Немецкая философия и юриспруденция на рубеже XVIII–XIX вв.

Противоречия эти для Канта неразрешимы. Однако Кант опровергает все существующие «теоретические» доказательства бытия Бога: его существование можно доказать лишь опытом. Хотя в существование Бога надо верить, так как этой веры требует «практический разум», т.е. наше нравственное сознание

Учение Канта об антиномиях сыграло громадную роль в истории диалектики. Этим учением перед философской мыслью было поставлено множество философских проблем и прежде всего проблема противоречия. Встал вопрос об уяснении про­тиворечивого единства конечного я бесконечного, простого и сложного, необходимости и свободы, случайности и необходи­мости. Антиномии послужили сильным импульсом для последу­ющих диалектических размышлений других представителей классической немецкой философии.

Учение о морали и нравственности.

«Критика практического разума» отвечала на  второй фундаментальный вопрос философии  Канта: « Что я должен делать?» Кант вводитразличие между теоретическим и практиче­ским разумом. Это различие заключается в следующем. Если чистый, или теоретический, разум «определяет» предмет мысли, то практический разум призван «осуществлять», то есть произ­водить нравственный предмет и его понятие (нужно иметь в ви­ду, что у Канта термин «практический» имеет особый смысл и оз­начает не какую-то производящую деятельность, а просто посту­пок). Сфера деятельности практического разума — сфера морали.

Как философ Кант осознавал, что мораль нельзя вывести из опыта, эмпирии. История человечества демонстрирует великое многообразие норм поведения, часто не совместимых друг с другом: поступки, рассматриваемые как норма в одном общест­ве, в другом подвергаются санкциям. Поэтому Кант пошел по другому пути: он философскими средствами обосновывает абсо­лютный характер морали.

Моральное действие, как показал Кант, не относится к миру явлений. Кант выявил вневременный, то есть независимый от знания, от развития общества, характер морали. Мораль, по Кан­ту, — сама бытийственная основа человеческого существования, то, что делает человека человеком. В сфере нравственности дей­ствует вещь в себе, или свободная причинность. Нравствен­ность, по Канту, ниоткуда не выводима, ничем не обосновыва­ется, а наоборот, является единственным оправданием разум­ного устройства мира. Мир устроен разумно, так как существует нравственная очевидность. Такой нравственной очевидностью, не разложимой далее, обладает, например, совесть. Она действу­ет в человеке, побуждая к определенным поступкам, хотя нельзя ответить на вопрос, почему совершается тот или иной поступок, поскольку поступок совершается не по той или иной причине, а по совести. То же самое можно сказать и о долге. Человек по­ступает согласно чувству долга не потому, что его что-то прину­ждает к этому, а потому, что в нем действует какая-то самопринуждающая сила. Человек может совершать моральный посту­пок, и уклоняясь от какого-то действия. Многие вещи любил повторять Кант, способны возбудить удивление, восхищение, но подлинное уважение вызывает лишь человек, не изменивший чувству должного, тот человек, для которого существует невоз­можное.

В отличие от теоретического разума, который имеет дело с тем, что есть, практический разум имеет дело с тем, что должно быть. Мораль, по Канту, носит характер императивности.

Понятие императивности означает всеобщность и обязательность требований морали: «категорический императив, — пишет он, — есть идея воли каждого существа, как воли, уста­навливающей всеобщие законы»1.

Кант хочет найти высший принцип моральности, то есть принцип выявления самого морального содержания, и дает формулировку того, как должно поступать человеку, стремяще­муся приобщиться к подлинно нравственному:

«Поступай только согласно такой максиме, руководясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом»2.

Совершая какой-то поступок, человек ответствен не только за себя, но и за все человечество. Кант полагал, что в самих конкрет­ных нравственных поступках человек должен мыслью приподни­маться над обыденностью, понимать, что каждый его поступок, в который вовлечены определенные люди, вещи и обстоятельства, так или иначе отзовется на всем человечестве.

Свой категорический императив Кант формулирует и в дру­гой форме:

«.... поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству»3.

Он утверждал, что подлинно нравственным является такое дей­ствие, в котором человек и человечество выступают как высшие цели. А высшее предназначение человека, его цель — исполнить­ся в качестве человека, реализовать человеческое в себе.

Кант различал социально одобряемые нормы поведения и нормы нравственности. Социально одобряемые нормы поведения носят исторический характер, но далеко не всегда являются реализацией требований нравственности.

Учение И. Канта как раз и было направлено на выявление внеисторических и вневременных характеристик морали, и было адресовано всему человечеству, а не какому-то классу или наро­ду. Казалось бы на первый взгляд абстрактные и формальные рассуждения Канта пережили свое время. Кант не просто совре­менен, он всегда современен, как современны и Платон, и Де­карт, и Шеллинг, и Вл. Соловьев — все великие мыслители, за­щищавшие непреходящие ценности человеческой жизни.

