Идея общественного призрения в работах Максима Грека

     Около 1480 года Михаил попадает на остров Корфу (Керкира), принадлежавший Венеции; здесь он проходит обучение классическим наукам у Иоанна Мосхоса. Через двенадцать лет (в 1492 году) преподобный отправляется для продолжения образования в Италию, которая после падения Константинополя стала средоточием греческой образованности. Михаил Триволис много путешествовал: жил и учился в Венеции, в существовавшей здесь издавна греческой школе, в Падуе, славившейся своим университетом, в других городах. Позднее об этом времени своей жизни преподобный Максим писал:  «Если бы Господь, пекущийся о спасении всех, не «миловал меня и... не озарил светом Своим мысль мою, то давно погиб бы и я с находящимися там проповедниками нечестия»⁵.

     С 1498 по 1502 год Михаил Триволис находился  на службе у Джованни Франческо Пикко делла Мирандолы; здесь он обучал детей и взрослых греческому языку, а также переписывал труды греческих отцов Церкви и античных классиков. При наступлении войск французского короля Франциска I Джованни Франческо удалился в Баварию, а Михаил Триволис вернулся во Флоренцию и постригся в доминиканской: монастыре Св. Марка, где незадолго до этого жил Иероним Савонаролла, проповеди которого не раз доводилось слушать Михаилу.

     Но  духовно вскормленный Православной Церковью грек Михаил в поисках подлинной  спасительной мудрости тянется мысленно к Востоку. От одного из своих учителей Иоанна Ласкариса, который вывез с Афона во Флоренцию до 200 древних книг, Михаил слышал об изобилии книжных сокровищ, хранящихся в монастырских библиотеках, самой богатой из которых была библиотека Ватопедского монастыря: ей оставили свои рукописные кодексы два спасавшихся в Ватопеде императора — Андроник Палеолог и Иоанн Кантакузен. Слышал он и о великих богомудрых старцах подвизавшихся в святогорских обителях. В 1504 году Михаил оставляет свой монастырь, покидает Италию и в 1505 году принимает постриг с именем Максим, в честь Максима Исповедника, в Благовещенском Афонском в Ватопедском монастыре⁶.

     На  Афоне инок Максим предался чтению сочинений святых отцов. Любимой  его книгой стало «Точное изложение  православной веры» св. Иоанна Дамаскина, о котором преподобный Максим писал впоследствии, что он «достиг высшего познания философии и богословия».

     В эти годы инок Максим пишет свои первые труды и составляет канон Иоанну Крестителю; однако основным его послушанием становится сбор пожертвований в пользу афонских монастырей, которые он собирал в поездках по городам и селениям Греции.

     В ответ на просьбу великого князя  Московского Василия III прислать ему с Афона искусного переводчика книг по воле святогорских старцев на церковное послушание в Московию был определен Максим, вместо старца Саввы, который был стар и слаб здоровьем.

      В 1518 году для исправления   и  перевода   богослужебных   книг в Россию был приглашен Максим Грек. Широко образованный и талантливый  публицист,   он сошелся с «нестяжателями» и представителями боярско-княжеских кругов. Рационалистические идеи «нестяжательства» были близки Максиму Греку, недовольному застывшими догмами официальной церкви.

     Получив от Константинопольского патриарха  Феолепта IV грамоту к митрополиту Московскому Варлааму, 4 марта 1518 года Максим Грек вместе с двумя монахами Неофитом и Лаврентием прибыл в Москву⁷.

     Василий III принял афонское посольство с великой честью и назначил местом их пребывания кремлевский Чудов монастырь.

     Первой  книгой, над переводом которой  инок Максим трудился год и пять месяцев была Толковая Псалтирь, введением к которой послужило написанное преподобным послание к великому князю. Поскольку Максим в то время был еще нетверд в церковнославянском языке, ему помогали Димитрий Герасимов и Власий, которые служили при дворе переводчиками с латинского и немецкого языков, а также инок Троице-Сергиева монастыря Силуан и Михаил Медоварцев записывавшие церковнославянский текст перевода.

     Перевод был одобрен митрополитом Варлаамом. Великий князь поручил Максиму перевод толкования святых отцов на Деяния.

