Идея общественного призрения в работах Максима Грека

      В области философского и общекультурного знания Максим Грек явно продолжил традиции Нила Сорского, утверждавшего авторитет «мысленного делания». Он настаивал на изучении не только божественных наук, но и «окружных»: «окружная бо учения добра, нужна суща человеческому житию». В качестве примера, достойного для подражания, он приводит Парижский университет, в котором бесплатно «от царских сокровищ», т. е. за государственный счет, обучается множество людей, притом не только богословским и философским наукам, но и «внешнего наказания всяческие учения...», при этом он отмечал, что среди учеников обретаются как «сынове простейших человек», так и «самех иже в царскую высоту».

      Максим  продолжил и основательно развил концепцию Нила Сорского о необходимости наличия у каждого человека свободной воли. Поступки человека должны определяться только его свободной волей, поскольку «душа свободна есть и владычица отрастем», и главное заключается в умении «одолети собою себя» — это и есть «всех одолений первая победа». Источником зла на земле являются поступки людей, а они часто совершаются от недостатка знания (традиционный постулат античной политической мысли: все зло от незнания). Свобода воли, согласно учению Максима, рождает и ответственность человека за свои дела, за которые он впоследствии должен предстать перед престолом Всевышнего. В свой метод исследования Максим Грек вводит такие категории, как «разум», «законы мышления», ссылается на «здравый смысл».

      Как сообщает его ученик и последователь Зиновий Отенский, в России он должен был «перелагати с греческого языка на латинский и толмачи латинские переложиша греческую псалтырь от латинского языка на русский, понеже Максим русского языка мало разумел».

        Общая теоретическая позиция  Максима Грека нестяжательна,  поскольку исходным пунктом всех  его рассуждений является евангельская  проповедь нестяжания и обязательности личного труда. Иноку, принявшему обет служения Богу, лучше «обнищати... нежели серебром облиятися. Стужаема терпети, а не самим стужати... и не желати питатися кровью убогих». «Неложных инок жительство» должно отличаться от жизни мирских людей «нестяжательством и нищетой». Ныне церковь преступила евангельские заповеди, «собирающи себе богатство неправдою и богомерзскими ростами и за села и земли в судилище приходяще и с суперники сварящася». Однако Максим Грек не был противником частной собственности вообще. У него речь шла исключительно о противоречии между евангельским принципом нищеты и вотчинным бытом монастырей. Критики нестяжательской доктрины обычно оправдывали стяжательское положение больших монастырей тем, что, согласно общежительному Уставу, каждый монах лично живет в нищете, а богатство в целом принадлежит только самому монастырю, из которого никто из монахов не может «взяти что и отнести», поскольку все имущество «обще всем». Максим Грек возражает против подобной аргументации, сравнивая такой монастырь с шайкой разбойников, все члены которой несут ответственность за грабежи, даже и в том случае, если не каждый из них получает свою долю в дележе награбленного. Оставляющий мир человек обязан, по мнению философа, расстаться со всем тем, что связывало его с ним, а главным образом отказаться от «богатства, всяческих стяжаний ...всякого лихоимания... ненасытного любления злата и сребра».

      Нестяжательский статус монастыря поддерживается достойными делами: «роздаянием собранных имений и стяжаний», прощением долга всем должникам, уничтожением кабальных записей («роздрати кабалы») и предоставлением свободы всем кабальным людям («отпустити на свободу, еще с жалованием... люди кобальная»). Только таким образом возможно для монахов заслужить похвалу «праведного судии».

      Особенно  недопустимым считал старец Максим практику монастырской эксплуатации крестьян. Таких монахов он называет «прегордыми хищниками» и выражает сочувствие крестьянам «беспрестанно труждающимся» и живущим в скудости и нищете, не имеющим даже хлеба и соли. Максим Грек отмечал также и полное бесправие положения монастырских крестьян¹².

      По  мнению многих служителей церкви преподобный  Максим, хотя и не родился в Русской земле, но по великим подвигам своим вполне принадлежит Русской Церкви, для которой он был светильником при жизни и остался светильником по смерти в своих сочинениях.

        «Богомерзким» пороком называл  он ростовщичество, которым занимались монастыри. В этой связи он раскрывал бедственное положение крестьян на церковной земле, беспощадно эксплуатируемых, опутанных долгами.   Неприглядная   картина  русской   церкви  возникает на страницах сочинении Максима Грека. Монахи ссорятся, ведут длительные тяжбы из-за сел и земель   бражничают, растрачивают церковные богатства в собственное удовольствие¹³.

