"Утечка мозгов" из России

Кто и как готовил высылку? Хроника событий. Чтобы придать  видимость законности этому акту, в Уголовный кодекс по указанию Ленина была срочно введена статья «О праве замены  расстрела высылкой за границу по решению ВЦИК (на срок или бессрочно). Расстрел за неразрешенное возвращение из-за границы». 19 мая 1922 года Ленин пишет секретное письмо Дзержинскому, где называет профессоров, писателей и других представителей интеллигенции «явными контрреволюционерами, пособниками Антанты, организацией ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи». Через две недели Дзержинский подает записку в политбюро ЦК РКП(б) «Об антисоветских группировках среди интеллигенции». На основании этой записки была создана комиссия, которая должна была составить списки кандидатов на высылку. 17 июля в письме к Сталину Ленин пишет: «Комиссия ... должна предоставить списки, и надо бы несколько сот подобных господ выслать за границу безжалостно. Очистить Россию надолго... Всех их – вон из России. Арестовать несколько сот и без объявления мотивов – выезжайте, господа!» 10 августа ВЦИК принял декрет «Об административной высылке за границу или определенные местности РСФСР лиц, причастных к контрреволюционным выступлениям. Срок высылки согласно декрету не может превышать трех лет». Были составлены три списка: московский, петроградский и украинский. В ночь с 16 на 17 августа были произведены повальные обыски и аресты одновременно в Москве, Петрограде, Казани и ряде других городов, 17–18 – в Украине, 31 августа–1 сентября – среди активного студенчества. Каждый, подлежащий высылке, должен был дать подписку следующего содержания: «Дана сия мною, гражданином... Государственному Политическому Управлению в том, что обязуюсь не возвращаться на территорию РСФСР без разрешения органов советской власти. Статья 71 Уголовного кодекса РСФСР, карающая за самовольное возвращение в пределы РСФСР высшей мерой наказания, мне объявлена, в чем и подписываюсь». Из воспоминаний М. Осоргина: «На допросе следователь спрашивает: «А вы, говорите, философ? А чем же занимаетесь?; или: «Вы чем занимались?» – «Был ректором университета». – «Вы что же, писатель? А чего вы пишете?» Я спросил у (следователя): «Собственно, в чем мы обвиняемся?» – Он ответил: «Оставьте, товарищ, это неважно! Ни к чему задавать пустые вопросы». Условие: если уехать добровольно и за свой счет, то в 5-тидневный срок и освобождается из-под ареста, а если нет, то будет сидеть до высылки. «Как вы хотите уехать? Добровольно и на свой счет?» – «Я вообще никак не хочу». Он изумился. – «Ну, как же это не хотеть за границу? А я вам советую – добровольно, а то сидеть придется долго». Спорить не приходится: согласился – добровольно». («Как нас уехали», Париж, 1955, с. 180-185). На Лубянке заверили изгнанников, что высылают на три года, но этому поверили далеко не все. Уже существовал указ о лишении гражданства всех эмигрантов, принятый 15 октября 1921 года. Акт изгнания казался настолько чудовищно несправедливым и необоснованным, что многим казалось, что через три года все успокоится и войдет в норму, и они смогут вернуться домой. 31 августа появилось сообщение в «Правде» о высылке «наиболее активных контрреволюционных элементов из среды профессуры, врачей, агрономов, литераторов». Это была очередная фальшивка, потому что контрреволюционерами они не были.

Большевики не считали  интеллигенцию опасной для себя политической силой. Троцкий писал  в «Известиях»: «Те элементы, которые  мы высылаем или будем высылать, сами по себе политически ничтожны. Но они – потенциальные орудия в руках наших возможных врагов». Захватив единоличную власть после  Октябрьского переворота и разгона  Учредительного собрания, большевики не чувствовали себя уверенно, понимая, что их власть незаконна, и боялись  потерять ее. Они установили «диктатуру пролетариата», которая в действительности была диктатурой партийной номенклатуры и только прикрывались лозунгом «диктатура пролетариата», и старались искоренить инакомыслие. Их целью было очистить страну от людей, способных самостоятельно мыслить и анализировать и  несогласных с их политикой; кардинально  пресечь свободомыслие и критику  власти. Интеллигенция, которая долгие годы готовила революцию, рассчитывая, что она даст народу свободу и  справедливость, не могла примириться с крушением своих надежд. Н. А. Бердяев в своей автобиографии «Самопознание» выразил суть того, что не могла принять интеллигенция. «Что я противопоставлял коммунизму?.. Я противопоставлял прежде всего принцип духовной свободы, для меня изначальный, абсолютный, который нельзя уступить ни за какие блага мира. Я противопоставлял также принцип личности как высшей ценности, ее независимость от общества и государства, от внешней среды… Это совсем не значит, что я антисоциалист. Я сторонник социализма, но мой социализм персоналистический, не авторитарный…»

