Особенность формирования монастырей
– вотчин на Севере связана с укрупнением
разрозненных на погостах монастырей.
Погост на Севере представлял «из себя
пространство земли, где находился храм
с прилегающим к нему кладбищем» на этих
погостах стояли кельи, где поселялись
монахи и монахини. Каждый из них имел
свое хозяйство, а общими были храм и игумен,
начальствовавший над ними. Однако после
постановления Собора 1503 г. об отделении
мужских и женских монастырей, происходит
их дальнейшее реформирование. Монастыри
переходят на общинное общежительство:
монахи уже не имеют личной собственности,
все принадлежит только монастырю.
Значительных
успехов добивается митрополит
Макарий, проводивший в жизнь
монастырскую реформу. Так, к
1528 г. отошли от ктиторских принципов
жизнедеятельности 16 монастырей (Анониев,
Деревеницкий, Благовещенский, Оркат (Аркадьевский)
и др.).
Такой
рост монастырей зависел прежде
всего от прогрессивных для
того времени методов управления
хозяйством (покупка земель, вклады
князей и частных лиц, льготные
условия хозяйствования для крестьян),
т.е. развитие монастырей –
вотчин на Севере осуществляется
практически по той же логике и по той
же схеме, что и в Центральной России.
Князья
предоставляли право монастырю
отрезать земли кроме своих
для крестьян из других вотчин.
Селившимся на монастырские земли давалась
свобода от податей на 10 и 20 лет, также
свобода от суда княжеской волостей, с
подчинением игуменскому суду во всех
делах, «опричь душегубства».
Помимо
льгот для находившихся под
патронажем монастыря имелись
и четкие гарантии защиты от
произвола посадника и тысяцкого,
которые довольно часто нарушали
установленные объемы пошлин
и налогов. Словом, льготные налоги
для крестьян, умелое хозяйствование,
всевозможные пожертвования делают
монастыри – вотчины крупнейшими
собственниками (так, Кириллов монастырь
владел землями от Белого моря до Москвы).
Разумеется, на этом
призрение не заканчивалось. Монастыри
– вотчины предоставляли посадскому
человеку или крестьянину прибежище
«на старости лет под монашеской
рясой или в качестве бельца,
живущего в тиши монастырской
ограды», играя роль своеобразных
страховых учреждений не только
по случаю смерти, но и по
старости. Внесение вклада было
обязательным условием, чтобы
«иметь страховой полис». Со временем
желающим попасть за монастырские
стены предлагалось вносить все
большие и большие суммы, т.е. монастыри
становятся своеобразной системой «закрытого
призрения».
3.Милосердная деятельность
церкви в годы становления системы государственного
призрения
В конце
XVII – начале XVIII в. из 967 монастырей
в России 544 имели земельные вотчины и
крестьян. Церковно-монастырские хозяйства
в 1700 г. имели 150 тыс. дворов крепостных
крестьян (16% от всех крепостных крестьян
России). Располагая таким экономическим
могуществом, церковь до петровских реформ
имела возможность занимать ведущие позиции
в деле социального презрения неимущих,
больных и других нуждавшихся.
С утверждением абсолютной монархии
в России в развитии благотворительной
деятельности православной церкви
начался новый этап. Указом Петра
I от 30 декабря 1701 г. правительство приступило
к проведению реформы управления церковью,
которая была направлена на ее полное
подчинение государству. Как сторонник
создания государственной системы социального
призрения, он последовательно принимал
меры по повышению роли государства в
этой сфере общественной жизни, стремился
поставить под его контроль учреждения
всех видов благотворительности. По
отношению к церкви одним из первых мероприятий
на этом пути стало восстановление Указом
1701 г. Монастырского приказа по управлению
всеми церковными и монастырскими имуществами.
Указами 1721 – 1724 гг. был окончательно установлен
порядок государственного управления
церковью. Вместо Патриарха во главе церкви
ставился «Святейший Правительствующий
Синод» или Духовная коллегия. Руководство
сферой социального призрения был поручено
центральной и местной государственной
администрации, Сенату, Синоду, Камер-Конторе,
губернаторам и воеводам. Принимая меры
по созданию государственной системы
социального призрения, Петр I превратил
часть монастырей в богадельни, и они стали
составным звеном сети «закрытых» благотворительных
заведений. Другие монастыри были обязаны
принимать по распоряжению Сената и Синода
на содержание определенное количество
больных, престарелых и других нуждающихся.
Петровский указ от 8 июня 1701 г. предписывал
размещать в церковных богадельнях «нищих,
больных и престарелых».
