Далее следует шестая, социально - профессиональная стратификационная система. Здесь  группы делятся по содержанию и условиям своего труда. Особую роль выполняют  квалификационные требования, предъявляемые к той или иной профессиональной роли - обладание соответствующим опытом, умениями и навыками. Утверждение и подержание иерархических порядков в данной системе осуществляется при помощи сертификатов    (дипломов,  разрядов,    лицензий, патентов), фиксирующих уровень квалификации и способность выполнять определенные виды деятельности. Действенность квалификационных сертификатов поддерживается силой государства или какой - то другой достаточно мощной корпорации (профессионального цеха). Причем сертификаты эти чаще всего по наследству не передаются, хотя исключения в истории встречаются.

     Социально - профессиональное деление   является    одной    из       базовых стратификационных систем, разнообразные примеры которой  можно найти во всяком обществе со сколь либо развитым разделением  труда . Это строй ремесленных  цехов средневекового города и разрядная  сетка в современной государственной  промышленности, система аттестатов и дипломов о получении образования, система научных степеней и званий, открывающих дорогу к более престижным рабочим местам.

     Седьмой тип представлен популярной классовой  системой. Классовый подход нередко  противопоставляют стратификационному. Но для нас классовое членение есть лишь частный случай социальной стратификации. Из множества трактовок  понятия “класса” мы остановимся  в данном случае на более традиционной - социально-экономической. В данной трактовке классы представляют социальные группы свободных в политическом и правовом отношении граждан. Различия между группами, прежде всего в характере и размерах собственности на средства производства и производимый продукт, а также в уровне получаемых доходов и личного материального благосостояния. В отличие от многих предыдущих типов, принадлежность к классам - буржуа, пролетариев, самостоятельных фермеров и т.п. - не регламентируется высшими властями, не устанавливается законодательно и не передается по наследству. В чистом виде классовая система вообще не содержит никаких внутренних формальных перегородок (экономическое преуспевание автоматически переводит вас в более высокую группу).

     Экономически  эгалитарные сообщества, где совершенно отсутствует классовая дифференциация, явление довольно редкое и неустойчивое. Но на протяжении большей части человеческой истории классовые членения все  же  носят подчиненный характер. На передний план они выходят, пожалуй, только в буржуазных западных обществах. А наибольших высот классовая  система достигает в проникнутых  либеральных духом Соединенных  Штатах Америки.

     Восьмой тип - культурно - символической. Дифференциация возникает здесь из различий доступа  к социально значимой информации, неравных и возможностей фильтровать  и интерпретировать эту информацию, способностей быть носителем сакрального знания (мистического или научного). В древности  эта роль отводилась жрецам, магам и шаманам, в средневековье - служителям церкви, составляющим основную массу грамотного населения, толкователям священных текстов, в новое время - ученым, технократам и партийным идеологам,  Претензии на общение с божественными силами, на обладание научной истиной на выражение государственного интереса существовали всегда и везде. И более высокое положение в данном отношении занимают те, кто имеет лучшие возможности манипулирования сознанием и действиями прочих членов общества, кто лучше других может доказать свои права на истинное понимание владеет лучшим символическим капиталом.

     Несколько упрощая картину, можно сказать, что для доиндустриальных обществ  более характерно теократическое манипулирование; для индустриальных - партократическое; а для пост - индустриальных - технократическое.

     Девятый тип стратификационной системы  следует назвать культурно - нормативным. Здесь дифференциация построена  на различиях  уважения и престижа, возникающих из сравнения образов жизни и норм поведения, которым следует данный человек или группа. Отношение к физическому и умственному труду, потребительские вкусы и привычки, манеры общения и этикет, особый язык (профессиональная терминология, местный диалект, уголовный жаргон) - все это ложится в основу социального деления. Причем происходит не только разграничение “своих” и “чужих”, но и ранжирование групп (“благородные - не благородные”, “порядочные- не порядочные”, “ элита- обычные люди - дно”).   Понятие элит окружено неким таинственным флёром. О нем много говорят, но часто, не очерчивают сколько-нибудь четких обозначающих границ.

