Понятие, сущность и назначение государства

Патриархальная теория нашла благоприятную почву в России. Ее активно пропагандировал социолог, публи­цист, теоретик народничества Н. К. Михайловский. Вид­ный историк М. Н. Покровский также считал, что древ­нейший тип государственной власти развился непосред­ственно из власти отцовской. Видимо, не без влияния данной теории пустила глубокие корни в нашей стране вековая традиция веры в «отца народа», хорошего царя, вождя, этакую суперличность, способную решать все проблемы за всех. По сути своей такая традиция антидемократична, обрекает людей на пассивное ожида­ние чужих решений, подрывает уверенность в себе, снижает у народных масс социальную активность, от­ветственность за судьбу своей страны.

Патернализм, вождизм порождает и многочисленных идеологических «оруженосцев», готовых на все лады восхвалять вождей, оправдывать в глазах людей самые негативные их действия и решения. Наиболее уродли­во эта тенденция проявилась во времена сталинского тоталитаризма. Культовая идеология не только оправ­дывала, но и всячески восхваляла концентрацию не­ограниченной власти в руках Сталина, сразу же пре­вращая каждый его шаг в «исторический», «судьбо­носный», «решающий». Вся страна оказалась вовле­ченной в это грандиозное восхваление, почти эпичес­кую лесть, пронизанную идеей непогрешимости, всеве­дения, всесилия и всезнания одного человека. Но под аккомпанемент оглушающей культовой идеологии шел небывалый разгул беззакония и произвола. Человечес­кая личность ни социально, ни юридически не была защищена.

Традиции патернализма живы и сегодня. Нередко государственного деятеля вольно или невольно уподоб­ляют главе большого семейства, возлагают на него особые надежды, считают безальтернативным спасите­лем Отечества и готовы наделить его чрезмерно широкими полномочиями. Не ушли в прошлое и идеологи­ческие «оруженосцы».

Патриархальную теорию критиковали многие и в раз­ное время. В частности, еще Дж. Локк писал, что вместо научного подхода мы находим в ее положениях «дет­ские побасенки». Ее называли «доктриной прописей», антинаучной биологизацией такого сложного явления, как государство.

Органическая теория – ее возникновение связывают с успехами естествознания в XIX в., хотя подобные идеи высказывались значительно раньше. Так, некоторые древнегреческие мыслители, в их числе Платон (IV-III вв. до н.э.), сравнивали государство с организмом, а законы государства - с процессами человеческой психики.

Появление дарвинизма привело к тому, что многие юристы, социологи стали распространять биологические закономерности (межвидовая и внутривидовая борьба, эволюция, естественный отбор и т.п.) на социальные процессы. Представителями этой теории были Блюнчли, Спенсер, Вормс, Прейс и другие.[5]

В соответствии с органической теорией человечество возникло как результат эволюции животного мира - от низшего к высшему. Дальнейшее развитие привело к объединению людей в процессе естественного отбора (борьба с соседями) в единый организм - государство, в котором правительство выполняет функции мозга, управляет всем организмом, используя, в частности, право как передаваемые мозгом импульсы. Низшие классы реализуют внутренние функции (обеспечивают его жизнедеятельность), а господствующие классы - внешние (оборона, нападение).

Некорректность органической теории происхождения государства и права определяется следующим. Все сущее имеет различные уровни проявления, бытия и жизнедеятельности. Развитие каждого уровня определяется свойственными этому уровню законами (квантовой и классической механики, химии, биологии и т.п.). И так же, как нельзя объяснять эволюцию животного мира, исходя лишь из законов физики или химии, невозможно распространять биологические законы на развитие человеческого общества.

Теория договорного происхождения государства также возникла в глубине веков. В Древней Греции некоторые софисты считали, что государство возникло в результа­те договорного объединения людей с целью обеспечения справедливости. У Эпикура «впервые встречается пред­ставление о том, что государство покоится на взаимном договоре людей...»[6]. Но если в воззрениях философов Древней Греции мы находим лишь зачатки данной теории, то в трудах блестящей плеяды мыслителей XVII—XVIII вв. Г. Греция, Б. Спинозы (Голландия), А. Радищева (Рос­сия), Т. Гоббса, Дж. Локка (Англия), Ж.-Ж. Руссо (Фран­ция) и др. она получила полное свое развитие.

