Контрольная работа по "Римское право"

     Вариант I  

• Какими  способами может быть изменена правоспособность лица?

     Физическое  лицо возникает, по современным правовым воззрениям цивилизованных народов, с  рождением человека, как существа, способного иметь свободную волю и являющегося субъектом права.

     Римское право, подобно другим древним правам, не всегда признавало родившегося человека лицом, a лишь в том случае, если он родился свободным. Дети рабынь, появляясь на свет, не становятся субъектами права: римское законодательство не признает за ними правоспособности.

     Относительно  прекращения физической личности римское  право также расходится с современными законодательствами; оно признает, что личность может прекратиться не только со смертью физического  лица, но и тогда, когда государство отнимает y человека личность, перестает признавать за ним возможность иметь волю.

     Потеря  свободы или гражданства и  перемена семейного положения лица влечет для него уменьшение правоспособности и называется capitis deminutio. Из поименованных трех моментов последний, familia, предполагает наличность первых двух, ибо только свободный и гражданин может иметь семью, признаваемую по jus civile, и занимать в ней определяемое этим правом положение. У иностранца нет такой семьи, его семейные отношения признаны и охраняются лишь правом общенародным.

• Чем отличается "семья по общему праву" и "семья по собственному праву"?

     Под именем семьи - familia - в юридическом смысле в древнем Риме разумелся круг лиц, объединенных общим подчинением домашней власти домовладыки - patrisfamilias. He кровное родство, стало быть, а общая отеческая власть являлась началом, объединяющим семью. Строй древне-римской семьи являлся весьма простым и строго очерченным. Домовладыка первоначально имеет в одинаковом подчинении все, находящееся в его доме, как лица, так и вещи; оттенки особых видов его власти над вещами, рабами, свободными подвластными (женой, детьми) сперва совсем не различаются. Лишь с течением времени из этой общей власти над всем домом выделяются как особые виды прав с различным содержанием dominium над вещами, dominiса potestas над рабами, manus mariti над женою, patria potestas над детьми, manсiрium над caput liberum in mancipio. Пo мере этой дифференциации происходит ослабление власти домовладыки над лицами в сравнении с властью его над вещами; власть над лицами вводится правом все в более и более тесные границы. Некоторые виды власти, а именно: mancipium и manus mariti совершенно выходят из употребления, так что в юстиниановом праве нам с ними уже не приходится иметь дела. Вследствие исчезновения браков cum manu и прочих перемен в строе семьи, в юстиниановом праве мы уже не встречаемся с такой полной властью домовладыки над всем, находящимся в его доме, какая существовала прежде. Муж и жена теперь принципиально равноправны, хотя наибольшим авторитетом в семье продолжает пользоваться муж. Дети также не являются уже вполне беcправными приобретательными орудиями домовладыки, даже когда они стоят под patria potestas. Из строго патриархального союза семья начинает превращаться в союз, члены которого несут взаимные обязанности и имеют взаимные права.

     Древне-римскую  семью, состоящую из лиц, подчиненных  общей власти еще живущего домовдадыки. Рядом с этой familia стоит familia в более широком смысле: соттиni jure familia. Сюда входят все вообще агнаты, т.е. лица, которые стояли бы под общею отеческой властью, если бы общий домовладыка был еще жив. Наконец, наиболее широкий родственный союз, покоящийся на том же основании, составляет familia gentilicia, т.е. члены одного и того же рода - gens, - объединенные предполагаемым происхождением от общего для всех прародителя.

     В древнем Римском  праве юридическое значение имеет  исключительно этот агнатский родственный  союз. С течением времени, однако, изменившиеся условия жизни и воззрения общества стали выдвигать вперед иного рода семейный союз, основанный на кровном происхождении одних лиц от других, т.е. когнатскую семью. Разница между этими двумя семейными союзами очевидна: союз кровных родственников отчасти шире союза, основанного на подчинении общей домашней власти: сюда входят и родственники по женской линии и эмансипированные; отчасти же он уже: сюда не должны входить, строго говоря, лица усыновленные и uxor in manu. Однако в классическом праве мы встречаем правило, что всякий агнат, пока он таков, ео ipsо есть и когнат. Когнатская семья в конце развития римского права во многих отношениях получает преобладание в юридической области над агнатской; в вопросах о законном наследовании и о призвании к опеке в основу положено расширенное, как указано только что, понятие когнатства (Nоv 118). Кроме того, есть ряд иных отношений семейного права, которые во время классиков и особенно Юстиниана определяются принципом когнатства, но не агнатства (алименты).

• В чем отличие adrogatio от adoptio?

