Психологическое направление русской социологической школы

Кареев различал  социологию  и теорию исторического процесса: для первой общество является предметом, для второй оно   процесс, но та и другая наука изучают его  абстрактно.  Социология  больше интересуется тем, что получилось нового в жизни общества; теория исторического  процесса — тем, как получились эти  результаты, рассматривает изменения  строения и формы общества.  Социология , таким образом, превращается в контовскую статику, лишается всякой возможности изучать общество в процессе и взаимосвязи, поэтому Кареев дополняет ее теорией исторического прогресса.

Центральной проблемой в  социологии  Кареева стал вопрос о взаимоотношении личности и  исторического процесса, рассмотренный  с различных сторон: во-первых, в  плане выяснения содержания исторического  процесса, во-вторых, в, плане раскрытия  роли личности как двигателя прогресса  несоответственно создания классификации  личностей, в-третьих, через определение  существа исторического прогресса.

Личность и общество, согласно Карееву, находятся в непрерывном  взаимодействии, одно другим обусловливается, определяется, создается. Но это положение  приобретало на деле одностороннее  освещение и сводилось Кареевым к влиянию личности на общество, без учета обратного процесса.

Проблему влияния личности на общество Кареев рассматривал в  двух аспектах: один — личность в  «прагматической истории», существо которой состоит в описании поступков  людей и другой — личность в  культурной истории.

По утверждению Кареева, всех людей можно разместить как бы на разных ступенях воображаемой лестницы в соответствии с их ролью в истории. «На верхней ступени лестницы мы поставили бы людей, самостоятельно задумывающих совокупное действие и выполняющих его лишь при помощи посторонних сил, на нижней же ступени — людей настолько чуждых самому замыслу и настолько лишенных самостоятельности, что без обиняков мы могли бы говорить о них, как об орудиях чужой воли»34. Хотя

Кареев и пытался отгородить себя от теорий, разделяющих людей  на массу и «героя», но вся его  аргументация показывает антинародную, буржуазно-либеральную сущность его  социологии . Согласно Карееву, историю вершат те, у кого наиболее полно проявилось личное начало.

Аналогично рассуждал  Кареев и о роли личности в культурной истории. Культурная эволюция требует для своего осуществления деятелей, инициаторов движения, остальная масса лишь подражает им.

Наряду с теорией исторического  процесса Кареев разрабатывал и теорию исторического прогресса, составляющую предмет философии истории.

Кареев считал, что прогресс как общее понятие включает, в  себя пять более частных: прогресс умственный — воспитание способностей к духовным интересам; прогресс политический —  развитие свободы и улучшение  прогресс юридический — развитие равенства; прогресс экономический  — развитие солидарности и кооперации «Прогрессивный процесс есть нечто  весьма сложное, состоящее из отдельных  процессов, взаимно один другой обусловливающих»35. Кареев стремился охватить понятием прогресса все стороны жизни общества, и в этом его сходство с Де Роберти. По сравнению с народнической социологией Кареев сделал шаг вперед в своей попытке избежать узкого понимания социального прогресса, включив в его содержание важнейшие области человеческой деятельности. Вместе с тем общая направленность его социологии  не позволила сделать реалистических выводов, и широкий взгляд на развитие свелся к тощей и крайне субъективной формуле прогресса.

Формула прогресса выводится  Кареевым априорным путем и имеет  абстрактный характер. В этом он видел залог ее всеобщности. Предлагаемая Кареевым формула заключала в себе три элемента, которые он подчинял главной цели прогресса — развитой и развивающейся личности.

Первый элемент   идеал. Им является развитая личность при  наличии индивидуальной свободы  и общественной солидарности. Второй элемент состоит в определении  путей достижения идеала. Eгo осуществление заключается в переделке посредником критической мысли культуры, быта и социальной организации, «той надорганической среды, которая развивается неразумно, противореча часто и природе, и потребностям человека»36.Третий элемент — выражение закона самого прогресса. Состоит он в самоосвобождении личности, в том, что личность подчиняет себе надорганическую среду.

Понятие прогресса, его целей  и компонентов, пронизано субъективизмом, представлено через личность и ее идеалы. К прогрессу Кареев подходил с меркой лучшего и худшего, истинного и ложного, для него движение общества становится только аксиологическим фактом. Здесь ярко видно его смыкание с субъективным направлением.

Кареев различал эволюцию и прогресс, считая, что между  ними существует разница. Эволюция имеет  объективный характер и не зависит  от оценки субъекта, в отличие от нее социальный прогресс связан с  субъективной оценкой происходящих событий. Не всякую эволюцию можно считать  прогрессивной. Эволюция означает постепенность, плавность развития, ее законы познаются  анализом и сравнением исторических фактов, формула прогресса устанавливается  согласно идеалу.

Кареев систематизировал основные положения субъективного  направления , обнаружив эклектичность составляющих его положений. В этом Кареев увидел условие для сближения с другими направлениями и создание «синтетической» теории, соединившей материализм и идеализм. Такой синтез, по его мнению, достигается в социологии , которая помещает в основу общества индивид, поскольку человек одновременно и тело и дух. По поводу подобного «синтеза» Г.В. Плеханов саркастически заметил: Кареев, «несмотря на свою склонность к „синтезу”, остается дуалистом чистейшей воды. У него — тут экономия, там — психология; в одном кармане — душа, в другом — тело. Между этими субстанциями есть взаимодействие, но каждая из них ведет свое самостоятельное существование, происхождение которого покрыто мраком неизвестности»37.

