Особенности развития социальной работы в 1950-1970 гг

активность; 3) наследуемый  культурный капитал, связанный с  получением хорошего образования; 4)

высокая оценка семьи  как ценности. В кругах социологов либеральной ориентации этот подход к оценке

признаков среднего класса получил широкое распространение.

Уорнеру и Ланту  принадлежит и первое сравнительно отчетливое разграничение между  высшим и низшим

средними классами. К первому они отнесли профессионалов, менеджеров, служащих высокого ранга  с

высоким уровнем  дохода, ориентированных на карьерный  рост, принимающих активное участие  в

общественной жизни, имеющих возможность устраивать детей в элитные колледжи и  университеты и

живущих в престижных городских районах. Ко второму - государственных  чиновников среднего и низшего

звена, квалифицированных  служащих, мелких предпринимателей, торговцев, фермеров и других работников

нефизического труда ("белые воротнички"), имеющих  среднее образование. Доминирующие ценности этого

класса таковы: договороспособность, уважение, почет, усиленный труд, экономность  и порядочность в

отношениях (см., в  частности, [Warner, Meeker, Eells, 2001; Тилкиджиев, 2002]).

Градуалистская линия, шедшая от Уорнера, стала мейнстримом  американской социологии вплоть до наших

дней, проходя через  все массовые издания, учебные пособия  и т.д. В этом отношении характерна работа

авторитетного в 1960 - 1970-е гг. социолога Л. Райсмана, посвященная  анализу изменений, произошедших в

самооценках наемных  работников за 10 лет - с 1958 по 1968 г. В  основе его расчетов лежали материалы

Исследовательского  центра Мичиганского университета. В  соответствии с ними, если в 1958 г. 46%

наемных работников идентифицировали себя как представителей рабочего класса, то в 1968 г. эта цифра

снизилась до 34%. При  этом среди работников нефизического  труда, включая все категории "белых

воротничков", доля относивших себя к рабочему классу упала с 27% до 21%. Среди рабочих  физического

труда, казалось бы, со всей очевидностью являвшихся представителями  классического рабочего класса,

считали себя членами  такового в 1958 г. 63%, а 10 лет спустя - 47%. Райсман, опираясь на подобного типа

данные, заявлял, что  США стала страной, в которой  преобладает средний класс. Особое внимание он

обращал на включение  представителей низших классов (работников физического труда) в культуру

американского среднего класса [Reissman, 1973, p. 43, 51 et al].

Эти ставшие популярными  в 1950 - 1970-х гг. идеи о превращении  американского общества, а вслед  за ним

и других развитых капиталистических  обществ, в общества сред-

стр. 54 него класса обычно увязывались с концепцией открытого  характера американского общества.

Стратификационная система США представлялась большинству  американских социологов как социальная

иерархия, состоящая  из множества уровней, не имеющих  между собой четких границ. Например, в

популярной и многократно  переиздававшейся книге В. Пэкарда "Претенденты на статус" (первое издание -

1959 г.) смешиваются  понятия класса и статуса и  утверждается, что стратификация  в американском

обществе основана на образовании и потреблении, которые  порождают и стимулируют социальную

мобильность и достижение определенного статуса [Packard, 1959]. Социологи  США упорно доказывают, что

американское общество - бесклассовое общество открытого  типа в отличие, скажем, от английского  как

классового и чопорного.

Итак, первоначально  при оценке процессов взаимодействия рабочего и среднего классов евромарксистскому

включению в ряды рабочего класса служащих, работников умственного труда и т.д. противостояло

либерально-расширительное толкование границ среднего класса, в  состав которого, особенно в 1950 - 1960-е

гг., американские исследователи  включали рабочих квалифицированного физического труда. Все же такое

расширительное толкование, его оправданность, вызвали серьезные  сомнения в среде европейских

либералов-социологов. Решающую роль в переосмыслении проблемы границ среднего класса, раскрытие

подлинных серьезных  различий между "синими" и "белыми" воротничками сыграли работы Дж. Голдторпа,

Д. Россидеса и  др.

Результаты фундаментального исследования, проведенного знаменитой кембриджской группой социологов

в составе Дж. Голдторпа, Д. Локвуда, Ф. Бечхофера, Дж. Платта в  течение 1960-х гг., четко обосновали и

подтвердили на надежном эмпирическом материале суть характерологических  различий между

работниками физического  и умственного труда и развеяли сложившийся в конце 1950-х гг. миф  о

сближении рабочего класса со средними слоями [Goldthorpe... 1968; 1969].

Утверждению этого  мифа способствовала ставшая, можно  сказать, общепризнанной идея о принятии

рабочими образа жизни и системы социальных норм и ценностей, присущих средним слоям, или, как тогда

зачастую писали и говорили, тезиса об "обуржуазивании" рабочего класса. Сами эти идеи получили

распространение в  связи с ростом уровня жизни значительной части рабочих Великобритании, а  также в

связи с успехами, достигнутыми консервативной партией  в рабочих районах во время  парламентских

выборов. Социологи, выдвигавшие тезис об "обуржуазивании", утверждали, что в современных  условиях

учение Маркса о  непрерывном углублении противоречий в капиталистическом обществе устарело, и вместо

неуклонной поляризации  социальных сил происходит их постепенная  интеграция. Вместо пролетаризации

"белых воротничков" (служащих) идет постепенная ассимиляция  средним классом "синих воротничков" 

(рабочих), так как  по мере роста материального  благосостояния последних происходят  соответствующие

изменения в их сознании, стремлениях, ожиданиях, образе жизни.

