Контрольная работа по «Римскому праву»

 

          Основные этапы развития. В развитии римского наследственного права можно проследить четыре этапа: а) наследственное право древнего цивильного права; б) наследование по преторскому эдикту; в) наследование по императорскому до-юстиниановскому законодательству и, наконец, г) результат реформ Юстиниана, произведенных его новеллами.

Наследование по древнему цивильному праву. Законы XII таблиц знали два основания наследования: наследование по завещанию и наследование по закону, которое имело место, если наследодатель умирал, не оставив завещания.

Таким образом, хотя трудно сомневаться в том, что  первым по времени основанием наследования было в Риме, как и везде, наследование по закону, hereditas legitima, в силу которого имущество оставалось в семье, признававшейся в глубочайшей древности единственной носительницей прав на это имущество, однако, законы XII таблиц исходят уже из представления о завещании, как нормальном, наиболее часто встречающемся основании наследования¹.

При этом характерной чертой римского наследования, которую оно сохранило навсегда, было правило: nemo pro parte testatus, pro parte ntestatus decedere potest (D. SO. 17, 7) — наследование по завещанию несовместимо с наследованием по закону в имуществе одного и того же лица; если завещатель назначил наследника, например, к четверти своего имущества, то наследник имеет право и на остальную часть этого имущества, наследники по закону остаются в стороне. Вероятно, это правило возникло на почве буквального толкования положения законов XII таблиц, в силу которого наследование по закону могло иметь место при отсутствии завещания, «siintestate moritur». Затем к этому положению привыкли, и оно стало одним из основных начал римского наследственного права.

Законы  XII таблиц выражают ту стадию развития римского наследственного права, когда принцип свободы завещаний, еще ведя некоторую борьбу с пережитками института семейной собственности, собственности агнатической семьи, однако, уже признан отчетливо и прочно. Когнатическое же родство еще не дает права наследования по закону.

Наследование по преторскому праву. Реформы, осуществленные в области наследования претором, начались еще в республиканский период (*преторское* наследование упоминается в сочинениях Цицерона) и завершились в эпоху принципата. Они шли следующим путем. Претор создал особый интердикт — interdictum quorum bonorum для ввода во владение наследственным имуществом. Первоначально этот интердикт давался лицам, которых претор, после суммарного рассмотрения их претензий, считал вероятными наследниками по цивильному праву. Это облегчало положение цивильных наследников, которые нередко были заинтересованы в изъятии наследственного имущества из рук посторонних лиц до разрешения спора о правах на наследство по существу. Претор действовал в этих случаях iuris civilis adiuvandi gratia — в целях содействия применению, развитию цивильного права. Тем самым он служил, разумеется, интересам имущих слоев населения, ибо наследниками, хотя бы и по завещанию, чаще всего были лица, связанные с наследодателем, обладателем наследственного имущества, кровною или иною личною связью.

Однако  скоро оказалось, что интересы господствующих классов в области наследования сложны и разнообразны, и в частности не всегда оказывалось приемлемым правило, в силу которого в тех случаях, когда ближайший наследник не принимал наследства, оно, не переходя к дальнейшему по порядку призвания к наследованию, становилось выморочным и в древнейшем праве бесхозяйным, а, следовательно, могло быть присвоено любым лицом. Для устранения этой последней возможности претор стал давать в таких случаях bonorum possessio следующему по порядку родственнику, т.е. допускал в отличие от цивильного права так называемое successio graduum et ordinum (nn. 249 и 253).

В этом случае претор действовал уже iuris civilis supplendi gratia — в целях восполнения цивильного права.

Наконец, с распадением старой земледельческой  семьи претор признал несоответствующим  новым жизненным условиям сложившееся  в древнейшие времена устранение эманципированных, т. е. освобожденных от patria potestas детей, от наследования после отца, и bonorum possessio стала предоставляться эманципированным детям. В таких и однородных случаях претор действовал уже iuris civilis corrigendi gratia — в целях исправления цивильного права, утверждая, таким образом, когнатическую кровную связь в качестве основы наследования по закону.

