Культура - ка социальный феномен

На тему: Культура как социальный феномен.

Содержание работы:

Введение. 3 
Пути эволюции. 3 
Современная цивилизация. 5 
Конфликт культуры. 11 
Пути примерения. 14 
Заключение. 17 
Список используемой литературы: 19

Введение.

Вопрос вопросов нашего времени - соотношение между цивилизацией и культурой. Если цивилизация на “перекате” от одного тысячелетия  к другому представляет собою  грандиозную и еще недавно  совершенно фантастическую, мысле - и  рукотворную картину техногенной  “второй природы”, то остается открытым вопрос: служит ли это беспрецедентное  творение его созидателю - творческому  человеку? Ответить на него возможно лишь при условии обращения к истокам  современной цивилизации - ценностям  и смыслам фундаментальной социокультурной  революции, которая обусловила прорыв человечества на качественно новый  уровень технологической свободы  и создание нового, индустриального  социума.

Ценности и смыслы нашей цивилизации сформулированы европейским Возрождением и Просвещением. Социокультурный смысл Возрождения  подтверждает принципиально важную идею французского историка и культуролога Ж. ле Гоффа о том, что Возрождение  не есть возвращение. Тенденция такого возврата к античным ценностям была лишь “кажимостью” для мыслителей и творцов 
Возрождения. Они вернулись к гуманистическому принципу Протагора: “Человек 
- мера всех вещей”, но оказалось, что дважды в одну реку войти нельзя.

Античный человек  был, по определению Н. Бердяева, объектно-космическим, одним из феноменов многоликого, но неизменно антропоморфного, одухотворенного  земного и небесного космоса. Следуя Сократу, он познавал себя именно во внешней ипостаси, и все его  ценности были ее выражением - фатальный  круговорот вещей, застывшая гармония архитектурных шедевров страсти  олимпийских боголюдей и мудрость созерцательного отстранения от страстей, возврата вспять, к великим  духовным праматерям (Платон).

 
Пути эволюции.

Сменившая античную христианская система ценностей  сформировала человека, который бренно и суетно страдает в земном мире, но может обрести подлинный, 
“терний” мир при условии осознания первородного греха, покаяния и смирения, неустанного духовного напряжения сопричастности к своему творцу- богочеловеку. Свободомыслие, социальный активизм, творчество подавлялись не только инквизицией, но и всем консервативным устройством общества, основанного на рутинном производстве, традиции и борьбе за выживание.

Такие жизненные ориентации поощрялись господствующим христианским мировоззрением.

Однако “долгая  ночь” пассивности и страдания, отчуждения от ближних и ожидания Страшного суда не могла быть бесконечной. Развитие общественных потребностей, а с ними - и производительных сил (“наук и ремесел”, как выражались тогда) потребовало динамики человеческой природы - нового человека Возрождение  было первым ответом на эту потребность. Еще не отвергая внешних символов христианства, оно совершило революционный  переворот в мировоззрении устранило  дуализм миров, гением Данте очеловечило  ад и упразднило веру в рай, по библейски  потребовало от человека действовать  “здесь и сейчас”, и “если не я, то кто же?”

Таково идейное  завещание Возрождения Новому времени  и его великому духовному феномену - Просвещению. “Внутри истории Нового времени, - отмечает М. Хайдеггер, - человек  пытается - и эти попытки составляют историю новоевропейского человечества - во всем и всегда опереться на самого себя в качестве всеобщего средоточия и мерила в господствующем положении. Для этого нужно, чтобы он все  больше и больше удостоверялся в  собственных способностях и средствах  господства и всегда снова и снова  приводил их в состояние безусловной  готовности. Это - история новоевропейского человечества, которая лишь в XX веке впервые в полном согласии со своим  внутренним законом выходит на простор  сознательного порыва необоримой воли и неуклонно достигает цели.

Этот “внутренний  закон” Нового времени - освобождение человека

философия сосредотачивается  на таких вопросах' “Что такое человек? Что он может знать? Что он должен делать? На что смеет надеяться?

Ж. Ж. Руссо, блистательно доказавший, что прогресс “наук  и ремесел” приводит скорее к падению, чем к подъему нравов.