Голдторп и его  коллеги преднамеренно проводили  свое исследование в условиях, максимально

благоприятствовавших  сторонникам тезиса об "обуржуазивании". Объектом изучения были рабочие трех

предприятий в Лутоне - городе, который в то время считался центром британского процветания, с самой

высокой заработной платой и наилучшими жилищными условиями. Исследователи выявили, что, несмотря

на улучшение благосостояния представителей рабочего класса, стиль  их жизни и отношение к работе

существенно не изменились. Можно было говорить лишь об адаптации  рабочими своих жизненных норм к

новым материальным условиям, но никак не об их сущностной трансформации и сближении с  нормами

средних слоев.

Оказалось, что у  представителей рабочего класса отличные от "белых воротничков" трудовые мотивы. Ими

движут в основном лишь материальные факторы, а отнюдь не возможности карьерного роста, повышения

социального статуса  или иные социально-психологические  стимулы. Большинство рабочих заявили, что их

жизненная цель - заработать как можно больше денег, а затем  перейти на более легкую работу или  уйти на

покой. Чтобы добиться этой цели, они систематически брали  сверхурочную работу, и лишь это  позволяло

им достигать того уровня материального благосостояния, на кото-

стр. 55 ром находились "белые воротнички". Исследователи  также выяснили, что в целом  по сравнению со

служащими у представителей рабочего класса ниже шансы на продвижение  и повышение уровня дохода в

будущем.

Стремление к материальному  благополучию не приводило к появлению  у рабочих соответствующих

социальных амбиций. В отличие от представителей среднего класса, они не были склонны к  долгосрочному

планированию семейного  бюджета, расширению и обогащению социального  и культурного капиталов.

Исследователи отмечали чрезвычайную узость круга общения "синих воротничков" и практически  полное

отсутствие у них  склонности к его расширению. Многие рабочие стремились дать своим детям  хорошее

образование, но руководствовались  при этом не желанием повысить их социальный статус и ввести их в

"высший круг", а надеждами обеспечить им  хороший заработок. Общественно-культурная  жизнь "синих

воротничков" менее  активна и разнообразна, свое внерабочее время они в большей степени  склонны

проводить в семейном кругу.

Рассматривая соотношение  нового среднего класса и рабочих, Э. Гидденс подтвердил идею Голдторпа  и его

соавторов относительно существенных различий между обеспеченной квалифицированной частью рабочего

класса и новым  средним классом. Он выделил при  этом два момента. Во-первых, традиционное

превосходство "белых  воротничков" в отношении трудовых гарантий, которыми они обладали, по-прежнему

оставалось в силе. Во-вторых, две эти категории имели  разные модели динамики трудовых доходов  в

течение трудовой карьеры. Для рабочих характерна "понижающаяся" кривая доходов, в отличие от "белых

воротничков", которым  зачастую был гарантирован ежегодный  прирост доходов. В дополнение к  этому,

количество рабочих  часов в неделю было больше у работников физического труда - в 1966 г. в Британии оно

составляло 44 часа, в  то время как для "белых воротничков" - 38 часов. В-третьих, значительно большая

доля работников умственного труда получала дополнительные льготы - пособия по болезни, пенсии; также в

большинстве стран  они пользовались значительными  налоговыми льготами [Giddens, 1995].

Согласно Гидденсу, если принять во внимание экономические  выгоды, доступные работникам физического

и умственного труда, то следует отвергнуть идею о каком  бы то ни было "слиянии" этих двух групп.

Возможное "наложение" ограничено, с одной стороны, профессиями, характеризующимися

высококвалифицированным трудом рабочих, и с другой - группой  клерков и торговых работников. Главной

же чертой последних  двух групп являлось то, что они  повсеместно и все в большей  степени

монополизировались  женщинами. По мнению Гидденса, это  очень важный факт при определении  границы

между рабочим и  средним классами [Giddens, 1995, р. 106 - 108].

Родовое неравенство  между "белыми" и "синими" воротничками возникло с появлением крупных

предприятий. Оно  подтверждалось самим существованием данных терминов, за которыми скрывалось

разделение на физический и умственный труд. Опираясь на исследования Д. Локвуда [Lockwood, 1958],

Гидденс отмечал, что  заводской клерк в большей  степени разделял условия труда, характерные для более

высоких менеджериальных  позиций, нежели для цеховых рабочих. Такие служащие находились в "офисе",

который был отделен  от цеха и зачастую расположен над  ним - что буквально позволяло  служащим

"смотреть сверху  вниз на рабочих". В то время  как рабочие выполняли физически  напряженную, 

изматывающую работу в цехах, клерки трудились в относительно чистых помещениях, выполняя задачи,

связанные просто с  манипулированием символами. Даже обычные  клерки, далекие от менеджеров высшего

звена, практически  не были связаны непосредственными  контактами с рабочими - обычно в  качестве

основного коммуникационного  канала между офисом и цехом выступал начальник последнего. Конечно,