Высылка интеллигенции была беспрецедентным в мировой истории  актом: власть добровольно и целенаправленно  снижала умственный и духовный потенциал  народа, высылая из страны наиболее образованных, творческих и талантливых  людей. Они были помехой в поставленной ею цели подчинить своему влиянию  весь народ, заставить его думать и действовать по указке сверху. «Операцию, начатую по инициативе Ленина и продолженную под контролем  Сталина, можно смело назвать  крупнейшей операцией ГПУ 1922 года по укреплению тоталитарного режима в  советской России».

Глядя назад, с позиции  сегодняшнего дня, в свете немыслимых репрессий, которым подвергался  советский народ, в том числе  интеллигенция в сталинское время, мы можем иначе оценить это  событие. Хотя высылаемые воспринимали изгнание как трагедию, на самом  деле это оказалось их спасением, а их знания, таланты стали достоянием мировой науки, культуры, искусства, не говоря уже о том, что они  и их семьи остались живы. Да и  Ленин, и его приспешники считали эту акцию актом «милосердия».

Среди изгнанных был Н. А. Бердяев – один из самых блестящих  философов России 20 века; также известные  философы: С. Л. Франк, Л. П. Карсавин, Н. О. Лосский, С. Н. Булгаков, В. А. Боголепов, Н. А. Ильин, Ф. А. Степун, Н. С. Трубецкой, И. И. Лапшин; историк А. В. Флоровский, физиолог Б. П. Бабкин, писатель М. Осоргин. Были там передовые, прогрессивные профессора и руководители высших учебных заведений и школ, в том числе ректоры Московского и Петроградского университетов. В 1921 году были также арестованы все члены Помгола – Всероссийского комитета помощи голодающим, а затем высланы его создатели и наиболее активные члены: С. Прокопович и Е. Кускова. Эта организация, действенно помогавшая людям и тем завоевавшая авторитет у населения, показалась опасной. Ее членам были предъявлены необоснованные обвинения в шпионаже – репрессивная тактика, «успешно» подхваченная и развитая позднее И. Сталиным. Таким образом, большевистская власть активно освобождалась от независимо мыслящей интеллигенции, которая не являлась ее политическим противником и не  имела намерения бороться за власть. Политическая оппозиция в лице эсеров и меньшевиков – бывших союзников большевиков в подготовке и совершении революции – уже была разгромлена: часть была расстреляна, часть выдворена из страны или заключена в лагеря.

В результате анкетирования, проведенного в 1931 году, было установлено, что за рубежом работали 472 русских  ученых. Среди них было 5 академиков и около 140 профессоров российских университетов и высших школ. До революции тесное общение интеллигенции  с европейскими странами было естественным явлением и не встречало никаких  препятствий со стороны царского правительства. Художники ездили совершенствовать свое мастерство в Италию и Францию; русские ученые имели тесные контакты со своими зарубежными коллегами; молодые  люди считали для себя престижным окончить Сорбонну или университеты Германии, Австрии или Праги; талантливые  женщины, такие как Софья Ковалевская  и Лина Штерн, были вынуждены учиться  за рубежом, так как высшее образование  в России им было недоступно; люди, имевшие  средства, ездили туда лечиться. До середины 1920-х годов легальная эмиграция  также не встречала больших препятствий: достаточно было разрешения руководителей  государства. Таким образом, за рубежом всегда жило временно или постоянно большое количество русских. Вместе с эмигрантами, добровольными и изгнанными, после революции и Гражданской войны россиян за рубежом насчитывалось около 10 миллионов.

