Институт крайней необходимость в уголовном праве

   Также как и в ситуации мнимой обороны, ответственность лица, нарушившего  правоохраняемый интерес при  мнимой необходимости, определяется по правилам влияния фактической ошибки на вину и ответственность. Если лицо, причинившее вред правоохранясмому интересу, не предвидело своей ошибки относительно отсутствия реально грозящей опасности для его собственного или иного правомерного интереса, но по обстоятельствам дела должно и могло было это предвидеть, оно должно отвечать за причинение вреда по неосторожности.

   Если  же обстановка происшествия складывалась таким образом, что лицо не только не предвидело, но и не должно и не могло было предвидеть своей ошибки, налицо случай (казус) как невиновное причинение вреда, освобождающий от уголовной ответственности за причиненный вред. При этом основанием непривлечения лица к уголовной ответственности будет являться отсутствие в содеянном вины, а не противоправности.

   Защита  правоохраняемого интереса должна отвечать следующим требованиям.

   Во  первых, при крайней необходимости можно защищать любые правоохраняемые интересы: личности, общества, государства. При этом не возникает права на причинение вреда правоохранемому интересу при защите малоценного интереса.

   Во  вторых, в отличии от необходимой  обороны вред при крайней неообходимости причиняется не посягающему, а так называемым третьим лицам, т. е. интересам лиц, не виновных в создании опасности, либо общественным или государственным интересам.

   Однако  в последнее время данное условие  правомерности крайней необходимости ставится под сомнение. Так, Т. Орешкина указывает, что если вести речь о лице, которому грозила опасность и лице, которому причинен вред, то данное условие выглядит весьма сомнительным и встречается далеко не всегда. Проанализируем такой случай. Корабль в непогоду потерял устойчивость, для его спасения моряки выбрасывают в море часть груза. Груз принадлежал собственнику корабля, поэтому ему же и был причинен имущественный вред для спасения корабля. Следовательно, опасность может грозить именно тому лицу, которому причиняется меньший вред для устранений этой опасности.64

   Представляется, что данная позиция является дискуссионной. Так, более детальный анализ приведенного Т. Орешкиной примера, показывает, что  вред причиняется собственником  самому себе, а в таком случае вред охраняемым уголовным законом отношениям не причиняется. Соответственно и крайняя необходимость отсутствует. Если же предположить, что груз причиняет вред экологии, то в таком случае возникает состояние крайней необходимости.

   Точнее данная мысль звучит в следующей интерпретации: вред причиняется лицам, не связанным с созданием опасности.

   Правильнее  все же говорить о причинении вреда  третьему лицу. В такой ситуации именно причинение вреда третьему лицу служит главным отличием от необходимой обороны, при которой вред причиняется посягающему. Так, П., который спасался от преследовавших его хулиганов, поднял камень и разбил витрину магазина, рассчитывая на то, что сработает сигнализация, и это отпугнет хулиганов. П. действовал правомерно, причинив материальный вред третьему лицу— хозяину магазина. Но его реакция могла бы быть иной. Он мог бы, действуя в рамках необходимой обороны, причинить физический вред хулиганам.

   Указанный случай служит иллюстрацией того, что  при осуществлении общественно опасного посягательства одна и та же ситуация (в зависимости от реакции на нее лица) может порождать как состояние крайней необходимости, так и состояние необходимой обороны.

     Третьим условием является возможность  причинения вреда лишь тогда, когда грозящая опасность не могла быть устранена иными средствами. В большинстве случаев действие (бездействия) лица является единственным вариантом устранения опасности. Но не исключена и возможность многовариантности. По поводу таких ситуаций с несколькими вариантами причинения вреда для предотвращения грозящей опасности как правило в литературе встречаются очень жесткое мнение: лицо должно избрать тот вариант, который ведет к причинению наименьшего вреда65.

