Роль СМИ и коммуникаций в политических процессах

           В подобных случаях каждый стремится перетянуть журналистов на свою сторону, поэтому журналистика не может привнести в общественный дискурс свое особое качество. Журналистике остается лишь предоставить сцену для выступления противоборствующих участников публичного дискурса, каждый из которых и разыгрывает свое выступление на этой сцене, руководствуясь собственными критериями. Журналист даже не берет на себя функции автора пьесы или режиссера спектакля, а ограничивается ролью владельца сцены, готового сдать ее для представления любому исполнителю, лишь бы тот хорошо заплатил за аренду.

           Экономические факторы  также подталкивают журналистику к  роли агентства по сдаче в аренду своих «сценических площадок». Заинтересованные арендаторы постоянно увеличивают  свои рекламные и «пиаровские» бюджеты, в тоже время сами СМИ нуждаются во все больших доходах от рекламы, поскольку в конкурентной борьбе за внимание публики приходится затрачивать все большие средства в непрерывно дорожающие программы, которые не окупаются таким же ростом доходов, получаемых непосредственно от публики (подписчиков и покупателей печатных изданий, зрителей и слушателей). Поэтому растет зависимость СМИ от рекламодателей.

           Рекламодатели же предпочитают давать свои деньги тем СМИ, которые  способны за счет интересных программ поддерживать у целевой аудитории активные потребительские настроения. В этой связи наблюдается следующая тенденция: журналистские материалы часто становятся лишь рамкой для рекламирования тех или иных отраслей, предоставляющих потребителям определенные товары и услуги. Целые разделы газет специализируются на туризме и путешествиях, строительстве коттеджей и дач, размещение частных денежных вкладов, на вопросах садоводства и цветоводства, на поддержании здоровья, на компьютерной технике; журналистские материалы этих разделы служат всего лишь обрамлением для рекламы соответствующих товаров и услуг.

           Следующие факторы  экономического давления на журналистику обусловлены ее вовлечением в  сферу чисто рыночных отношений  в глобальных масштабах. «Вымирают» издатели, отличавшиеся духом журналистского «миссионерства». Газетные издательства приобретаются, содержатся, перепродаются или ликвидируются концернами по чисто экономическим соображениям.

           Чтобы снизить экономический  риск, распределяя его на множество объектов, создаются большие комплексы, состоящие из газет, журналов, радиостанций, телевизионных каналов, а кроме того эти комплексы оказываются встроенными в предпринимательские структуры, зачастую вообще не связанными с медиальной отраслью. В этой отрасли нередко делают инвестиционные приобретения совершенно построение концерны. Понятно, что при таких условиях единственным критерием журналистской работы становится прибыль, полученная за счет продаваемого тиража и доходов от рекламы. В области периодической печати эти тенденции проявляются, прежде всего, в падающем влиянии классического типа ежедневной газеты, стремящейся предоставить широкому кругу читателей серьезную и полную информацию об актуальных событиях локального, национального и глобального масштаба. Читателей таких газет становится все меньше, эти читатели превращаются в особую, довольно узкую социальную группу.

           Зато успехом теперь пользуются газеты, которые стремятся  соответствовать быстрому темпу  нашего времени, подавая материал броско, лапидарно, в легко обозримом виде, с использованием диаграмм, иллюстративного материала.

           Рассматривая материал «Новой газеты», нами было решено остановиться на рубрике «Политические игры», так как она наиболее полно  отражает исследуемые взаимоотношения.

           В 1 номере за 2006 год нам встречается статья «Союз ультраправых сил»¹⁸, в 10 номере «Почему раскололась «Оборона»¹⁹, в 22 – «Сочинения о великой России»²⁰. В этих статьях, мы четко можем проследить тенденцию критики различных партий и президента.

           1. Вертикаль власти, похоже, достроена. В стране сконструирована система, когда один политик имеет рейтинг заоблачный, а все остальные — в районе статистической погрешности. И все бы хорошо, но Путин публично решил не идти на третий срок, а до выборов между тем — всего два года. Следовательно, перед кремлевскими умельцами в полный рост встает проблема реализации очередного проекта «Преемник».

           Понятно, что его придется лепить с нуля. Как  это делали в 1999 году с никому не известным  тогда директором ФСБ Владимиром Путиным, назначенным премьером.

           Правда, ремейк трюка с  «маленькой победоносной войной» у преемника, видимо, не получится. Хотя бы потому, что  та предвыборная война  продолжается до сих  пор и время  от времени напоминает о себе то очередным  терактом в Москве, то вылазкой боевиков. Преемнику нужно что-то новенькое, нужен враг, которого он победит и на этой победной волне триумфально въедет в Кремль. Ну, например, почему бы преемнику не начать борьбу с фашистской угрозой? Тем более что и доморощенные неонацисты в последнее время все активнее поднимают голову, устраивают в Москве разрешенные властями (!) марши и вообще всячески демонстрируют готовность стать серьезной политической силой.

