Понятие правового регулирования

Юридические дозволения должны быть выражены в законе, в других нормативных актах. При этом они  опосредуются действующим правом поразному. Чаще всего они прямо формулируются  в тексте нормативного акта в виде особой разновидности регулятивных норм — управомочивающих. Вместе с  тем наличие юридического дозволения может вытекать из комплекса юридических  норм (таково, например, дозволение на заключение любых сделок между гражданами, поскольку эти сделки не запрещены, соблюдаются все условия совершения сделок и они не противоречат принципам  права, его началам, духу). 
Необходимо еще раз подчеркнуть главное — дозволения приобретают юридический характер и становятся юридическими дозволениями тогда, когда они выражены в действующем праве — в особых управомочивающих нормах или же в комплексе юридических норм. Указанный момент представляется в высшей степени важным потому, что таким путем — и это определяющая особенность именно юридических дозволений — их содержание очерчивается четкими границами, рамками, отделяющими юридическое дозволение от произвольных действий. 
И еще один момент. Дозволение, если оно выражено в праве и вследствие этого получило строгие границы, все равно является самой общей юридической формой: оно свидетельствует лишь о разрешенности, допустимости соответствующего поведения. Для того чтобы более конкретно рассмотреть дозволения в их единстве с запретами, и нужно обратиться к правовому регулированию в целом, а отсюда — к тем общественным отношениям, которые опосредуются с помощью правовых средств. 
   Юридическое запрещение. Это необходимое, важное юридическое средство обеспечения организованности общественных отношений, охраны прав и законных интересов граждан, общественных объединений, всего общества, создания барьера для нежелательного, социально вредного поведения. Во многих случаях запрещения представляют собой переведенные на юридический язык и оснащенные юридической санкцией моральные запреты (таковы, как правило, юридические запреты в области личных взаимоотношений граждан, неприкосновенности личности, за нарушение которых установлена уголовная и административная ответственность). Вместе с тем есть немало юридических запретов, непосредственно выражающих организационную деятельность государства в сферах государственного управления, охраны окружающей среды и ряде других, которые так или иначе обосновываются в нормах морали, но не являются их близким текстуальным воспроизведением. Есть и такие запреты, которые вводятся в ткань права без необходимых оснований, в силу доминирования административных начал в управлении, бюрократических извращений, тоталитарной власти, что, в частности, и придало советскому праву запретительно-ограничительные черты.

Для юридических запретов, как и для запретов вообще, характерна закрепительная, фиксирующая функция: они призваны утвердить, возвести в  ранг неприкосновенного, незыблемого  существующие господствующие порядки  и отношения. И потому с регулятивной стороны они выражаются в юридических  обязанностях пассивного содержания, т. е. в обязанностях воздерживаться от совершения действий известного рода. 
   Таким образом, запрет в праве — юридическая обязанность. И с этой стороны для запретов в принципе характерно все то, что свойственно юридическим обязанностям вообще (принципиальная однозначность, императивная категоричность, непререкаемость, обеспечение действенными юридическими механизмами).

