Оказание платных юридических услуг

     Определенный  интерес представляют "подразумеваемые" правовые услуги. Считается, что для  юридической помощи адвоката характерны такие свойства, как комплексность и процессуальная завершенность. Соответственно, даже если в соглашении с адвокатом юридическая помощь ограничивается какой-либо процессуальной стадией, это не означает, что адвокат "может оставить своего подзащитного, например, сразу после вынесения неблагоприятного для последнего судебного решения без разъяснения порядка, оснований и сроков для обжалования". Кодекс профессиональной этики дает вполне определенные рекомендации адвокату на этот счет:

     - адвокат, принявший поручение  на защиту по уголовному делу, не вправе отказаться от защиты и должен выполнять обязанности защитника до стадии подготовки и подачи кассационной жалобы на приговор суда по делу подзащитного (абз. 1 п. 2 ст. 13);

     - адвокат-защитник, как правило, должен  обжаловать приговор, вынесенный в отношении своего подзащитного, если суд в приговоре не разделил правовую позицию адвоката и назначил более тяжкое наказание или осудил за более тяжкое преступление, чем просил адвокат; если адвокат усматривает наличие правовых оснований для смягчения приговора и др. (абз. 2 п. 4 ст. 13).

     От  вышеизложенных ситуаций следует отличать другие, когда адвокат не вправе отказаться от продолжения работы по делу доверителя, то есть обязан заключить дополнительное соглашение с доверителем в случае просьбы с его стороны. Например, адвокат, принявший поручение на защиту в стадии предварительного следствия, не вправе отказаться без уважительных причин от защиты в суде первой инстанции (абз. 2 п. 2 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката).

     Поводом для одного дисциплинарного разбирательства  в Палате адвокатов Самарской  области стала жалоба клиента, недовольного тем, что адвокат не обжаловал явно незаконный приговор в отношении его родственника (суд неверно квалифицировал действия подзащитного, не проверил возможность применения к подзащитному акта амнистии и др.). Адвокат объяснил это тем, что вопрос об обжаловании приговора не был решен с подзащитным сразу же после вынесения приговора. Квалификационная комиссия расценила действия адвоката как виновное неисполнение обязанности, предусмотренной п. 4 ст. 13 Кодекса профессиональной этики (обжалование приговора при наличии правовых оснований для его смягчения). За ненадлежащее исполнение обязанностей перед доверителем статус адвоката был прекращен.¹²

     В интересах обеих сторон не сводить  договор к решению одного лишь вопроса о гонораре. В подавляющем  большинстве случаев, когда конфликт между юристом и клиентом достигал дисциплинарного или судебного разбирательства, содержание связывающего их договора оставляло желать лучшего именно в части согласования предмета договора и конкретизации обязанностей юриста. Многие юристы по-прежнему используют в работе шаблонные договорные проформы, которые не позволяют в должной мере учесть особенности конкретного поручения.

     Неконкретное  изложение условия договора о  характере действий юриста может  осложнить доказывание факта  оказания услуг, когда клиент, недовольный результатами юридической помощи, отказывается подписывать акт о выполнении юристом поручения. При отсутствии иных доказательств (кроме акта) суды нередко разделяют позицию клиента и отказывают юристу в присуждении вознаграждения. Разрешая спор, возникший в связи с отказом ООО "Оценка-ДАКО" от оплаты оказанных юридических услуг, арбитражный суд пришел к выводу, что заявленные ООО "Аганин и партнеры" требования о взыскании указанных денежных средств не подлежат удовлетворению, поскольку факт предоставления спорных услуг не подтвержден соответствующим актом сдачи-приемки результатов произведенных истцом действий. Суд также отметил, что в договоре не конкретизированы виды предоставляемых услуг, в связи с чем не могут быть установлены ни сам факт оказания услуг, ни их объем. Предметом другого судебного разбирательства стал договор о правовом обслуживании, в котором на исполнителя возлагались обязанности по взысканию дебиторской задолженности заказчика, обобщению и анализу рассмотрения судебных дел с участием заказчика и пр. Посчитав недоказанным, что стоимость фактически оказанных услуг по взысканию дебиторской задолженности соответствует размеру указанной в договоре общей цены за услуги, суд отказал юристу в присуждении предусмотренного договором вознаграждения.