   В связи с тем, что человеку, находящемуся в чрезвычайных условиях и вынужденному принимать быстрые решения, бывает очень трудно сопоставить все возможные плюсы и минусы и выбрать наиболее рациональный способ реагирования на опасность, требование выбора наилучшего варианта поведения и причинения наименьшего вреда представляется чрезмерным. Т. Орешкина приводит следующий пример. Люди, пострадавшие от землетрясения и срочно нуждавшиеся в обезболивающих и перевязочных средствах еще до поступления помощи от службы спасения, могли выбрать один из двух вариантов: взять эти средства в аптеке, витрина которой была разбита, или изъять указанные средства из помещения аптечного склада. Они выбрали первый вариант. Однако из аптеки были взяты значительно более дорогие импортные медикаменты, чем их отечественные аналоги, находившиеся на складе, а потому причинен больший материальный ущерб, чем тот, который наступил бы при проникновении в складское помещение. Правомерны ли их действия? Нет сомнения в том, что на этот вопрос следует ответить положительно.66

   Как уже было указано, причинение вреда  при крайней необходимости может быть правомерным только в том случае, когда устранить опасность иными средствами, не связанными с причинением вреда, не представляется возможным. Однако это требование должно применяться с учетом субъективного восприятия лицом, осуществляющим причинение вреда. Иногда к выводу о бесполезности иных средств лицо, действующее в состоянии крайней необходимости, приходит не сразу. Вспомним летние месяцы 1999-2002 г.г., характеризовавшиеся стабильной жарой и небывалой засухой, что привело к многочисленным лесным пожарам. В целом ряде случаев пожары бушевали в непосредственной близи от населенных пунктов. Сначала осуществлялись попытки борьбы с пожарами с помощью воды, затем в связи с их безуспешностью стали вырубать участки леса, наиболее близко расположенные к населенным пунктам. Вырубка леса, безусловно, причинила вред природной среде, но она носила вынужденный характер, поскольку иные средства борьбы с лесными пожарами (тушение водой) оказались неэффективными, и без причинения вреда насаждениям избежать опасности для жителей ближайших деревень не представлялось возможным.

   Следует согласится с мнением В.А. Блинникова полагающего, что теоретическая  возможность иного выхода в ситуации грозящей опасности, автоматически не должна расцениваться как отсутствия состояния крайней необходимости67.

   Приведем  показательный пример из судебной практики. Одним из районных судов г. Махачкалы рассматривалось дело по обвинению С. в неправомерном завладении без цели хищения /угоне/ автомобиля при следующих обстоятельствах. С., возвращаясь домой из гостей, увидел на обочине дороги прислонившуюся к дереву женщину. С. подошел, и та пожаловалась на острую боль в животе. С., будучи студентом медицинской академии, обнаружил, что при пальпации живот женщины напряжен, она испытывает резкие болезненные ощущения. Подозревая (только подозревая!) наличие серьезной патологии, С. вскрыл стоявшую рядом автомашину и доставил на ней женщину в районную больницу. При этом С. ссылался на то, что предварительный диагноз «острый живот» может быть клиническим проявлением угрожающего жизни заболевания.

   Обвинение исходило из того факта, что предварительный  диагноз не подтвердился, а завладение С. автомобилем вышло за рамки допустимой крайней необходимости по причине того, что он «не мог и не имел права точно поставить диагноз» и «имел возможность вызвать неотложную скорую помощь». Мы не будем оценивать право студента ставить диагноз. Обратим внимание на то, что, в принципе, возможность позвонить в районную больницу у него действительно была, как существовали еще несколько вариантов: вести ее в больницу пешком, бегать в поисках машины с водителем и т.д. и т.п. Но С. выбрал именно этот вариант, и суд, вынося оправдательный приговор, вполне справедливо, на наш взгляд, указал, что в данной ситуации С. причинил вред в состоянии крайней необходимости, не смотря на наличие у него вариантов поведения68.