     Adoptio, или усыновление чужого ребенка,  чаще происходило в древнем Риме. Тогда римские бездетные граждане, по экономическим соображениям или для продолжения семьи и семейного культа усыновляли детей своих родственников или пролетариев. Древнейшая форма adoptio была очень запутанной. Для adoptio мальчика требовалась тройная, а для adoptio девочки одна фиктивная манципация. После манципации pater adoptans, или усыновитель, и прежний pater familias должны были явиться к магистрату и в фиктивном процессе добиться решения о присоединении ребенка к новой семье pater adoptans. В классическом и постклассическом праве процедура усыновления была отрегулирована лучше. Было установлено, что усыновитель должен быть старше усыновленного не менее, чем на 18 лет. Адопция совершалась или рескриптом императора или подтверждалась записью, составленной соответствующим государственным органом. Сама адопция могла быть adoptio plena или adoptio minus plena. При adoptio plena усыновленное лицо прерывало все связи с прежним семейством, а при adoptio minus plena усыновленный получал все права в семье усыновителя, но не терял основных прав в семье родного отца.

     Adrogatio была ритуальной формой усыновления  лица мужского пола sui juris. При  акте adrogatio, который происходил перед  comitia calata1, усыновляемый отрекался от своей семьи, от своего семейного культа и переходил в семью усыновителя. С связи с тем, что при адрогации прекращалась правоспособность усыновляемого лица, перед актом адрогации должны были быть урегулированы имущественные отношения, в которых находились усыновляемые перед этим действием. Когда comitia calata перестала созываться, адрогация дозволялась рескриптом императора. С того же времени могли быть адрогированы и женщины. Для законной адрогации требовалось, чтобы усыновитель был не моложе 60 лет, не имел ни родных, ни усыновленных детей, он должен был быть не беднее усыновляемого и, если речь шла об адрогации малолетнего лица sui juris, должен был гарантировать этому лицу, что не эманципирует его.

• Какими способами устанавливалось приданое? Кто становится собственником приданого после расторжения брака?

     Под именем приданого - dos - в развитом римском  праве разумеется имущественное  предоставление, которое делается мужу женою или за жену каким-либо третьим  лицом для той цели, чтобы оно помогало мужу нести тягости брачной жизни (onera matrimonii); пo расторжении брака приданое должно быть мужем выдано обратно (по крайней мере, по общему правилу). Муж должен нести на себе тягости брака, как глава семьи; естественно, что жена, как его подруга, дает со своей стороны нечто для разделения этого бремени; установление dos, пo римским понятиям, возвышает положение жены в доме мужа.

     Из  этого общего определения вытекают следующие частные признаки приданого. 1) Особая цель приданого - помогать несению onera matrimonii - отличает dos от дарения мужу: так как предоставление делается не для того, чтобы обогатить мужа, а чтобы он нес с его помощью onera matrimonii, то оно и не есть дарение мужу. Но дарением самой жене установление dos может быть: именно, установление приданого есть дарение в пользу жены в том случае, если третье лицо, не будучи к тому обязано, дает за женою приданое и не выговаривает возврата приданого самому себе по расторжении брака; такое дарение, однако, favore dotis избавлено от инсинуации. 2) Цель установления приданого - ad onera matrimonii ferenda - является, следовательно, главной и непосредственной целью предоставления, определяющей юридический характер предоставления, его causa; поэтому, согласно с общими правилами o causa, если предоставление dotis causa сделано до брака (т.е. если для этой цели вещные или обязательственные права перенесены на жениха) и затем брак не состоится, то предоставление может быть вытребовано обратно путем condictio sine causa. 3) Предоставление, чтобы быть приданым - dos - должно быть предназначено для несения onera matrimonii; это не значит, однако, что оно должно быть способно нести эти тягости брачной жизни: nuda proprietas, беспроцентное обязательство составляют приданое, хотя и не дают мужу никакого дохода; такое приданое, конечно, не вполне соответствует своей цели; выгода иметь такое приданое может обнаружиться, главным образом, при расторжении брака: эта dos послужит материалом, например, для взыскания с жены штрафа за развод, 4) По прекращении брака приданое, по общему правилу, в эпоху Юстиниана должно быть возвращено жене; этим вызываются многочисленные постановления о положении приданого во время брака и по eго расторжении. Это свойство является второй отличительной чертой приданого от donatio, даже от donatio sub modo. Если бы известная сумма была дана мужу для несения оnега martimonii, но с тем, чтобы она осталась у мужа во всяком случае и по расторжении брака, то это была бы donatio sub modo, a не dos. Если такая оговорка делалась при установлении именно приданого - dotis, то она была ничтожна.

     II. Установление приданого. 1. Обязанность  к этому. На самой жене лежит  только натуральная обязанность  к установлению за собой приданого  (debitum naturale), т.е. такая юридическая  обязанность, которая не дает мужу иска против жены, но приводит к тому, что жена не имеет cond. indebiti, если установила за собою приданое, думая, что она обязана к этому исковым путем. Сама же жена имеет по позднейшему праву юридическое притязание об установлении за нею приданого к следующим лицам а) к отцу и деду со стороны отца*(69), хотя бы при отсутствии patria potestas; впрочем, это притязание возникает лишь в том случае, если жена сама имеет достаточного имущества; b) к матери в случае magna et probabilis causa*(71); кроме того, мать-еретичка по законодательству христианских императоров должна давать приданое за православною дочерью.

