Понятие и принципы приватизации

"чекового" и "денежного" - этапа приватизации, с понятием

"индивидуальный проект". Хотя этот термин и не был легализован в новом законе о приватизации, формальная заинтересованность правительства в "индивидуальных проектах" была оформлена в

Постановлении Правительства РФ от 1 апреля 1997 г. N 363 "О порядке реализации индивидуальных проектов приватизации федерального имущества" (в редакции от 12 мая 1997 г.).

Согласно этому  документу, индивидуальным проектом приватизации федерального имущества является комплекс мероприятий, направленных на приватизацию особо важного для страны региона или отрасли федерального имущества и предусматривающих проведение предпродажной подготовки этого имущества с привлечением независимого финансового консультанта.

Опыт крупнейших сделок и в целом практики приватизации 1997-2000 гг., тем не менее, не дает оснований  для выводов о радикальных  новациях. Темпы приватизации резко  сократились. С октября 1997 г. мобилизация  свободных денежных ресурсов с целью  установления контроля над новыми объектами  становилась все более проблематичной, даже для крупнейших отечественных  финансовых группировок.

Финансовый и  политический кризис августа 1998 г. фактически подвел черту под массовой "денежной" приватизацией". В 1998 г. приватизация принимала все более "точечный" характер. Хотя задание бюджета по доходам от продажи государственного имущества снова было перевыполнено почти в 2 раза, но 66% всех доходов было получено от продажи на аукционе 2,5% акций РАО "Газпром", на сумму 13,8 млрд. руб. Если учесть, что всего за год было приватизировано 2583 предприятия, то можно сделать вывод, что стандартные приватизационные сделки не принесли весомого дохода в бюджет

В 2000 г. приватизация как элемент экономических реформ становится все менее актуальной. Это касается как системообразующей ее роли (весьма важной для первой половины 90- х гг.), так и бюджетной ориентации приватизационных продаж (с разной степенью успеха доминирующей во второй половине 90-х гг.). Этот процесс падения роли приватизации в развитии переходной экономики проявился, в частности, в возросшей в 1999 г. активности критики применявшихся моделей (объектом жестких нападок вновь стала не только российская модель массовой приватизации, но и бывшая некогда эталонной, с точки зрения

Запада, чешская  купонная схема).

С точки зрения дальнейших системных преобразований, приватизация со всей очевидностью уступила место вопросам корпоративного управления и реструктурирования приватизированных  предприятий. С точки зрения пополнения доходов бюджета (с 1999 г. - финансирования бюджетного дефицита), на первый план вышли  задачи рационализации использования  и повышения эффективности управления государственной собственностью. Наконец, инвестиционная составляющая приватизационных сделок традиционно близка к нулю. Более того, многие сделки с инвестиционными  условиями в 1999-2000 гг. стали по разным причинам объектом расследования на предмет возврата пакетов акций  в собственность государства. Замедление приватизационного процесса связано  со многими объективными и субъективными  факторами. Наиболее существенным является отсутствие спроса на большинство продаваемых  «остаточных» пакетов (в силу отсутствия интереса к данным хозяйственным  объектам в принципе, либо в силу уже установившихся на конкретном предприятии  формальных и/или неформальных полюсов  корпоративного контроля). Объективной  доминантой продолжающихся приватизационных продаж являлись мотивы установления контроля (завершения консолидации), типичные для пост-приватизационного периода во всех странах с переходной экономикой. Нерешенность проблем с земельными участками, незавершенными объектами, мобилизационными мощностями, наличием большого числа госпакетов акций (фактически неуправляемых) приводили к дополнительному замедлению приватизационного процесса и снижению цены совершавшихся сделок.

Следует заметить также, что в регионах существует две сдерживающие приватизационный процесс тенденции: с одной стороны, невыполнение принятых в последние  годы решений о приватизации, с  другой стороны стремление региональных властей установить контроль над  максимально возможным числом предприятий  региона, в том числе находящихся  в федеральной собственности.

