Чикагская школа

           Именно первое поколение Чикагской  школы — Смолл, Винсент, Томас, Хендерсон утвердили либерализм в качестве основной социально-философской доктрины социологической школы. Либерализм понимается в США как идеологическая ориентация, основанная на вере в значение свободы и благосостояния индивида, а также на вере в возможность социального прогресса и улучшения качества жизни с помощью изменений и инноваций в социальной организации общества.

           Чикагская школа развивала корпоративную  разновидность либерализма, суть  которой состоит в убеждении,  что без политического регулирования  экономической жизни капитализм  будет разрушен классовыми конфликтами.  Чикагская школа выступила против  неограниченной экспансии капиталистического  господства, на цивилизованность, рациональность  форм такого господства.

           В мировую социологическую классику  вошла пятитомная работа этого  периода Чикагской школы «Польский  крестьянин в Европе и в  Америке» (1918 — 1920), опубликованная  Уильямом Айзеком Томасом (1863 — 1947) и Флорианом Витольдом Знанецким (1882 — 1958). Изученные в ней процессы миграции и социальной адаптации впервые строились на основе строгого качественного и количественного анализа личных документов (писем, дневников, автобиографий поляков, как переехавших в США, так и остающихся в Польше).

           У. Томас сформулировал концепцию  социальной ситуации, которую он  делил на три важнейшие составные  части:

           1)объективные условия, заложенные  в существующих социальных теориях  и ценностях;

           2)установки индивида и социальной  группы;

           3)формулирование существа ситуации  действующим индивидом.

           Будучи представителем психологического  направления в социологии, Томас  выделял четыре группы побудительных  желаний человека, играющих ведущую  роль в определении его поведения:  необходимость нового опыта, обеспечение  безопасности, стабильности своего  образа жизни, потребность в  признании себя со стороны  окружения и жажда господства  над своим окружением. Индивидуальную  конфигурацию этих желаний он  связывал с врожденными особенностями  человека, прежде всего с его  темпераментом [3,с. 259].

            Флориан Знанецкий являлся представителем гуманистического направления в социологии, он считал основным предметом социологии социальные системы и выделял следующие их разновидности социальные действия, социальные отношения, социальные личности и социальные группы. Знанецкий ввел в социологии понятие человеческого коэффициента, означающее личностно значимый аспект человеческого опыта данного индивида. Его учет, по Знанецкому, обязателен при анализе деятельности личности и означает ее понимание социальной ситуации. Он занимался наряду с теорией социологии и исследованиями в области социологии знания, урбанистики, социологии образования. Знанецкий внес также важный вклад в развитие польской социологии первой половины XX века.

           Второе поколение Чикагской школы  охватывает социологов, в полной  мере проявивших себя между  первой мировой войной и серединой  30-х годов XX века. Лидерами этой  генерации были:

           Роберт Парк (14 февраля 1864,Миннесота,  США – 5 февраля 1944, Нэшвилл, Теннесси) - американский социолог, один из основателей чикагской школы, автор "классической" социально-экологической теории. Учился в университетах Миннесоты, Мичигана (в тот период сильно влияние на Парка Дж. Дьюи); в Гарварде (влияние психологии У. Джемса, Г. Мюнстерберга, философии Дж. Ройса и Дж. Сантаяны), университетах Берлина, Страсбурга, Гейдельберга, где изучал социологию Зиммеля. Окончательно его философские взгляды оформились под влиянием В. Виндельбанда. Работал семь лет секретарем Б. Т. Вашингтона. Парк занимался расовыми проблемами в южных штатах; в 1913- 1914 преподавал в Чикагском университете; в 1936-1944 - в университете Фиск (Нэшвилл, Теннесси). Президент Американского социологического общества (1925) [5, с. 283].