           В этом смысле очень  кстати может быть недавнее снятие с  выборов в Мосгордуму списка партии «Родина». Очевидным следствием лишения партии Рогозина права участвовать в выборах должна стать ее радикализация. Это процесс объективный: если партию лишают возможности легально участвовать в борьбе за власть, она начинает использовать уличные методы политической борьбы. Подобное происходит с НБП, которая параллельно с захватами кабинетов чиновников уже несколько лет безуспешно пытается зарегистрироваться в Минюсте...

           2. «Мы считаем, что и Россия Путина, и Россия Ельцина не имеют ничего общего с демократией. Наши оппоненты, по сути, предлагают объединиться вокруг идеи «реставрации 1990-х».

           Мы  считаем, что категорически  нельзя брать деньги на политическую деятельность у экс-олигархов, которые фактически и привели к  власти нынешнюю элиту. Нельзя хотя бы потому, что, взяв такие деньги, ты превратишься в собственность этих людей. Наши оппоненты говорят о том, что «политическая целесообразность» позволяет принимать любые средства, если они будут потрачены на «благое дело»...

           3. «В Воронеже произошло важное политическое событие, не вызвавшее интереса ни одной из государственных структур, надзирающих за соблюдением Конституции РФ. Одна из партий проникла в систему школьного образования и провела над детьми конкурс на тему своего главного политического лозунга: «Единая Россия — сильная Россия». Причем конкурс был посвящен как бы 100-летию Государственной Думы...

           Партия  власти проводила  конкурс среди  школьников Воронежа не под покровом ночи и не одна, а рука об руку с Главным  управлением образования  области...

           Чтобы дети твердо усвоили: Исаакиевский собор, крейсер «Аврора», Эрмитаж, Аничков  мост, Сенатская площадь  и Таврический  дворец — это все  сильная «Единая  Россия». И жизненный  путь талантливой  молодежи ясен и прост.

           Видные  деятели «Единой  России» твердо заявили, что в данной акции нет никакой политики, не говоря уж о пиаре.

           Некоторые учителя Воронежа назвали произошедшее полным бесстыдством и безнаказанностью властной вертикали  и начавшейся подготовкой  к выборам в  Госдуму».

           Та же тенденция  наблюдается и в обращении газеты к авторитету научных источников. Однако при этом газета срамится завоевать расположение читателей тем, что научная информация подается в облегченном виде, удобном для современного человека, испытывающего постоянный дефицит времени. Лишь вымирающее племя газетоманов и праздных чудаков может позволить себе неспешное чтение длинных статей, занимающих слишком много места на неудобных, труднообозримых газетных полосах.

           Главной темой 11 номера стала статья «Тихий час» («Пятилетка Путина»). Корреспондент, не меняя своей позиции и своего настроя, продолжает иронизировать на тему власти: «Вообще-то государственный курс должен был проясниться с утверждением год назад нового правительства. По крайней мере, так объяснял президент, назначая на место Михаила Касьянова малоизвестного брюссельского посланника Михаила Фрадкова. В итоге на беспомощный кабинет Фрадкова просто вешают всех собак, по схеме - идея отличная, исполнение провальное. К примеру, вице-премьер Александр Жуков, официально направленный в правительство думским большинством, перед своим назначением вроде бы добивался у президента разрешения на реформы. Сначала ему дали добро, а после неуспеха с монетизацией льгот остановили. И теперь в Кремле разводят руками: как это так, правительство до сих пор не в отставке, ведь оно вообще ничего не может. У депутатов правительство тоже главная мишень. Депутаты тоже не много могут - им делать нечего, у них повестки пленарных заседаний исчерпываются к обеду»²¹.

           В 12 номере мы встречает  другую статью, ни в чем не уступающую предыдущей: «За последние десять месяцев российская биржа второй раз по-крупному сыграла на словах Владимира Путина. В июне акции ЮКОСа подскочили на 20%, стоило президенту сказать, что правительство не хочет банкротить нефтяную компанию. С тех пор от нее мало что осталось. А на прошлой неделе слово президента спекулянты оценили дешевле: акции «Норильского никеля», например, подросли всего на 6%. И это после знакового обещания Путина сократить срок давности по приватизации с десяти до трех лет, то есть фактически забыть о том, как государство продавало свои лучшие активы, в том числе «Норникель»²².

           Следующий номер  продолжает тему президента: «В этом году президент зачитал Федеральному собранию уникальное послание. Оно совершенно расходится с делами власти последних лет. К его написанию вообще не привлекали людей из правительства. И, наконец, сам президент исполнил послание дважды — сначала, как и положено, устно. А через две недели — на бис, письменно, в виде поручений. Теперь никто из чиновников не сможет сказать, что чего-то не так понял. Для того, чтобы саботировать путинские указания, им придется приложить все свое умение»²³.