Объективным негативным фактором стало развертывание кризиса  на финансовых рынках в 1997-1998 г., что  также снижало эффективность  приватизационных сделок, наиболее важных для бюджета. С учетом падения  привлекательности для инвесторов нефтяных компаний в условиях неблагоприятной  мировой конъюнктуры возможности  бюджетной ориентации приватизационной политики были

(по крайней  мере, до середины 1999 г.) особенно  ограниченными.

Принятие нового закона "О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества РФ" не стало весомым стимулом для ускорения  приватизации в 1998-1999 гг. Одним из сдерживающих факторов является непринятие

Государственной Думой проекта закона «Об утверждении  государственной программы приватизации государственного имущества в РФ». Существенно также, что в 1999 г. впервые доходы от приватизации (таблица 2) не включены в доходную часть федерального бюджета, а отнесены к источникам финансирования бюджетного дефицита. Это позволяет избегать жесткой бюджетной ориентации при принятии решений о сделках, в большей степени учитывая реальную конъюнктуру.

5. Общие итоги  и перспективы приватизации.

Положительные результаты приватизации связаны, главным  образом, с системной трансформацией экономического строя России, в том  числе с устранением монополии  госсобственности в стране и формированием  основы многоукладной экономики. Важными  результатом является также то, что  приватизационные программы реализованы  в целом без социальных потрясений, с обеспечением минимально необходимых  предпосылок для включения субъектов  развивающегося отечественного рынка  в мировые хозяйственные связи. Как обобщающий итог приватизации можно  привести следующий факт: в настоящее  время уже до 70 % ВВП России создается  негосударственным сектором экономики.

О появлении  тенденции улучшения функционирования приватизированных предприятий  по сравнению с неприватизированными говорят некоторые показатели. В частности, по выборочным обследованиям, существенно возрос в сфере услуг удельный показатель эффективности, то есть объем выручки с 1 кв. м площади (коэффициент использования площади); в ряде отраслей добывающей промышленности увеличилась извлекаемость сырья.

Очевидно, что  эффективность работы любой компании связана не столько с видами собственности, сколько с компетентностью управления, и с условиями макросреды, в  которой она функционирует. До настоящего времени все еще нет принципиальных различий в результатах деятельности большинства государственных и  частных акционерных предприятий, поскольку отсутствует реальная ответственность менеджмента за результаты деятельности и в тех, и в других. Среда, в которой действуют оба типа предприятий, также меняется очень медленно и остается далеко не идеальной.

Сравнение с  практикой других стран Восточной  Европы показывает, что хотя во многих из них, как и в России, при решении  проблем приватизации преобладали  политико-идеологические мотивы, относительно больший положительный эффект от приватизации наблюдался в Чехии, Словакии, Венгрии, Хорватии,

Польше. Намного  хуже, чем в России результаты приватизации почти в двух десятках бывших социалистических стран и союзных республик  бывшего СССР. Сопоставление таких  параметров, как уровень и динамика реальных доходов, инфляция, глубина  и продолжительность экономического спада позволяет констатировать, что переход к частной собственности  идет в России средними темпами и  с относительным успехом.

В большинстве  переходных экономик игнорировался  опыт таких стран, как Франция, Великобритания или Италия, где в ходе развития рыночных систем приватизационные процессы сменялись процессами национализации. Во всех случаях эти решения были призваны обеспечивать эффективное  функционирование предприятий и  национальной экономики в целом. Программы приватизации для всех отраслей и компаний тщательно готовились и не менее тщательно контролировалось их реализация. Для этих целей разрабатывалось законодательство не только о разгосударствлении собственности, но и ее "деприватизации" в случае неэффективного использования, поскольку частная собственность - это не столько право на получение выгоды (в виде присвоения конечного результата), сколько определенное поведение, ответственность за развитие и созидание, способность к воспроизводству за счет собственных ресурсов. В некоторых случаях национализация выполняла корректирующую роль, если в ходе приватизационных процессов возникали непредвиденные провалы рынка.

Этот мировой  опыт обязательно должен учитываться  при совершенствовании и преобразовании экономики России.