3.    Диалектическая философия Г. Гегеля.

Величайшая роль принадлежит Гегелю в разработке проблем диалектики. Он дал наиболее полное учение о диалектическом развитии как качественном изменении, движении от низших форм к высшим, переход старого в новое, превращение каждого явления в свою противополож­ность. Он подчеркнул взаимосвязь между всеми процессами в мире.

Правда, Гегель разработал идеалистическую форму диалекти­ки: он рассматривает диалектику категорий, их связи и переливы друг в друга, развитие «чистой мысли» — абсолютной идеи. Он понимает развитие как самодвижение, как саморазвитие, проис­ходящее на основе взаимопроникновения противоположностей: поскольку явление противоречиво, оно обладает движением и развитием. У него каждое понятие находится во внутренней необходимой связи со всеми остальными: понятия и категории взаимно переходят друг в друга. Так, возможность в процессе развития превращается в действительность, количество — в качество, причина — в следствие и обратно. Он подчеркивает единство противоположных категорий — формы и содержания, Сущности и явления, случайности и необходимости, причины и следствия и т.п.

Он показал внутреннюю противоречивость, взаимопроникно­вения и переходы таких «парных категорий». Для него категории и по форме и по содержанию не нуждаются в чувственно воспринимаемом материале: они как чистые мысли и ступени развития абсолютной идеи сами по себе содержательны и поэто­му составляют сущность вещей. Раскрывая диалектику категорий как чистых мыслей, будучи убежденным в тождестве бытия и мышления, Гегель считал, что излагаемая им диалектика катего­рий проявляется во всех явлениях мира: она всеобща,сущест­вует не только для философского сознания, ибо «то, о чем в ней идет речь, мы уже находим также и в каждом обыденном дознании и во всеобщем опыте. Все, что нас окружает, может *; быть рассматриваемо как образец диалектики»1.

Гегель создал фактически непревзойденную до сих пор систему категорий диалектики. Определения категорий поражают своей точностью, лаконичностью и глубиной. Он дает такие определения, которыми мы можем воспользоваться и сегодня: «результат есть снятое противоречие», «качество есть определенно сущее», «мера это качественное количество или количественное качество», «Действительность — единство сущности и существования»,  «случайность то, что не имеет причину в самом себе, а имеет в чем-то другом» и др2.

Категории у Гегеля плавно и огранично переходят друг в друга. Он видит связь таких категорий, как сущность, содержание, общее, необходимое, закон или таких, как явление, форма, единичное, случайное.

Гегелю принадлежит открытие основных законов количественно-качественных изменений, закона взаимопроникновения противоположностей и закона отрицания.  Через диалектику категорий он рассматривает механизм действия основных законов диалектики. Вещь есть то, что она есть благодаря своему качеству. Теряя качество, вещь перестает быть сама собой, данной определенностью. Количество – это внешняя для бытия определенность, характеризует бытие со стороны числа. Дом, говорил Гегель, остается тем, что он есть, независимо от того, будет ли он больше или меньше, так же как и красное остается красным, будет ли оно светлее или темнее1. Подчеркивая всеобщий характер закона количественно-качественных и качественно-количественных изменений, Гегель показал его своеобразные проявления в каждом отдельном случае.

Другой закон – взаимопроникновение противоположностей - позволит Гегелю обосновать идею саморазвития, ибо в единстве и борьбе противоположностей он видит основной источник развития. Гегель идеально угадал в противоречиях мышления, в диалектике понятий противоречия вещей и их диалектику.

Наконец закон отрицания отрицания. В нем Гегель видел не только поступательное развитие абсолютной идеи, но и каждой отдельной вещи. По Гегелю, мысль в форме тезиса в начале полагается, а затем как антитезис противополагается самой себе и , наконец, сменяется синтезирующей высшей мыслью. Гегель рассматривает природу диалектического отрицания, суть которого состоит не в сплошном, тотальном отрицании, а в удержании положительного из отрицаемого.

Гегель вел диалектику в процесс познания. Для него истина – это процесс, а не раз и навсегда данный, абсолютно правильный ответ. Теорияпознания у Гегеля совпадает с историей познания: каждая из исторических ступеней познания, развития науки дает «картину абсолютного», но еще ограниченную, неполную. Каждая следующая ступень богаче и конкретнее предыдущей. Она сохраняет в себе все богатство предшествующего содержания и отрицает предыдущую ступень, но как, что не теряет ничего ценного из нее, «обогащает и сгущает в себе все приобретенное». Таким образом, Гегель разрабатывает диалектику абсолютной и относительной истины.

