Социология права

–     публичное вынесение оценки решений и действий лиц, занимающих государственные должности в системе федеральной государственной службы, с точки зрения этики государственной службы с целью выявления и пресечения коррупционных проявлений;

–     контроль за динамикой имущественного положения лиц, занимающих государственные должности в системе федеральной государственной службы;

–     организация мониторинга и проведение мониторинга коррупции в Российской Федерации;

–     привлечение СМИ к формированию антикоррупционного мировоззрения и популяризации антикоррупционной деятельности;

–     разработка и обнародование в СМИ индексов уровня коррумпированности, позволяющих сравнивать между собой регионы, отрасли, крупные предприятия, решения органов власти и деятельность конкретных их представителей;

2) взаимодействие со структурами  гражданского общества:

–      привлечение институтов гражданского общества к деятельности по противодействию коррупции, обеспечению прозрачности, открытости и честности в государственном управлении;

–      создание общественного наблюдательного совета при антикоррупционном органе;

–      поддержка общественных объединений, чья деятельность направлена на борьбу с коррупцией; помощь в организации антикоррупционного фронта;

–      поддержка практики общественного мониторинга, осуществляемого авторитетными антикоррупционными общественными организациями, за выполнением политиками пред-выборных обещаний в сфере борьбы с коррупцией;

–      включение неправительственных организаций в процесс создания региональных, местных, ведомственных "островов неподкупности", а также в процесс контроля за динамикой коррупции;

–      привлечение предпринимательских структур (через ассоциации малого и среднего бизнеса, отраслевые союзы предпринимателей и проч.) к участию в отдельных антикоррупционных программах и в антикоррупционной государственной политике;

–      оказание поддержки усилиям журналистского сообщества по выработке и обеспечению соблюдения правил профессиональной этики, внедрению стандартов журналистского расследования;

3) антикоррупционное просвещение  и формирование антикоррупционного  мировоззрения:

–      разработка и осуществление антикоррупционных образовательно-просветительских программ и кампаний с целью преодоления пассивности общества в восприятии коррупции как угрозы национальной безопасности;

–      формирование понимания коррупции как опасного социального явления, привычность которого не снижает степень его опасности. В этой связи необходимо постоянное распространение информации о реальных масштабах коррупции, об ущербе, который несет общество и государство в результате коррупции, о других ее негативных последствиях, о причинах, ее порождающих;

–      разъяснение значения норм корпоративной этики (государственных служащих, бизнеса, СМИ, общественных организаций) как основы для обеспечения прозрачности профессиональной или общественной деятельности;

–      разработка и популяризация стандартов деловой практики, пропаганда примеров успешных антикоррупционных программ других стран и регионов;

–      распространение кодексов делового поведения и создание ассоциаций по продвижению этики предпринимательства;

–      обучение предпринимателей принципам взаимоотношений с представителями власти;

–      выпуск справочников административных процедур для населения, задача которых – в доступной форме изложить правила осуществления различных административных процедур, применяемых в данном регионе или населенном пункте;

–      широкое использование сети Интернет для информирования общественности о деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, обеспечения доступа к общественно значимой информации, для вовлечения граждан в процесс обсуждения проектов решений, в осуществление контроля за их реализацией.

Несмотря  на то, что данная концепция антикоррупционного органа не предусматривает наделение  его правоохранительными (полицейскими) функциями, это не значит, что речь идет о создании заведомо слабой, "маскарадной" структуры. В чем же залог эффективности  антикоррупционного органа, его реального  влияния?

Во-первых, в публичности самой его деятельности. После тщательного гражданского расследования (в форме публичных  слушаний с обязательным присутствием должностных лиц и их обязанностью отвечать на вопросы) государственный  антикоррупционный орган выносит  свой вердикт. Разумеется, этот вердикт  не будет иметь преюдициального  характера, т.е. обязанности для правоохранительных органов и судов принять без  проверки и доказательств факты, установленные данным органом. Но такого рода официальное мнение антикоррупционного органа уже не сможет быть проигнорировано  иными государственными органами. Роль таких решений будет радикально повышаться по мере установления в  стране реальной политической конкуренции, реальной политической ответственности, которые должны сменить нынешнюю непубличную конкуренцию аппаратных и околоаппаратньгх групп.

Антикоррупционный орган будет также выдавать предписания  о ликвидации обнаруженных условий, способствующих коррупции; делать представления  о наложении на соответствующих  должностных лиц дисциплинарных взысканий, вплоть до увольнения от должности; передавать материалы своих проверок правоохранительным органам для  возбуждения уголовного дела.

Во-вторых, залог влиятельности состоит  в определенной подконтрольности данному  органу самих правоохранительных и  судебных органов в смысле возможных  коррупционных проявлений в них. В этих целях антикоррупционный  орган должен быть наделен правом истребовать уголовные, гражданские  дела, дела об административных правонарушениях, материалы оперативно-розыскных  мероприятий, проводить по ним экспертизу и требовать возбуждения уголовного дела в отношении должностных  лиц, подозреваемых в коррупции  в ходе дознания, предварительного следствия или судебного рассмотрения.

В-третьих, должна быть законодательно предусмотрена  императивность для государственных  органов учитывать результаты антикоррупционной  экспертизыпроектов правовых актов  или актов, вступивших в законную силу.

В-четвертых, антикоррупционный орган должен обладать правом наблюдать за проведением  торгов, конкурсов, аукционов по государственным  заказам, государственным закупкам и продаже государственного имущества.

В-пятых, антикоррупционный орган должен стать центром, куда поступают и  где анализируются специальные  декларации государственных служащих и высших должностных лиц, свидетельствующие  о динамике их имущественного положения, а также о соответствии реальных расходов и доходов.

Таким образом, антикоррупционный орган  смог бы взять под свой контроль наиболее важные точки в деятельности государственного аппарата, где возможны коррупционные проявления, и при  этом постоянно информировать общество о результатах своей деятельности. Такая парадигма сможет сделать  этот орган гораздо более опасным  для коррупционеров, чем даже правоохранительные органы, спецслужбы и суды.

Но  на чем основан расчет, что новый  государственный орган не примет "существующие правила игры", т.е. сам не станет еще одной бюрократической  и коррупционной структурой, как  и многие другие "торгующей" своими властными полномочиями? Гарантии от его коррумпированности следующие:

–      принцип формирования данного органа разными ветвями власти, причем без права отзыва члена, назначенного соответствующими государственными органами;

–      относительно небольшой срок полномочий (3 года) плюс частая ротация, причем многоступенчатая, т.е. обновление органа частями;

–      невозможность вновь занять должность члена антикоррупционного органа без трехлетнего перерыва;

–      существенные материальные и социальные гарантии для членов антикоррупционного органа и сотрудников его аппарата.

Наконец, (и это, пожалуй, одно из главных отличительных  свойств антикоррупционного органа) – не формальное, а реальное взаимодействие с институтами гражданского общества, специализирующимися на противодействии коррупции. Речь идет не о "дежурных" декларациях о сотрудничестве, а о функциональной невозможности антикоррупционному органу осуществлять свою деятельность без антикоррупционных общественных сил. Тем самым, с одной стороны, появляется гораздо больше возможностей для повышения эффективности антикоррупционной деятельности будущего органа. С другой стороны, создаются дополнительные гарантии подконтрольности самого антикоррупционного органа.

Разумеется, все это не может полностью  исключить возможность появления  в данном органе недобросовестных людей. Но такие гарантии все-таки минимизируют возможность его коррумпированности.