Принципы права: понятие, виды, социальная обусловленность

Однако такой анализ предполагает, в исходном пункте, разделение  терминов «суверенитет» и «демократия», выявление их понятийных и содержательных характеристик. Только после этого  возможно вернуться к их синтезу и дать внятное (точнее, недвусмысленное) определение того и другого. Совершенствование научных представлений о взаимоотношении таких категорий как «суверенитет» и «демократия» неизбежно влечет расширение сфер познания  философии, политологии, правоведения и других отраслей российской науки.  Это предполагает  выявление фундаментальных элементов концепции суверенной  демократии, ее принципиальных положений и возможности реализации  на существующем этапе развития российской государственности. Конечно, «суверенитет» и «демократия» как сложные политико – правовые категории  не могут  быть исследованы абсолютно во всех взаимосвязях, и  содержательных характеристиках. В связи с этим следует остановиться на наиболее значимых, сущностных  аспектах указанной концепции.Сами понятия «суверенитет»  и «демократия» не являются тайной за семью печатями для отечественной науки.  В многочисленных исследованиях философов, политологов, юристов, суверенитет, в самых общих его чертах, определяется как  независимость носителя власти от всякой другой власти, при этом общее понятие суверенитета рассматривается как признак государства, понимаемый как верховенство, самостоятельность, независимость его власти [3, с. 59]. Размышления по поводу государственного суверенитета в наших условиях связаны, по меньшей мере, с тремя соображениями. Неприемлимыми, и  потенциально опасными для России являются  идеи «потенциального суверенитета». 

Термин «демократия» представляется ещё более сложным  и многосторонним, чем «суверенитет».  Демократия определяется как форма  власти, при которой официально провозглашён принцип подчинения меньшинства большинству, признаётся  свобода и равноправие граждан. Демократия характеризуется  и как форма общественной власти, государства основывающаяся на признании народа источником власти, его права участвовать в решении государственных дел в сочетании с широким кругом гражданских прав и свобод, как политический строй, основанный на признании принципов народовластия, свободы и равноправия граждан. С позиций наиболее устоявшихся и апробированных в многочисленных и, нередко, острых дискуссиях,  представлений, выраженных в  общей теории государства и права, демократия понимается как политический (государственный) режим (демократический режим), который основывается на участии народа в управлении государством, признании принципа равенства и свободы всех людей.  Обобщая изложенное, можно сделать вывод о том, что концепция суверенной демократии должна основываться на современном понимании соотношения  закрепленных в правовых нормах  критериев, степеней:

1)  независимости российского  народа, и государства, как организации, выражающей его власть;

2) возможности народа  эффективно участвовать в формировании  органов государства, государственном  управлении;

3) возможностей каждого  гражданина реализовать конституционные  права,  обеспечивающие его свободу, экономическое и духовное развитие, участие в делах государства [9, с. 67].  

Казалось бы, с  правовым закреплением суверенитета,  демократических основ  формирования органов государства, провозглашением и гарантированием конституционных прав и свобод у нас всё в порядке. Действительно, Конституция РФ как основополагающий акт нашего общества и государства закрепляет все эти ценности. Но не смущает ли защитников нерушимости действующей Конституции тот факт, что масштабный переход от всевластия олигархов к современной модели государственной власти осуществлялся в период действия одних и тех же конституционных положений.  Какова же гибкость конституционного выражения демократии? Может ли кто–либо гарантировать, что под прикрытием действующих конституционных норм не будет теоретически обоснован и практически осуществлён переход к авторитаризму?  К сожалению таких гарантий сегодня нет.  И в существующих условиях актуальным является рассмотрение проблематики не только суверенной демократии, но и гораздо более острых проблем суверенитета демократии, выражающей независимость власти  российского народа.

Признавая право общества на существующие  опасения, не следует заранее считать, что концепция суверенной  демократии  направлена на укрепление суверенитета в ущерб демократическим процессам. В условиях плюрализма мнений  представления о независимости российского народа и государства от всякой иной власти как внутри, так и вне границ государства, а также   воззрения на уровень  его демократичности,  не являются едиными.

