"свой" "чужой"

     Введение 
 
 

Современные виды транспорта и средства коммуникации позволяют ежегодно десяткам миллионов  людей непосредственно знакомиться  с особенностями и ценностями культур других народов. С первых контактов с этими культурами люди быстро убеждаются, что представители этих культур по-разному реагируют на внешний мир, у них есть свои собственные точки зрения, системы ценностей и нормы поведения, которые существенно отличаются от принятых в их родной культуре. Так в ситуации расхождения или несовпадения каких-либо культурных явлений другой культуры с принятыми в «своей» культуре возникает понятие «чужой». Тот, кто сталкивается с чужой культурой, переживает много новых чувств и ощущений при взаимодействии с неизвестными и непонятными культурными явлениями. Их гамма довольно широка — от простого удивления до активного негодования и протеста. Как показывают исследования этих реакций, чтобы сориентироваться в чужой культуре, недостаточно использовать лишь свои знания и наблюдать за поведением чужеземцев. Намного важнее понять чужую культуру, то есть осмыслить место и значение новых необычных явлений культуры, и включить новые знания в свой культурный арсенал, в структуру своего поведения и образа жизни. Таким образом, в межкультурной коммуникации понятие «чужой» приобретает ключевое значение. Но проблема заключается в том, что до настоящего времени не сформулировано научное определение этого понятия. Во всех вариантах употребления оно понимается на обыденном уровне, то есть путем выделения и описания наиболее характерных признаков и свойств этого термина.  
При таком подходе понятие «чужой» имеет несколько значений и смыслов:  
• чужой как нездешний, иностранный, находящийся за границами родной культуры;  
• чужой как странный, необычный, контрастирующий с обычным и привычным окружением;  
• чужой как незнакомый, неизвестный и недоступный для познания;  
• чужой как сверхъестественный, всемогущий, перед которым человек бессилен;  
• чужой как зловещий, несущий угрозу для жизни.  
Представленные семантические варианты понятия «чужой» позволяют рассматривать его в самом широком значении, как все то, что находится за пределами само собой разумеющихся, привычных и известных явлений или представлений. И наоборот, противоположное ему понятие «свой» подразумевает тот круг явлений окружающего мира, который воспринимается человеком как знакомый, привычный, само собой разумеющийся.  
В процессе контактов между представителями различных культур сталкиваются различные культурно-специфические взгляды на мир, при которых каждый из партнеров первоначально не осознает различия в этих взглядах, каждый считает свои представления нормальными, а представления другого ненормальными. Нечто само собой разумеющееся одной стороны сталкивается с нечто самим собой разумеющимся другой стороны. Сначала, как это бывает чаще всего, обнаруживается открытое непонимание (что-то не так), при котором мнение и понимание не совпадают. Как правило, обе стороны не ставят под сомнение «свое само собой разумеющееся», а занимают этноцентристскую позицию и приписывают другой стороне глупость, невежественность или злой умысел.  
Образно говоря, при контактах с другой культурой человек как бы отправляется в другую страну. Он выходит за границы привычной обстановки, из круга привычных понятий и отправляется в незнакомый, но привлекательный другой мир. Чужая страна, с одной стороны, незнакома и порою кажется опасной, а с другой стороны, все новое привлекает, обещает новые знания, расширяет кругозор и жизненный опыт.

Оппозиция «свой/чужой» является одним из фундаментальных  базовых противопоставлений, бытующих в наивном, или донаучном сознании и, соответственно, в духовной картине мира. Она членит представление о мире на два полюса: проводит грань между миром, воспринимаемым носителем языкового сознания как «свой», близкий, безопасный, оцениваемый

          положительно, и миром, оцениваемым как «чужой», плохой, опасный. Подобное членение выявляет мифологический характер оппозиции, который рознится с научным знанием о мире. Представление о «своем» и «чужом» содержится в сознании человека, но проявляется во всех сферах действительности, что подчеркивает знаковую, семиотическую природу этого противопоставления. Оппозиция «свой/чужой» антропоцентрична по своей сути; «свой» - «принадлежащий себе, имеющий отношение к себе», «чужой» - «не собственный, принадлежащий другим, не свой»             Оппозиция «свой/чужой» как некоторое представление о мире имеет отражение в языке, проявлена в языковой картине мира, поэтому может быть определена как семантическая оппозиция. Проблемы соотношения представлений, образов, концептов и языковых структур, языковых единиц входят в сферу интересов когнитивной лингвистики, в рамках которой выполнена и настоящая работа.

Актуальность. Актуальность проблем межкультурной коммуникации в современных условиях.