     Элита не является категорией только политики. В современном обществе существует множество элит- политические, военные, экономические, профессиональные. Где-то эти элиты переплетаются, где-то соперничают друг с другом. Можно  сказать, что существует столько  элит, сколько есть областей социальной жизни. Но какую бы сферу мы ни взяли, элита суть меньшинство, противостоящее остальной части общества. его  средним и нижним слоям как  некоей “массе”. При этом положение  элиты как высшего сословия или  касты может закрепляться формальным законом или религиозным уложением, а может достигаться совершенно неформальным образом.

     Элитаристские теории возникли и формировались  в значительной мере, как реакция  на радикальные и социалистические учения и были направлены против разных течений социализма: марксистского, анархо - синдикалистского. Потому марксисты, на самом деле, очень скептически  относились к этой теориям, не желали их признавать и применять их на материале западных обществ. Ибо  это означало бы, во - первых, признание  того, что нижние слои являются слабой  или вовсе не организованной массой, которой необходимо управлять, массой, не способной к самоорганизации  и революционному действию, а во - вторых, признание в какой-то мере неизбежности и “естественности” такого резкого неравенства. В результате пришлось бы пересматривать коренным образом взгляды на роль и характер классовой борьбы.

     Но  элитаристский подход направляется против демократического парламентаризма. Он вообще по природе своей антидемократичен. Демократия и аксессуары предполагает правление большинства и всеобщее равенство людей как самостоятельных  граждан, достаточно организованных  для реализации собственных целей  и интересов. И в силу этого  поборники демократизма к любым  попыткам элитарного правления относятся  довольно холодно.

     Многочисленные  подходы к понятию можно условно  разделить на две основные группы - властные и меритократические. В соответствии с первыми, элитой являются те, кто обладают в данном обществе решающей властью, а в соответствии со вторыми - те, кто обладают некими особыми достоинствами и личными качествами, независимо от того, располагают ли они властью или нет.

     В последнем случае элита выделяется по талантам и заслугам . Иногда властные и меритократические подходы  условно обозначают как “линию Лассуэла”  и “линию Парето”. ( Хотя первый подход может быть с не меньшим успехом  назван “линией Моска” или “линией Миллса”.)

     Одной группой исследователей элита понимается как слои, обладающие высшими властными  позициями или высшей формальной властью в организациях и институтах. Другая группа относит к элите  харизматических личностей, бого - вдохновленных, способных к лидерству, представителей творческого меньшинства.

     В свою очередь, властные подходы подразделяются на структурные и функциональные. Выбирающие более простой с эмпирической точки зрения структурный подход считают элитой круг лиц, занимающих высшие должностные позиции в  рассматриваемых институтах ( министры, директора, военноначальники )

     Те  же, кто останавливаются на функциональном подходе, задают себе более трудную задачу: выделить группы, обладающие реальной властью в принятии общественно важных решений (многие представители этих групп, понятно, могут не занимать сколь - либо видных общественных постов, оставаться в “тени”).

           Остановимся коротко  на позициях классиков властного  и меритократического подходов.

Социальная  мобильность

     Изучение  социальной мобильности было начато П. Сорокиным, опубликовавшим в 1927 году книгу “ Social Mobility , Its Forms and Fluctuation”.