. К важнейшим  особенностям российской модели  приватизации и акционирования  можно отнести следующие аспекты:

o Приватизация проводилась не столько по Законам, сколько по

Указам президента и ведомственным нормативным  документам

Госкомимущества (которые даже не всегда направлялись в Минюст для регистрации).

o Для предприятий госсектора были разработаны типовые стандарты процедур приватизации, однако широко применялись "индивидуальные процедуры приватизации", вводимые местными органами власти (т.е. незаконные).

o Составлялись ежегодные государственные программы приватизации, но включение в эти программы адресных заданий означало выбор лучших предприятий и их форсированный передел.

o Из-за отсутствия финансовых средств у населения, осуществлялась бесплатная раздача государственной собственности и продажа ее по минимальным ценам, главным образом, в интересах директоров и государственных чиновников.

o При выборе модели ускоренной массовой приватизации главенствовала текущая политическая целесообразность, а не экономическая разумность.

Фактически устанавливалось  господство частной собственности  в условиях неполноценной среды  ее функционирования и неблагоприятных  макроэкономических условиях. При этом внешняя открытость национальной экономики, вместо фактора развития рыночной экономики, оказывала не стимулирующее, а скорее угнетающее и разрушающее воздействие.

Таким образом, при ощутимом политическом результате

(возникли слои  мелких и крупных собственников)  экономически приватизация в  России оказалась малоэффективной.  Очевидно, что вместо форсирования  этого процесса, было необходимо  налаживать действенное управление  остававшейся государственной собственностью.

Потенциал госсектора для прямого участия в материальном производстве и для косвенного воздействия  на него на предприятия других организационно-правовых форм в России еще значителен. О  масштабах государственного сектора  говорят следующие данные: в стране учреждено более 13 тыс. государственных  унитарных предприятий и 23 тыс. учреждений. Участие в управлении многими  из смешанных АО осуществляется через  институт представителей, назначаемых  решениями Правительства РФ, численность  которых составляет около 2 тыс. человек.

В современных  условиях, в соответствии с Федеральным  законом "О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в РФ" изменены порядок принятия решений  о приватизации, расширены права  Правительства

РФ. Приватизация крупных предприятий и продажа  акций из государственного пакета будет  проводиться после тщательной предпродажной  подготовки.

Заключение.

Реформы будут  успешными лишь в том случае, если общество в целом и деловые  круги окажут давление не только в  отношении принятия более справедливого  законодательства, но и его соблюдения как сверху, так и снизу. Это  предполагает необходимость увеличения количества предприятий всех уровней  в сфере производства и услуг. Такое развитие приведет к ослаблению олигархов и монополистов, а также  затруднит для российской мафии  сохранение своего контроля. В свое время отмена сухого закона в

США уменьшила  влияние американской мафии, так  как при разрешении продажи спиртных напитков и быстром росте числа  легальных баров и магазинов  стало значительно труднее контролировать их и облагать данью. Аналогичным  образом увеличение в 3-4 раза числа  торговых точек могло бы послужить  препятствием не только для мафии, но и для коррумпированной бюрократии. Кроме того, возросшее число людей, ведущих свой бизнес, означает появление  более эффективного лоббирования, возникновение  групп, заинтересованных в том, чтобы  положить конец возможностям бюрократов злоупотреблять чужими правами собственности.

Представляется, что определенный шанс для создания недостающей сбытовой инфраструктуры могли бы со временем дать “рынки на обочинах”, разрешенные в течение  короткого периода, но быстро ликвидированные. Конечно, во многих случаях люди шли  на такую торговлю от безысходности, однако в Китае и Польше, например, подобные рынки послужили стартовыми инкубаторами предприятий.

Они позволили  создать сбытовую и в конечном итоге производственную инфраструктуру, которая теперь успешно функционирует.

На мой взгляд, задача состоит в том, чтобы активизировать тех, кто пытался ранее начать свое дело. Это потребует отмены регулирующих и разрешительных положений, служивших в качестве ограничителей, а также ликвидации ряда прерогатив местной и региональной бюрократии. Устранение бюрократических помех  и коррупции – одна часть процесса. Открыв двери для новых предприятий, необходимо облегчить их создание с  помощью предоставления доступного кредита, однако российские банки до сих пор были склонны избегать этого. Европейский банк реконструкции  и развития выделил небольшой  ссудный фонд, на аналогичные цели направляется и некоторая часть  помощи США.