Лингвоцентрическая парадигма исследований, актуализированная в начале 20 в. в «Курсе общей лингвистики» Ф. де Соссюра, в конце 20 в. сменяется парадигмой антропоцентрической, в центре которой находится человек и его

сознание, поведение, интеллект. Одна из наиболее актуальных проблем этого

направления гуманитарных наук - проблема способов категоризации  действительности человеком, а также  проблемы языкового отражения результатов  данных процессов, участия языковых структур в их реализации. Оппозиция  «свой/чужой» рассматривается как особый способ

категоризации действительности, что и определяет один из аспектов ее актуальности.

Согласно Аристотелю, для категории характерен набор  некоторых свойств, наличие которых  относит ту или иную сущность к  данной категории. Со времен античности представление о категории развивалось и изменялось. Одним из первых с собственно лингвистических позиций категорию как некоторый универсальный компонент языка рассмотрел Гумбольдт в связи с типологическими исследованиями языков и созданием их морфологической классификации. Далее понятие категории получало свои интерпретации в трудах О. Есперсена, Г. Пауля, Г. Гийома, Л.В. Щербы, С.Д. Кацнельсона, Л. Витгенштейна и других. Новый взгляд на категорию формируется в рамках когнитивной науки (Э. Рош, Дж. Лакофф и др.). Категоризация имеет для когнитивной науки большое значение, «ибо она лежит в основе мыслительных и перцептивных процессов человека, его движений, поступков и речевых актов. Всякий раз, когда человек видит что-то как разновидность чего-то другого, он совершает категоризацию. Когда он думает или рассуждает о чем-то..., он использует категории». То, что отличает новое представление о категории от аристотелевской - это ее прототипический характер и размытость границ. Категория имеет центр, к которому приближаются более типичные члены категории, и периферию для менее типичных ее членов (типичность определяется критериями, определяющими центр категории).

Представление о категории конкретизируется в  представлении о языковой и понятийной категории. Категория языковая объединяет группы языковых

элементов на основании  некоторого общего свойства (например, категория рода, числа, падежа и т.д.). Оппозиция «свой/чужой» относится  к понятийным категориям, которые  определяются как «смысловые компоненты общего характера, свойственные не отдельным словам и системам их форм, а обширным классам слов, выражаемые в естественном языке разнообразными средствами». Как смысловой компонент оппозиция реализуется в семантическом пространстве языка, основной критерий ее выявления - это наличие семантики «свойственности/чуждости».

Оппозиция «свой/чужой» имеет широкий спектр способов реализации в языке и действительности, которые  еще не были достаточно подробно выявлены и изучены. Ее проявления (в частности, языковые) можно обнаружить не только у жителей окраин России, но и у городского человека. Кроме того, членение мира по данному критерию присуще другим народам. Это говорит о том, что данное противопоставление является одним из наиболее древних, значимых компонентов человеческого сознания, что делает актуальным его исследование в разных аспектах гуманитарной науки.

Исследование  разных аспектов содержательной стороны  оппозиции 
«свой/чужой» через ее семиотические, проявления проводилось в работах 
А.К. Байбурина, М.М. Бахтина, Б. Вальденфельса, Ю.С. Степанова, М. Элиаде 
и других. Анализу языковых способов выражения семантики 
«свойственности/чуждости» посвящены исследования (или фрагменты 
исследования) Э. Бенвениста, Л.П. Дроновой, Л.Г. Гынгазовой,

СЕ. Никитиной, А.Б. Пеньковского, Р.Н. Порядиной, З.И. Резановой, С.Л. Сахно, А.Н. Серебренниковой, Б. Синочкиной, И.В. Тубаловой, Т.В. Цивьян, Ю.А. Эмер и других.

При исследовании способов языковой категоризации, вопросов языкового отражения концептосферы  этнического языка встает вопрос о степени единства, наличии моментов интегративных и дифференциальных в характере

языковой репрезентации  ментальных процессов. Вследствие этого  одним из наиболее актуальных направлений  современной лингвистики являются исследования региональной специфики языковых компонентов, разрешение вопросов о вариативности картин мира, репрезентирующих своеобразие когнитивных моделей. В настоящее время актуализирована потребность в расширении культурологических знаний о структуре донаучного сознания (в частности - русского национального сознания), в связи с чем возникают и развиваются междисциплинарные науки, базирующиеся на исследовании явлений народной культуры и языка (этнолингвистика, лингвофольклористика и другие). В курсовой работе поставлена задача описания значимых компонентов структуры народного сознания, так как оппозиция «свой/чужой» является, прежде всего, фрагментом духовной картины мира, сформированной донаучным сознанием.

И третий аспект актуальности исследования видится  в его междисциплинарной методологической ориентированности. Оппозиция «свой/чужой» представляет собой особый способ познания мира человеком, регулирует поведение, организует знания человека, находящие отражение в языке. В связи с этим исследование оппозиции «свой/чужой» и способов ее реализации может проводиться только на стыке наук.