     Перевод «Толкования» Максим Грек закончил 27 марта  1521 года и в том же году начал переводить для «Кормчей книги» отдельные статьи из «Номоканона». В 1523 году ученый грек перевел беседы святого Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея и Иоанна. Выполнил и другие переводы: ряд отрывков и глав из книг Ветхого Завета, а также три сочинения Симеона Метафраста.

     Одновременно Максим Грек занимался просмотром и исправлением Толкового Евангелия и богослужебных книг: Часослова, Минеи праздничной, Апостола и Триоди. Переводческие труды убедили его в важности хорошего знания грамматики — греческой и славянской. Грамматику он называет началом входа в философию и пишет два сочинения « о грамматике» и «Беседование о пользе грамматики». Келия ученого инока становится притягательным местом для образованных русских вельмож. Для беседы с ученым греком приходят влиятельные при дворе люди: инок Вассиан (князь Патрикеев), князья Петр Шуйский и Андрей Холмский, бояре Иван Токмаков, Василий Тучков, Иван Сабуров, Федор Карпов. В общении с ними Максим Грек знакомится с русской церковностью, государственной и общественной жизнью⁸.

     С недоверием отнеслись в Москве к исправлениям, которые Максим Грек внес в богослужебные книги. За обиду принимали и его укоризны, касавшиеся незнания русскими людьми истин веры и несоблюдения заповедей Христовых, исполнения одного внешнего обряда, без духовного подвига, в суетной надежде на спасение через одно только внешнее благочестие.

     Эти обличения давали повод для обвинения  преподобного в неуважении к святым обычаям предков, даже в ереси.

     Особенно  опасный для Максима Грека  характер приобрела его размолвка с влиятельными в церковной иерархии и при дворе лицами, когда он вступил в давний, но по-прежнему острый спор о монастырских земельных владениях, волновавший и иерархию, и монашество, и светских вельмож. В этом споре святой принял сторону «нестяжателей» — последователей преподобного Нила Сорского.

     Негодование на преподобного Максима при дворе  было не опасно для него до тех пор, пока митрополичью кафедру занимал благоволивший к нему святитель Варлаам, последователь преподобного Нила Сорского_} по своим воззрениям близкий к заволжским старцам. Но в 1521 году Варлаам попал в немилость у великого князя, был низвергнут с первосвятительского престола и удален в северный Спасо-Каменный монастырь. Его сменил митрополит Даниил, ученик преподобного Иосифа Волоцкого⁹.

     Особенно  уязвимым положение Максима Грека  стало после того, как он вызвал к себе нерасположение и со стороны великого князя Василия III. Воспользовавшись гневом государя, враги преподобного стали обвинять его в политической неблагонадежности и якобы в стремлении поднять турок на Русскую землю, а также в том, что он знается с опальными лицами: боярином Иваном Никитичем Берсенем-Беклемишевым и дьяком Федором Жареным. После расправы над ними подследственного инока Максима стали держать в темнице Симонова монастыря под стражей.

     В апреле 1525 года в царских палатах  был созван собор для суда над Максимом Греком. Главным обвинителем выступил митрополит Даниил, обвинивший святого в ереси. По приговору собора преподобный был сослан в Иосифо-Волоколамский монастырь. Шесть лет провел страдалец в сырой, тесной, мрадной и угарной  келии: терпел мучения от дыма, холода и голода и был «от великия тесноты темничныя вельми скорбен очами и ногами», а по временам  приходил в   омертвение. Из всех лишений самым скорбным было отлучение от принятия Святых Тайн.

     Но  однажды Господь изнемогающему  узнику явился в образе Ангела Божия со словами: «Терпи, старец, этими временными страданиями ты избавишься от вечных мучений». Исполнившись духовной радости, узник воспел Святому Духу Утешителю канон, который нашли потом написанным на стенах его темничной келий.

     В 1531 году преподобный Максим опять  предстал перед соборным судом. На этот раз митрополит Даниил выступил с обвинениями в измене, в колдовстве и хульных выражениях, якобы обнаруженных в сделанных им за 10 лет до суда переводах. Ко времени суда Максим Грек уже хорошо владел русским языком и отмел все измышления.

     Преподобного  Максима перевели из Иосифа монастыря  в Тверской Отроч под наблюдение епископа Акакия. Тверской епископ Акакий был человек добрый. К преподобному Максиму он относился милостиво и сострадательно. Будучи в Москве, упросил великого князя оказать милость заключенному ради новорожденного наследника престола Ивана — снять с него оковы. Преосвященный Акакий приглашал преподобного в архиерейский дом и делил с ним трапезу, разрешал ему приходить в церковь, что вызвало недовольство в Москве. Епископ дозволил осужденному держать при себе книги, перо, бумагу и чернила.

