Герберд Мид.Взгляды на социологию.

Как свидетельствует  мировой опыт, изобретение алетейяметра в социальных дисциплинах - вещь крайне неблагодарная. Вспомним злую шутку, которую сыграла судьба с О. Контом, в конце концов провозгласившим себя первосвященником новой позитивной религии, или с К. Марксом, отчаянно протестовавшим против попыток сделать его оракулом и к концу жизни всё чаще повторявшим, со слов Энгельса, что он - "не марксист" [23]. Вспомним и о напутствии, с которым обратился к аудитории уже в 2008 г. незадолго до смерти видный англо-германский учёный Ральф Дарендорф: "Живите со сложностью. Не пытайтесь упрощать мир, в котором вы живёте, до однородной этнической среды с очень простыми взглядами и убеждениями, так как такой мир - это вселенная войны и разрушения" [24]. 

Означают ли эти утверждения, что свобода  лектора безгранична и нет  сколько-нибудь веских критериев, способных  определить степень его профессионализма? Конечно, нет. Мировоззренческие основания  размышлений учёного лишь оттеняют (или подсвечивают) ту картину, которую  он создаёт в присутствии и  вместе со своими слушателями. Техника  рисунка может быть разной, а вот  инструментарий остаётся неизменным. Это - тот общий для специалистов в данной области знания понятийно-категориальный аппарат, та метрическая система, без  которой наука теряет свой язык и  дисциплинарные границы. Крупнейший современный  психолог С. Б. Братусь очень точно назвал это "школой" или "выездкой", жизненно необходимой начинающему учёному вне зависимости от его мироощущения [25]. 

Кстати о школе. Обучение предполагает проверку знаний, в т.ч. тесты. Оставляя в стороне  дискуссию, могут ли они в полноте  отразить уровень подготовки студента, изучающего социальные и гуманитарные науки (увы, тесты - это данность), подумаем над тем, как минимизировать издержки этой формы контрольно-измерительных  материалов. Очевидно, для специалистов-социологов вопросы, как Основателем символического интеракциониэма считается (a) Г. Гарфинкель; b) Дж.Г. Мид; c) З. Фрейд; d) Г. Лебон; e) Ч. Х. Кули) малоприемлемы. 

Более эффективны задания на понимание теории и  знание понятийно-категориального  аппарата, например: 

1. Какая (-ие) сторона (-ы) человеческого опыта, согласно Дж.Миду, отвечает (-ют) за спонтанность и

импровизацию?

(a) Я-объект (Me)

(b) Я-субъект (I)

(c) Self

(a) Я-субъект и Я-объект в совокупности. 

2. Согласно Джорджу  Герберту Миду, символ - это

a. идеальная форма отражения материальных предметов в сознании;

b. знак, призванный закрепить у адресата однозначное и неизменное понимание какого-либо объекта или

явления;

c. значимый жест, который воспринимается взаимодействующими сторонами одинаково, т.е. вызывает

один и тот  же ответ как в том, кому он адресован, так и в том, кто его посылает;

d. слово и выражение, используемое в переносном смысле, когда признак одного предмета переносится на

другой, с целью  достижения художественной выразительности  в речи;

e. способ кодирования информации с целью сделать сообщение непонятным для всех, кто не владеет

ключом кода. 

Как показывает практика, полезными оказываются  тесты на знание первоисточников, как  то: 

"..........становятся.........., - писал Дж.Г. Мид, - когда они имплицитно вызывают в индивиде те же реакции,

которые эксплицитно  они вызывают или должны вызывать у других индивидов"

(a) жесты... значимыми символами

(b) символы... значимыми жестами

(c) знаки... жестами

(d) голосовые жесты... символами 

В контексте  первоисточников усвоение ключевых понятий происходит заметно глубже и естественнее. 

Наконец, студентам-социологам со знанием английского языка  можно предложить заполнить пропуски терминами "I" и "me" в отрывке из работы Мида "The Social Self": 

...the stuff that goes to make up the -- whom the -- addresses and whom he observes, in the experience which is

induced by this action on the --. If the -- speaks, the -- hears.

If the -- strikes, the -- feels the blow. Here again the -- consciousness is of the same character as that which arises

from the action of the other upon him. 