           Тема Ходорковского  продолжает оставаться одной из центральных  наряду с темой чиновников и президента: «По обвинениям, предъявленным в суде, сидельцев Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, наверное, надо было и вовсе оправдать. Прокуроры не нашли, как говорят газетчики, эксклюзива, и процесс был построен на общеизвестных фактах сокращения бизнес-издержек, которыми пестрели девяностые. С точки зрения здравого смысла преступный уход от налогов — это нарушение неписаных правил налоговой оптимизации. Если, подгоняя бухгалтерию к букве налогового кодекса, вы уклоняетесь, как все, то в чем вы виноваты? И налоговый, как выражается Владимир Путин, террор, закономерно развязанный по следам дела ЮКОСа, подтверждает аргументы адвокатов олигарха. Не конкретные злоумышленники, а взаимоотношения бизнеса с государством задним числом попали под статью. Лучше всех сформулировал вину Ходорковского политик, который с ним вместе войдет в историю. Мы не понимаем, сказал недавно Владимир Путин, как можно в рамках закона за 5 – 6 лет заработать $6 – 7 млрд. личных средств. И это нравственный, а не налоговый вопрос. От имени государства и общества—то есть и от нашего с вами имени — президент Путин предъявил гражданину Ходорковскому моральный счет на девять лет колонии общего режима»²⁴.

           Вообще проблему преемника решить нельзя. Хотя бы потому, что следующий президент должен удовлетворять двум взаимоисключающим условиям – он должен быть сильным и одновременно слабым. Сильным – чтобы не стать жертвой первой же аппаратной склоки и держать курс Путина. Слабым – для того же. Чтобы не покинуть зону влияния экс-президента. Путин хотел бы, уходя, сохранить сегодняшнее положение вещей.

           Коррупция — это  лишь небольшая часть более широкой  системной болезни российского  общества, которой поражены не отдельные  чиновники, а многие слои населения, поражена вся социальная система²⁵.

           Никаким отдельным  законом, никаким самым умным указом излечить страну от этой болезни невозможно. Как невозможно это сделать и путем ловли тех или иных политиков на отдельных фактах нарушений ими финансовой дисциплины, например, в периоды избирательных кампаний или в других ситуациях. Даже если признать, что разбирательства, касающиеся поведения отдельных представителей элиты, и полезны, то совершенно очевидно, что они (разбирательства) работают не на выявление корней "теневизации", не на "осветление" всей сложившейся теневой системы, а лишь на то, чтобы убрать с "хлебного места" отдельных чиновников и заменить их другими. В чем выражается системный характер "теневизации"? В том, что в ее сферу втянуты не отдельные индивиды, а взаимодействующие между собой социальные группы, образующие социальную стратификацию российского общества. По мере распространения теневых процессов, все большая часть общества, то есть его стратификации, тоже становится теневой.

           Механизм здесь  весьма простой. Как и любая деятельность вообще, теневая происходит в процессе взаимодействий представителей разных социальных групп. Рабочие взаимодействуют с администрацией своих предприятий; чиновники высших уровней власти - с чиновниками средних и низших уровней; журналисты - со своими читателями; врачи - с больными, которых они лечат; преподаватели - с учащимися и т.д. И если какая-либо "группа-инициатор" начинает осуществлять теневое поведение, то это значит, что и "группа-партнер" тоже втягивается "в тень". Например, ясно, что если врачи государственных медучреждений по своей инициативе (то есть теневым путем) начали брать с больных деньги, то это значит, что и обращающиеся к этим врачам больные тоже начали лечиться теневым способом. А точнее — потребности больных в более качественном лечении "втянули" врачей в теневую деятельность. То же самое происходит в политике. Если коррупция начала проявляться в верхних эшелонах власти, то постепенно она распространяется и на нижние этажи. Доказательством "парности" теневых процессов может служить то, что главная договоренность, которая была достигнута на встрече Путина с бизнесменами, состояла в следующем: бизнес не должен "покупать" чиновников, а чиновники не должны идти на подкуп со стороны олигархов. «Новая газета» обыграла этот факт: «Теперь олигархи отказались от внедрения своих людей во властные структуры. Теперь власть будет внедрять своих людей в олигархические структуры»²⁶. Но здесь важна не практическая сторона дела (чем закончатся предпринимаемые Путиным попытки изжить коррупцию), а теоретическая сторона: теневые отношения в политической системе охватывают все взаимодействующие социальные группы, то есть носят системный характер. Подобная ситуация характерна и для других сфер общества, напоминает цепную реакцию.