На первых порах претор предоставлял Ьопошш possessio после исследования в каждом отдельном случае обстоятельств дела (causae cognitio) и вынесения личного решения (decretum), вследствие чего полученная таким образом bononim possessio называлась bonorum possessio decrelalis. Но когда в практике сложились некоторые правила об условиях, при которых предоставляется bonofum possessio, преторы стали вносить эти правила в эдикт, causae cognitio отпала, и для получения bononim possessio достаточно было доказать наличие условий, с которыми эдикт связывал ее предоставление. Сложившаяся таким образом bonorum possessio edictalis была уже устойчивым институтом римского права.

Сделать bonorum possessor'a цивильным наследником претор не мог, он и называл его не наследником, a possessor'oм, обладателем наследственного имущества, но создавал для него положение по существу однородное с положением цивильного наследника, предоставляя ему иски последнего в качестве actiones in factum: bonorum possessor и становился heredis loco (I 3.9. 2).

В то же время, отказывая цивильному наследнику в исках для получения наследства, претор оставлял за таким лицом одно лишь имя heres.

Так наряду с цивильной системой наследования сложилась мало-помалу преторская система, которой суждено было, по существу, парализовать действие цивильной системы.

Существенное  значение, наряду с деятельностью  претора, имела и практика центумвирального суда, которому были подведомственны споры о наследовании, о котором идет речь ниже.

Императорское законодательство до Юстиниана. Много внимания уделило наследственному праву законодательство времени принципата и особенно империи, обобщившее и закрепившее основные начала преторской системы наследования.

Наследственное право в новеллах Юстиниана. Развитие наследственного права завершено в новеллах Юстиниана: ПК (543 г.) и 127 (548 г.) — реформа наследования по закону и 115 (S42 г.) — так называемое необходимое наследование.

           Таким образом, наследование в римском праве - переход имущества умершего лица к одному или нескольким лицам. Наследование - есть преемство универсальное. Это значит, что наследник, вступая в наследство, приобретает единым актом все имущество наследодателя (или определенную долю имущества) как единое целое. Универсальный характер наследования проявляются в том, что к наследнику переходят сразу и права и обязанности, входящие в состав наследства, в том, что наследник может приобрести в составе наследства даже такие права и обязанности, о существовании которых он не знал. Также известно сингулярное преемство, т.е. предоставление лицу отдельных прав – так называемые легаты или отказы. Наследование возможно было или по завещанию или по закону (если завещание не состоялось, признано недействительным, или наследник, назначенный в завещании не принимал наследства).

Особенностью римского наследственного права была недопустимость сочетания 2 оснований (завещания и закона) при наследовании после одного и того же лица. В процессе наследования  необходимо различать открытие наследства и вступление в наследство. Наследство открывается в момент смерти наследодателя. Но в момент открытия наследства имущество еще не переходит к наследникам. Переход прав происходит только в момент вступления в наследство, когда наследник выражает волю принять наследство.

 

 

 

 

 

 

 

3. Казус (задача 8)

 

Продавец  животного (лошади) умолчал о скрытой болезни, которой оно страдало. Имеет ли право покупатель требовать расторжения сделки? Обязательно ли для установления ответственности продавца, то, что он знал, но скрыл заболевание животного или он будет нести ответственность и в том случае, если сам не знал о болезни?

 

 

Для решения  данного казуса необходимо определить понятия “купли-продажи”, выяснить сущность правомерной и неправомерной  сделок, показать каким образом происходит ограничение эффекта сделки. Ответ на вопрос напрямую связан с вопросом об ответственности продавца за недостатки вещи, и в особенности за скрытые недостатки, обнаруженные после совершения сделки.

Юридические факты – это любые явления, которые имеют юридическое значение, то есть приводят к возникновению и изменению в правах и обязанностях субъекта оборота. Субъективные юридические ситуации бывают двух видов: вещно-правовые и лично-правовые. Реальное (вещное право) основано на непосредственной связи субъекта с вещью и потому абсолютно.

Среди юридических  фактов различают события – явления  внешнего мира, независящие от воли людей и акты, совершаемые сознательно. Различают правомерные и неправомерные акты. Если первые производят эффект, соответствующий воли лица, то вторые, как правило, – противоположны. Неправомерный акт влечёт ухудшение правовой ситуации и для агента (лица его совершившего), и для других участников правового общения. Сущность правомерной сделки заключается в признанном правопорядком волеизъявлении.