      Максим  Грек обращался и к вопросу  о государственной власти. Он  последовательно развивает мысль об ограничении верховной власти не только советом, но и законом, а также суммой нравственных критериев, которым должен соответствовать наделенный высшими властными полномочиями глава государства. Максим Грек первым разработал обстоятельное учение о необходимости ограничения действий высшей властной персоны положительным законом. Царь обязан «устрояти вещи подручников правдою и благозаконием», во всем следуя Божественным заповедям и законам. Суд в государстве должен совершаться на основании государственных законов. Страну необходимо очистить от «всякого неправдования, разбойничества же и кровопролития, неправеднейших клеветник» на основании «правды» и при помощи правосудия. Царю следует решать все дела в государстве «правым судом и правдою», только так он может угодить Богу, который любит более всего «правду, щедроту и милость». По мнению Грека, существенным моментом в ограничении власти царя являются нравственные критерии, определяющие его моральный облик. Этот вопрос также традиционно разрешался в русской политической литературе. Здесь Максим повторил положения о том, что царь, являясь господином над людьми, обязан господствовать над своими страстями и не давать волю таким порокам, как властолюбие, сребролюбие и славолюбие. Подводя как бы итог своим представлениям о реализации власти в позднем произведении — Послании к царю Ивану Васильевичу (ок. 1545 г.), — Максим Грек перечисляет обязанности царя: царь должен устраивать жизнь своих подручников «всякой правдою, благостью и царским разумом», уважать своих чиновников, награждать воинство, слушать советы мудрых советников и духовенства, защищать сирых и обидимых. Царь обязан быть устроителем своей земли и поборником правды, а истинный самодержец должен устраивать жизнь своих подданных на основании хороших законов».

      Соблюдение  царем одной религиозной обрядности не приблизит царя к Богу. Часто власть имущие соблюдают посты, проявляют рвение к молитвам, но притесняют обидами и лихоимствами бедных, влачат их в суды, озлобляют. Бог же ценит в царях более всего соблюдение правды. Так он возвысил персидского (нехристианского) царя Кира, хотя тот был «и нечестив и идолопоклонник», только «за превелик) правду и кротость к подручником своим» и, напротив, «праведные царства» (в смысле исповедания веры) он разорил исключительно «за их всяческое беззаконие и сатанинскую гордость». Впоследствии в Послании к царю Ивану Васильевичу Грек, возвращаясь к этой теме, отметит, что Византия была повержена неверными, несмотря на блестящую организацию почитания веры, исключительно по причине неисполнения византийскими царями своих гражданских обязанностей. В своих трудах он отмечает, что цари византийские «хищаху неправедно имения подручников, призираху свои боляры... вдовицы обидимя и сироты нищая»; не совершали правосудия и не наказывали преступников («не отмщая обидящих»). Этим противопоставлением гражданской «правды» в делах государства бездеятельной вере и благочестию не реализующихся в системе справедливых и праведных дел он обращает внимание на идею общественного призрения.

      Кроме того, резко осуждая произвол бояр-наместников в беззаконии власти, настаивал на необходимости ее согласования с церковью. Царю Грек вменял руководствоваться нормами христианской морали и обуздывать свои страсти, быть хотя и грозным, справедливым устанавливать твердые законы, быть справедливым судьей, любить войско, «о воинах необходимо проявлять заботу, награждать их, особенно пострадавших в бою, и воспитывать их в уважении к селянам, к которым войску всегда следует иметь «пощажение и бережение... никогда же насилованным бывшим от воин». Воин должен быть «целомудрен и всякими добродетелями украшен».

        Идеи Максима Грека в целом  отражали интересы княжеских кругов, причем именно той их части, признавала необходимость централизации государственной власти при сохранении своего привилегированного положения.¹⁴ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      III. Заключение

      В заключение следует отметить, что  в многочисленных писаниях преподобного Максима нельзя не удивляться разнообразию познания и его и талантов: он филолог и историк, поэт и оратор, философ и богослов. Невозможно исчислить все труды его  истолковании Святого Писания, в исправлении церковных книг и объяснении обрядов, в защите православия от иноверцев, иудеев, магометан и язычников, в обличении суеверия и предрассудков невежества; в исследованиях исторических, в нравственном назидании, в песнях и молитвах.

      Максим  Грек интересовался насущными проблемами русской общественно-политической жизни и сумел не только глубоко постичь их содержание, но  и принять активное участие в публицистической полемике. Несмотря на то, что судьба Максима Грека в России сложилась трагически: он был дважды соборно осужден (1525 и 1531 гг.) и почти на двадцать пять лет лишен свободы, тем не менее, его творческая деятельность не прерывалась.

      Идея  общественного призрения красной  нитью прошла через его жизнь  и творчество и благодаря его  идейным убеждениям  нашла свое выражение в форме социальной помощи нуждающимся и  дошла до нас.

      Древнерусский благотворитель, «христолюбец», более  помышлял о собственном духовном совершенствовании, нежели о повышении общественного благосостояния. Когда встречались две руки, одна с просьбой Христа ради, другая с подаянием во имя Христово, трудно было сказать, которая из них больше подавала милостыню другой, — нужда одной и помощь другой сливались во взаимодействии братской любви обеих. Вот почему древняя Русь понимала и ценила только личную, непосредственную благотворительность, милостыню, подаваемую из руки в руку. Нищий был для благодетеля лучший богомолец, молитвенный ходатай, душевный благодетель. «В рай входят святой милостыней», — говорили в старину. Благотворителю нужно было воочию видеть людскую нужду, которую он облегчал, чтобы получить душевную пользу; нуждающийся должен был видеть своего милостивца, чтобы знать, на кого молиться. Нищенство на Руси считалось не экономическим бременем для народа, не язвой общественного порядка, а одним из главных средств нравственного воспитания народа, практическим институтом благонравия, состоящим при церкви¹⁵.