     Он  писал: “Под социальной мобильностью понимается любой переход индивида или социального обьекта ( ценности ) т.е. всего того , что создано  или модифицировано человеческой деятельностью, из одной социальной позиции в  другую. Существуют два основных типа социальной мобильности: горизонтальная и вертикальная. Под горизонтальной социальной мобильностью, или перемещением, подразумевается переход индивида или социального объекта из одной  социальной группы в другую, расположенную  на одном и том же уровне. Перемещение  некоего индивида из баптистской  в методистскую религиозную группу, из одного гражданства в другое, из одной семьи (как мужа, так и жены ) в другую при разводе или при повторном браке, с одной фабрики на другую, при сохранении при этом своего профессионального статуса - все это примеры горизонтальной социальной мобильности. Ими же являются перемещения социальных объектов ( радио, автомобиля, моды, идеи коммунизма, теории Дарвина ) в рамках одного социального пласта, подобно перемещению из Айовы до Калифорнии или с некоего места до любого другого. Во всех этих случаях “перемещение” может происходить без каких-либо заметных изменений социального положения индивида или социального объекта в вертикальном направлении.

     Под вертикальной социальной мобильностью подразумеваются те отношения, которые возникают при перемещении индивида или социального объекта из одного социального пласта в другой. В зависимости от направлений перемещений существует два типа вертикальной мобильности: восходящая и нисходящая, т.е. социальный подъем и социальный спуск. В соответствии с природой стратификации есть нисходящие и восходящие течения экономической, политической и профессиональной мобильности, не говоря уже о других менее важных типах. Восходящие течения существуют  в двух основных формах: проникновение индивида из нижнего пласта в существующий более высокий пласт; создание такими индивидами новой группы и проникновение всей группы в более высокий пласт на уровень с уже существующими группами этого пласта. соответственно и нисходящие течения так же имеют две формы: первая заключается в падении индивида с более высокой исходной группы, к которой он ранее принадлежал; другая форма проявляется в деградации социальной группы в целом, в понижении ее ранга на фоне других групп или разрушении ее социального единства. В первом случае падение напоминает нам человека, упавшего с корабля, во втором - погружение в воду самого судна со всеми пассажирами на борту или крушение корабля, когда он разбивается вдребезги.

     Социальная  мобильность может быть двух видов: мобильность как добровольное перемещение  или циркуляция индивидов в рамках социальной иерархии; и мобильность, диктуемая структурными изменениями ( например индустриализацией и демографическими факторами). При урбанизации и  индустриализации происходит количественный рост профессий и соответствующие  изменения требований к квалификации и профессиональной подготовке. Как  следствие индустриализации наблюдается  относительный рост рабочей силы, занятости в категории “белых воротничков”, уменьшение абсолютной численности сельскохозяйственных рабочих. Степень индустриализации фактически коррелирует с уровнем  мобильности, так как ведет к  росту числа профессий высокого статуса и к падению занятости  в профессиональных категориях низшего ранга.

     Следует отметить, что многие сравнительные  исследования показали: под влиянием сил изменения в стратификационных  системах. Прежде всего возрастает социальная дифферентация. Передовая  технология дает толчок возникновению  большого числа новых профессий. Индустриализация приводит в большее  соответствие профессионализм, подготовку и вознаграждение. Иными словами  для индивидов и групп становится характерной тенденция к относительно устойчивым позициям в ранжированной  стратификационной иерархии. В итоге  усиливается социальная мобильность. Уровень мобильности возрастает в основном в следствие количественного  роста профессий в середине стратификационной  иерархии, т.е. за счет вынужденной мобильности, хотя активизируется и добровольная, так как большой вес приобретает  ориентация на достижение.

     Столь же, если не в большей мере, влияет на уровень и характер мобильности  система общественного устроения. Ученые давно обратили внимание на качественные различия в этом отношении  между обществами открытого и  закрытого типа. В открытом обществе нет формальных ограничений мобильности  и почти отсутствуют ненормальные.

     Закрытое  общество, жесткой структурой препятствующее увеличению мобильности, тем самым  противостоит нестабильности.

     Социальную  мобильность правильнее было бы назвать  обратной стороной той же проблемы неравенства , ибо, как отмечал М. Бьютл, “социальное неравенство  усиливается и узаконивается  в процессе социальной мобильности, функцией которой является отвод  в безопасные каналы и сдерживание  недовольства.