Данное исследование синтезирует методологию различных  дисциплин (привлечение методологии  и базовых сведений диалектологии, фольклористики, этнолингвистики, текстологии, литературоведения, культурологии, философии языка и др.), что также определяет его актуальность.

Актуальность  всех вопросов, связанных с культурой, приобрела в настоящее время  небывалую остроту. Повышенный интерес  к изучению культур разных народов, выдвижение на передний план культурологии, еще недавно влачившей жалкое существование на задворках истории, философии, филологии; выделение ее в научную специальность Высшей аттестационной комиссией России; создание специализированных ученых советов для защиты кандидатских и докторских диссертаций по культурологии; поток публикаций на тему диалогов и особенно конфликтов культур; создание обществ, ассоциаций, объединяющих исследователей проблем культуры; бесконечные конференции, симпозиумы, конгрессы по вопросам культуры; включение культурологии и антропологии в учебный план подготовки специалистов по всем гуманитарным направлениям и даже в программы средней школы; наконец, уже упоминавшееся известное предсказание С. Хантингтона о третьей мировой войне как войне культур и цивилизаций — все это свидетельствует о настоящем буме, взрыве интереса к проблемам культуры.

К сожалению, за этим бумом кроются не только и  не столько благородные и созидательные  мотивы интереса к другим культурам, стремление обогатить свою культуру опытом и оригинальностью других, сколько совсем иные причины, грустные и тревожные. В последние годы социальные, политические и экономические потрясения мирового масштаба привели к небывалой миграции народов, их переселению, расселению, столкновению, смешению, что, разумеется, приводит к конфликту культур.

В то же время  научно-технический прогресс и усилия разумной и миролюбивой части  человечества открывают все новые  возможности, виды и формы общения, главным условием эффективности  которых является взаимопонимание, диалог культур, терпимость и уважение к культуре партнеров по коммуникации.

Все это вместе взятое — и тревожное, и обнадеживающее — и привело к особенно пристальному вниманию к вопросам межкультурного общения. Впрочем, вопросы эти вечные, они волновали человечество с  незапамятных времен. В качестве доказательства вспомним одну пословицу. Пословицы справедливо считают сгустками народной мудрости, то есть тем самым народным культурным опытом, который хранится в языке и передается из поколения в поколение.

Русская пословица, живая, употребительная, не утратившая, в отличие от многих других, своей актуальности, учит: В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Ее аналог в английском языке выражает ту же мысль другими словами: When in Rome , do as Romans do [Приехав в Рим, делай, как римляне]. Так в каждом из этих языков народная мудрость старается предостеречь от того, что теперь принято называть термином конфликт культур.

Словосочетание  это, к сожалению, сейчас «в моде»  по уже упомянутым грустным причинам: в условиях социальных, политических и экономических конфликтов многочисленные беженцы, иммигранты, репатрианты страдают от конфликтов с «чужим уставом» даже в благополучной экономической ситуации.

Что же такое  конфликт культур? Почему стало возможным  говорить о войне культур?

Так же как учитель танцев в фильме «Золушка» на все вопросы и проблемы жизни отвечал: «Давайте танцевать!», так и я, будучи филологом, то есть «любя слова», предлагаю искать ответы в языке.

Слово было в  начале, есть всегда и будет в  конце...

Чтобы понять суть термина конфликт культур, вдумайтесь в русское слово иностранный. Его внутренняя форма абсолютно прозрачна: из иных стран. Родная, не из иных стран, культура объединяет людей и одновременно отделяет их от других, чужих культур. Иначе говоря, родная культура — это и щит, охраняющий национальное своеобразие народа, и глухой забор, отгораживающий от других народов и культур.

Весь мир делится  таким образом на своих, объединенных языком и культурой людей и  на чужих, не знающих языка и культуры. (Кстати, тот неоспоримый факт, что по различным социально-историческим причинам именно английский язык стал главным международным средством общения и поэтому им пользуются миллионы людей, для которых этот язык неродной, не только принес англоязычному миру огромную политическую, экономическую и иную пользу, но и как бы лишил этот мир щита: сделал его культуру открытой, выставленной напоказ всему остальному человечеству. При национальной любви англичан к закрытости — «мой дом — моя крепость» — это представляется неким парадоксом и иронией судьбы. Их национальный дом открылся всем на свете через английский язык.)

Древние греки  и римляне всех людей других стран  и культур называли варварами  — от греческого barbaros 'чужеземец'. Слово это звукоподражательное и прямо связано с неродным языком: чужие языки воспринимались на слух как невнятное бар-бар-бар (ср. русское боло-бол).