Опыт тестирования также показывает, что (1) вопросы, подразумевающие  несколько правильных вариантов  ответа, оказываются труднее, чем  предполагающие единственный верный ответ, а (2) вопросы, сформулированные в отрицательной  форме ("Исключите неверные варианты ответов"), как правило, вызывают гораздо большие затруднения, чем вопросы, заданные привычным образом ("Укажите правильные варианты ответов"). 

(3). На последний из сформулированных в начале статьи вопросов, впрочем, мы уже отчасти ответили. Если лектор знает, как преподавать, можно с уверенностью сказать, что для чего преподавать ему известно. Одно во многом следует из другого. Ведь социология как научная сфера и практическая дисциплина - это всего лишь средство, орудие. Все зависит от того, в чьих руках оно окажется. Поэтому, на наш взгляд, преподаватель в самом общем виде решает двуединую задачу. 

Во-первых, ему  предстоит подготовить студентов  к выполнению определённого вида профессиональной деятельности, теоретико-методологические основания которой в значительной мере закладываются в процессе изучения мировой теоретической социологии. История социологии призвана сформировать у студентов навыки самостоятельного социологического мышления и профессиональной культуры в процессе анализа и систематизации учений её ведущих представителей. 

Вместе с тем, и это, во-вторых, базовый курс "История  социологии" способствует осознанию  учащимися факта, что в предельном выражении все модели социальной жизни, по словам немецкого философа- экзистенциалиста К. Ясперса, служат "выражением духовной борьбы за способы бытия  человека" [26]. Искусство преподавания в том, чтобы, не навязывая студенту никаких максим, помочь ему осознать неизбежность его собственного выбора в этой борьбе, столь остро востребованного  в эпоху активного межкультурного диалога. 

Вот почему при  изучении теоретических концепций  особое внимание разумно уделить  моментам, созвучным дню сегодняшнему, тем самым развивая у подопечных, в терминах Чарльза Миллса, "социологическое  воображение". В противном случае мы засвидетельствуем правоту слов Вебера, сказанных в начале прошлого века: "Сегодня... у молодежи появилось... чувство,.., что... мыслительные построения науки представляют собой лишенное реальности царство надуманных абстракций, пытающихся своими иссохшими пальцами ухватить плоть и кровь действительной жизни, но никогда не достигающих этого" [22, р. 715]. 

К счастью, творчество Мида изобилует своего рода вечными сюжетами. Один из них, если не самый главный, - личность и общество - воплощён им в образе рождённого социализацией Self. Единство и целостность нашего собственного Я, пишет Мид, гарантировано единством и целостностью социальной общности, к которой мы принадлежим, то есть нашим обобщенным другим. Но в том-то и проблема, что мы принадлежим целому ряду общностей. Только "за последние сто лет, - пишет Мид в начале XX века, - произошло увеличение среднего диаметра социального сознания почти в геометрической прогрессии" [27]. Сложность общества с множественностью возможных конфигураций других Я (Selves) предлагает индивиду огромный выбор в поиске своей идентичности. Так американский мыслитель подметил то, что снова зазвучит в преддверии XXI века у М. Кастельса антиномией "моё Я - сеть" (Self-net), a у Э. Гидденса в виде концепта "моего Я как рефлексивного проекта". 

Тематический  анализ авторских статей в журнале "Symbolic Interaction" за 2008 -первую половину 2010 г. показал, что большая их часть связана с этой проблематикой. Из 48 публикаций 35 так или иначе затрагивают способы и процессы формирования нашего Я и идентичности в различных социокультурных контекстах, начиная с усвоения гендерных различий, преодоления травм и стигматизации, общения в социальных сетях вплоть до специфики конструирования идентичности убитых родственников (в первую очередь детей) их близкими. Опубликованные исследования подтверждают эффективность использования интеракционного анализа (особенно вкупе с этнометодологией, анализом разговорных практик и сетевой теорией) методами "восхождения к теории" (grounded theory) и глубинного интервью. 

Идеи мыслителя  острозлободневны. И если у нашего слушателя никогда не будет повода горько повторить вслед за Мидом: "Мне понадобилось целых двадцать лет, чтобы забыть всё то, чему меня учили первые двадцать лет моей жизни", - то мы у цели. 

Примечания