Теория социального пространства Пьера Бурдье

     К двум указанным выше фундаментальным  свойствам - соотносительности позиций  и дистанции между ними - у Бурдье прибавляется третье фундаментальное  свойство - иерархичность. Оно логически  связана с двумя первыми, а  причиной его появления на свет выступает  общественное разделение труда. С этим вряд ли кто из социологов будет  спорить, как и с тем, что разделения труда в физическом пространстве не существует. Таким образом, с иерархичностью и разделением труда у Бурдье впервые проступают отличительные контуры социального пространства, хотя он сам того не осознает, либо осознает, но явным образом не декларирует. Как уже говорилось, соотнесенность и дистанция таковыми не являются, они присущи и физическому, и социальному пространству.

     Иерархия  и разделения труда крайне важны  для Бурдье. Благодаря им социальное пространство впервые приобретает  структуру. Ведь матрешечность субполей, вкладывающихся друг в друга и  в общее социальное пространство, именовать структурой как-то язык не поворачивается. Скорее это система.

     Однако  вместе разделение труда, иерархия и  субполя придают социальному  пространству его многомерность. Бурдье прямо утверждает, что готов "изобразить социальный мир в форме многомерного пространства, построенного по принципам  дифференциации и распределения". Отдельные агенты, группы агентов, классы и сферы общества (политическая, экономическая, религиозная и др.), выделенные по определенным свойствам, составляют субполя в социальном пространстве. Если эти свойства рассматривать  не только как застывшие характеристики, скажем вероисповедание или уровень  образования, а как некие активные свойства, а именно социальные действия и взаимодействия, то субполя превращаются в поля силы. Понятия силы и взаимодействия, куда относятся соперничество, "практическая солидарность", обмен, прямые контакты и другие действия, переводит теорию из разряда субстанциональных в  разряд полевых теорий.

     История вопроса. Полевые теории наиболее полно  представлены двумя науками - физикой  и психологией. На понятии силы базируется классическая физика Ньютона. Фарадей  и Максвелл, исследовав эффекты действия сил электричества и магнетизма, ввели понятием "силового поля" и первыми вышли за пределы  физики Ньютона. Состояние способное  порождать силу, было названо полем. Поле создает каждый заряд независимо от присутствия противоположного заряда, способного испытать его воздействие. Это открытие существенно изменило представление о физической реальности. Ньютон считал, что силы тесно связаны  с телами, между которыми они действуют. Теперь же место понятия "силы" заняло более сложное понятие "поля", соотносившееся с определенными  явлениями природы и не имевшее  соответствия в мире механики. Вершиной этой теории, получившей название электродинамики, было осознание того, что свет есть не что иное, как переменное электромагнитное поле высокой частоты, движущееся в  пространстве в форме волн. Сегодня  мы знаем, что и радиоволны, и волны  видимого света, и рентгеновские  лучи - не что иное, как колеблющиеся электромагнитные поля, различающиеся  только частотой колебаний. Еще дальше пошел Эйнштейн, заявивший, что эфира  не существует, и что электромагнитные поля имеют свою собственную физическую природу, могут перемещаться в пустом пространстве и не относятся к  явлениям из области механики. Общая  теория относительности Эйнштейна  утверждала, что трехмерное пространство действительно искривлено под воздействием гравитационного поля тел с большой  массой. Расширила наши представления  о пространстве квантовая теория. Квантовая теория описывает наблюдаемые системы в терминах вероятностей. Это значит, что мы никогда не можем с точностью утверждать, где будет находиться в определенный момент субатомная частица и каким образом будет происходить тот или иной атомный процесс. Эксперименты последних десятилетий раскрыли динамическую сущность мира частиц. Любая частица может быть преобразована в другую; энергия может превращаться в частицы, и наоборот. В этом мире бессмысленны такие понятия классической физики, как элементарная частица", "материальная субстанция" и "изолированный объект". Вселенная представляет собой подвижную сеть неразделенно связанных энергетических процессов. Всеобъемлющая теория для описания субатомной действительности еще не найдена, но уже сейчас существует несколько моделей, вполне удовлетворительно описывающих ее определенные аспекты.

     Теория  поля - это также психологическое  направление, сформировавшееся под  влиянием идей немецко-американского  ученого Курта Левина (1890-1947). С 1933 г., эмигрировав в США, он разрабатывал концепцию личности, в основе которой лежало понятие «поля» (заимствованное из физики) как единства личности и ее окружения. Для построения модели структуры личности и ее взаимодействий с окружающей средой были использован язык топологии, раздела геометрии, в котором исследуются взаимное расположение фигур и расстояния между их элементами. С тех пор полевая теория Левина и его последователей приобрела второе название - топологическая и векторная психология. Она утверждает, что Психическая энергия выносится из личности на окружающие предметы, которые в силу этого приобретают определенную валентность и начинают ее притягивать или отталкивать, вызывать "локомоции". При столкновении подобного поведения с непреодолимыми барьерами происходит переход психической энергии в другие личностные системы, связанные с иной деятельностью, происходит "замещение". Целостная структура психики человека предстает как личность, взятая с ее "психологическим окружением", на границе между которыми находятся перцептивные и моторные системы. В основе человеческого поведения, полагал Левин, лежит сила, которая имеет направление и может быть представлена вектором. Использованное К.Левином понятие векторного поля означает область, в каждой точке P которой задан вектор a(P). К понятию векторное поля приводят многие физические явления и процессы (напр., векторы скоростей частиц движущейся жидкости в каждый момент времени образуют векторное поле). Особое значение Левин придавал когнитивной силе, которая переструктурируется в ходе реализации поведения.