     Иногда  клиента не устраивает объем работы, проделанной юристом по делу, что  также может быть следствием недостаточной  определенности предмета договора или  расхождения между содержанием  договора и выданной юристу доверенности. Показательно следующее дело. Организация (клиент) обратилась в Адвокатскую палату Красноярского края с жалобой на непрофессиональное поведение адвоката, его бездействие в течение срока для подачи кассационной жалобы и уклонение от встреч с клиентом. Несвоевременное получение копии решения арбитражного суда первой инстанции (только по запросу самого клиента) не позволило в дальнейшем обжаловать решение суда. В ходе дисциплинарного разбирательства адвокат ссылался на то, что соглашением об оказании юридической помощи на него не возлагалась обязанность по обжалованию судебного решения в апелляционном или ином порядке, и оплачено ему было лишь представительство интересов клиента в суде первой инстанции. Кроме того, как пояснил адвокат, ему удалось разубедить клиента в подаче кассационной жалобы. Дисциплинарная комиссия критически отнеслась к объяснениям адвоката, отметив следующее: в выданной адвокату доверенности были указаны полномочия на подачу апелляционной, кассационной и надзорной жалоб (доверенность составлялась клиентом в соответствии с пожеланиями адвоката!); соглашение об оказании юридической помощи было оформлено письменно, договоренность же об отказе от обжалования судебного решения состоялась устная, причем впоследствии клиент не признал это обстоятельство. В итоге адвокат был привлечен к дисциплинарной ответственности.

     Можно предположить, что уже в скором времени наметится тенденция  детализации в договоре обязанностей юриста, в том числе с целью  защиты от необоснованных претензий  клиента. Разумеется, речь не идет о какой-либо программе действий, увязанной по срокам, расходам, напоминающей смету в подряде! Выработать какую-либо универсальную тактику поведения юриста в гражданском и уголовном процессе действительно невозможно в отличие от ряда других услуг, которые подвержены стандартизации (аудиторские, медицинские, образовательные услуги).

     В последнее время все больше актуализируется  проблема услуг с "гарантированным" результатом, в том числе правовых услуг. Привычными стали условия  договора об оказании юридической помощи, предусматривающие выплату юристу вознаграждения только при достижении положительного процессуального результата, в том числе в виде процента от взысканных в пользу заказчика сумм дебиторской задолженности или сумм налогов и налоговых санкций, которые удалось оспорить. Другими словами, выплата вознаграждения юристу прямо или косвенно (через специфический механизм расчета вознаграждения) обуславливается характером решения правоприменительного органа - в пользу или не в пользу клиента.¹³

     В цивилистике и прежде обсуждались  некоторые услуги, имеющие незначительные отличия от работ в их привычном  представлении, с отделимым результатом. Их называли "полуработами-полууслугами", услугами с неустойчивым эффектом - в противоположность так называемым чистым услугам, не оставляющим вообще никакого видимого результата. Современная наука шагнула дальше?! Е.Г. Шаблова предлагает на законодательном уровне включить в предмет договоров об оказании некоторых услуг достижение нематериального результата, если исполнитель, осуществляющий предпринимательскую деятельность, берет на себя такое обязательство с возложением на него риска недостижения результата¹⁴. Н.В. Козлова, анализируя классические признаки нематериальных услуг (деятельность услугодателя не воплощается в овеществленном результате; услугодатель не гарантирует достижение предполагаемого результата), приходит к выводу, что подобное представление существенно сужает предмет договора об оказании услуг, которые в настоящее время отличаются значительным разнообразием (п. 2 ст. 779 ГК РФ). Даже в судебно-арбитражной практике будто бы наметилась некоторая тенденция включать в обязанности исполнителя не только совершение определенных действий, но и достижение определенного нематериального результата, полезного для заказчика.

     Проанализируем  концепцию нематериального результата услуг Е.Г. Шабловой, имеющую принципиальное значение для правового регулирования  всей сферы услуг. Прежде всего сложно согласиться с тем, что гарантия нематериального результата допустима  лишь в договоре с исполнителем-профессионалом. Представляется, что не субъектный состав договора, а объективные характеристики самой деятельности по оказанию соответствующих услуг (четкая функциональная связь между деятельностью исполнителя и результатом, "результативность" некоторых услуг - ремонт бытовой техники, парикмахерские услуги и т.п.) должны выступать критерием действительности условия договора о достижении результата.