Но К. Маркс был  первым, кто не просто указал на бесовскую  сущность наличного общественного  строя, но и обнажил его социально-историческую анатомию. В наше время, - писал он, - все как бы чревато своей противоположностью. Мы видим, что машины, обладающие чудесной силой упрощать и делать плодотворнее наш труд, приносят людям голод  и изнурение. 
Новые, до сих пор неизвестные источники богатства благодаря каким-то странным, непонятным чарам превращаются в источники нищеты. Победы техники как бы куплены ценой моральной деградации. Кажется, по мере того, как человечество подчиняет себе природу, человек становится рабом других людей или же рабом собственной подлости. Даже чистый свет науки не может, по- видимому, сиять иначе, как только на мрачном фоне невежества. Этот антагонизм между современной промышленностью и наукой, с одной стороны, и современной нищетой и упадком, с другой, этот антагонизм между производительными силами и общественными отношениями новой эпохи есть осязаемый, неизбежный и неоспоримый факт.

Иными словами, народ  свободный на земле свободной” оказался очередной социальной мифологемой.

Поставленный Ж. Ж. Руссо вопрос “Становится ли человек  лучше благодаря целивизации  “ - он считал “смешным, так как противоположное  ясно как день. 
Мыслитель усматривал в этом скорее не особенность, а общую закономерность в соотношении цивилизации и культуры. “Высшие точки подъема культуры и цивилизации не совпадают, - писал он, - не следует обманываться в вопросе о глубочайшем антагонизме между культурой и цивилизацией... Цивилизация желает чего-то другого, чем культура: быть может, даже противоположного”.

Триумф современной  цивилизации для Ф. Ницше очевиден: “Человек не приблизился к природе, но сделал шаг вперед к той цивилизации, которую он отвергал. Мы возросли в  силе”. Однако эта сила - “механичность, обезличивающая сила механического  процесса человек отучается от активности, все сводится к реагированию на внешние  раздражения”. Тенденция к нивелировке  личности - глубоко характерный феномен  для общества всеобщей купли-продажи. “Всякого рода деловые люди и стяжатели - словом, все, что должно давать в  кредит и брать в кредит, вынуждены  стоять за одинаковый характер и одинаковые основные ценности.

В итоге вся эта  сутолока так называемой “цивилизации” - измельчание, беспокойство, торопливость, суета постоянно воз растают  порок, душевные больные, преступники  все это не угнетенные классы, а  отбросы всех классов бывшего  до сих пор общества.

Общий приговор над  нашим столетием, над всей современностью, над достигнутой цивилизацией, или  “самый общий признак современной  эпохи” невероятная убыль достоинства  человека в его собственных глазах”, 
“девятнадцатый век - сила бессилия”; “мы не в силах вообразить, куда нам направляться. Теперь все насквозь лживо, все - “слово”, все - спутано, слабо или чрезмерно”. Поэтому “вся наша европейская культура уже с давних пор движется в какой-то пытке напряжения, растущей из столетия в столетие, и как бы направляется к катастрофе - беспокойно, насильственно, порывисто, подобно потоку, стремящемуся к своему исходу, не задумываясь, боясь задуматься”.

 
Современная цивилизация.

Известные инварианты взаимосвязи социальной свободы  и отчуждения:

а) отношение человека к природе;

б) Опальное общение  и стратификация;

в) соотношение между  материальным и духовным началами личности;

Наиболее зримо  предстает “вторая природа” человека, его техногенный мир. Он 
- воплощенная способность человекобога к творению и вместе с тем утрата его человекотворческого смысла.

Сегодня технологический  потенциал человечества в принципе сравнялся с планетарным и  становится потенциально космическим.

Пафос этого бездушного и торжествующего мира вдохновенно  выразил социолог и моралист начала нашего столетия Ф. Маринетти: “Пришла  новая религия - мораль скорости. Человеческая энергия, во много раз повышенная скоростью, будет господствовать над  Временем и Пространством. Скорость – естественно чиста Медленность  – естественно порочна. Взамен рухнувших  добра и зла древности мы создали  новое. Добро - скорость, новое Зло - медленность 
Скорость = синтезу всякой отваги. Медленность = анализу всех бездеятельных осторожностей. Скорость = презрению препятствий, жажде нового, неизведанного. Медленность = отдыху, тоске по знакомому, идеализации усталости и покоя.

