Оборона севастополя 1941-1942

     Четыре МиГ-3, 16 Ил-2 и 12 И-16 севастопольской авиагруппы  бомбили войска противника на  подступах к Севастополю. Было  уничтожено 15 автомашин и до 500 немцев. В воздушном бою был сбит  вражеский «Me-109».[305]

     В главную  базу прибыл крейсер «Коминтерн»  (командир капитан 2 ранга А.  А. Барбарин) с боезапасом для  Приморской армии.[306]

     Воспользовавшись  ослаблением натиска противника, командующий Приморской армией  произвел перегруппировку сил.  Им был отдан приказ о формировании 2-й стрелковой дивизии.[307] В ее состав включались занимавшие оборону в первом секторе 383-й стрелковый полк майора П. Д. Ерофеева, 1330-й стрелковый полк майора А. Т. Макеенок, сводный полк погранвойск НКВД майора Г. А. Рубцова, 51-й артиллерийский полк майора А. А. Бабушкина, а также противотанковый и минометный дивизионы и некоторые отдельные подразделения. Руководство дивизией возлагалось на полковника П. Г. Новикова[308] и военкома полкового комиссара А. Д. Хацкевича. Начальником штаба стал подполковник С. А. Комарницкий, начальником политотдела старший батальонный комиссар А. С. Панько.

     В составе  95-й стрелковой дивизии (четвертый  сектор) был сформирован 241-й стрелковый  полк (командир майор Н. А. Дьякончук). 7-я бригада морской пехоты, пополненная  прибывшими с Кавказа двумя  батальонами 9-й морской бригады,  была выведена в армейский  резерв (юго-западнее высоты 201,8).[309]

     Командующий  ЧФ и СОР вице-адмирал Ф.  С. Октябрьский дал телеграмму  начальнику штаба флота И. Д.  Елисееву, находившемуся в Туапсе: «Обстановка в Севастополе сложная…  Возможно, потребуется оказывать  экстренные меры помощи. Вам ежедневно  надо иметь в готовности 1 крейсер  Басистого, 1 лидер и 2–3 эсминца,  надо все время следить, где,  в каком положении теплоходы  „Украина“, „Абхазия“, „Грузия“, „Крым“, они должны быть на  „товсь“, то же Зубков и  Гущин».[310]

     Военный совет и Политуправление флота совместно с Военным советом и политотделом Приморской армии провели совещание военкомов, начальников политорганов частей и соединений, на котором была проанализирована партийно-политическая работа в войсках и намечены пути дальнейшего ее улучшения. Положительную оценку получила работа военкомов и политорганов секторов, работники которых большую часть времени проводили непосредственно в войсках. Политотдел Приморской армии (начальник бригадный комиссар Л. П. Бочаров) наметил до конца месяца изучить опыт работы политотделов 7-й и 8-й бригад морской пехоты по обеспечению стойкости в обороне; оказать помощь военкомам и политорганам первого и третьего секторов в выполнении приказов командования по удержанию рубежей обороны.[311]

      23 — воскресенье

     Немецко-фашистские  войска предприняли ряд атак, стремясь овладеть высотой 212,1 и д. Камары.[312] Войска СОР отбили  все атаки противника и прочно  удерживали свои рубежи.

     Авиация главной  базы: пять Ил-2, шесть МБР-2, шесть  И-5 и три И-16 бомбили и штурмовали  вражеские войска на подступах  к Севастополю. В 15.00 девятка  ДБ-3 2-го минно-торпедного полка  63-й авиабригады, которую вели  командир полка майор Филипп  Костькин и штурман капитан  Александр Толмачев, нанесла удар по вражескому аэродрому в Сарабузе. В результате было разбито 30 самолетов и один «Ю-88» сбит в воздухе. Один из самолетов был сбит над целью, остальные благополучно возвратились на кубанский аэродром.[313]

     Штаб армии  отдал распоряжение о том, что  впредь береговые батареи должны  бить только по наиболее важным  целям и использоваться главным  образом для подавления неприятельской  артиллерии. Это было вызвано  тем, что стволы крупных береговых  орудий имели значительный износ,  и они менее долговечны, чем  полевые орудия.[314]

     Командующий Черноморским флотом получил директиву Ставки от 22 ноября № 005070, согласно которой с 16.00 23 ноября Черноморский флот, по задачам охраны Черноморского побережья от Керченского пролива до Батуми включительно, подчиняется командующему Закавказским фронтом.[315] Это побудило вице-адмирала Ф. С. Октябрьского снова поставить вопрос о переносе его флагманского командного пункта на Кавказ. В Ставку была направлена телеграмма:

     «…Учитывая, что весь флот базируется [на] базах Кавказа, что эвакуация из Севастополя всего ненужного обороне, всего наиболее ценного закончена, что руководить Азовской флотилией, Керченской, Новороссийской и другими базами, всем флотом, его операциями, будучи оперативно подчинен Козлову, из Севастополя невозможно, прошу Вашего разрешения перенести руководство флотом [в] Туапсе, оставив [в] Севастополе своего заместителя по обороне главной базы контр-адмирала Жукова с небольшим аппаратом, подчинив ему моего заместителя по сухопутным войскам командующего Приморской армией генерал-майора Петрова».[316]

     В главную базу прибыл транспорт «Котовский», а крейсер «Коминтерн», минный заградитель «Островский», транспорты «Курск» и «Ногин» покинули главную базу.[317] На борту «Курска» находилось ненужное для обороны имущество отделов тыла флота. Транспорт «Ногин» перевозил оборудование Морского завода и около 800 человек рабочих и эвакуированных граждан. Начальником эшелона являлся главный инженер Морского завода Ф. И. Кравчик.[318]

      24 — понедельник

     Активных боевых  действий немецко-фашистские войска  не предпринимали. Только на  некоторых участках мелкие группы  пытались проникнуть через линию  обороны, вероятно, с целью разведки.

     В первую  половину дня три Ил-3, четыре  И-16, пять И-2 и два У-2 бомбили  и штурмовали войска противника  на подступах к Севастополю.  Эту же задачу выполняли и пять ДБ-3, прилетавших с аэродромов Кавказского побережья. 19 самолетов главной базы произвели налет на вражеский аэродром в Сарабузах, где в это время находилось до 40 самолетов противника, и уничтожили на земле 15, а один самолет сбили при взлете.[319]

     В главную базу прибыли эсминцы «Железняков» и «Незаможник», канонерская лодка «Красная Грузия», транспорт «Калинин» с маршевыми ротами и боезапасом. Покинули главную базу и взяли курс на Таупсе транспорт «Котовский», имея на борту раненых, эвакуированных граждан и груз санитарного отдела флота, в охранении эсминца «Незаможник», а также канонерская лодка «Красная Грузия», морской буксир «СП-16» с тральщиком № 249 и морским буксиром № 261 на буксире.[320]

     Командующий  Черноморским флотом приказал  начальнику штаба флота и всем  командирам соединений и военно-морских  баз запретить плавание крейсеров  одиночно где бы то ни было. Линкор «Парижская коммуна», крейсеры «Ворошилов» и «Молотов» должны иметь в охранении два эскадренных миноносца или сторожевые корабли типа «Шторм», а крейсеры «Красный Крым» и «Красный Кавказ» — один эскадренный миноносец.[321]

     Во второй  половине дня немецко-фашистские  войска прекратили все атаки.  Их ноябрьское наступление на  Севастополь провалилось.

     * * *

     Таким образом,  за 25 суток боев противнику удалось  лишь на 3–4 км потеснить войска СОР в первом секторе, восточнее Балаклавы, и на 1–2 км — в третьем, в районе деревень Дуванкой, Черкез-Кермен и х. Мекензия. Враг потерял убитыми около 15 тыс. солдат и офицеров, 150 танков, 131 самолет и много другой боевой техники.[322]

     Значительные  потери понесли и защитники  Севастополя. Как отмечается в  обзоре боевой деятельности Приморской  армии, они составили 16 493 бойца  и командира убитыми, ранеными  и пропавшими без вести.[323] По  утверждению начальника штаба  армии Н. И. Крылова, из общего  числа потерь 7600 составили раненые.  Большинство из них (5700 человек)  удалось вывезти на Кавказ.[324]

     Успешное отражение первого наступления немецко-фашистских войск на Севастополь было обеспечено организацией активной обороны с использованием выгодных условий местности и умелого инженерного оборудования позиций; четким тактическим взаимодействием армейских и флотских частей, оборонявших город с суши, с береговой, корабельной, зенитной и полевой артиллерией, авиацией флота; гибким маневром сил и средств; наличием общих резервов и резервов секторов; повседневной оперативной партийно-политической работой, сыгравшей огромную роль в морально-политической подготовке войск.

     В перерывах  между боями инженерные части  при активной помощи стрелковых  частей и подразделений работали  над улучшением и развитием  наших позиций. Отрывались окопы и ходы сообщения, устанавливались минные поля, устраивались заграждения и т. д. В ходе ноябрьских боев построено 28 дотов, 145 командных и наблюдательных пунктов, 42 землянки (каждая на 15–30 человек); отрыто 766 окопов на отделение — расчет, 83 щели; установлено 28 км проволочных заграждений разного типа, до 23 тыс. мин, 440 фугасов; выполнена большая работа по расчистке участков обзора и обстрела от лесов и кустарников.[325]

     Поддерживая  огнем армейские и флотские  части на сухопутных рубежах,  артиллерия береговой обороны  главной базы в ходе ноябрьских  боев выпустила по противнику 20 тыс. снарядов. В огневой поддержке войск приняли участие 11 кораблей эскадры Черноморского флота, которые провели 54 стрельбы, израсходовав при этом 2340 снарядов.[326] Артиллерийская поддержка кораблями могла бы быть более эффективной, но после гибели крейсера «Червона Украина» крупные корабли, слабо прикрытые с воздуха, приходили в Севастополь лишь на короткое время. Большая заслуга артиллерии Приморской армии, которая с прибытием в Севастополь сразу же включилась в боевые действия и своим огнем наносила большие потери врагу. Однако полевая артиллерия армии не имела необходимого количества боеприпасов, а флот не имел возможности пополнить его за счет запасов главной базы.