Купля-продажа  также является сделкой. В “Законах XII таблиц” о ней говорится следующее: “Купля-продажа заключается, как скоро сошлись в цене, хотя бы цена не была ещё уплачена, и не был даже дан задаток, либо то, что даётся в виде задатка, если только доказательство заключения купли-продажи”.² О том же говорится в Книге III Институций Гая.

 

 

 

Консенсуальные  контракты с экономической точки  зрения охватывали всё наиболее важные формы правоотношений: куплю-продажу, наём рабочей силы, скота, помещений, договор аренды земли, договор товарищества.

Признание юридической сделки зависит от соблюдения сторонами установленных требований к такого рода юридическим актам. Отсутствие необходимых реквизитов в конструкции сделки лишают её силы. При этом перемена в правах и обязанностях сторон, связанная с совершением такого рода акта, к делу не относится, - важно, что этот эффект, который должно производить волеизъявление, не наступает. Ограничение эффекта сделки может также происходить по воле сторон. В соответствии с этим различают:

Ничтожность сделки – сделка признаётся не существующей;

Недействительность  – сделка не производит ожидаемого эффекта, и требование кредитора лишено исковой защиты, однако исполнение по такой сделки не считается исполнением не должного, при восполнении отсутствующих реквизитов в дальнейшем такая сделка может получить силу;

Обратимость – сделка действительна, но по требованию одной из сторон её эффект может быть отменён;

Оспоримость – эффект производимый сделкой, может быть блокирован решением суда по заявлению одной из сторон.

Римские юристы не различали ничтожность  и недействительность: для них  отсутствие эффекта сделки выражается как признание её не существующей.

При купле-продаже  ответственность наступала тотчас по заключении соглашения в любой из дозволенных форм: письменной и устной.

Продавец  был обязан гарантировать качество товара. В противном случае он отвечал в объёме положительного интереса покупателя. Эдикт курульных эдилов налагал на продавца обязанность проинформировать покупателя о недостатках товара и лежащих на вещи обременениях (правах третьих лиц и ноксальной ответственности). В случае если обнаружены не декларированные пороки, предусматривались две линии поведения покупателя: либо отойти от сделки, либо потребовать уменьшения цены.

Теперь  рассмотрим вопрос об ответственности  продавца. Вопрос рассмотрим в двух вариантах: если продавец знал о недостатках вещи, в данном случае о болезни лошади, и если продавцу этот факт известен не был.

Если  продавец не знал о недостатках вещи, то этот случай вполне можно отнести к ошибке при заключении сделки. Под ошибкой понимается расхождение между волей и её выражением, или между манифестированной волей и подлежащим интересом, вызванной неосведомлённостью субъекта об обстоятельствах дела. Ошибка ведёт к отсутствию одного из реквизитов сделки, но порок волеизъявления вызван не незнанием права, а незнанием фактов, которое не наносит вреда ни кому.

Защитой может оказаться признание сделки ничтожной, а также – на более  продвинутом этапе изучение действительной воли лица, чего в отношении ошибки требует сама природа сделки.

Ульпиан писал: “Договор купли-продажи должен содержать согласие сторон: поэтому если они расходятся или по существу самого договора, или в цене, или в чём-либо ином, - сделка купли недействительна. Если стороны ошибаются в материи, – сделка ничтожна…”³

В тщательном анализе Ульпиана различается сама материя, ошибка, в отношении которой как показатель несовпадения воль, и её несущественные качества, когда расхождение терпимо.

Далее у  Ульпиана говорится: “Что же следует сказать, если обе стороны ошибались и в материи и в качестве? Так, например, если я и считал, что продаю золото, и ты – что покупал золото? Если даже предмет является позолоченным, тогда как я думал, что он золотой, продажа имеет силу…”⁴

В данном случае продажа одной вещи вместо другой исключается из-за обоюдного характера заблуждения, тогда как при обмане, который бы вызвал такое заблуждение другой стороны, сделка была бы ничтожна. Разумеется, продавец, даже добросовестно заблуждавшийся в отношении истинного качества вещи, будет нести перед покупателем ответственность за завышенную цену. Важно, что сама сделка признаётся действительной.