           Социология, по Парку, изучает  образцы коллективного поведения,  формирующиеся в ходе эволюции  общества как организма и "глубоко  биологического феномена". Поэтому  общество имеет помимо социального  (культурного) уровня биотический, лежащий в основе всего социального развития. Движущей силой этого развития является конкуренция, которая по мере продвижения общества от биотического уровня к социальному принимает различные сублимированные формы: от борьбы за выживание через конфликт и адаптацию до ассимиляции. Социальная эволюция проходит четыре стадии, и любой социальный организм имеет четыре соответствующих порядка: экологический (пространственное, физическое взаимодействие), экономический, политический и культурный [5, с. 284].

           По мере продвижения к культурному порядку усиливаются социальные связи (пространственные, экономические, политические и, наконец, моральные), ограничивается свобода конкуренции, сдерживается биотическая стихия, и общество достигает оптимальной "соревновательной кооперации" и "согласия". Здесь вступает в силу формула "общество как взаимодействие". Взаимодействуют "социальные атомы", наделенные биосоциальной природой и конкурентоспособностью. Их социализация является основой и прообразом деления на "биотическое" основание и социальную надстройку в развитии общества. Если на макроуровне биотические силы проявляются в экологическом порядке, пространственном размещении социальных институтов, то на микроуровне биотическая природа человека (как условие его изначальной свободы) выражается в способности к передвижению, в пространственном взаимодействии, миграции. Миграция как коллективное поведение образует экологический порядок общества. Надстраивающиеся над ним экономический, политический и культурный порядок представляют собой в совокупности "организацию контроля" посредством экономических законов, права, нравов, обычаев-словом, "согласия"[5, с. 285].

           Таким образом, по мнению Парка,  общество есть "контроль" и  "согласие", а социальное изменение  связано прежде всего с изменением моральных норм, индивидуальных установок, сознания, "человеческой природы" в целом. Эти изменения основываются (и должны начинаться) на глубинных, биотических изменениях и связаны прежде всего с физической, пространственной (затем и социальной) мобильностью. Социальные перемещения, изменения социоэкономического статуса являются предметом теории социальной дистанции Парка; исследования культурной мобильности позволяют Парку сформулировать понятие маргинальной личности. "Классическая" социальная экология Парка послужила теоретическим основанием исследовательской программы по изучению локальных сообществ в Чикаго; ее прикладной вариант для социологии города был разработан Э. Берджессом и сохраняет свое значение до сих пор. Социально-экологическая теория Парка играла значительную роль в самых различных исследованиях чикагской школы и повлияла на дальнейшее развитие социально-экологического теоретизирования. 

           Третье поколение Чикагской школы  (середина 30-х — начало 50-х годов)  связывают с руководством департаментом  У. Огборна (1886—1959). Он был деканом с 1936 по 1951 годы, а в университете начал работать в 1927 году. В 1929 году он избирался президентом Американского социологического общества, с 1937 по 1939 гг. руководил Исследовательским советом социальных наук.

           Главная его работа «Социальные  изменения» (1922) была написана им, когда он еще был профессором  Колумбийского университета, где  он и защитил докторскую диссертацию.

           Большой резонанс в США получил  подготовленный под его руководством  доклад «Новейшие тенденции в  США» (1933). Он занимал различные  посты в правительственных ведомствах. Его главной заслугой является  выведение американской социологии  с местного на общенациональный  уровень. Ведущие правительственные  ведомства стали заказывать социологам  целевые разработки. Именно при  нем сформировались, работая по  заданию Федерального правительства,  такие исследователи, как Г. Лассуэлл [3, с. 263].

           Третье поколение, помимо Огборна, представлено также именами Эверетта Хьюза, Самуэла Стауффера, Луиса Вирта. Уже после второй мировой войны серьезно заявили о себе Франклин Фразье, Пол Кресси, Эдвард Шилз, Говард Бейкер.

           Так, Луис Вирт (1897—1952) родился  в еврейской семье в Германии  и в четырнадцатилетнем возрасте  вместе с родителями прибыл в США. Образование он получил в Чикаго, где в 1926 году защитил докторскую диссертацию. Широкую известность принесла ему работа «Гетто» (1928), посвященная судьбам еврейских иммигрантов, прибывших в Чикаго из Европы. В 1947—1948 гг. он был президентом Американской социологической ассоциации, а в 1949 году избирается первым президентом Международной социологической ассоциации на ее учредительном конгрессе[3, с. 262].

