Государственный интерес как элемент политической системы

Самое главное  для самоидентификации России, с  точки зрения внешних стратегических долгосрочных интересов, — это понять, что Россия сама по себе является самостоятельной цивилизацией; она не принадлежит ни к западной, ни к восточной цивилизациям, а сочетает в себе как ту, так и другую. В этом смысле Россия представляет собой прообраз будущего общества со смешанными цивилизационными признаками и, следовательно, может претендовать на то, чтобы выступать выразителем общечеловеческих интересов. В качестве особой цивилизации Россия является и останется одним из полюсов будущего мироустройства. Задача состоит в том, как лучше встроить “свой полюс” в общее здание.  

Как особое цивилизационное  пространство Россия имеет собственные  интересы, в том числе внешние  долгосрочные стратегические. В чем-то они совпадают с интересами государств западного цивилизационного типа, а в чем-то нет. Но даже там, где интересы совпадают в принципе, они не совпадают по месту в их иерархии: среднесрочные интересы для Запада могут оказаться долгосрочными для России; стратегические интересы России могут отвечать лишь тактическим интересам Запада и т.д. Следует признать, что в искусстве и науке долгосрочной стратегии Советский Союз (а теперь и Россия) уступают Западу, особенно в управлении развитием международных экономических отношений.  

И, наконец, еще  один важный момент: если для Запада главным внешним стратегическим долгосрочным интересом является обеспечение доступа к мировым ресурсам и контроля над ними, то для России с ее пространствами и ресурсами он не является жизненно определяющим. Так, при большой необходимости в плане обеспечения ресурсами Россия гораздо легче и дольше могла бы обходиться без Запада, чем Запад без России. Но, обособляясь от Запада в поисках своего лица и защищая свои интересы, Россия все равно остается частью мира, мирового сообщества, которое должно будет считаться с интересами России и государств околороссийского цивилизационного пространства. Быть на отдалении от Запада — еще не означает устраниться от жизни мирового сообщества. 

Из этого вытекают три вывода:  

1. Россия должна  взять на себя роль выразителя  интересов группы государств, находящихся в орбите российской цивилизации.  

2. Россия должна  использовать происходящую перестройку  центросиловых отношений таким  образом, чтобы в универсальные  международно-правовые нормы и  в многосторонних международных  организациях закладывались механизмы, учитывающие интересы групп государств всех крупных цивилизационных типов, а не только западных государств.  

3. В иерархии  интересов России по-прежнему  объективно преобладают политические  интересы над экономическими, даже  в сфере собственно международных экономических отношений.  

Существенные  расхождения имеются не только в  интересах России и Запада, но и  между европейскими развитыми странами и США. В стратегическом плане  США являются для России даже более  перспективным “попутчиком” в реализации ряда ее интересов, чем европейские государства. Политический тактический интерес России как раз и состоит в том, чтобы использовать нестыковки интересов между Европой и США. 

Очень важной является также сфера международных —  немежгосударственных — отношений. Ее воздействие на реализацию государственных интересов возрастает и будет все возрастать. Она становится “зоной концентрации интересов”. Следовательно, немежгосударственную сферу отношений следует учитывать и использовать при обеспечении интересов России. 

Государственные интересы и формирование международно-правовых норм 

Ролевые функции  государственного интереса могут быть различными. Во-первых, не закрепленный в праве интерес “толкает”  государства на волевые действия; в этом случае “интерес” выступает как мотив тех или иных действий. Во-вторых, будучи “заложен” в правовую норму, интерес реализуется вместе с нормой в конкретном правоотношении; в этом случае “интерес” выступает как часть правоотношения. И, в-третьих, законный интерес может порождать, изменять или прекращать правоотношения; в этом случае “интерес” выступает как юридический факт. 

Нормы международного права, как известно, образуются путем  соглашения сторон, т.е. согласованием  воль государств. Процесс формирования нормы МП имеет две стороны: 1) согласование воль государств относительно содержания правила поведения; 2) согласование воль государств относительно признания правила поведения в качестве юридически обязательного. 

Именно государственный  интерес “запускает” волю государств, направляет ее на формирование международно-правовой нормы. 

Итак, нормы МП являются согласованным оформлением  воли государств. Воля государств направляется осознанными интересами. Именно интересы двигают волю. 

В принципе интересы — это сфера политики. Политика осознает, формулирует и обслуживает интересы, она их продвигает и обеспечивает. 

Там, где интересы трансформируются в волю, “включают” волю, а воля закрепляется нормами  права, там и стыкуются (или не стыкуются) политика и право. 

Политика “закладывает” интересы в право. В процессах реализации МП политика направлена: 

— на соблюдение (или несоблюдение) запретов в праве; 

— на исполнение (или неисполнение) юридических обязанностей; 

— на использование (или неиспользование) прав; 

— на различные правоприменительные действия. 

Право, в свою очередь, во всех случаях задает рамки, в которых политика может/обязана  маневрировать, и тем самым через  дальнейшее развитие все более ограничивает свободу политических действий. Отсюда следует важность осознания российской правовой наукой и практикой категории государственного интереса. Без осознания государственных интересов невозможно ни прогнозировать ситуации, ни планировать собственное развитие, ни управлять общественными процессами.  

Опыт прогнозирования международного правопорядка в ХXI в.  

Системный подход к изучению межгосударственных связей является непременной составляющей современного миропонимания. С этой точки зрения тенденции развития МП в ХXI в. могут быть поняты, раскрыты и спрогнозированы только на основе анализа взаимодействия систем “МРТ — МО — МП — ВП” (международное разделение труда — международные отношения — международное право — внутригосударственное право).  