     Понятие поля играет у П.Бурдье не меньшую  роль, чем категория пространства. Он трактует пространство как поле сил, а точнее как совокупность объективных  отношений сил, которые навязываются всем входящим в него и которые  несводимы к намерениям индивидуальных агентов равно как и к их взаимодействию. Иначе говоря, на понятие социального поля распространяется известный из теории систем принцип "целое не сводится к сумме частей".

     Если  разобраться, то действительно на поведение  каждого из нас принудительным образом  влияют такие силы, как власть денег, традиции среды, уровень и профиль образования. Мы можем не желать их воздействия на нас, но не подчиниться им мы не можем. Они имеют объективный характер, а их конфигурация и вектора формируются где-то над нами и за нашей спиной. Политическая система общества нам неподвластна, мы не оказываем на нее почти никакого воздействия, наш голос на выборах - микроскопически незначимая величина. Политические партии, равно как и крупные корпорации, договариваются за нашими спинами и создают такую конфигурацию векторов влияния, которая выгодна только им, но которая вынуждает нас подчиняться этой объективной силе.

     Понятие власти имеет у Бурдье не только и не столько политический смысл. Она определяет возможность одних  социальных агентов влиять на других помимо их воли и желания. А подобное происходит практически в каждой области общественной жизни. Богатые  влияют на бедных, образованные - на необразованных и т.д. Символический или интеллектуальный капитал, который вводит в свою теорию П.Бурдье, описывает уникальную ситуацию, при которой бедный, но образованный, может повлиять на богатого, но некомпетентного  то ли в качестве его советника, то ли в ранге государственного чиновника, то ли в одежде священника или судьи. У Бурдье власть денег и власть знаний эквивалентны по своим возможностям, а кто из них кого победит, зависит  от конкретного общества и проходимой им стадии исторического развития.

     Обладание властью, капиталом, образованием, как  и их масштабы, создают для людей  неравные возможности добиться успеха. Различные категории благ, как  и виды капитала, - это как козыри в игре, определяющие шансы на выигрыш  в данном поле (у Бурдье каждому  полю или субполю соответствует  особый вид капитала, имеющий хождение в нем как власть или как  ставка в игре).

     Понятие жизненных шансов, то ли позаимствованное у М.Вебера, то ли навеянное его  произведениями, неожиданно обостряет  интригу социальной драмы. Оно вносит элемент неопределенности в судьбу каждого из нас: мы можем прекрасно  стартовать, имея на руках все козыри, но потом проиграть, мы можем попеременно  выигрывать и проигрывать, но вряд ли кто способен только выигрывать. В  мире неопределенности всегда правит балл теория вероятностей. Казалось бы, Бурдье в самый раз внести в  свое учение элементы квантовой теории, базирующейся на принципах индетерминизма. Но он этого не делает. Возможно, такой  ход показался ему бесперспективным, возможно он его просто проглядел, а  может быть применение суперсовременных моделей к тонкой и неподатливой социальной материи показалось ему  верхом кощунства.

     Вместо  этого Бурдье сворачивает на проторенную  дорогу классических представлений. Он заявляет - вполне в духе механического  детерминизма, - что объем культурного  капитала (равно как и экономического) определяет совокупные шансы индивида на получение выигрыша во всех играх, где этот капитал задействован, и  где он участвует в определении  позиции в социальном пространстве (в той мере, в какой эта позиция  зависит от успеха в культурном поле). Иначе говоря, позиция данного  агента в социальном пространстве может  определяться по его позициям в различных  полях, т. е. в распределении власти активированной в каждом отдельном  поле.

     Если  выразиться проще, то ваше социальное положение тем выше, чем а) выше посты и ранги, которые вы занимаете  в разных сферах, группах и сообществах, б) чем больше их сумма, в) чем более  они активизированы (видимо, речь идет о том, чтобы пользоваться своим  служебным положением, а не просто числиться). Но причем здесь жизненные  шансы, козыри в игре, неопределенность и вероятность судьбы? Они возникают  как раз при неожиданном повороте событий.