Сторонники названной теории исходили из того, что государству предшествует естественное состояние, кото­рое они характеризовали по-разному. Для Руссо, напри­мер, люди в естественном состоянии, обладают прирож­денными правами и свободами, для Гоббса это состояние «войны всех против всех». Затем ради мира и благопо­лучия заключается общественный договор между каж­дым членом общества и создаваемым государством. По этому договору люди передают часть своих прав госу­дарственной власти и берут обязательство подчиняться ей, а государство обязуется охранять неотчуждаемые права человека, т. е. право собственности, свободу, без­опасность. Соглашение людей, по мысли Руссо,— основа законной власти. В результате каждый договариваю­щийся подчиняется общей воле (государству), но в то же время становится одним из участников этой воли. Суверенитет принадлежит народу в целом, а правители — это уполномоченные народа, обязанные отчитываться перед ним и сменяемые по его воле.

В большинство концепций входит идея «естественного права», т.е. наличия у каждого человека неотъемлемых, естественных прав, полученных от Бога или от Природы. Однако в процессе развития человечества права одних людей входят в противоречие с правами других, нарушается порядок, возникает насилие. Чтобы обеспечить нормальную жизнь, люди заключают между собой договор о создании государства, добровольно передавая ему часть своих прав. Эти положения нашли свое отражение в конституциях ряда западных государств. Так, в Декларации независимости США (1776 года) говорится: «Мы считаем самоочевидными истины: что все люди равными и наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относится право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью; что для обеспечения этих прав люди создают правительства, справедливая власть которых основывается на согласии управляемых».[7]

Характерно, что в работах многих представителей указанной школы обосновывалось право народа на насильственное, революционное изменение строя, который нарушает естественные права (Руссо, Радищев и другие). Это нашло свое отражение и в Декларации независимости США.

Теория договорного происхождения государства не отвечает на вопросы, где, когда и каким образом состоялся общественный договор, кто был его участником или свидетелем. Нет, похоже, и исторических доказа­тельств, которые бы дали на них ответ. Словом, данная теория страдает антиисторизмом, но это не лишает ее научной ценности. Она впервые показала, что государ­ство возникает (пусть в силу объективных причин) как результат сознательной и целенаправленной деятельнос­ти людей. Это фактически первый созданный людьми общественно-политический институт, оказывавший и ока­зывающий огромное воздействие на жизнь индивидов, групп, классов, всего общества. Его можно планомерно совершенствовать, преобразовывать, приспосабливать к из­меняющимся условиям. Если к сказанному добавить, что договорная теория положила начало учению о на­родном суверенитете, о подконтрольности, подотчетнос­ти перед народом всех государственно-властных струк­тур, их сменяемости, то станет ясно, что она и сегодня актуальна.

Учение о государстве Гегеля. Своеобразную теорию происхождения государства и права создал крупнейший представитель немецкой классической философии Г. В. Ге­гель (1770—1831). Он утверждал, что в основе всех явле­ний природы и общества, а, следовательно, государства и права, лежит абсолютное духовное и разумное начало — «абсолютная идея» («мировой разум», «мировой дух»).

В своем произведении «Философия права» Гегель с позиций объективного идеализма критикует теорию договорного происхождения государства. Он признает заслугу Руссо в том, что тот видел основу государства в общей воле, но ошибка Руссо, по мнению Гегеля, заключается в выводе общей воли из воли отдельных личностей, между тем как воля государства есть нечто объективное, само по себе разумное начало, независимое в своем основании от признания воли отдельных лиц.

Будучи объективным идеалистом, Гегель выводил государство и право из абсолютной идеи, из требований разума. Он оспаривал тезис сторонников договорной теории о том, что государство создано людьми для обеспечения и охраны свободы личности и собственнос­ти. По мысли Гегеля, государство не страховое учреж­дение, оно не служит отдельным лицам и не может быть их творением. Государство есть высшая форма реализа­ции нравственности. Оно не служит чьим-либо интересам, а является абсолютной самоцелью. Иначе говоря, государство не служит, а господствует, оно не средство, а цель, цель в себе, высшая из всех целей. Государство имеет высшее право в отношении личности, а высшая обязанность последней — быть достойным членом госу­дарства.

Гегель отвергает народный суверенитет как основа­ние государства и вытекающую из него идею демокра­тии. Верховная власть, по мнению Гегеля, не может выражать интересы народа, так как народ не только не знает, чего хочет «разумная воля», но не знает даже того, чего он хочет сам.

Таким образом, учение Гегеля о государстве было направлено против теории договорного происхождения государства, естественных и неотчуждаемых прав чело­века, а, в конечном счете, против идей и целей буржу­азно-демократической революции. По сути дела, геге­левская формула «Все действительное разумно» оправ­дывала феодально-абсолютистский строй Прусского го­сударства. Если идеологи революционной буржуазии (Локк, Руссо и др.) развивали свободные от религии взгляды на государство, то Гегель в утонченно-мистической форме возрождал религиозно-теологическое уче­ние о нем. В его учении государство изображается как воплощение высших нравственных ценностей, он созда­ет подлинный культ государства, подчиняя ему челове­ка полностью.

