Соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав

Однако в судебной практике встречаются и прямо противоположные мнения, согласно которым использование для защиты права на акции в их бездокументарной форме такого способа защиты вещных прав, как виндикация, вполне обоснованно. Ст. 128 ГК РФ относит ценные бумаги к вещам. Ценные бумаги, включая акции в бездокументарной форме, не исключены из объектов вещных прав (ст. 149 ГК РФ). Понятие права собственности используется в законодательстве в отношении как документарных, так и бездокументарных ценных бумаг (ст. 28 Федерального закона от 22.04.1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг»). Более того, ограничение виндикации (п. 3 ст. 302 ГК РФ) установлено лишь в отношении денег и ценных бумаг на предъявителя, следовательно, для именных ценных бумаг (по Федеральному закону от 26.12.1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» акции выпускаются только именными - ст. 25) нормы ГК РФ каких-либо изъятий не содержат.[26]

Итак, в соответствии с действующим российским законодательством предметом кондикционного обязательства являются некоторые объекты гражданского права, которые могут быть неосновательно приобретены или сбережены приобретателем, а именно:

-              вещи, если право на них не может быть защищено путем заявления виндикационного иска;

-              наличные деньги, если право на них не может быть защищено путем заявления виндикационного иска, и безналичные денежные средства;[27]

-              ценные бумаги на предъявителя, иные ценные бумаги, если право на них не может быть защищено путем заявления виндикационного иска, включая бездокументарные ценные бумаги;

-              пользование услугами.

При этом если имело место неосновательное сбережение в результате неосновательного временного пользования чужим имуществом или чужими услугами, то возмещению подлежат денежные средства, которые должны были быть потрачены приобретателем с учетом цены, существовавшей во время, когда закончилось пользование имуществом, услугами, и в том месте, где оно происходило.

С помощью кондикционного иска не могут быть защищены права лица, утратившего индивидуально-определенные вещи, которые могут быть возвращены на основании норм гл. 20 ГК РФ. Также не могут быть возвращены работы и нематериальные блага в силу особой природы данных объектов. Однако существуют иные специальные способы защиты и восстановления прав лиц, чьи субъективные права на указанные объекты были нарушены.

Как вытекает из легального определения указанных обстоятельств, в качестве должника в этих обязательствах выступает лицо, в хозяйственной сфере которого без правового основания образовалась имущественная выгода, в качестве кредитора - лицо, за счет которого это произошло и которое в результате оказалось в убытке. И должником, и кредитором могут быть как граждане, в том числе и недееспособные (поскольку неосновательное обогащение может иметь место независимо от воли обогатившегося), так и юридические лица, независимо от характера их правосубъектности. При недееспособности субъектов кондикционных обязательств - физических лиц - их интересы обеспечивают законные представители недееспособных граждан (ст. 29 ГК РФ), граждан, не обладающих полной дееспособностью (ст.ст. 26, 28 ГК РФ), и граждан, признанных ограниченно дееспособными (ст. 30 ГК РФ) - родители, усыновители, опекуны, попечители.

По общему правилу, в качестве кредиторов могут выступать лишь те лица, за счет которых произошло неосновательное обогащение. Другие лица могут иметь соответствующий статус только в случаях, прямо предусмотренных законом?

-              опекун недееспособного лица;

-              управляющий имуществом безвестно отсутствующего;

-              органы государственной власти, представляющие казну - налоговые, финансовые органы.

При этом необходимо разграничивать участие государства в данных отношениях как стороны кондикционного обязательства (например, суммы неосновательно выплаченных пенсий и пособий при недобросовестности со стороны их получателя могут быть взысканы в доход государства на основании общих норм о неосновательном обогащении) и независимого арбитра, применяющего меру наказания. Так, в ст. 402 ГК РСФСР 1922 г. и в ч. 4 ст. 473 ГК РСФСР 1964 г. содержались нормы, согласно которым имущество, приобретенное вследствие противозаконных действий или действий, заведомо противных интересам социалистического государства и общества, взыскивается в доход государства. Это, на первый взгляд, противоречило господствовавшей в то время концепции разграничения деликтных и кондикционных обязательств по признаку вины.