     В Отрочем монастыре преподобный написал «Словеса сия, в темнице затворен и скорбя, имиже себя утешаше и утверждаше в терпении», в беседах и в виде целых трактатов давал разъяснения недоумений, которые возникали у епископа Акакия. Составил толкования на книгу Бытия, Псалмы, книги Пророков, на Евангелие и Апостол.

     В 1534 году, после кончины великого князя Василия III преподобный надеялся на освобождение и написал «Исповедание православной веры».

     Но  голос страдальца услышан не был. Максим оставался в заточении в Отрочем монастыре.

     Тяжкая  участь афонского инока обеспокоила  восточных патриархов: Константинопольского и священного собора бывшего на его поставлении, Иерусалимского, Александрийского. В 1547 году преподобный Максим пишет новому митрополиту Макарию, затем — митрополиту Даниилу, «связавшему узы», и снова — Макарию: «Я о возвращении в Москву и житии там не прошу, а только хлопочу о причастии. которое просто всем дается, ни суда, ни собора не прошу, а только милости и человеколюбия».

     Наконец отлучение от Святых Тайн было снято с преподобного, но свободу ему не вернули. Однако благодаря хлопотам митрополита Макария, иерея Сильвестра и Алексея Адашева, близких в ту пору к Ивану IV, в Москве стало складываться благоприятное отношение к преподобному узнику.

     Митрополит  Макарий высоко ценил сочинения  ученого грека. Влиятельные лица вновь стали обращаться к преподобному Максиму, желая знать его мнение по разным вопросам — богословским и церковно-обрядовым.

     Готовился Стоглавый собор, и к суждениям  ученого богослова прислушивались митрополит с иерархами, царь и его окружение. Влияние сочинений преподобного Максима сказалось на деяниях и постановлениях Стоглавого собора¹⁰.

     В 1551 году по ходатайству игумена Троице-Сергиева монастыря Артемия преподобный узник был переведен из Твери в эту обитель. Здесь он духовно сблизился с беззаконно сведенным с первосвятительского престола митрополитом Иоасафом и монахом Нилом (из опального княжеского рода Курлятевых), вместе с которым, после того как научил его греческому языку, выполнил новый перевод Псалтири.

     В 1553 году преподобный Максим беседовал  с Иваном IV, посетившим обитель проездом на богомолье в Кириллов монастырь. Поездка царя совершалась по обету, в благодарность Господу за выздоровление после тяжелой болезни, поразившей царя вскоре по возвращении из Казанского похода. Богомудрый старец посоветовал царю не ездить так далеко, а устроить и утешить матерей, вдов и сирот христианских воинов, павших во время осады Казани, и предупредил, что если царь послушает совета, то будет здрав и многолетен с женою и сыном, а если не послушает, так сын его «умрет на дороге». Царь не внял словам старца и продолжил путь «с упрямством». Пророчество святого сбылось: царевич Димитрий скончался в возрасте 8 месяцев от роду.

     В последние годы участь Максима Грека была несколько смягчена: ему разрешили посещать церковь и приобщаться св. Таин, а в 1553 году, по ходатайству некоторых бояр и троицкого игумена Артемия, он был переведен на житие в Троицкую лавру. В том же году царь, отправляясь, по обету, в Кириллов монастырь на богомолье, посетил М., который в беседе с царем посоветовал ему заменить обет богомолья более богоугодным делом — заботой о семьях, павших под Казанью воинов. В 1554 году его приглашали на собор по делу о ереси Башкина, но он отказался, боясь, что и его примешают к этому делу. В 1556 году он умер.

      2.Идейные искания Максима Грека

      Будучи  в России, Максим написал множество  оригинальных сочинений.  Его литературное наследие огромно, свыше ста сочинений, и до сих пор недостаточно изучено. Помимо обличительных посланий о «нестроениях» церкви Максим Философ написал множество трактатов и посланий разнообразного содержания.   Его  толкования  церковных  писателей  древности стали для нескольких поколений русских людей одним из      немногих источников, откуда они могли черпать разнообразные сведения, необходимые для истолкования богословских сочинений, включая античную мифологию¹¹.