Для юридических запретов характерно наличие момента требования: существование юридического запрета  всегда предполагает, что есть лица, которые вправе потребовать его  соблюдения, Такой же момент требования свойствен и соответствующим  юридическим обязанностям. 
Запреты в праве, отличающиеся юридической общеобязательностью, как бы заряжены юридической ответственностью — уголовной, административной, гражданской. Сама суть, ближайшая социальная подоплека юридической ответственности во многих случаях и заключается в том, чтобы утвердить в жизни, обеспечить реальное проведение юридического запрета в фактических жизненных отношениях. Более того, нередко введение юридических санкций за поведение, которое ранее не считалось противоправным, является по сути дела способом установления юридического запрета. Таковы, например, установленные в свое время санкции за покупку, продажу, обмен или иную передачу ордена, медали, нагрудного знака к почетному званию, определившие новый юридически строгий запрет. Здесь обнаруживается и другая связь: юридическая сила запрета, степень его категоричности обусловлены видом юридической ответственности. Законодатель для придания юридическому запрету большей силы и категоричности нередко вводит более жесткие санкции, в частности устанавливает вместо административной ответственности уголовную (например, за незаконное обучение каратэ). И, напротив, социальная практика свидетельствует, что переход по иным (гуманитарным, общесоциальным) соображениям от более строгой ответственности к менее строгой, как это в свое время произошло с ответственностью за самовольную остановку поезда стопкраном, может влечь за собой и утрату запретом нужной строгости, объективно обусловленной категоричности. 
Наряду с юридической общеобязательностью запреты в праве характеризуются формальной определенностью: будучи закреплены в нормах права, они приобретают строго определенное содержание и четкие границы. 
    Формулирование в тексте нормативного акта запрещающего нормативного положения во всех случаях имеет существенный не только общественнополитический, но и юридический смысл. Ведь запрещающие нормы наряду с нормативными положениями об ответственности (в которых «спрятано» запрещение) являются внешним выражением, формой объективизации юридических запретов. И вне запрещающих предписаний и нормативных положений об ответственности юридических запретов нет. 
При этом, однако, не следует смешивать формулировки «нормативное запрещение» и «отсутствие дозволения»: вторая может означать только юридическую непредусмотренность (что зависит от уровня напряженности, интенсивности в той или иной зоне правового регулирования). 
   Позитивное обязывание. В позитивных обязываниях, являющихся одним из средств правового регулирования, выражена преимущественно его активнодейственная, принудительнообязывающая сторона Путем юридических обязываний регламентируются в основном финансовая деятельность, мероприятия по охране окружающей среды, по технике безопасности, по обеспечению всеобщего образования и т.д. Вместе с тем надо не упускать из поля зрения негативную сторону позитивных обязываний, на которых строится административно-командное, авторитарное управление. 
   В развитой юридической системе позитивные обязывания не только «проходят» через право, оснащаются свойствами и особенностями юридического регулирования, но и обогащаются принципами и ценностями правовой формы, сложившейся преимущественно на основе дозволительного регулирования. Это, в частности, относится к юридической ответственности, которая под известным углом зрения может быть интерпретирована как юридическая обязанность (обязанность правонарушителя после решения компетентного органа претерпеть меры государственно-принудительного воздействия). Отсюда особое место правового принуждения среди принудительных мер, которое, если выделить в нем черты, связанные с ценностью права, выражает достоинства свойственных праву нормативности, определенности, процессуального порядка применения, начал социальной справедливости, гуманизма.

Особое место в сложном  построении правового регулирования  занимают общие юридические дозволения и общие юридические запреты.  
Сразу же нужно отметить главное: определение «общее» применительно к запретам и дозволениям понимается в том смысле, что соответствующее нормативное положение является исходным и направляющим правовым началом на данном участке общественных отношений.

И вот что характерно. Исторические данные (относящиеся прежде всего к римскому частному праву) свидетельствуют, что общие дозволения и общие запреты стали первоначально  складываться как особый технико юридический прием, выражающий обобщающую формулу «все, кроме» или «все, за исключением», — прием, который используется не только в области дозволений и запретов.

Подытоживая, следует заметить, что общие дозволения и общие  запреты выражают весьма высокий  уровень нормативных обобщений. 
При этом перед нами довольно любопытный факт: внешняя объективизация общих дозволений и общих запретов как специфических юридических феноменов выражается при их формулировании не в них самих, а в их «другой стороне», в их, так сказать, противоположности, в исключениях из «общего»: общих дозволений — в запретах исключениях. 
   

Алексеев С.С. Теория государства и права: учебное пособие. М, Проспект. 2004.С.456 
Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 1. М.,Феникс. 1981.С.218. 
Бабаев В.К. Теория государства и права. М,. Юристъ.2004. С.149

Енгибарян Р.В., Краснов Ю.К. Теория государства и права. – М.: Юристъ, 1999. С.242.

Комаров С.А. Общая теория государства и права в схемах и определениях. – М.: Манускрипт, 1996. – С.954.

Корельский В.М., В.Д. Перевалов  «Теория государства и права: учебник», М.,ФЕНИКС.1998.С.560 
Перевалов В.Д., Алексеев С.С. Теория государства и права, М.: Норма, 2004, С.745. 
Рассолов М.М., В.О. Лучин, Б.С. Эбзеев Теория государства и права: Учебник для вузов, М.,2000. Закон и право.Юнити.С.521