"свой" "чужой"

Есть основание  полагать, что главная причина непонимания при межкультурном общении не различие языков — сформировать навыки говорения  (письма) и слушания (чтения) сравнительно просто, а различие национальных сознаний коммуникантов.

Для анализа  проблем взаимопонимания (непонимания) в межкультурном общении целесообразно проблему "общения носителей разных национальных культур" понимать как проблему "общения носителей разных национальных сознаний". Такое уточнение необходимо, т.к. для описания

межкультурного  общения людей существуют различные, иногда довольно непрозрачные метафоры: "влияние одной культуры на другую", "передача достижений одной культурно-исторической традиции другой", "диалог культур". Все эти метафоры могут заслонить реальный процесс Межкультурного общения, который происходит, по выражению Л.С. Выготского, только в форме "общения сознаний". Диалог культур может проходить как обмен культурными предметами, деятельностями (точнее в виде обмена способами осуществления деятельностей, т.е. обмена операциями) и как обмен образами сознания, ассоциированными с конкретными словами и описанными в текстах, но в любом случае и заимствуемый предмет, и новая инокультурная овладеваемая деятельность постигаются при помощи образов предметов и деятельностей своей культуры только потому, что другого способа, как понять новое через старое не существует. Иначе говоря, любой диалог культур  реально протекает только в сознании носителя конкретной культуры, которому удалось постигнуть образы сознания носителей другой (чужой) культуры в ходе рефлексии надразличиями квази-идентичных образов своей и чужой культур.

Представление о том, что диалог культур не столько  общение разных сознаний, сколько общение образов разных культур в рамках одного сознания, является хорошо развитым и освоенным. Следует настоятельно подчеркнуть мысль, что первоначальный диалог культур происходит в сознании бикультурного билингва, который, владея образами сознания своей и чужой культур, рефлексирует над различием этих образов и описывает это различие в текстах, которые затем осмысляются, интерпретируются, комментируются, тиражируются и т.п.

Теперь перейдем к анализу понятия "языковое сознание". В лингвистике существует представление о языковом сознании как рефлексии над языком и модусами его существования.

В отечественной  психологии сознания и, в частности, в общепсихологической теории деятельности А.Н. Леонтьева языковое сознание понимается несколько иначе. Образы сознания как совокупность перцептивных и концептуальных знаний личности об объекте реального мира для своего ментального существования у личности и, в первую очередь, в обществе требуют овнешнений, доступных для стороннего наблюдения. Эти овнешнения (интерсубъектная форма существования образов сознания) могут быть предметами, действиями, словами (последние, строго говоря, являются также предметами).

Овнешнения необходимы для "передачи" образов сознания от одного поколения к другому. Образы сознания как принадлежность сознания конкретного человека не могут покинуть его тело, но подобные образы сознания могут быть сформированы его ближайшими и дальними потомками, если им предъявить для "присвоения" овнешнения этих образов.

Образ дома, например, у русского, можно сформировать, предъявив ему для восприятия дом снаружи и изнутри, позволив пожить в семье русских, занимающих дом, и показав ему атмосферу тепла, которая обычно царит в русских семьях, и убедив его в незащищенности русского жилища от вторжения любой власти и любого насильника — поэтому русский не может назвать свой дом крепостью.

Овнешнениями  образа сознания "дом" являются предмет (дом), действия с этим предметом (пожить в доме) и слово "дом", а также  текст, в котором при помощи других образов сознания (т.е. при помощи значений других слов) описан и зафиксирован образ дома. Отсюда очевидно, что языковое сознание — это образы сознания, овнешняемые языковыми знаками, практически большинство образов сознания имеют языковое овнешнение, хотя и не все. Постоянно в обществе формируются новые образы сознания при помощи старых образов в процессе производства и восприятия развернутых текстовых описаний и только затем получают овнешнение в виде отдельного слова.

В настоящее  время, например, был сформирован  образ нового органа законодательной  власти, отличного от Верховного Совета СССР, и затем было найдено его  овнешнение в виде реанимированного слова "Дума".

