П.А.Сорокин – основатель интегральной социологии ХХ века

Подавление  базовых инстинктов в результате невозможности удовлетворять существенные потребности массы населения и создает непосредственные предпосылки революции. Можно спросить: связь между неудовлетворенными потребностями и революцией очевидна, что же нового открыл здесь Сорокин?

Новым и, на наш взгляд, до сих пор не оцененным по достоинству открытием  является то, что революция предполагает глубокий и устойчивый сдвиг в психофизических основах проведения масс, за которым следует цепной процесс структурных изменений в механизмах взаимодействия базовых инстинктов, индивидуальных и коллективных, имеющий разрушительные последствия для общества и его экономики в частности (этот процесс по имени открывателя можно было бы назвать «сорокинским»).

Революционное общество, таким образом, характеризуется  особыми психофизическими законами и деструктивной энергией. Которая  скрыто накапливается, а затем дает старт кумулятивной цепной реакции. Дело в том, что разрушительные процессы в обществе и хозяйстве, раз начавшись, ведут вовсе не к устранению вызвавших их причин, а ко все большему принудительному ограничению потребностей и подавлению базовых инстинктов, последнее же «биологизирует» массовое поведение, делает его (до момента энергетического истощения) все более агрессивным.

Разрушительную  энергию революции можно использовать в определенных интересах, можно  направить, но вряд ли можно «регулировать»; те, кто открыл ей путь, изопьют чашу до дна. Недаром замечено, революция – чудовищна, пожирающие своих детей. И не только своих.

Теперь  мы переходим к теоретическим  выводам Сорокина, который представляет для современной России огромный практический интерес. Раскрывая разрушительный потенциал революции, Сорокин видел не в сохранении статус-кво, а в реформах. Однако, подчеркнём, сами реформы несут в себе опасность скатывания к революции, если  они нарушают психофизический базис общества, систему его коллективных рефлексов.

Сорокин сформулировал четыре канона эволюционных реформ, «попрание которых делает каждую попытку социальной реконструкции  тщетной», и четко противопоставил  им реформы революционные. «Подобным  канонам люди следуют, возводя мосты или при разведении скота. Но увы, очень часто считается, что при реконструкции общества нет необходимости следовать этим канонам. Несведущий человек зачастую становится лидером революционных реформ… Эти «революционные методы» приводят к провалам в революционных реконструкциях, а появление жертв становится обыденным явлением».

С точки  зрения вышеприведенных критериев  «шоковые» экономические реформы  в современной России являются, скорее, революционными, чем эволюционными. Несомненно, они деструктивно затронули психофизическую основу общества. Вопрос в том, насколько глубоко, и не начались ли здесь кумулятивные «сорокинские» процессы.

П.А.Сорокин  указывал на связь конфликта с  удовлетворением потребностей людей. По его мнению источник конфликтов лежит в подавлении базовых потребностей человека, без удовлетворении которых он не может существовать, прежде всего, потребностей в пище, одежде, жилье, самосохранении, самовыражении, творчестве, свободе, и т.д. Вместе с тем, он подчеркивал, что важны не сами по себе потребности, но и средства их удовлетворения, доступ к соответствующим видам деятельности, который обусловлен социальной организацией общества. Именно в этой связи встает вопрос не только о равенстве в уровне благосостояния, но и сопоставлении жизненных шансов различных социальных групп.

Вопрос  о роли революции в общественном развитии является предметом острой идеологической борьбы       

«Социальная стратификация и  мобильность» П.Сорокина.

Социальная  стратификация (от латинского stratum – слой и facio – делаю), одно из основных понятий буржуазной социологии, обозначающее систему признаков и критериев социального расслоения, неравенства в обществе; социальную структуру общества; отрасль буржуазной социологии.

Теории  социальной стратификации возникли в противовес марксистко-ленинской теории классов и классовой борьбы. Буржуазные социологи игнорируют место социальных групп в системе общественного производства и прежде всего отношения собственности как главный признак классового деления общества. Классы, социальные слои и группы они выделяют на основе таких признаков, как образование, психология, бытовые условия, занятость, доходы и т.п. При этом различают «одномерную стратификацию», когда группы определяются на основе одного признака, и «многоизмеримую стратификацию», определяемую совокупностью признаков.

