Сравнительный анализ генетической социологии К. М. Тахтарева и М. М. Ковалевского

3.5 Происхождение рабства.

Ещё одним вопросом, которому достаточно внимания уделяет  Ковалевский, и которого куда менее  подробно касается Тахтарев, это вопрос происхождения рабства. Он также может продемонстрировать некоторую разницу позиций. Здесь необходимо оговориться, что Тахтарев не уделяет рабству особой главы, как это делает Ковалевский, а лишь описывает его, как один из характерных признаков территориального общества. Фактически, по данному вопросу он не высказывает сколько-нибудь новой, свойственной исключительно для него, позиции, как это делается в ряде других вопросов. Ковалевский же считает необходимым провести критический разбор большинства затронутых вопросов. В этом ещё одно различие между двумя социологами. Работы Ковалевского в большей мере являются исследовательскими, в большей степени посвящены добыче нового знания, либо разбору и новой интерпретации старых данных. Работа Тахтарева в области генетической социологии, безусловно, несёт в себе результат подобного же исследования, но в ней больше выражен описательный аспект. Это ещё и свод знания об обществе, накопленного предыдущими поколениями сравнительных историков и генетических социологов. Это есть попытка обобщить не только свои достижения, но составить целостную картину знания о развитии общества вообще. Так и в вопросе о рабстве Тахтарев всего лишь ограничивается пересказом основных моментов работы Нибура «Рабство, как система хозяйства». Марксист Нибур в частности связывает появление рабства с развитием земледелия и захватного землепользования. Тахтарев, описывая процесс перехода от кочевого родового общества к общинному земледельческому, включает теорию Нибура в описание образа жизни и системы хозяйства последнего. Ковалевский, нимало не оспаривая положения о необходимости использования рабов для захвата и обработки как можно больших участков земли, в отличие от Тахтарева не забывает и о других возможных причинах, способных привести к появлению рабов. Отмечая вслед за Нибуром такие причины рабства, как возможность работорговли и последствия войн, Ковалевский, верный плюралистическим воззрениям отказывается, однако, видеть исключительно экономические причины рабства. Он дополняет рассуждения Нибура о возможных мотивах владения рабами также мотивами психическими, политическими и религиозными, такими как необходимость принесения человеческих жертв. Тахтарев, как видим, в этом вопросе более склонен не к плюрализму, а к марксизму.

3.6 Ранние формы верований  и религиозных  культов.

Ещё один предмет  расхождений между двумя социологами  – вопрос о первичности и порядке  возникновения религиозных верований. Это ещё один из классических спорных  вопросов социальной эмбриологии, по которому, как и по вопросу ранних формах семьи и общения полов, высказывались и опровергались диаметрально противоположные воззрения. Ни Тахтарев, ни Ковалевский, разумеется, уже не являются приверженцами теории первоначального монотеизма. Оба признают, что монотеизм появился сравнительно поздно, сменив предшествующий ему политеизм. Предшествующим политеизму, по Тахтареву, является культ духов предков, который в свою очередь происходит от тотемизма, как и фетишизм. Все эти три явления являются частью более общего явления анимизма, веры в бессмертие души и её способность существовать отдельно от физического тела. С точки зрения этого явления в понимании Тахтарева, анимистом можно назвать даже и современного монотеиста. Именно с этой идеи и началось развитие религиозных представлений. Первобытный человек верил, что души есть не только у людей, и что душа способна существовать не только в теле человека, или животного. Аборигены Австралии, наиболее близкие к первобытному человеку, верят в возможность души пребывать в теле животного, в дереве, в камне. В этом корни таких явлений, как тотемизм и фетишизм. Именно тотемизм первичен. Пережитки его можно обнаружить при помощи сравнительного языкознания в том числе и у народов, перешедших в родовое общество. Однако этой формации уже более свойственно представление о покровительстве умерших предков, принесение им жертв. Далее духи предков обожествляются и постепенно трансформируются в богов-покровителей земледельческого общества, которые, в свою очередь, сменяются единым богом общества феодального. Такова схема Тахтарева. Ковалевский рисует несколько иную картину. Не отрицая тотемизма и фетишизма, как следствия и части анимистических представлений, он, тем не менее, культ предков склонен считать предшествующим по отношению к тотемизму. Тахтарев склонен видеть причины появления тотемических верований поровну, в неизвестности первобытному человеку действительного значения полового акта для деторождения, и в вере, что душа животного или растения, которое было употреблено в пищу, способна войти в женщину и родиться на свет в виде ребёнка. Ковалевский же считает причиной появления наименований тотемов просто тот факт, что область, занимаемая данной группой, была богата определённым видом пищи. Группа, питающаяся этой пищей, впоследствии была соседними группами поименована в честь неё. Данное явление является одним из видов анимизма, но утверждать, что тотемизм является верованием более ранним, нежели культ предков нельзя. Существую лишь основания полагать, что культ растений и животных был весьма распространён практически во всей Европе, в Азии и в Африке, но не более того.