Сначала большинство изгнанников  оказалось в Германии, но со временем почти все перебрались в Париж, который стал центром русской  эмиграции. Благодаря своему высокому интеллектуальному и профессиональному  уровню все изгнанники не только нашли  возможность работать по специальности, но создали культурные и научные  ценности, которые стали достоянием Европы и Америки. Н. А. Бердяев опубликовал  много трудов, был признан ведущим  мыслителем Европы и оказал большое  влияние на развитие европейской  философии; П. А. Сорокин, известный  ученый-социолог, стал профессором  Гарвардского университета и основоположником американской социологии; С. Л. Франк,  русский религиозный философ, внес большой вклад в развитие социальной психологии и гносеологии; выдающийся ученый – лингвист и литературовед  Р. О. Якобсон, профессор Гарвардского университета; Игорь Сикорский –  авиаконструктор, ученый, изобретатель, создатель самолетов и вертолетов; старейший микробиолог профессор  С. Н. Виноградский успешно работал  в Институте Пастера, сделал ряд  открытий, заложил основы новых направлений  в агробиологии и был избран членом Парижской Академии наук. Перечислить  всех замечательных ученых-эмигрантов русского происхождения и их достижения нет возможности. Главное то, что  они сделали огромный вклад и  обогатили науку, технику и экономику  стран, где они жили, основали новые  направления, послужили подъему  престижа этих стран, но не своей родины. А в это время Россия была на грани нищеты, народ на 80 процентов  был неграмотен или малограмотен, и страна остро нуждалась в  научных и педагогических кадрах.

Россию покинули миллионы представителей гуманитарной интеллигенции  – деятелей литературы и искусства, которые также внесли свой огромный вклад в развитие соответствующих областей других стран. Так называемая «добровольная» эмиграция  добровольной была лишь по форме, а фактически – вынужденной. Люди бежали от ужасов диктатуры, страха перед репрессиями, отсутствия свободы творчества и свободы личности, голода (интеллигенция вместе с кулаками причислялась к нетрудовым элементам и получала мизерные пайки). У нее не было другого выхода, как эмигрировать. Одно перечисление имен знаменитых людей, составлявших славу российского искусства и литературы, дает представление о том, чего лишился российский народ и чем обогатилась заграница: композиторы – С. В. Рахманинов, И. Ф. Стравинский, С. С. Прокофьев, А. К. Глазунов, Н. Метнер, Добровей И. А.; дирижер – С. А. Кусевицкий; певцы – Ф. И. Шаляпин, Н. В. Плевицкая, А. Н. Вертинский и многие другие; артисты балета – А. П. Павлова, М. Ф. Кшесинская, В. Н. Нижинский, Т. П. Карсавина, С. М. Лифарь, гениальный хореограф М. Фокин, создавший Американский театр балета, С. П. Дягилев с его «Русскими сезонами»; выдающийся пианист В. С. Горовиц, гениальный скрипач Я. Хейфец и другие музыкальные исполнители; среди артистов Михаил Чехов и Вера Холодная. Не менее впечатляюще звучат имена замечательных художников, которые не смогли остаться в России и обогатили мировое искусство: М. Шагал, В. В. Кандинский, А. Н. Бенуа, Л. С. Бакст, Ю. П. Анненков, М. В. Добужинский, Н. С. Гончарова, К. А. Коровин, Н. К. Рерих, З. Серебрякова и многие-многие другие. Писатели, поэты, литературные деятели, список которых велик и впечатляющ: А. И. Куприн, И. А. Бунин (Нобелевский лауреат), А. Толстой, Е. Замятин, К. Д. Бальмонт, Д. Мережковский и З. Гиппиус, В. Набоков, В. Ходасевич, М. Цветаева, И. Северянин, С. Черный, Д. Бурлюк, А. Аверченко, Н. А. Тэффи... Самое удивительное, что российские эмигранты ощущали свою миссию сохранить русскую культуру, культуру Серебряного века, чтобы вернуть ее в Россию, когда закончится этот «большевистский кошмар», а то, что он закончится – и скоро, верило большинство эмигрантов. Они готовились к возвращению на родину и готовили к этому новое поколение. Были открыты музыкальные, балетные и художественные школы, «Русский дом искусств» – в Берлине, Музыкальный центр С. А. Кусевицкого, Русская скрипичная школа Л. С. Ауэра, две русских консерватории в Париже; «Русское музыкальное общество за границей» под руководством С. Рахманинова, Русская художественная школа А. П. Архипенко.