Человек как господин сущего - это действительно его  бесовская гордыня. Но если бы он мог  лишь созерцать природу или быть ее “соседом”, не возникла и не обострилась  бы до глобальных масштабов самая  проблема “человек-природа” что культура, если она развивается стихийно, а  не направляется сознательно, оставляет  после себя пустыню. Поэтому в  объяснении нуждается не единство живых  и деятельных людей с природными условиями их обмена веществ с  природой и в силу этого присвоение ими природы, а разрыв между этими  условиями человеческого существования.

Такой разрыв оказался жестко детерминированным отношениями; “Мы ставим экономическую задачу, - констатировал писатель С. Залыгин, - и подчас говорим “Любой ценой”. А что такое любая цена? Это  самая примитивная цена. 
Очень страшные фразы вошли в наше сознание- “единоборство с природой” какое единоборство с природой? Человек часть природы, что же мы боремся сами с собой без конца.

Наш общий Дом - планета  Земля - достаточно тесен. Длина его  окружности по экватору чуть более 40 тыс. км, поверхность - 510 млн. км, из них менее  трети - суша. Сумма потребления природных  ресурсов в килокалориях на каждого  человека в сутки составляла в  доисторические времена - 2-4 тысячи, в  феодальном обществе - 20-25 тысяч, сейчас в США - 200-250 тысяч. Между тем амплитуда  демографического роста человечества такова, что во времена 
Римской империи она составляла 150 млн. человек, за девяносто лет - с 1840 г по 1930 г. - население мира выросло на миллиард и на столько же - за последние пять лет. Прогноз численности населения земного шара к середине следующего столетия - 12-14 млрд. человек. Всего за последние полвека было разрушено 11 % плодородной поверхности Земли, и это больше, чем общая площадь Индии и Китая. К 2010 году необратимые потери могут достичь 1/3 всех биологических видов.

Становится понятным, почему в воззвании “Предупреждение  человечеству” (1992 г.) 1500 ученых из 68 стран  подчеркивается: “Мы, члены мирового научного сообщества, настоящим предупреждаем  все человечество о том, что грядет. 
Необходимы глубокие изменения в нашем обращении с землей и жизнью на ней, если мы хотим избежать глубочайшей нищеты человечества и того, чтобы наш глобальный дом на этой планете был непоправимо изуродован.

Сегодня очевидно, что  генераторами такого плачевного состояния  экзосферы являются организационно-экономические  механизмы неограниченного активизма, обусловленные аппетитами приращения капитала.

Причиной глобальной экодрамы является реализация антиэкологического принципа конструирования, функционирования и развития современной технологии.

Удастся ли и в  какой мере обуздать на пути культурного  развития влечение к агрессии и самоуничтожению, ведущее к разрушению человеческого  существования. Ныне люди настолько  далеко зашли в своем господстве над силами природы, что с их помощью  легко могут истребить друг друга  до последнего человека.

Мы - стоим перед  основным парадоксом без техники  невозможна культура, с нею связано  самое возникновение культуры, и  окончательная победа техники в  культуре, вступление в техническую  эпоху влечет культуру к гибели. В культуре всегда есть два элемента - элемент технический и элемент  природно- органический. И окончательная  победа элемента технического над элементом  природно-органическим означает перерождение культуры во что-то иное, на культуру не похожее Человек делается орудием  производства продуктов. Вещь ставится выше человека. Человек, подчеркивал  Н. Бердяев, переходит опасный рубикон - от организма к организации. Организм рождается из природной космической  жизни, и он сам рождает. Признак  рождения есть признак организма  Организация же совсем не рождается  и не рождает. Она создается активностью  человека, хотя творчество это и  не есть высшая форма творчества. Организм не есть агрегат, он не составляется из частей, он целостен и целостным  рождается. Организм растет, развивается  Механизм, созданный организационным  процессом, не может расти и развиваться. В организме есть целесообразность, имманентно ему присущая. В организации есть целесообразность совсем другого рода, она вкладывается в нее организатором извне. Господство техники и машины есть, прежде всего переход от органической жизни к организованной жизни. Творение восстает против своего отца, более не повинуется ему, машина хочет, чтобы человек принял ее образ и подобие это новая зависимость человека от природы, технически машинная зависимость. В этом вся мучительность проблемы.