Большинство буржуазных теорий социальной стратификации  отрицает раскол капиталистического общества на антагонистические классы – буржуазию  и пролетариат. Взамен этого выдвигаются на концепции о разделении общества на «высшие», «средние» и «низшие» классы и страты, число которых, как правило, определяется произвольно (от 2 до 6) \. Теории социальной стратификации тесно связаны с буржуазными концепциями социальной мобильности, согласно которым якобы неизбежное существование неравенства в любом обществе и более или менее свободное перемещение людей в системе социальной стратификации в соответствии  с их личными способностями и усилиями обеспечивают устойчивость социальной системы и делают «излишней» классовую борьбу. Исследования по социальной стратификации имеют классовую, апологетическую направленность. Вместе с тем они содержат важный фактический материал о многообразных социальных различиях в капиталистических странах.

В 60-70-х  гг. ряд американских буржуазных социологов (С.М.Миллер, Б.Барбер, Х.Ганс и др.) подвергает критике многие теории социальной стратификации, не вскрывающие существенные социальные различия и конфликты в США, получили распространение работы по проблемам «социальной бедности» и др.

Что же такое социальная мобильность? Этот термин введен в научный оборот П.А.Сорокиным  в его книге «Социальная мобильность» (1927). Согласно его определению «под социальной мобильностью понимается переход  индивида, или социального объекта, или ценности, созданной или модифицированной благодаря деятельности, от одной социальной позиции к другой».

П.А.Сорокин  выделяет два типа социальной мобильности: горизонтальную и вертикальную. Горизонтальная мобильность – это переход индивида или социального объекта от одной социальной позиции к другой, находящейся на том же уровне (переход индивида из одной религиозной группы в другую, смена места жительства, работы и т.д.). При этом индивид не меняет социального слоя, к которому он принадлежит, или социального статуса. Наиболее важным процессом является вертикальная мобильность, т.е. совокупность объекта из одного социального слоя в другой: служебное повышение (профессиональная вертикальная мобильность), существенное улучшение благосостояния (экономическая вертикальная мобильность), переход в более высокий социальный слой, на другой уровень власти              (политическая вертикальная мобильность).

Взависимости  от повышения или понижения статуса  индивида или группы в обществе различают восходящую и нисходящую социальные мобильности. Восходящая профессиональная, экономическая и политическая мобильность существует в двух основных формах: как индивидуальный переход индивидов из низшего слоя в высший и как создание новых групп индивидов с включением этих групп в высший слой наряду с уже существующими там группами (или вместо них).

Нисходящая  мобильность также существует в  двух формах: как выталкивание отдельных  индивидов с высоких социальных статусов на более низкие и как понижение социальных статусов целой группы. По образному выражению П. Сорокина, «первый случай упадка напоминает падение человека с корабля; второй – корабль, затонувший со всеми находящимися на борту».

Чтобы понять, как происходит процесс восхождения, важно изучить, каким образом отдельный индивид может преодолеть барьеры и границы между группами и подняться вверх, т.е. повысить свой социальный, профессиональный, экономический и политический статусы. Стремление достичь более высокого статуса обусловлено мотивом достижения, который в той или иной степени имеется у каждого индивида и связан с его потребностью добиваться успехов и избегать неудач в социальном аспекте. Реализация силы достижения зависит от многих причин, в частности от ситуации, складывающейся в обществе. Для того чтобы достичь более высокого статуса, индивид, находящийся в группе, имеющей более низкий статус, должен преодолеть барьеры между группами или слоями. Эти барьеры представлены как  силы, отталкивающие индивидов низшего слоя (природа этих сил многообразна и представлена в основном субкультурными нормами и запретами). Индивид, стремящийся попасть в более высокую статусную группу, имеет определенную энергию, направленную на преодоление этих барьеров и расходующуюся на прохождение расстояний между статусами более высокой и низкой групп. Измерив силу, с которой индивид стремится проникнуть в верхний слой, можно с определенной вероятностью предсказать степень вероятности достижения им своей цели.

Для количественной оценки процессов мобильности обычно используют показатели скорости и интенсивности социальной мобильности. По определению П.Сорокина, под скоростью мобильности понимается «вертикальная социальная дистанция или число страт – экономических, профессиональных или политических, которые происходит индивид в его движении вверх или вниз определенный промежуток времени».