Однако В.С. Ем справедливо отмечает, что в данном случае речь идет как раз об отказе в кондикции имущества, приобретенного в результате антисоциальных действий.[28] При отказе в кондикции, по мнению данного автора, не может быть кондикционного обязательства, а обогащение подлежит взысканию в доход государства в качестве меры наказания. При этом требования государства здесь являются конфискационными, а не кондикционными. Современным примером данных положений В.С. Ем называет ст.ст. 169 и ст. 179 ГК РФ.

3. Содержание обязательства из неосновательного обогащения

Содержанием любого правоотношения являются субъективные права и обязанности сторон.[29] Это утверждение справедливо и для обязательств.[30]

Содержанием рассматриваемого обязательства является субъективное право потерпевшего требовать возврата неосновательного обогащения (в натуре или путем возмещения его стоимости) от обогатившегося и обязанность последнего возвратить неосновательно полученное (сбереженное) потерпевшему,[31] за исключением случаев, предусмотренных законом (ст. 1109 ГК РФ).

До принятия ГК РФ непременным качеством кондикционных обязательств являлось «изъятие» имущественной выгоды у приобретателя, но не всегда восстановление положения лица, создавшего своим имуществом неосновательное приобретение ответчика. В ст. 402 ГК РСФСР 1922 г. и ч. 4 ст. 473 ГК РСФСР 1964 г. говорилось о внесении неосновательно полученного в доход государства.

В 1880 г. В.И. Даль писал, что слово «возвратить» означает обращать, воротить, отдавать назад, обратно.[32] Позднее специалисты русского языка определили слово «возвратить» как синоним слова «вернуть».[33] Термин «вернуть» означает отдать обратно, вернуть долг, вернуть жизнь.[34]

На наш взгляд, при неосновательном приобретении по кондикционному обязательству возврат имущества чаще всего не происходит, а осуществляется передача имущества, подобного утраченному, или возмещение его стоимости (в силу того что имущество, выбывшее у потерпевшего, не возвращается на прежнее место, оно или потреблено, или обезличено приобретателем). При исполнении кондикционного обязательства, возникшего вследствие неосновательного сбережения, говорить о возврате также нет оснований, ведь имущество никогда не было во владении потерпевшего.

Нельзя не заметить необходимости уточнения текста ст. 1102 ГК РФ и несоответствия названия ст. 1104 ГК РФ ее содержанию. Более верно волю законодателя и содержание кондикционного обязательства отразил бы глагол «передать», который означает отдать, вручить, сообщить кому-нибудь, отдать в распоряжение, на рассмотрение, отдать во владение, передать свои права на что-нибудь.[35]

Однако, применяя термин «возврат, ГК РФ продолжает традицию, сложившуюся в русском законодательстве. В 1907 г. Г.Ф. Шершеневич писал, что при незаконном обогащении заявляется требование о возвращении недолжно полученного.[36]

В статье 399 ГК РСФСР, вступившего в силу с 1 января 1923 г., было определено, что обогатившийся за счет другого без достаточного установленного законом или договором основания обязан возвратить неосновательно полученное. Ст. 473 ГК РСФСР, утвержденного 11 июня 1964 г., также требовала от приобретателя возвратить потерпевшему неосновательно приобретенное имущество.

Содержание каждого обязательства вследствие неосновательного обогащения лица подразделяется на основное и факультативное. Основным признается право потерпевшего требовать возврата (передачи) имущества в натуре (ст. 1104 ГК РФ), а факультативным - право требовать возмещения стоимости неосновательного обогащения (ст. 1105 ГК РФ).

4. Соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав

Одной из давних проблем цивилистики является вопрос о месте института кондикции в системе остальных гражданско-правовых институтов, призванных, как и институт кондикции, осуществлять восстановление нарушенной имущественной сферы участников экономического оборота.

Необходимо отметить, что все перечисленные в ст. 1103 ГК РФ институты гражданского права ориентированы на восстановление имущественной сферы лица, имущественные права которого были нарушены. Такая же задача поставлена и перед институтом кондикции.

Возможность предъявления кондикционного требования зависит от наличия двух условий:

1)              обогащение одного лица за счет другого;

2)              отсутствие на то основания, установленного законом, иными правовыми актами или сделкой.

Несложно заметить, что данные условия в определенных случаях не противоречат, а иногда и соответствуют условиям возникновения требований, перечисленных в ст. 1103 ГК РФ. Таким образом, сферы действия института кондикции и иных требований, перечисленных в ст. 1103 ГК РФ, могут пересекаться.