Кареев создал социологическую  теорию на основе коллективной психологии, которая составляла главное содержание предмета  социологии . Личность и коллективная психология были для Кареева отправными моментами при формировании концепции социального прогресса и при конструировании структуры социальной организации общества. Такой подход делал всю социологию  Кареева субъективистской, в ней смыкались два течения русской   социологии  — одно, идущее от Лаврова, и другое, связанное с психологическим   направлением .

Н.М. Коркунов

Николай Михайлович Коркунов (1853-1904) был по образованию юристом, преподавал государственное право  вначале в Александровском лицее, а затем в Петербургском университете38.

Основные труды Коркунова: «Лекции по общей теории права» (1886), «Общественное значение права» (1892), « Русское  государственное право» (т.1, 1892; т.2, 1893), «Указ и закон» (1894)39.

Коркунов полагал, что  «связь, соединяющая членов общества воедино, духовного, психологического характера, и этим вполне объясняется  отсутствие между ними материальной связи», общество — результат «психического  единения людей»40. Отсюда государство  и право становятся выражением психологической  связи между индивидами.

Коркунов критиковал договорную теорию происхождения государства, справедливо считая ее антиисторической, сводящей все к воле отдельных  личностей. Не мог он согласиться  и с органической теорией и  ее творцом Спенсером. Органическое воззрение, не достаточно учитывающее особенности общества, «должно быть заменено психическим, признающим в идеалах отличительный фактор общественных агрегатов и ставящим явления общественности наряду с явлениями неорганического и органического мира как третью самостоятельную группу явлений мира неорганического»41.

Психическое в понимании  Коркунова не сводится к сознанию индивида, оно есть духовная деятельность человечества и подразумевает психологическую преемственность поколений. Отсюда проистекало и признание исторической закономерности как продукта коллективной духовно-психической деятельности людей. Недостаток прежних теорий состоял, по его мысли, в том, что эта связь поколений понималась исключительно в виде передачи знаний без учета преемственности чувства и воли. В этом была оригинальность взглядов Коркунова на общество, отличающая его концепцию от системы Де Роберти.

Коркунов рассматривал проблему соотношения общества и личности в плане выяснения степени  свободы личности. Человек не есть некий механизм, только отвечающий на внешнее раздражение. Он имеет  врожденный внутренний опыт, пришедший  от наших предков. Отсюда и «самостоятельная деятельность духа». В то же время  духовный мир отдельной личности сам есть часть человечества и  является результатом воздействия  внешнего опыта. «Поэтому, — писал  Коркунов, — идеи наши, будучи по отношению  к целому человечеству опытного происхождения, по отношению к отдельным личностям  могут быть врожденными, унаследованными  нами от предков»42. Таким образом, Коркунов признавал «относительную самостоятельность человека», которая не ведет, однако, к абсолютной свободе воли. «Наша зависимость от общества не может быть устранена, она не зависит от нашей воли, и с ней приходится нам считаться»43. Иное решение, считал Коркунов, означало бы индетерминированность человеческих поступков и вело бы к противопоставлению человеческих действий всем другим обусловленным явлениям.

Постановка и решение  проблемы соотношения общества и  личности позволили высказать Коркунову  ряд верных положений об относительной  самостоятельности личности в общественном развитии.

Значительное место в  работах Коркунова отводилось изучению форм общения людей, особенно проблеме государства — его происхождению, роли и функциям. Коркунов предложил  теорию коллективной борьбы, которая  была направлена против марксистского  учения о происхождении государства. По его словам, основная причина  образования государства есть борьба между народами, приводящая «к большей  сплоченности племенных общин, к  возникновению в них объединяющей власти, первоначально только на время  войны, но затем устанавливающейся  постоянно и в мирное время  и обеспечивающей принудительно  мирный порядок»44.

Государство, по Коркунову, порождено  стремлением к единству и солидарности. Оно становится орудием сглаживания  классовой борьбы. Подобные теории В.И. Ленин называл мелкобуржуазными мечтаниями, в которых буржуазный порядок, основанный на угнетении одного класса другим, выдавался за социальное примирение45.

Когда Коркунов переходит  к определению государства, то здесь  он выступает уже с позиции  индивидуальной психологии, приходя  в противоречие со своими исходными  положениями. Он утверждает, что волю может иметь только отдельный  человек, а не государство, поэтому  и субъектом государственной  власти является не само государство, а определенное физическое лицо. Отличительный  признак государства составляет, по Коркунову, принудительное властвование, но для него не надо никакого аппарата насилия: «Государственная власть —  это сила, обусловленная сознанием  зависимости от государства»46. Сознание зависимости от государства и  сознание авторитета государства заставляют людей действовать не только так, как они считают полезным для  общества, но и исполнять государственные  предписания, расходящиеся с их мнением. Публицист и социолог Л.3. Слонимский сразу же отметил беспочвенность и антиисторизм такого суждения Коркунова. «Нам кажется, — писал он, — что автор должен был все-таки вспомнить об одной весьма существенной реальности — об организованной принудительной силе в виде войск, полиции и чиновничества, которыми так или иначе располагают или имеют возможность располагать властвующие»47.Известный  русский  юрист В.И. Сергеевич также считал бездоказательным и ошибочным «выводить силу и власть государства из сознания членами государства своей от него зависимости»48.

Социологическая концепция  психологического   направления  была связана с умеренной линией буржуазного либерализма. Буржуазные социологи пытались вывести практическую деятельность масс из их психологии, не видя того, что коллективная психология вырастает из социальных условий  жизни, сама является ее отражением. Они  стремились решать узловые проблемы  социологии , такие как предмет социологии , структура общества и общественный прогресс, исходя из положения, что социальная жизнь есть производное от коллективной психологии.