Разброс идей весьма велик. Наиболее радикальные позиции основываются либо на идеях политического, экономического и духовного изоляционизма (гиперсуверенизации российского народа и государства), либо исходят из необходимости  полной  политической, экономической, духовной  глобализации (десуверенизации российского народа и государства). Такие позиции весьма субъективны и, как правило, охватывают оценку только отдельных направлений сложных и многомерных процессов, происходящих в современном мире. Более того, радикальные воззрения нередко базируются на выявлении только негативных черт окружающей действительности и  их абсолютизации.  Воплощение  таких крайних позиций в политической практике может быть связано либо с  абсолютным идеализмом, либо со злым умыслом и не может рассматриваться как серьёзная перспектива.   Поэтому истина должна находиться между ними, и её поиск  связан с анализом особенностей именно российской демократии и теми обстоятельствами, которые побуждают нас укреплять её суверенитет. С учётом изложенных соображений, необходимой предпосылкой возможного  становления, развития  и воплощения концепции суверенной демократии  является формулирование цели развития российского общества и государства, а также  обобщенный анализ тех экономических, политических, идеологических и иных социальных процессов, которые происходят внутри и вне  границ Российской Федерации [9, с. 68].

Говоря о суверенной демократии, следует говорить и об определении границ суверенитета не только в географическом смысле, но и в экономическом, политическом смыслах, то есть речь идет о своего рода   «делимитации» и «демаркации» экономических, политических,  идеологических границ России. Решение задачи превращения России в экономически развитое, демократическое и социально ориентированное государство связано с преодолением серьезных препятствий. К ним относятся негативные результаты начального периода реформ,   экономическая слабость России, выражающаяся  в значительном   разрыве  между государствами с высокоразвитой экономикой  и нашей страной,   наличие внешнеполитических и внешнеэкономических  проблем, в   том числе,  попытки оттеснения России с перспективных мировых рынков, возрастание геополитических амбиций стран с высокоразвитой экономикой в условиях экономической  глобализации,  попытки геополитического переустройства мира, трудности нахождения общей позиции  в вопросах, представляющих региональную или международную угрозу,  активное  использование  средств политического, экономического и информационного давления на Российскую Федерацию, в целях  уменьшения ее роли  как конкурента в борьбе за рынки, инвестиции, политическое и экономическое влияние, необъективная и односторонняя трактовка  процессов, происходящих в российском обществе и государстве, наличие   проблем идеологического, духовного  характера, связанные с наличием определенного идеологического «вакуума», который быстро заполняется исторически не свойственными России идеологическими установками, вносимыми извне,  оправданно низкий уровень доверия граждан к отдельным институтам государственной власти и к крупному бизнесу.

Сама необходимость  формирования идеологии гражданственности  связана с обеспечением развития личности, общества и государства  исходя из содержания национальных интересов  во  внутриполитической,  социальной, духовной, а также международной сферах [4, с. 251].  

Общим направлением формирования этой идеологии является консолидация общества, преодоление недоверия  между различными социальными группами, а также обществом и государством,  создание условий для общенационального единства в оценке стоящих перед страной стратегических задач.  Наличие недостатков в нашем государстве не исключает его идеологической обязанности по формированию уважительного отношения как к самому государству,  так и к другим социальным институтам, выражающим интересы общества. К обязанностям государства следует отнести также   устранение причин и условий  формирования идеологий социального (в том числе религиозного и  политического) экстремизма,  этнического сепаратизма.  

Необходимо  определить идеологические обязанности  государства по разрешению конфликтов, имеющих общесоциальную, межэтническую и религиозную основу, установить конституционный механизм их разрешения.  Решение этой задачи возможно посредством закрепления конституционных принципов и основных элементов механизма  разрешения социальных конфликтов, в составе которых должен быть выражен и идеологический аспект.