     Нет, Бурдье не отступил и не сдался, он просто оставил на потом самый интригующий  вопрос - о соотношении социальной топологии и статистической вероятности  в поведении людей, - а сам наметил  общие контуры его решения. Они  выглядят примерно так. Можно построить  упрощенную модель социального поля, полагает Бурдье, в его ансамбле, т.е. как некое целое, мысленно построив для каждого агента его позицию  во всех возможных пространствах  игры. Понимая при этом, что если каждое поле и имеет собственную  логику и собственную иерархию, то иерархия, установленная между различными видами капитала, и статистическая связь между имеющимися капиталовложениями устроены так, что экономическое  поле стремится навязать свою структуру  другим полям.

     Социальное  поле, согласно Бурдье, можно описать  многомерное пространство позиций, в котором любая позиция, в  свою очередь, представляет опять таки многомерную систему координат, значения которых коррелируют с  соответствующими переменными. В качестве переменных могут выступать различные  виды капитала - экономического, социального, символического или какого-либо другого. Каждый вид капитала распознается набором  общественно значимых (или легитимированных) признаков. Для экономической собственности - это документ, подтверждающий право  владения, для культурной собственности - диплом и ученое звание, для социального  капитала - дворянский титул. Символическим  капиталом он предлагает называть престиж, репутацию, имя, авторитет и т. п. Таковы самые общие признаки, которые  вполне можно установить в ходе эмпирического  исследования. В других своих работах  Бурдье расширит их список.

     Соотношение сил между социальными агентами в каждом субполе, например, экономике, определяется композицией видов  капитала (инкорпорированного или материализованного) в каждый момент времени. Такая композиция зависит от массы факторов: потока инвестиций в экономику страны, размера  налогообложения, состояния рынка  труда и товаров, размера банковских активов и т.д. В США представители  среднего класса выступают держателями  акций самых разных корпораций и  фирм, они сами или через своих  доверенных менеджеров следят за состоянием рынка ценных бумаг, вкладывая и  перекладывая свои капиталы из одного сегмента в другой. Их экономическое  положение нужно считать текучим, очень подвижным и мобильным. Козыри в игре здесь определяются стечением самых разных экономических  обстоятельств, порой непредсказуемых, например, войны на Ближнем Востоке  и падения цены на нефть. Социальные агенты в этом поле не только конкурируют  и соперничают между собой, но получают прибыль и разоряются часто  вместе с теми компаниями, куда они  вложили свои капиталы или, выражаясь  словами Бурдье, объективированный  продукт аккумулированного социального труда. Отношения между социальными агентами в таком субполе институционализованны в устойчивых, признанных социально или гарантированных юридически социальных статусах. Причем не индивидуальных, а часто корпоративных (инвестируемые компании, банки, гарантирующие надежность их вкладов, и т.д.).

     Если  уникальную комбинацию, сформировавшуюся у конкретного агента (скажем, менеджера  такого-то отдела корпорации "Дженерал Моторс") в одном, экономическом  поле, дополнить комбинацией сил  влияния, которые он имеет в другом поле (или субполе), например образовательном (выпускник престижного Гарварда, доктор философии, автор 30 научных публикаций), то в итоге мы получим удивительную топологию личного социального  пространства.

     Упрощенная  модель социального поля, как выразился  о своем творении сам Бурдье, еще  более усложниться, если вспомнить  об огромном заряде иерархии, которую  он заложил в неравновесную модель поля. Выпускник Гарварда, менеджер прославленной компании может оказаться  чернокожим американцем, а значит в  этнической иерархии, формирующейся, конечно  же, не на основе государственных постановлений, а исключительно через механизмы  общественного мнения и обывательского сознания, он будет занимать не высокие, но низкие позиции. Субполя, как части  единого социального поля, неравны  между собой, они выстроены в  иерархическом порядке таким  образом, что социальный агент, занимающий вершину в одном субполе, окажется у подножья в другом. Либо подняться  наверх в одном субполе ему  не даст общий низкий рейтинг другого, скажем этнического, субполя, который  оно, это субполе, занимает в общественной табели о рангах. Индивид поднимается  и спускается по общественной лестнице не только индивидуально, но и вместе со своей группой, к которой он принадлежит по классовым, экономическим, образовательным, религиозным или  этническим признакам.

     Этническое  субполе в большинстве стран  мира, особенно в крупных, состоит  не из одного, а из множества нацией, каждая из которых обладает собственным  социальным пространством, которое  характеризуется присущей только ему  социальной структурой. А определяет эту структуру история народа. В результате социальное пространство общества еще более дифференцируется и усложняется.

     Межгрупповая  или межсубполевая иерархия постоянно  модифицируется и изменяется. Итальянская  диаспора, в первой четверти 20 в. занимавшая низкие рейтинговые позиции благодаря  тому, что большинство ее представителей занимались неквалифицированным трудом или криминальным бизнесом, к концу  столетия изменила свое положение. Но не только в этнической иерархии, но также в экономической и культурной. Чернокожие американцы, составлявшие подавляемое этническое меньшинство, сегодня прославились своими артистами, музыкантами и бизнесменами. В  субполе культурного капитала их место стало совсем иным. Но оно  изменилось и в других субполях.