Интересен и такой момент диалектики: совпадения диалектики, логики и теории познания. По Гегелю, логика категорий – это и диалектика их, которая в свою очередь дает возможность обнаружения сущности, закона, необходимости и т.п. Перед нами настоящее пиршество диалектики! Обращение к изучению диалектики Гегеля обогащает, способствует развитию теоретического творческого мышления, содействует генерации самостоятельных идей.

Заключение.

Немецкая классическая философия – это значительнейший этап в развитии философской мысли и культуры человечества. Она представлена философским творчеством Иммануила Канта (1724-1804), Иогана Готлиба Фихте (1762-1814), Фридриха Вильгельма Шеллинга (1775-1854), Георга Вильгельмана Фридриха Гегеля (1770-1831), Людвига Андреаса Фейербаха (1804-1872).

Все они – очень разные философы, но тем не менее их творчество принято оценивать как единое духовное образование. Философские системы немецких классиков объединяют следующие основания.

1.     Сходное понимание роли и назначения философии как критической рефлексии культуры.

2.     Вера в то, что философию можно выстроить как строгую систематическую науку, четко дифференцированную по разделам онтологии, гносеологии, антропологии, философии права, морали, религии и пр.

3.     Общие методологические принципы построения системного философского знания: рационализм, диалектика, историзм.

4.     Концентрация внимания на гуманистических ценностях – свободе и достоинстве личности, гражданских правах и т.д.

Так, что, несмотря на все различия между классиками немецкой философии , их усилия были направлены в единое русло. В характеристике последнего важны две вещи – преемственность с идеями эпохи просвещения и философское новаторство. Первое достаточно очевидно: немецкие классики наследуют главное достижение философов – просветителей – рационализм, а также критическое отношение ко всем социальным установлениям и гуманистические ценности.

Принципиальная же новизна идей немецкой классической философии может быть представлена в следующих положениях:

·        Идея познавательной активности субъекта (Кант);

·        Обоснование моральной и правовой автономии личности (Кант);

·        Идеи единства мира, тождества субъекта и объекта (Шеллинг);

·        Принцип единства мира, тождества субъекта и объекта (Шеллинг, Гегель);

·        Систематика принципов и категорий диалектики (Гегель);

·        Идея исторической закономерности (Гердер, Гегель);

·        Принцип историзма в приложении ко всем областям человеческого знания и действия (Гегель);

·        Трактовка религии как процесса отчуждения сущности человека (Фейербах).

Список используемой литературы.

1.     Бахтомин Н.К. Теория научного знания Иммануила Канта: Опыт совр. прочтения "Критики чистого разума". М.: Наука, 1986.

2.     Введение в философию, М., 1989.

3.     Методическое пособие по философии, М.: Политическая литература, 1973.

4.     Мотрошилова Н.В. Рождение и развитие философских идей, М.: Политическая литература, 1991.

5.     Современная западная философия (словарь), М.: Политическая литература, 1991.

6.     Философия, основные идеи и принципы / Под ред. А.И. Ракитова, М.: Политиздат, 1990.

7.     Философия: учебник для высших учебных заведений, Ростов н/Д.: Феникс, 1997.

8.      Кант И. Сочинения в 6 т. М., 1963-1966.

9.      Кант И. Указ. Соч. Т. 4. Ч. 1. – М.; Мысль, 1965.

10. Гегель. Энциклопедия философских наук в 3 т. М., 1977. Т. 1.

11.  Кант И. Критика практического разума. Соч. Т.4(1). М.,1965.

[1] Кант И. Сочинения в 6 т. М., 1963-1966, Т. 6. С.326.

1 Кант И. Сочинения в 6 т. М., 1963-1966. Т. 6. С. 107-112.

2 Кант И. Сочинения в 6 т. М., 1963-1966. Т. 6. С. 142-143.

1 Кант И. Сочинения в 6 т. М., 1963-1966. Т. 6. С. 167, 195, 201, 214, 176.

2 Кант И. Сочинения в 6 т. М., 1963-1966. Т. 6. С. 423-484.

1 Кант И. Сочинения в 6 т. М., 1963-1966. Т. 6. С. 399.

1 Кант И. Указ. Соч. Т. 4. Ч. 1. – М.; Мысль, 1965. – С. 273

2 Там же. С. 260.

3 Там же. С. 270

1 Гегель. Энциклопедия философских наук в 3 т. М., 1977. Т. 1. С. 422.

2 Гегель. Энциклопедия философских наук в 3 т. М., 1977. Т. 1. С. 228, 315-322, 257, 258, 269.

1 Гегель. Энциклопедия философских наук. В 3 т. М., 1977. Т. 1. С. 228-237.