Можно сказать, что Тахтарев в вопросе о происхождении тотемизма пошёл несколько дальше Ковалевского, продолжив начатое им научное изыскание.    

4. Заключение.

По итогам предшествующего  рассмотрения считаю возможным нарисовать следующую обобщённую картину. Работа Тахтарева «Сравнительная история развития человеческого общества и общественных форм» является попыткой автора продолжить дело развития генетической социологии в России. Пользуясь в своей работе достижениями предшественников, сравнительно-историческим методом, формационным подходом, автор решает несколько основных задач. Первой из них является переход от выяснения причин и порядка появления различных общественных институтов к составлению целостной картины развития их, начиная с древнейших, первобытных форм, и до наших дней. Второй можно назвать краткий обзор пути развития, пройденного сравнительными исследованиями до начала 20-го века, и значения этих исследований для генетической социологии. Третьей задачей является продолжение традиций школы российской генетической социологии, заложенных учителем Тахтарева, Ковалевским. Работа Тахтарева представляет по отношению к его трудам следующий шаг в развитии социальной эмбриологии с использованием как работ самого Ковалевского, так и с учётом социологических теорий, к которым он не счёл нужным обратиться. И целью её является не только продолжение исследовательской работы, но и способствование становлению следующих поколений российских, а точнее уже советских социологов.

Работа Тахтарева, где сравнительные методы и принципы плюралистической социологии сочетаются с большим влиянием марксизма и исторического материализма, представляет собой великолепную иллюстрацию процесса перехода в том числе и общественных наук из своего «российского», исторического и идеалистического состояния в «советское», материалистическое и диалектическое.

5. Список используемой  литературы.

1.     Н. Е. Кареев "Основы русской социологии" Санкт-Петербург, издательство Ивана Лимбаха, 1996год, стр. 261-271

2.     М. М. Ковалевский «Историко-сравнительный метод в юриспруденции и приёмы изучения истории права», Москва 1880 год.

3.     М. М. Ковалевский «О методологических приёмах при изучении раннего периода в истории учреждений», Москва 1878 год.

4.     М. М. Ковалевский «Очерки происхождения и развития семьи и собственности», Москва 1939 год.

5.     М. М. Ковалевский «Сочинения», том 1 «Социология», Санкт-Петербург 1997 год.

6.     М. М. Ковалевский «Социология», Санкт-Петербург, 1910 год, том 2.

7.     К. М. Тахтарев «Наука об общественной жизни», Петроград «Кооперация», 1919 год.

8.     К. М. Тахтарев «Сравнительная история развития человеческого общества и общественных форм», Л. Гос. Издат. 1924 год, часть 1.

9.     К. М. Тахтарев «Сравнительная история развития человеческого общества и общественных форм», Л. Гос. Издат. 1924 год, часть 2.