Заключение

Таким образом, в настоящей  работе рассмотрена тема демократии и демократического режима.

Подводя итог всему изложенному, хотелось бы отметить следующее.

Распространение демократии в мире — сложный и противоречивый процесс. С момента возникновения  Афинской республики демократические  государства всегда оставались в  меньшинстве. В истории человечества после редких “приливов” демократии, расширения числа демократических государств обычно следовали ее затяжные “отливы” — сокращение численности таковых или вообще исчезновение на многие века. Любая ли страна готова к демократии и что она способна дать обществу и отдельным людям — разрушение государственности, хаос и анархию или свободу, порядок и процветание? Ответы на эти вопросы особенно актуальны для России и ряда других постсоциалистических государств, вступивших на путь демократизации общества.

На протяжении многих десятилетий либеральная демократия была одним их главных символов Запада в его борьбе с коммунистической идеологией и странами командного социализма. Это наложило свой отпечаток не только на обыденные, но и на научные представления о демократии, способствовало массовому распространению идеализированных, явно завышенных оценок ее возможностей, проявившихся в попытках обоснования демократии как универсальной и наилучшей формы политического устройства для всех стран и народов.

Так как носителем  суверенитета в Российской Федерации является ее многонациональный народ, в суверенитете государственной идеологии выражается идеологическая независимость народа.  Тем не менее, обобщенное выражение идеологии общества, выступающей результатом  социального идеологического консенсуса, является прерогативой  государства.  Таким образом, идеологический суверенитет государства заключается не в его независимости  от идеологии народа, а в возможности и способности выражать  идеологический суверенитет народа внутри и вне границ России.

Идеологический суверенитет  государства не может быть абсолютным. Абсолютизация внешней независимости  государственной идеологии означала бы отказ от восприятия тех общечеловеческих идейных ценностей, которые  были выработаны в процессе сложного и противоречивого развития мировой цивилизации. В одинаковой степени недопустимым являлся бы и отказ от внешней независимости государственной идеологии. Далеко не все идеологические воззрения, представленные за рубежом, являются приемлимыми для нашего общества и государства. В связи с этим механизм обеспечения суверенитета государственной идеологии является очень тонким инструментом, существующим для выявления противоречий между внутрисоциальными и внешними идеологемами и решительного отстаивания идеологических ценностей российского народа на международной арене.

Список использованных источников

1. Белогурова Т.А. Политология. – М., 2004.
2. Венгеров А.Б. Теория государства и права. – М.: Юриспруденция, 2002. С. 178
3. Дробышевский В.С., Смирнова Л.А. Политология. – М., 2006.
4. Зеркин Д.П. Основы политологии. – Ростов-н/Д: «Феникс», 2003.
5. Лебедев В.А. Концепция суверенной демократии: современное состояние и перспективы юридизации // Материалы конференции «Суверенная демократия: идеология – политика – право (теоретические аспекты)» // Ресурсы Интернет: http://suv-demokrat.csu.ru/articles_categorised
6. Лебедев В.А. Принципы суверенной демократии // Материалы конференции «Суверенная демократия: идеология – политика – право (теоретические аспекты)» // Ресурсы Интернет: http://suv-demokrat.csu.ru/articles_categorised
7. Лебедев В.А. Суверенная демократия или суверенитет демократии? // Материалы конференции «Суверенная демократия: идеология – политика – право (теоретические аспекты)» // Ресурсы Интернет: http://suv-demokrat.csu.ru/articles_categorised
8. Общая теория права: Учеб. / Под ред. А.С. Пиголкина. 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2005.
9. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. – М., 2004.
10. Теория права и государства: Учеб. для вузов / Под ред. Г.Н. Манова. - М., 2005.
11. Теория государства и права / Под ред. Н.И. Матузова. – М.: Юристъ, 2003. С. 236
12. Хропанюк В.Н. Теория государства и права. – М., 2004. С. 184.