Складывается ситуация, когда способы защиты одного и того же субъективного права или охраняемого законом интереса предусматриваются различными правовыми нормами. Возникает вопрос: какое правовое средство следует избрать для восстановления нарушенного права в конкретно взятой ситуации, и вообще имеет ли потерпевшая сторона право выбора правового средства для более полного восстановления нарушенной имущественной сферы?

Сам текст ГК РФ непосредственно не содержит разграничительных линий между кондикционным и смежными требованиями. Данное обстоятельство позволяет и далее продолжаться давним спорам по поводу соотношения требования из неосновательного обогащения с другими гражданско-правовыми требованиями о возврате имущества.

До принятия части второй ГК РФ вопрос о месте института неосновательного обогащения обсуждался в плоскости проблематики конкуренции исков и изменения основания исковых требований. Большинством ученых того периода данный институт рассматривался как некий резервный, запасной, институт защиты, восстанавливающий нарушенное право тогда, когда другие механизмы восстановления оказывались бессильными. Таким образом, его применение осуществлялось по остаточному принципу.

Вместе с тем кондикционное требование признавалось самостоятельным видом требования, наряду с такими, как виндикационное, договорное и деликтное. Все они предполагались взаимоисключающими. Совместное использование данных требований законодательство того периода не допускало. Этим объясняется отсутствие какой-либо судебной практики по одновременному применению норм кондикции с требованиями, перечисленными в ст. 1103 ГК РФ.

В связи с введением в действие части второй ГК РФ, содержащей ст. 1103, в научной цивилистической литературе появились высказывания о новой роли института кондикции. В ГК РФ впервые на законодательном уровне сделана попытка решить вопрос о соотношении кондикционного требования с другими гражданско-правовыми требованиями о возврате имущества. Ряд авторов отмечают появление новых возможностей по применению правил об обязательствах из неосновательного обогащения и расширении сферы действия норм гл. 60 ГК,[37] о новом аспекте в их реализации.[38]

Новизна, внесенная в правовое регулирование правоотношений по возврату имущества, представляется существенной. Ранее действовавшее законодательство не предусматривало применение преимуществ одних правовых средств к использованию в процессе реализации других. Справедливым становится в указанной ситуации мнение, высказываемое большинством цивилистов, о расширении сферы применения института неосновательного обогащения и изменении общей картины места данного института среди других гражданско-правовых требований.

Определенным образом отреагировала на нововведения в законодательстве судебная практика. Такая реакция выражалась в использовании в процессе разрешения споров возможностей, закрепленных в ст. 1103 ГК РФ. Между тем практическое применение нового законодательства вызвало появление различных трудностей в разграничении средств защиты и как следствие - выразилось в отсутствии единообразия в применении законодательства судебными органами.

Попытка разрешения появившихся проблем была предпринята Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ в информационном письме от 11 января 2000 г. № 49 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении».[39] В данном Обзоре даны конкретные рекомендации по отдельным аспектам применения норм ГК РФ о неосновательном обогащении на основе нескольких дел. Тем не менее, позиции, принятые Президиумом ВАС РФ, представляются не бесспорными, что вызвало соответствующую критику в литературе.[40]

Конкуренция кондикционного требования с другими требованиями о защите гражданских прав представляется недопустимой. Вместе с тем она не исключается действующим ГК РФ.

Решение проблемы видится в родовом характере кондикционного требования, которое должно указывать не только на возможность применения некоторых норм гл. 60 ГК РФ к требованиям, перечисленным в ст. 1103 ГК РФ, но и на приоритет в применении специальных средств защиты (специальных исков) по сравнению с кондикционным требованием в случае одинаковой возможности их предъявления. В силу этого необходимо специальным образом уточнить текст ГК РФ в целях предотвращения ошибочного использования норм кондикции на практике и устранения трудностей в разграничении рассматриваемых требований.

Заключение

Правоотношением (обязательством), возникающим вследствие неосновательного обогащения, является общественное отношение, имеющее самостоятельный характер, по возврату потерпевшему приобретателем приобретенного или сбереженного им имущества за счет потерпевшего, а в случае невозможности его возврата - по возмещению его стоимости, регулируемое нормами основных положений раздела первого ГГК РФ, общими положениями об обязательствах подраздела первого раздела третьего ГК РФ и нормами главы 60 ГК РФ.