В
связи с длительной Северной
войной (1700 – 1721 гг.) монастыри особенно
активно использовались для призрения
отставных раненых и больных
офицеров и солдат. Своим именным
указом от 31 января 1724 г. Петр I
повелел «солдат отставных, которые трудиться
не могут…расписать по монастырям, по
доходам».
Петровское
правительство обращалось к помощи
церкви, когда нуждалось в средствах
на содержание госпиталей. Так,
по указу Сената от5 июля 1714 г.
в церквях был вдвое увеличен венечный
сбор, что объяснялось необходимостью
улучшать финансирование лазаретов, лечение
и питание раненных воинов.
В
условиях государственно-бюрократического
управления церковью многие давние
благотворительные традиции регламентировались,
добровольные милосердные деяния
превращались в обязанность. В
частности, 29 июля 1723 г. Синод своим
официальным распоряжением включил
в число обязанностей церковных
приходов материальное содержание
бедных прихожан. Церковным старостам
предписывалось собирать благотворительные
пожертвования верующих, продавать
восковые свечи и использовать эти
средства для призрения неимущих членов
прихода.
В послепетровский период еще
в течение 40 лет церковь участвовала в
социальном призрении в соответствии
с законами великого реформатора. Монастыри
продолжали служить приютом для увечных,
больных и престарелых военнослужащих.
Эта повинность была подтверждена указами
Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны.
Правительство Елизаветы Петровны пыталось
путем «строгого повеления» заставить
монастыри выполнять повинность призрения
«служилых людей». В указе от 18 января
1757 г. Елизавета потребовала «отсылаемых
от военной коллегии и от команд к монастырям
отставных офицеров и прочих чинов в те
монастыри принимать, и жалованием, и призрением,
и покоем содержать по заслуге их в надлежащем
порядке и удовлетворении,… не чиня ни
малейшего в содержании их оскорбления,
под опасением ее Императорского Величества
тяжкого гнева и штрафа». В конце 50-х гг.
XVIII в. в монастырях призревалось 1358 отставных
офицеров и солдат, на содержание которых
расходовалось 112,5 тыс. руб. и 29, 6 тыс. пудов
хлеба в год. Вскоре после воцарения
Екатерины II правительство осуществило
секуляризацию церковных земель, т.е. передачу
монастырских и церковных имений в государственное
управление. Они были переданы в ведение
Коллегии экономии. Подобная мера значительно
ослабила экономическую силу монастырей.
Учитывая эти и другие обстоятельства,
Екатерина II с 1764 г. прекратила использование
монастырей как государственных заведений
социального призрения.
В
то же время екатерининское
правительство продолжало линию
Петра I на преимущественное развитие
государственного призрения. Во второй
половине XVIII в. еще более усилился контроль
за церковной благотворительностью. Апогей
бюрократизации государственной жизни
в царствование Николая I, гипертрофированный
централизм управления, подавление всяких
ростков общественной самодеятельности
– все это не могло сопровождаться все
большим падением роли монастырей и церквей
в области благотворительности. Практически
до 60-х гг. XIX в. церковно-монастырская отрасль
призрения находилась в состоянии кризиса.
- Активизация церковной благотворительности во второй половине XIX – начале XX в.
Либеральные реформы 60 – 70-х
гг., сделавшие первый шаг на пути
создания в России правового государства,
создали более благоприятные условия
для благотворительной деятельности монастырей
и церквей. Во второй половине XIX в. церковь
получила возможность развивать давнюю
традицию призрения нуждавшихся в монастырских
и церковно-приходских богадельнях, странноприимных
домах, лечебницах и других заведениях.
В
70 – 90-е гг. XIXв. в России действовало
около 1000 монастырей. К этому времени они
укрепили свое экономическое положение,
ослабленное секуляризацией их земель
екатерининским правительством. В царствование
Александра I и Николая I каждый монастырь
получил от государства земельный надел.
Им было разрешено приобретать недвижимое
имущество. В результате монастырское
землевладение и их денежные капиталы
вновь стали непрерывно расти.
В
условиях подчинения церкви государству
монастырская благотворительность
регламентировалась официальными
властями. По распоряжению правительства
в 70-е гг. XIX в. создание при обители
благотворительных и воспитательных заведений
стало обязанностью каждого вновь открываемого
монастыря. В своем указе от 6 апреля 1856
г. обер-прокурор Синода граф Л.А. Толстой
потребовал от учредителей монастырей
обеспечить соединение «с удобствами
монашеской жизни цель благотворительную
или воспитательную». На основании данного
установочно-распорядительного документа
в 1866 -1869 гг. духовенство учредило 10 монастырей,
при которых были созданы богадельни,
приюты и другие благотворительные заведения.