      Вокруг церквей и монастырей сложились со временем целые слободки, где жили люди, основным источником существования которых стала милостыня¹⁶.

        Следует отметить, что с образованием единого Российского государства по мере его укрепления наряду с церковной и частной благотворительностью в России начался и стал набирать силу процесс оформления государственного призрения. Об участии государства в деле социальной помощи бедным и больным свидетельствует ряд установлений, принятых в годы правления Ивана III (1462—1505) и Василия III (1505—1533). При Иване IV проблема государственного призрения была предметом обсуждения Собора русской церкви («Стоглав») в 1551 году. В своих постановлениях Собор высказался за то, чтобы государь «повелел» произвести перепись всех «прокаженных и престарелых», открыть в каждом городе «богадельни мужския и женский», содержать их за счет благотворительных пожертвований с финансовым участием государства. Как следует из более поздних документов, политические и другие события второй половины XVI — начала XVII в. не позволили реализовать эти решения.

      Уважение, которым Максим Грек пользовался  у лучших современников, свидетельствует  о том, что значение его сознавалось и в его время. У него находили и книжное поучение, и нравственный совет, и из кельи его вышло немало учеников, между которыми достаточно назвать князя Курбского, инока Зиновия Отенского, Германа, архиепископа Казанского.

        Многие идеи Максима Грека легли в основание постановлений Стоглавого собора: таковы главы об исправлении книг,  об общественных пороках, о любостяжании духовенств, одной из главных была идея о призрении бедных.¹⁷

      По  мнению многих служителей церкви, преподобный Максим, хотя и не родился на Русской земле, но по великим подвигам своим вполне принадлежит Русской Церкви, для которой он был светильником при жизни и остался светильником по смерти в своих сочинениях. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Литература

1. Горнфельд, А. Г.  Максим Грек/ А.Г. Горнфельд//Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.- М.,1890 –1907.
2. Громов, М.Н. Максим Грек/ Н.М. Громов. -М., 1983.- 212 с.
3. Громов, М.Н., Козлов Н.С. Русская философская мысль X—XVII вв./ М.Н. Громов, Н.С. Козлов. -М., 1990.-314 с.
4. Жития святых чтимых Православной церковью. /Сос. Святитель Филарет архиепископ Черниговский. – М.: Издание Сретенского монастиря,2000.-489 с.
5. Каштанов, С. М. Ограничение феодального иммунитета правительством Русского централизованного государства в первой трети XVI века / С.М. Каштанов. - Труды МГИАИ, 1958, вып. 11, с. 284 -296.
6. Максим Грек. Сочинения. В трех частях. Т. II. - Казань. 1859-1862.С. 29-30, 115, 91.
7. Максимов, Е. Историко-статистический очерк благотворительности и общественного призрения в России // Антология социальной работы: В 5 т. / Е. Максимов. -М., 1994. Т. 1. С. 9-28.
8. Максимов, Е. Очерк земской деятельности в области общественного призрения // Антология социальной работы: В 5 т. / Е. Максимов. -М., 1994. Т. 1.  С. 29 — 43.
9. Основы социальной работы: Учебник / Отв. ред. П.Д. Павленок. - М.: ИНФРА-М, 1998. - 368 с.
10. Основы социальной работы.- М.: Академия, 2001.- 144 с.
11. Русское православие: вехи истории/ Научн. ред. А И. Клибанов.- М.: Политиздат, 1989.- 719 с.
12. Скрынников, Р. Г. Святители и власти/ Р.Г. Скрынников. — Л.: Лениздат, 1990. —349 с. ил.
13. Социальная работа: Теория и организация: Учебное пособие/ П.П. Украинец, С.В. Лапина, С.Н. Бурова и др.; под ред. П.П. Украинец.- Мн.: ТетраСистемс, 2005.- 288 с.
14. Социальная работа: теория и практика: Учеб. пособие/Отв. ред. н., проф. Е.И. Холостова, д.и.н., проф. А. С. Сорвина. — М.:ИНФРА-М, 2002. — 427 с. — (Серия «Высшее образование»).
15. Стог, А. Об общественном призрении в России // Антология социальной работы: В 5 т./ А. Стог.- М., 1994. Т. 3. С. 5-30.
16. Сутырин, Б.А. История социальной работы в России (с древнейших времен до 1917 г.: Аннотированный библиографический указатель/ Б.А. Сутырин, Е.А. Рябоконь.- Екатеринбург, 1999.
17. Сухоруков, М. Социальная работа в России // Социальная защита.- 1995.- № 6.
18. Толстой, М.В.История русской церкви: рассказы из истории русской церкви/ М.В. Толстой.- М.: Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 1991.- 736 с.