В период перестройки  и сейчас, в постперестроечное  время, в России происходит интенсивное создание новых культурных предметов, новых образов сознания и новых языковых и неязыковых овнешнений. Например, путем реформирования КГБ на основе определенного представления — образа сознания — бы ли созданы два новых органа и подобраны языковые овнешнения: СВР (Служба Внешней Разведки) и ФСК (Федеральная Служба Контрразведки). В Москве вновь строится Храм Христа Спасителя как новое предметное овнешнение для реанимированных старых и формируемых новых образов российского национального сознания.

Постановка проблемы межкультурного общения и языкового сознания, на первый взгляд, не вносит ничего нового в исследовательский обиход лингвистов: межкультурное общение — это один из видов общения, образ сознания ассоциированный со словом — это одна из многих попыток, хотя может быть и более полная, описать знания, используемые коммуникантами при производстве и восприятии речевых сообщений.

Но такой вывод  был бы поспешным. Обращение лингвистов к анализу межкультурного общения оправдано и связано с надеждами получить данные о закономерностях речевого общения. Дело в том, что межкультурное общение является в известной мере патологичным, отклоняющимся от нормы, т.к. в межкультурном общении общность сознаний коммуникантов не оптимальна, и поэтому нарушается обычно автоматизированный процесс речевого общения и становятся заметны составляющие его части, не различимые в норме.

Использование психологического представления "образ  сознания" вместо привычного понятия "значение" как знания, ассоциированного со словом, общего для всех носителей языка, также связано с надеждой получить дополнительные выгоды. Когда лингвист исследует знания, используемые носителями языка в речевом общении, обслуживаемом языковыми знаками, он выходит на периферию своей профессиональной деятельности и даже покидает ее и действует во многом как профан: поэтому закономерны попытки сотрудничества лингвистов в этой области и с философами, и с логиками, и с психологами. Для того, к примеру, чтобы воспользоваться выгодами корректного сотрудничества лингвистов с психологами и возникла психолингвистика. Поэтому обращение к образу сознания при анализе содержательной стороны речи характерно прежде всего для психолингвистов, которые более четко ориентируются в психологических представлениях об образах сознания.

Достаточно упомянуть, что последние три Всесоюзных симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации, организованные Институтом языкознания РАН, были посвящены проблемам межкультурного общения и образа сознания, анализируемого на стыке национальных культур, т.е. в межкультурного общения. Более того, в отечественной психолингвистике существует мнение, что психолингвистика ХХI века — это психолингвистика сознания. Это мнение представляется вполне оправданным, если учесть прогресс в разработке проблемы знаний в когнитивной лингвистике. Закономерно, что ХII Всероссийский симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации 1997 года называется "Образ мира и языковое сознание".

Естественно предположить, что интерес к межкультурному общению и образам сознания возник не на пустом месте — действительно для этого были внешние (прагматические) и внутренние (научные) причины. Сейчас во всем мире и особенно в Европе чрезвычайно велик интерес к проблемам межкультурного общения: этим в первую очередь занимаются психологи, лингвисты, культурологи, политологи. Европа второй половины ХХ века — это континент, в западной части которого сформировались мультикультурные государства, где различные национальные общины сосуществуют, не ассимилируя друг друга. Экономическая заинтересованность в таком совместном сосуществовании преобладала над культурным и национальным эгоизмом и неизбежным антагонизмом и вынуждала искать оптимальные формы межкультурного общения.

Особенно интенсивно проблемы межкультурного общения разрабатывались в ФРГ, которая в значительных количествах принимала преследуемых по политическим мотивам и интегрировала их в немецкое общество. После распада социалистического лагеря в ФРГ усилился поток этнических немцев из России и других стран Восточной Европы, что в свою очередь поставило проблему их интеграции в немецкую культуру.

Экономическая интеграция стран Западной Европы стимулировала  создание межнациональных фирм и  зарубежных филиалов многих национальных компаний, а это вызвало необходимость работы сотрудников в инокультурной сфере и совместную работу в одной фирме представителей разных культур. Сейчас существуют несколько областей деятельности, где происходит интенсивный так называемый межкультурный обмен людьми: политика и дипломатия (в многочисленных международных организациях, которые созданы в объединенной Европе, сотрудничают носители разных национальных культур); СМИ (обслуживаемые зарубежными корреспондентами, которые работают в инокультурной среде); частные фирмы с зарубежными филиалами; зарубежный туризм; обучение иностранных студентов; культурный обмен — гастроли деятелей искусства за рубежом.