После решения Синода в 1808 г. об изъятии
из церквей остатков сумм, предназначавшихся
на общественное призрение, приходские
богадельни и другие благотворительные
заведения стали закрываться. Примерно
к середине XIX в. деятельность прихода
в основном сводилась к исполнению церковных
треб и поддержанию здания храма.
Возрождение
церковно-приходской благотворительности
во многом связано с «Положением
о приходских попечительствах
при православных церквах», утвержденном
2 августа 1864 г. оно находилось
в русле «либеральной оттепели»
60-х гг. и способствовало медленному возрождению
приходской социально-каритативной деятельности.
Целую отрасль попечительской деятельности
церкви, составило создание и развитие
сети церковно-приходских школ. Уже вскоре
после своего организационного оформления
по закону 1864 г. многие Советы при православных
церквях стали открывать церковно-приходские
школы.
После выхода в свет правительственных
«Правил о церковноприходских
школах» (1884 г.) церковь была еще
более тесно привязана в
духе официальной идеологии, строившейся
на принципах «православия, самодержавия
и народности». Православная церковь,
ее монастыри и церковные приходы
оставили о себе добрую память инициативной
и творческой социально-благотворительной
работой в тяжелейшие годы Первой
мировой войны. Уже осенью 1914 г. Советы
церковно-приходских попечительств начали
кампанию по оказанию помощи семьям, из
которых мужчины призывного возраста
были мобилизованы на войну. Во время осенних
полевых работ 1915 г. церковно – приходские
попечительства открыли в помощь семьям
с малолетними детьми сотни детских яслей,
организовали на началах самопомощи коллективную
запашку и уборку полей «солдаток», создавали
приюты для призрения сирот или определяли
их в ремесленные училища. Создание
в Петербурге подвижницами христианского
человеколюбия Свято-Троицкой женской
общины (1844 г.) и Крестовоздвиженской женской
общины (1854 г.), которые готовили сестер
милосердия для оказания помощи раненным
воинам в госпиталях и на поле боя,
положило начало движению сестринского
милосердия. Общины сестер милосердия
представляли собой своего рода женские
монастыри в миру, их жизнь и трудовая
деятельность определялись близким к
монастырскому Уставом. Они брали обязательство
посвятить себя служению страждущим, неукоснительно
следовать нормам нравственности, вести
аскетический образ жизни. В течение ряда
лет члены общины получали медицинскую
подготовку, позволявшую профессионально
выполнять работу сестры милосердия. Это
движение получило довольно широкое распространение.
К 1914 г. в России было официально зарегистрировано
свыше 100 общин сестер милосердия, действовавших
под эгидой православных епархий.
К
1917 г. в России насчитывалось
1025 православных монастырей, в которых
было около 100 тыс. монахов,
монахинь и «послушников». Монастыри
в 1910 г. владели 739 тыс. десятин
земли в 50 губерниях Европейской
России, они получали значительный
денежный доход. Монастыри враждебно
встретили Октябрьскую революцию
1917 г., в годы гражданской войны
1918 – 1920 гг. служили оплотом контрреволюции.
Декретом Советского правительства
от 20 января (2 февраля) 1918 г. церковь
была отделена от государства,
а имущество монастырей объявлено
народным достоянием. Земли монастырей
были розданы крестьянам, многие
здания монастырей отведены под
школы, больницы, клубы и музеи.
В СССР имеется несколько православных
монастырей с небольшим числом монахов.
Монастыри являются чисто религиозными
организациями. Снижение религиозных
объединений Русской православной церкви
происходило вплоть до 1987 года. К 1987 г.
на территории СССР осталось всего лишь
18 монастырей. И лишь проведение ряда демократических
реформ в 1985 – 1993 гг. в стране не только
остановили дальнейшее уничтожение монастырей
и других духовных учреждений, но и начали
возрождение. Уже в октябре 1991 года в 93
епархиях Русской православной церкви
насчитывалось: 12000 приходов, 117 монастырей,
2 духовные академии, 7 духовных семинарий,
12 духовных училищ и 4 регентские школы.
На современном этапе развития Российского
государства, с учетом демократического
общества, далеко не означает, что Русская
православная церковь должна теперь стремиться
догнать и перегнать это количество. Строить
монастыри и создавать духовные религиозные
заведения нужно в зависимости от потребностей
не только церкви, а в целом всей России.