлению в целом, служит ли вина проявлением только осознанного  или бессознательного психического, или есть результат их взаимодействия. Естественно, определение вины подняло  бы ее значимость в субъективном вменении. Вина — проявление не просто психики, а психики определенного, конкретного  содержания. По содержанию вины одинаковые по внешней форме преступные деяния отличаются одно от другого. Содержание вины характеризуется не только отражением в психике человека тех властных велений, которые содержатся в предписаниях структурных элементов правовой нормы, но и отношением к ним через включение их в социальные связи различного уровня, т. е. через общественные отношения, ставшие через психику лица личностным свойством человека.

Таким образом, вина это психический процесс, обусловленный  объективными признаками преступления, главным из которых является предвидение  общественно опасных последствий, одинаково присущих категориям умысла и неосторожности.

Правильное  установление вида умысла имеет разноплановое юридическое значение. В зависимости от психологического содержания умысел подразделяется на два вида - прямой и косвенный. В соответствии с законом преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо, его совершившее, осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.

Одним из непременных условий повышения  эффективности борьбы с неосторожными  преступлениями является правильное применение законодательства о таких преступлениях. В частности, необходимо по каждому  делу точно устанавливать вид  неосторожности и учитывать его  при назначении наказания.

Характеризуя  двойную форму вины, необходимо сделать  важное замечание: деяние с двойной  формой вины возможно лишь, когда фактически наступившие по неосторожности последствия  стали более тяжкими, чем те, которые  охватывались умыслом виновного, и  только, если конструкция уголовно-правовой нормы объединяет такие деяния в  единое преступное посягательство (ч. 4 ст. 111 УК РФ). В иных случаях преступление надлежит квалифицировать по правилам о совокупности.