По мнению известного литературного  критика и поэта Ю. К. Терапиано: «Быть изгнанником, принужденным творить  вне своей страны, долгие годы не слыша родной речи – великое несчастье. Но с другой стороны, без свободы  поэзия тоже не может по-настоящему развиваться». Вопреки внушаемому советским  людям убеждению, что в отрыве от родины невозможно создать ничего достойного, за годы  эмиграции было написано много талантливых произведений, которые десятилетиями не были известны в советской России. Их авторы считались  предателями и врагами народа, а их творчество было под запретом. И.Бунин писал в 1930 году: «Упадка  за последние десятилетия, на мой  взгляд, не произошло. ...почти все  окрепли, выросли. А, кроме того, здесь, за рубежом, появилось и несколько  новых талантов». В подтверждение  этих слов можно привести хотя бы несколько  замечательных книг, изданных за  рубежом: И. Бунин «Жизнь Арсеньева», «Темные аллеи» и «Окаянные дни» (Нобелевская премия 1933 года «за  строгое мастерство, с которым  он развивает традиции русской классической прозы»); М. Осоргин «Сивцев Вражек»; А. Куприн «Юнкера», «Колесо времени»; А. Толстой «Детство Никиты»; ряд  произведений В. Набокова, И. Шмелева, Р. Гуля; «Живые лица» З. Гиппиус.

Были у эмигрантов и  проблемы, например получение нового папорта. Эмигрантам благодаря норвежскому исследователю-полярникю Фритьофу Нансену были выданы так называемые «нансеновские паспорта» – документы, идентифицировавшие личность и позволявшие легально оставаться в стране. Второй большой трудностью были финансы. Оказанием материальной помощи занимались Фонд Нансена и ряд других благотворительных организаций. Тем не менее, средств катастрофически не хватало. Особенно трудно жилось литераторам.

Иначе сложилась судьба изгнанных  из России интеллигентов. Вопреки уничижительной, данной им в газетах, характеристике о полной их бесполезности для страны, они были профессионалами высокого класса, многие с мировыми именами. Они были востребованы на Западе, быстро нашли работу в научно-исследовательских институтах, в промышленности, культурных и учебных заведениях. Сорок преподавателей работали профессорами в русских и национальных школах и университетах.

Во время второй мировой  войны люди становились либо на сторону  Германии, обозлившись на Россию, либо переходили на сторону союзной Французской  армии (около 35 тыс. человек), некоторые  ушли в партизаны (маки). Существовали такие ученые, как Борис Вильде и Анатолий Левицкий, которые организовали выпуск подпольной газеты, под названием «La Resistance» («Сопротивление»). Вскоре это название было подхвачено всеми сражавшимися против немцев французами, и под этим названием их борьба вошла в историю Второй мировой войны. К сожалению, через несколько месяцев они были схвачены и расстреляны. Но их мужество и мужество других русских, боровшихся за Францию, было высоко оценено генералом де Голлем и всем французским народом. После войны было много сделано для облегчения жизни эмигрантов: французское гражданство, пенсии, профессиональная деятельность стали более доступны, чем ранее. В боях за Францию погибло около 7 тыс. российских эмигрантов, погибли известные женщины – герои войны: княгиня В. А. Оболенская, мать Мария (поэтесса Е. Ю. Кузьмина-Караваева), Ариадна Скрябина (дочь композитора и жена еврейского поэта Довида Кнута – также участника Сопротивления).

Реэмиграция

В 20-х годах и после  Второй мировой войны были две волны реэмиграции. В 1921 году после амнистии рядового состава Белой армии вернулось более 120 тысяч человек. В 1922 году с началом НЭПа появились некоторые элементы экономической свободы, оживление общественной и творческой жизни. Эмигранты поверили, что возможен поворот в сторону демократии, поэтому многие вернулись на родину – примерно 10 тысяч человек, в том числе и часть интеллигенции. Из крупных деятелей вернулись А. Куприн, А. Толстой, С. Г. Скиталец, М. Цветаева, В. Б. Шкловский, А. Белый, И. Одоевцева, С. Прокофьев, историк Н. И. Суханов, художник И. Я. Билибин. Огромное чувство патриотической эйфории охватило русских эмигрантов после победы во Второй мировой войне. Советское посольство было завалено заявлениями о разрешении вернуться в СССР. 22 июня 1946 года был издан Указ Верховного Совета СССР «О возвращении советского гражданства бывшим подданным империи». Две тысячи человек вернулись. Даже Бунин был в посольстве, но сам посол предостерег его от этого шага. К сожалению, многие реэмигранты были обвинены в антисоветской деятельности, и участь их была трагической.