           В своей урбанистической концепции  Вирт доказывает, что городской  образ жизни характерен ослаблением  первичных межличностных связей, становящихся фрагментарными и  поверхностными, в нем уменьшается  социальная роль семьи и соседской  общины, преобладают вторичные формально-ролевые  отношения, нарастает его социальное  и культурное разнообразие, уменьшается  роль традиций и ослабляется  социальная солидарность, усиливается анонимность общения.

           Четвертое поколение Чикагской  школы выделяет Деннис Смит и датирует его от начала 50-х годов, до нашего времени. Лидерами этого поколения он называет Герберта Блумера , Дж. Мид.

     Глава III. Город как объект исследования. 
 

     Основным  объектом изучения для социологов Чикагской школы стали городские сообщества, прежде всего Чикаго. Город, в представлении Парка и его соратников, был не просто одним из 

     возможных объектов социологического интереса. Он был для них 

     «социальной лабораторией», в которой может быть досконально 

     изучена природа человека и цивилизации. Парк говорил о том, что город  является естественной средой обитания цивилизованного человека. Город  и городское окружение представляют собой наиболее состоятельную и в целом наиболее успешную попытку человека переделать мир по велению своего сердца. Однако это не только сотворенный человеком, но и мир, в котором ему нужному суждено жить. И далее: «В условиях городской жизни институты «прорастают» глубже, и это обычно делает город особенно преимущественным местом для изучения как этих институтов, так и социальной жизни вообще. Социальные институты «растут» прямо на наших глазах, процессы, которые стоят за этим, открыты для обозрения и, при известных обстоятельствах, — для эксперимента. Другая вещь, которая делает город выгодным местом для изучения социальной жизни, — это то, что в городе каждая характерная черта  человеческой натуры не только видна, но и постоянно усиливается... Одной из притягательных сторон города является то, что каждый тип человека — преступника и нищего — так же хорошо, как и гений, может найти где-нибудь здесь подходящую компанию. Порок или талант, которые до этого подавлялись в интимном кругу семьи или в узких рамках маленького сообщества, находит здесь моральный климат, в котором он может расцвести. В результате скрытие стремления и подавляемые желания находят своё выражение где-то в городе. Город увеличивает, выворачивает наизнанку и рекламирует человеческую натуру во всех ее проявлениях, однако именно это делает его единственным местом, в котором открываются секреты человеческого сердца и изучаются человеческая природа и общество» [4, с. 509]

     В городских исследованиях чикагских  социологов в полной мере нашла отражение  их ориентация на изучение реально  значимых социальных проблем, соединенная с уверенностью в том, что социология должна давать не прямые рецепты и рекомендации для практического решения этих проблем, а более глубокое и ясное понимание их внутренней сути. Парк полагал, что «социальные проблемы в своем основании — это проблемы города». Само появление города как особой формы социальной жизни оказалось источником серьезных социальных проблем. Появление городов, сопряженное с возрастанием мобильности людей и колоссальным расширением всевозможного рода социальных контактов, было гибельным для старой организации социального контроля, которая держалась на безусловном авторитете локальных обычаев и традиций. В частности, отрыв мобильного человека от племенной среды, в которой местные верования давали ему не подлежащую сомнению картину мира, а вековые обычаи — понятные ориентиры для поведения, привел к необратимой секуляризации мировоззрения и исчезновению всяких абсолютных моральных стандартов. Городской житель в отличие от человека, привязанного к локальной племенной среде, оказывается в критической ситуации: ему приходится не только действовать, но и создавать правила действия. Функции социального контроля в условиях города переходят от обычая и традиции к общественному мнению и законодательству, которые в большей степени, нежели первые, формируются осознанными рациональными решениями. Человек в городе «вынужден жить не инстинктами и традицией, а своим умом»; не успевая адаптироваться к сложной городской среде, он так или иначе «становится проблемой и для самого себя, и для общества» [4, с. 511].