   Четвертое условие правомерности выражается  в отсутствии превышения пределов крайней  необходимости. Ранее действующее законодательство не знало такого понятия, а ответственность в таких случаях наступала в общем порядке. В настоящее время, в соответствии с ч. 2 ст. 39 УК РФ, превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожающей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред, равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечёт за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения.

   В законе чётко выделены объективный  и субъективный критерии:

   объективный критерий выражается в размере причиненного вреда, который явно не соответствует, во-первых, характеру и степени угрожавшей опасности, а во-вторых, обстоятельствам, при которых опасность устранялась. Все эти понятия оценочные: подлежат оценке все фактические обстоятельства (время, место, экстремальность и неординарность ситуации, ограниченные временные рамки);

   субъективный  критерий означает, что ответственность  наступает в том случае, когда  лицо осознавало возможность причинения равного или большего вреда и желало или сознательно допускало его причинение либо безразлично относилось к этому (что чаще всего и происходит на практике).

   В Особенной части УК РФ не предусмотрено  конкретных составов преступлений, связанных с превышением пределов крайней необходимости. Из этого следует, что ответственность наступает за умышленные преступления, но с указанием того, что виновный действовал в состоянии превышения пределов крайней необходимости (при назначении наказания это рассматривается как смягчающее обстоятельство).

   В специальной литературе обсуждается  вопрос о так называемой неудавшейся  крайней необходимости. В нормах уголовного закона такие случаи не предусмотрены, но специалисты полагают, что состояние крайней необходимости не исключается, если действия, предпринятые с целью предотвращения вреда, не увенчались успехом и вред наступил, несмотря на все усилия лица, добросовестно рассчитывавшего его предотвратить69. С таким мнением можно согласиться, но необходимо добавить, что вред причинен минимальный, а в действиях лица отсутствует небрежность и легкомыслие. В противном случае ответственность наступает как за совершение неосторожного преступления.

   По  общему правилу, вытекающему из судебной практики, вред, причинённый в состоянии крайней необходимости, возмещается лицом, его причинившим, но суд вправе возложить обязанность по возмещению вреда на третьих лиц, в интересах которых осуществлялась крайняя необходимость.

   Детальное рассмотрение условий правомерности  необходимой обороны и крайней  необходимости позволили провести разграничение между данными уголовно-правовыми институтами.

   Причинение  вреда в состоянии крайней  необходимости следует отличать от аналогичных действий при необходимой обороне:

   источником  опасности при необходимой обороне  являются общественно опасные действия человека, а при крайней необходимости опасность может исходить от различных факторов (сил природы, поведения животных, действий человека);

   при необходимой обороне вред причиняется  только посягающему, а при крайней  необходимости —  третьим лицам;

   при необходимой обороне может быть причинён любой вред, а при крайней необходимости вред должен быть меньшим по сравнению с предотвращённым;

   необходимая оборона правомерна и тогда, когда  есть возможность избежать посягательства другим способом;

   крайняя необходимость не признается правомерной, если имелась возможность устранить опасность, не прибегая при этом к причинению вреда.

    Заключение 

   Исследование  института крайней необходимости  позволило сделать следующие  выводы.

   1. Первоначально институт крайней необходимости "существовал" лишь при описании отдельных преступлений. По мере развития теории уголовного права законодатель шел по пути закрепления положений института крайней необходимости в нормах Общей части, где стремился к регламентации оснований, условий и пределов причинения вреда в состоянии крайней необходимости. По мере развития уголовного права расширялся круг лиц, объем благ и интересов, угроза которым создавала состояние крайней необходимости.

    2. Крайняя необходимость заключается в причинении вреда правоохраняемым интересам для предотвращения неотвратимого в данных условиях иными средствами большего вреда, угрожающего личности, обществу, государству. Причинение вреда при крайней необходимости, в зависимости от ситуации, может рассматриваться в одних случаях как общественно полезное, а в других - как социально приемлемое (целесообразное) поведение. Это объясняется тем, что при крайней необходимости человек может действовать во благо других, но он может и спасать свои интересы, вынужденно жертвуя чужими, менее ценными.