Международное разделение труда реализуется в  процессах специализации и кооперирования производства, интернационализации хозяйственной жизни и конвергенции национальных экономик. В результате происходит функционирование и развитие мировой экономики как глобальной целостности, превращение ее в мировой хозяйственный комплекс.  

Мирохозяйственные связи являются материальной основой для межгосударственных отношений, в которых задействованы государства с рыночной, нерыночной или развивающейся экономикой, высокого, среднего или низкого уровня экономического развития, разных цивилизационных типов.  

Выделяются ведущие  промышленно развитые страны (США, Германия, Япония и др.), высокодоходные нефтеэкспортирующие  страны (Саудовская Аравия, Кувейт), новые  индустриальные страны (Южная Корея, Мексика, Сингапур, Бразилия), наименее развитые, беднейшие страны (Чад, Бангладеш, Эфиопия и др.). Государства объединяются на основе интеграционных процессов, по цивилизационным признакам, на базе совпадения интересов.  

Происходит постоянное столкновение и переплетение интересов  и воль государств, возникают и  разрешаются “узлы противоречий” и “зоны концентрации государственных интересов”. Государства вступают в союзы, содружества или интеграционные объединения; решают вопросы в международных организациях. Идет перестройка центросиловых отношений на едином пространстве взаимной экономической зависимости, осознание не только национальных интересов, но и общих интересов международного сообщества (чему способствуют также и глобальные проблемы человечества). 

В связи с  этим меняются приоритеты и акценты  в политике, что находит отражение и закрепление в системах внутригосударственного права, в двусторонних и многосторонних международных договорах, решениях международных организаций. Объектная сфера международных отношений постоянно расширяется. Совершенствуется всемирная инфраструктура — транспортные системы, сеть информационных коммуникаций. 

Организационной формой международной специализации  и кооперации производства на региональном и универсальном уровнях выступают  ТНК. Они знаменуют переход от “потоварного” (предметного) разделения труда к “технологическому”. Государства активно участвуют в конкурентной борьбе на мировых рынках и за мировые рынки. Остроту этому придает и то обстоятельство, что в ХXI в. будут исчерпаны многие виды природных ресурсов.  

В современном  развитом обществе происходят еще мало изученные, но в перспективе очень значимые процессы: так, многие моноэтнические государства (например, Швеция) становятся полиэтническими. Возрастает значение немежгосударственной сферы международных отношений.  

Естественно, что все эти процессы и тенденции в той или иной степени проявляются в МП, опираются на него и/или требуют своего оформления. Что получится, если их экстраполировать на международный правопорядок будущего (с учетом борьбы и совпадения различных интересов государств)? 

1. МП становится  не просто межгосударственным  правом, призванным “стыковать”  и закреплять государственные  интересы, а правом международного  сообщества, стоящим на страже  общих — надгосударственных —  интересов человечества.  

В связи с  этим нет сомнения, что концепция “общего наследия человечества” (в отношении морского дна и др.) получит свое дальнейшее развитие и закрепление, обрастет императивными нормами и станет в МП институтом “общей собственности”. В структуре МП появятся новые элементы надгосударственного характера.  

2. Если на  начальном этапе МП развивалось  как “право войны”, а в последующем  как “право мира”, “право  сотрудничества”, то в ХXI в.  оно будет развиваться как  “право экономического сотрудничества  и развития”.  

Это смещение акцентов на практике означает существенные видоизменения в системе МП, появление новых правовых институтов, отраслей и механизмов регулирования. В работе действующих универсальных международных организаций будет возрастать доля экономической тематики, в ряде международных организаций (например, в системе ООН) должна произойти крупная организационная перегруппировка или корректировка функций, компетенции и расстановки сил. В качестве “министерства экономики” мира будет функционировать и развиваться Всемирная торговая организация (система ВТО), в качестве “министерства финансов” (система МВФ) — Всемирный банк. Появится множество других “министерств” наряду с уже созданными (МОТ, Международный орган по морскому дну). 

3. Международное  право постоянно расширяет объектную сферу регулирования, в том числе за счет вопросов, которые входили или входят во внутреннюю компетенцию государств. При этом МП во все большей степени обращается к человеку, о чем свидетельствуют изменения в международно-правовом регулировании прав человека. В ХXI в. эта тенденция проявится в полной мере. В первую очередь из сферы регулирования внутригосударственного права в сферу регулирования МП будут переходить вопросы, связанные с трансграничным перемещением лиц, товаров, услуг, инвестиций и рабочей силы.  

Выбирая средства и пути регулирования экономики, государства все чаще будут делать это не через внутреннее право, а  через международное. Появятся новые  многосторонние — региональные и  универсальные — договоры по данным вопросам. Усилится и усложнится структурирование системы МП. Возрастет значение кодификации и унификации права.  

4. Современное  МП находится (примерно) на таком  этапе развития, на каком внутригосударственные  системы права развитых государств  находились в средние века, когда  носителем права являлся суверен, монарх. Однако со временем национальное право встало над сувереном. Аналогичным образом должно происходить и дальнейшее развитие МП, когда оно в международных отношениях встанет над “суверенными государствами”. Это явление наиболее четко и интенсивно проявится в ХXI в.  

Объективное движение к такому результату будет происходить  по многим каналам: через усиление процессов  универсализации норм; через придание многим универсальным и региональным нормам МП/МЭП императивных свойств; через нарастание элементов субординационного (а не координационного) регулирования; через развитие явлений наднациональности, в первую очередь в системах международных организаций. Это затронет процессы нормообразования и правоприменения норм.