     Одновременно  с артиллерийской поддержкой  боевые надводные корабли обеспечивали  морские коммуникации Севастополь  — порты Кавказа. Они отконвоировали 114 из 178 транспортов, прошедших в  Севастополь и на Кавказ. В  ходе ноябрьских боев корабли  и суда вывезли из Севастополя  25 600 т различных грузов, 14 930 человек эвакуированного гражданского населения и 5732 раненых и доставили для Приморской армии до 4 тыс. т боеприпасов.[327]

     Важную роль  в срыве вражеского наступления  сыграла зенитная артиллерия  главной базы (начальник ПВО полковник  Н. К. Тарасов), которая вела  огонь не только по вражеским  самолетам, но использовалась  и как противотанковая артиллерия  для ведения огня прямой наводкой  по войскам противника.

     Большую помощь  защитникам Севастополя оказала  авиация флота (командующий ВВС  генерал-майор авиации Н. А.  Остряков). Несмотря на малочисленный  состав Севастопольской авиагруппы, ее летчики-черноморцы уничтожили  в воздушных боях 38, на аэродромах 54 вражеских самолета, а авиация,  действовавшая с аэродромов Кавказа,  уничтожила на аэродромах 30 самолетов  противника. Наши потери из Севастопольской  авиагруппы составили 24 самолета.[328]

     Устойчивый  и активный характер обороны  Севастополя во многом зависел  от тыловых органов. В ноябре  на них легли большие и ответственные  задачи бесперебойного снабжения  войск вооружением, боеприпасами, продовольствием, обмундированием  и другим необходимым военным  имуществом и снаряжением. Кроме  того, необходимо было налаживать  ремонт находившихся в Севастополе  кораблей, а также боевой техники  и оружия, выполнять множество  разного рода других работ.

     Первоначально  все эти многогранные задачи  решал тыл Черноморского флота,  возглавляемый контр-адмиралом Н.  Ф. Заяц и военкомом полковым  комиссаром Г. И. Рябогиным.  С выходом к Севастополю Приморской  армии сложные и ответственные  задачи решал тыл армии во  главе с полковником интендантской  службы А. П. Ермиловым. Достаточно  отметить, что тыл армии развернул  и наладил работу мастерских  по ремонту техники, радиоаппаратуры,  изготовлению походных кухонь, печей  для землянок и блиндажей. Уже  в ноябре было отремонтировано  257 автомашин, 21 трактор, 13 танкеток, 38 разных  радиоприемников; изготовлено 200 закрытых ведер для подноса  пищи, до 8 тыс. котелков, 80 термосов и походных кухонь. Работники тыла на Кавказе организовали пошив теплого обмундирования, ибо запасов его армия не имела. К концу ноября было пошито и доставлено в Севастополь 6 тыс. комплектов суконного обмундирования, 14 500 — ватного, 5 тыс. ватных и меховых полупальто.[329]

     «Для ведения  войны по-настоящему, — учил В. И. Ленин, — необходим крепкий организованный тыл. Самая лучшая армия, самые преданные революции люди будут немедленно истреблены противником, если они не будут в достаточной степени вооружены, снабжены продовольствием, обучены».[330] Крепкий организованный тыл был особенно необходим для защитников Севастополя, блокированных с суши немецко-фашистскими войсками. Естественно, общим тылом, питавшим Севастополь всем необходимым, была Большая земля. Ближайшим же тылом был город с его трудящимися. Городской комитет обороны, партийная организация проводили большую работу по мобилизации населения на всемерную помощь фронту. На созданном спецкомбинате № 1 и на мелких предприятиях города уже в ноябре было изготовлено 110 минометов 82-мм калибра, 66 тыс. гранат, 33 тыс. мин и много другой военной продукции. Труженицы спецкомбината № 2 пошили первые сотни комплектов обмундирования и белья для воинов.[331]

     Предприятия  города, особенно вновь созданные  спецкомбинаты, испытывали острый  недостаток в рабочей силе. Городской  комитет обороны обратился к  женщинам Севастополя, и они  встали к станкам, освоили новые  профессии. Трудящиеся города  делали все, что было в человеческих  силах, для помощи фронту. У  станка на предприятии, на железной  дороге, в рыбацком колхозе —  всюду работали без устали. «Все  для фронта!», «Все для победы  над врагом!» — лозунги севастопольцев  в те дни.