Наличие такого точно сформированного социального  заказа на исследование проблем межкультурного общения обеспечило достаточное финансирование не только прикладных, но и фундаментальных исследований.

Необходимо подчеркнуть, что основная масса психологических  работ, пытавшихся исследовать биологическую  и культурную детерминацию психических  процессов, появилась в англо-американском культурном пространстве. Психологические работы в этой области тяготеют к двум подходам, противоположным по своим установкам: универсализму и культурному релятивизму. Практические проблемы конкретного культурного пространства влияли на постановку научных задач — психологи США в основном занимались анализом адаптации к американской культуре носителей других культур: иммигрантов, студентов, обучающихся в вузах США, и т.п.

Европейский культурный регион, прежде всего Германия и  Франция, до 80-х годов занимались импортом научной продукции в области сравнительного изучения психических процессов у носителей разных культур.

В Европе кроме  процессов адаптации к чужой  культуре изучались также и новые  проблемы — проблемы создания мультикультурногообщества, которое предполагает не ассимиляцию культуры пришельцев культурой коренных жителей страны, а диалог культур. Практически этот диалог культур выливается в возможность для турецкого меньшинства в ФРГ иметь определенную культурную автономию, позволяющую туркам сохранять свою национальную и культурную идентичность при наличии антагонизма на бытовом уровне.

Анализ проблем  мультикультурного общества и межкультурного общения стимулируется не только фактом существования национальных общин в рамках одного государства (это, в основном, проблема ФРГ, имеющей на своей территории крупную общину турок), сколько фактом создания объединенной Европы и неизбежным увеличением общности сознаний жителей европейских стран, которое осмысливается как "европейское сознание".

Наличие европейского сознания — некоторой общности представлений о мире, присущей народам европейского культурного региона и выражающейся в заметной схожести образов предметов и образцов общения и деятельности европейцев, никогда не оспаривалось и объяснялось единством источников европейских национальных культур (античной культурой, римским правом и христианством). Более того, европейское сознание являлось всегда предметом культивирования, хотя это не вело к нивелированию национальных культур, так как в Европе было всегда сильно стремление к утверждению национального своеобразия.

Сейчас, когда  экономическое единство Европы воспринимается и поддерживается как несомненная  ценность, возникает опасность дисбаланса между центробежными и центростремительными тенденциями в культурном развитии Европы, которая (опасность) осознается как возможность утраты национального и культурного своеобразия отдельных европейских стран. Формируется представление, что действие центростремительных экономических сил, грозящих разрушить многообразие европейских стран, может быть нейтрализовано стремлением к культурной автономии. Отсюда идея мультикультурности и отчасти гипертрофированное внимание к межкультурному общению. Межкультурное общение рассматривается не только как средство создания общего европейского сознания, но и как средство сохранения и поддержания собственной культуры: оригинальность собственной культуры осознается только в межкультурном общении на рубеже культур, точнее — на границе двух сознаний. Другими словами, экономическая интеграция и неизбежная интенсификация межкультурного общения обращаются во благо: межкультурное общение может быть трансформировано в межкультурное обучение, которое понимается как познание чужих культур (Interkulturelles Lernen). Таким образом, экономическая и политическая жизнь Европы (и ее традиционная культурная экспансия) стимулировали интерес к проблемам межкультурного общения, особенно в последние 20 лет.

К тому же нужно  добавить, что этот интерес к проблемам МО совпал по времени с вытеснением бихевиоризма из психологии и формированием интереса к анализу процессов приема, передачи, переработки и хранения информации, что привело к созданию теории информации, когнитивной психологии, когнитивной лингвистики и даже когнитивной науки. Смена бихейвиористской парадигмы, внимание психологов к исследованию познавательных процессов, формирование новых подходов к исследованию общения и использование моделей коммуникативного акта как методологических схем анализа (так называемый коммуникативный подход), применение ЭВМ и компьютерных программ для изучения мыслительных процессов человека (искусственный интеллект) — все это получило название когнитивного поворота.