     Обращение к тенденциям в современной судебной практике представляется поспешным  - по проблемным вопросам возмездного оказания услуг она только-только формируется. В деятельности некоторых арбитражных судов встречаются примеры, когда одни и те же вопросы находят принципиально разное решение. Так, Постановлением Федерального арбитражного суда Уральского округа удовлетворены требования исполнителя (истец) к заказчику (ответчик) о взыскании дополнительного вознаграждения в размере 15000000 руб. за деятельность исполнителя, способствовавшую полной отмене налоговых санкций в отношении заказчика. Одновременно суд отклонил доводы ответчика о неправильном применении судом норм главы 39 ГК РФ, не предусматривающих оплату конкретного результата: "...Оснований для применения ст. 424 ГК РФ о взыскании обычной цены не имелось, поскольку договором был предусмотрен конкретный размер оплаты выполненных услуг".

     В других случаях тот же суд занимал  принципиально иную позицию, основанную на разъяснении Президиума Высшего  Арбитражного Суда РФ по вопросам заключения договоров об оказании правовых услуг, предлагая юристу рассчитать вознаграждение в порядке ст. 424 ГК РФ, вместо предусмотренной договором цены. По делу о взыскании задолженности по договору, предусматривающему оплату услуг юриста в размере суммы, на которую будут снижены налоговые санкции, Федеральный арбитражный суд Уральского округа, отменяя решение суда первой инстанции (присудившего юристу вознаграждение), указал на неприменение судом ст. 779 ГК РФ и порекомендовал при новом рассмотрении дела определить вознаграждение в порядке, предусмотренном ст. 424 ГК РФ с учетом фактически совершенных юристом действий по исполнению договора.¹⁵

     Неуверенность в определении предмета исследуемого договора (и близких к нему договоров  об оказании медицинской помощи) свойственна  не только российской цивилистике. Немецкий ученый Дитер Медикус отмечает наличие серьезных трудностей при попытке установить различие между договором об оказании услуг и договором подряда. В случае возникновения сомнения, включается ли в предмет договора только деятельность или (и) ее результат (например, врач обещает удалить больной зуб или он только обещает выполнять необходимые для этого действия), следует учитывать способность исполнителя к трезвому расчету результатов и его обещанию в разумных пределах.

     Более категоричные высказывания можно обнаружить в работе другого немецкого специалиста Марио Цебуллы, где представительская деятельность адвоката прямо подведена под модель договора об оказании услуг: "...Предметом договора о предоставлении услуг является осуществление обязанным лицом деятельности как таковой. Ведет ли это к какому-либо результату - безразлично... Адвокат, ведущий дело по гражданскому иску, работает в рамках договора о предоставлении услуг. Требуется лишь надлежащее осуществление самой деятельности, а не обязательно достижение какого-либо определенного результата. В противном случае оплата труда адвоката всегда зависела бы от решения суда". Адвокат, который должен дать заключение по определенному вопросу, по словам автора, действует уже в рамках договора подряда, поскольку здесь речь идет об определенном результате деятельности - составлении заключения.

     Таким образом, при анализе договора об оказании юридической помощи, предусматривающего достижение юристом определенного  результата, предлагается выявлять объективную  связь между его деятельностью и наступлением указанного в договоре результата, объективную результативность некоторых видов юридической помощи.

     В российской науке не сложилось единого  мнения относительно допустимости обязательств по оказанию услуг с гарантией  результата. По мнению Д. Степанова, решение вопроса непосредственно вытекает из принципа свободы договора и диспозитивности гражданско-правового регулирования отношений: "...Стороны вправе предусмотреть в договоре правовой режим обязательства, отличный от общей модели, определенной в Законе; в частности, в договоре возмездного оказания услуг - условие об обязательном достижении результата". Единственным и естественным ограничением подобной свободы договаривающихся сторон, на взгляд автора, будет физическая природа соответствующих услуг, в некоторых случаях заведомо исключающая какие-либо гарантии результата.

     Ю.В. Романец, напротив, считает, что свободу  договора не следует абсолютизировать, особенно если она реализуется вопреки  системным признакам того или  иного обязательства: "Особенностью услуг, отличающей их от подряда, является то, что работа, выполняемая по договору возмездного оказания услуг, направлена на достижение результата, который неотделим от процесса работы... Поскольку указанная специфика существует объективно, участники договора возмездного оказания услуг не вправе по своему усмотрению распространить на него подрядные нормы, отражающие выполнение работы с целью получения отделимого результата". В качестве наглядного примера автор указывает на недействительность таких условий договора оказания медицинских услуг, в которых вопрос о выплате вознаграждения врачу или его ответственность ставится в зависимость от выздоровления пациента.