Теория насилия (завоевания) возникла и получила рас­пространение в конце XIX — начале XX вв. Ее основопо­ложники Л. Гумплович, К. Каутский, Е. Дюринг и др. опирались на известные исторические факты (возникно­вение германских и венгерских государств). Мать государ­ства, утверждают сторонники теории насилия,— война и завоевание. Так, австрийский государствовед Л. Гумплович писал: «История не предъявляет нам ни одного примера, где бы государство возникало не при помощи акта насилия, а как-нибудь иначе. Кроме того, это всегда явля­лось насилием одного племени над другим, оно выража­лось в завоевании и порабощении более сильным чужим племенем более слабого, уже оседлого населения»[8]. Гумплович переносит закон жизни животных на человеческое общество, чем биологизирует социальные явле­ния. По его словам, над действиями диких орд, обществ, государств царит сложный закон природы.

К. Каутский, развивая основные положения теории насилия, утверждал, что классы и государство появля­ются вместе как продукты войны и завоевания. «Госу­дарство и классы,— писал он,— начинают свое существо­вание одновременно. Племя победителей подчиняет себе племя побежденных, присваивает себе всю их землю и затем принуждает побежденное племя систематически работать на победителей, платить им дань или подати. Первые классы и государства - образуются из племен, спаянных друг с другом актом завоевания»[9].

Ф. Энгельс жестко и во многом справедливо крити­ковал данную теорию, которая гипертрофировала роль насилия и игнорировала социально-экономические фак­торы. Чтобы возникло государство, необходим такой уровень экономического развития, который позволил бы содержать государственный аппарат и производить со­ответствующее военное оружие. Если подобных эконо­мических условий нет, никакое насилие само по себе не может привести к возникновению государства. Вместе с тем бесспорно и то, что насилие, завоевание играло немаловажную роль в государствообразующем процессе. Оно не было первопричиной образования государства, но служило мощным катализатором этого процесса.

Психологическая теория – представителями данной теории, возникшей в XIX в., были Г. Тард, Л. И. Петражицкий и другие. Они объясняли появление государства и права проявлением свойств человеческой психики: потребностью подчиняться, подражанием, сознанием зависимости от элиты первобытного общества, осознанием справедливости определенных вариантов действия и отношений и пр.

Естественно, что социальные закономерности реализуются через человеческое поведение и деятельность. Поэтому свойства человеческой психики, оказывающие определенное влияние, не является решающим, а с другой - сама человеческая психика формируется под влиянием соответствующих экономических, социальных и иных внешних условий. Именно эти условия должны учитываться в первую очередь.

Марксистская теория происхождения государства наиболее полно изложена в работе Ф. Энгельса «Проис­хождение семьи, частной собственности и государства», само название которой отражает связь явлений, обу­словивших возникновение анализируемого феномена. В целом теория отличается четкостью и ясностью ис­ходных положений, логической стройностью и, несо­мненно, представляет собой большое достижение теоре­тической мысли.

Для марксистской теории характерен последователь­ный материалистический подход. Она связывает воз­никновение государства с частной собственностью, рас­колом общества на классы и классовым антагонизмом. Суть вопроса марксизм выражает в формуле «Государство есть продукт и проявление непримиримых классо­вых противоречий».

Отрицать влияние классов на возникновение госу­дарства нет оснований. Но так же нет оснований считать классы единственной первопричиной его появ­ления. Как уже было отмечено, государство нередко зарождалось и формировалось до возникновения клас­сов, кроме того, на процесс государствообразования влияли и другие, более глубинные и общие факторы.

Глава 2. ПОНЯТИЕ, ПРИЗНАКИ И СУЩНОСТЬ ГОСУДАРСТВА.

В

опросы о государстве, его понятии, сущности и роли в обществе с давних пор относятся к числу основопола­гающих и остродискуссионных в государствоведении. Это объясняется, по меньшей мере, тремя причинами. Во-первых, названные вопросы прямо и непосредствен­но затрагивают интересы различных слоев, классов общества, политических партий и движений. Во-вторых, никакая другая организация не может конкурировать с государством в многообразии выполняемых задач и функций, во влиянии на судьбы общества. В-третьих, государство — очень сложное и внутренне противоречи­вое общественно-политическое явление.