Интенсивность мобильности – это число индивидов, меняющих социальные позиции в вертикальном или горизонтальном направлении  за определенный промежуток времени. Число таких индивидов в какой-либо социальной общности дает абсолютную интенсивность мобильности, а их доля в общей численности данной социальной общности показывает относительную мобильность.

Степень мобильности в обществе определяется двумя факторами: общей суммой мобильности в обществе и условиями, которые позволяют людям перемещаться.

Сумма мобильности какого-либо общества зависит  от количества различных статусов, присутствующих в нем. Чем больше статусов, тем больше у человека возможности перемещаться из одного статуса в другой.

 В традиционном обществе выбор был невелик: дворянин, землевладелец, духовное лицо – таков был набор социальных позиций. Передвигаться снизу вверх сложно еще и потому, что существовали жестокие социальные перегородки экономического, этнического и другого характера. Число высокостатусных позиций оставалось приблизительно постоянным, поэтому наблюдалась умеренная нисходящая мобильность отпрысков из семей, имеющих высокий статус. Для феодального общества характерно очень малое количество вакансий  на высокие должности для тех, кто обладал низким статусом.  П.Сорокин считал, что, вероятнее всего, здесь не было восходящей мобильности.

Индустриальное  общество расширило диапазон мобильности. Решающим фактором стал уровень развития экономики. В период экономической депрессии количество высокостатусных позиций сокращается, а низкостатусных расширяется, поэтому доминирующей тенденцией является нисходящая мобильность. Экономический спрос на работников, которые могут получить их, является основной причиной восходящей мобильности. Историческая тенденция развития индустриального общества заключается в том, что в нем одновременно увеличиваются богатства и число высокостатусных позиций, я это, в свою очередь, приводит к росту численности среднего класса, ряды которого пополняют выходцы из низших страт.

В период революций, социальных катаклизмов  происходит коренное изменение социальной структуры, радикальная замена высшего  слоя прежней элиты, появление новых  классов и социальных групп, массовая групповая  мобильность.

В стабильные периоды социальная мобильность  возрастает на этапе структурной  перестройки экономики. При этом в качестве важного «социального лифта», обеспечивающего вертикальную мобильность, выступает образование, роль которого возрастает в условиях перехода от индустриального общества к информационному.                                                                                                                            
 
 

Концепция социокультурной  динамики и кризиса конца II тысячелетия.

В современном  мире четко просматриваются идущие из истории две основные социокультурные тенденции (взаимодействующие, обогащающие друг друга, но сохраняющие свою целостность): Запад и Восток. Запад и Восток, как две мировые традиции, выявляют свои различия при решении коренных вопросов бытия: 1) в отношении к личности западный человек основывает видение мира на себе самом, будто он есть его начало и творец, а Восток основывается на идее ложности индивидуальных форм духовной жизни, культивирует идею отказа от личного «Я» в пользу безличного абсолюта; 2) отношение к миру, к реальности: Запад склонен подчеркивать активное отношение человека к условиям своего существования, к внешнему миру, в том числе и социальному; Восток скорее предпочитает доктрину «недеяния» во внешнем мире, уход в себя, в поиск нирваны как подлинного смысла бытия человека; 3) в отношении к возможностям разума: для Запада характерна ни перед чем не останавливающаяся рациональность, открытая силе логической мысли и эмпирической данности, прагматизм; Восток тяготеет к интуитивному познанию, чем обусловлено внимание к медитации и самовнушению.

П.А.Сорокин, и в этом его большая заслуга  перед социологической мыслью, принципиально  изменил подход к анализу великих  культурных традиций. В основу своего исследования он положил не анализ локальных культур, а сделал акцент на внутренней причинно-смысловой логике функционирования культуры как самостоятельной системы.

В социокультурных  суперсистемах, по П.Сорокину, в качестве основных идеологических предпосылок выступают представления о природе конечной ценности (истиной реальности). По П.Сорокину, истинная конечная реальность и ценности воспринимаются органами чувств и на этом основывается огромная чувственная суперсистема, соответственно и потребности в ее рамках будут восприниматься как преимущественно физические (голод, жажда, секс, материальный комфорт). Спосбы употребления этих потребностей: активный – борьба со средой, ее изменение, пассивный – паразитическая эксплуатация среды как источника чувственного наслаждения. Эта суперсистема господствует, по П.Сорокину, в Европе с XVI по XX в.