     2. Акт установления. Приданое установляется  мужу; если он находится в отеческой власти, то по классическому праву приданое делалось собственностью домовладыки мужа; по юстинианову праву оно должно становиться dоnum adventicium, т.е. находиться в узуфрукте и управлении домовладыки, на которого возлагается обязанность содержать супругов и их семью.

     Первоначально приданое не подлежало возврату; оно  давалось на вечные времена мужу и должно было перейти к его наследникам.

     Это объясняется тем, что в древнее  время разводы были крайне редки, и брак заключался действительно  на всю жизнь супругов. Отсюда, вероятно, и возникла догма, что муж на приданое получает право собственности, а не узуфрукт). Хотя и в эту древнейшую эпоху dos давалась в интересах жены (чтобы поднять ее положение в доме мужа), но при отсутствии развода для нее не было опасно законодательство, не налагающее на мужа обязанности возвращать приданое при расторжении брака; в самом деле: если брак расторгался смертью жены, то приданое ей больше не было нужно; если брак расторгался смертью мужа, то жена in manu наcледовала ему filiae loco, а жена, состоявшая в браке sine manu, получала от мужа по обычаю легат, заменяющий ей приданое, которое смешалось с прочим имуществом мужа. С появлением частых разводов положение изменилось; сделалась мыслимой со стороны мужа спекуляция на приданое путем вступления в брак с богатой невестой; жена рисковала в случае развода остаться indotata и не иметь возможности вновь выйти замуж. Все это привело к возникновению обычая при установлении приданого заключать в форме стипуляции договор о возврате приданого в случае расторжения брака (cautiones геi uхоriае); из такого договора возникал обычный стипуляционный иск (a. ex stipulatu) о возврате приданого. Сверх того в преторском эдикте является особый иск - actio rei uxоriае, посредством которого приданое возвращается при смерти мужа или разводе в тех случаях, когда такого договора не было заключено; этот иск был создан исключительно в интересах жены и потому не был наследственным; иск этот давался лишь самой жене, но он не давался ее наследникам, если брак расторгался смертью жены; формула иска содержала в интенции ссылку на aequitas (quod aequius melius). Третью эпоху в истории приданого составляет законодательство Юстиниана. Юстиниан в благоприятном для жены смысле соединяет вместе некоторые правила об а. геi uxоriае с некоторыми другими, которые существовали лишь для иска, возникавшего в силу стипуляции о возврате приданого; он дает новому иску имя actio ex stipulatu, хотя иск этот возникает теперь и в тех случаях, когда особой стипуляции не было заключено. Юстиниан, очевидно, делает презумпцию, что стипуляция de dote reddenda всегда заключается женою. Главные черты этого нового иска сводятся к следующему: из a rei uxoriae заимствован характер bonае fidei actio, из a. de stipulatu - наследственность иска (таким образом, изменился совсем круг лиц, имеющих право требовать возврата приданого).

• Приведите пример неделимой бестелесной вещи. Возможно ли владение бестелесными вещами?

     Владение  возможно.

     Объектом  прав может быть все, что служит средством  для удовлетворения человеческих потребностей, поскольку данное средство считается дозволенным и пользование им нуждается в особой охране. Однако не всякое благо, не всякое средство удовлетворения человеческих потребностей может быть объектом всякого права. В частности, объектами имущественных прав, на которых нам и предстоит остановиться подробнее, могут быть только такие блага, которые поддаются денежной оценке, представляют так назыв. денежный интерес. Их можно назвать хозяйственными благами. Хозяйственные блага обыкновенно подразделяются на две главные категории: 1) на вещи, т.е. самостоятельные материальные предметы, заключенные в определенные пространственные границы, и 2) действия лиц. Иногда вместо термина "имущественное благо" употребляют термин "вещь в обширном смысле" с подразделением вещей на телесные вещи (или вещи в тесном смысле) и бестелесные вещи (или действия лиц).

     Последняя терминология заимствована у римских  юристов, которые также различали res corporales и res incorporales. Однако у них  эти термины имели несколько иное значение. Именно они под res corporales и res incorporales понимают не объекты имущественных прав, а составные части имущества. Это явствует как из общего определения res: 1. 23 D. de V. S. 50 16. Rei appelatione et causae et jura continentur, так и из того, что наряду с res в том же смысле употребляется термин "pecunia": так, наконец, ближайшей характеристики res corporales и incorporales, которую дают Гай и Юстиниан в Институциях. Действительно во всех приведенных фрагментах противопоставляются друг другу вещи (в смысле телесных вещей) и права. Но если вещи могут служить объектами прав, то, конечно, право не может же служить само себе объектом); это, конечно, понимали и римские юристы, которые во второй половине § 2 J. cit. прямо указывают на то, что нужно отличать право от объекта его, объясняя, что только само право наследования, само право узуфрукта, само право требования всегда есть res incorporales, тогда как объектами этих прав могут быть res corporales. Но если это так, то нельзя рассматривать римское деление res на res corporales и res incorporales, как деление объектов прав. Зато это деление получает вполне определенный смысл, если рассматривать res corporales и incorporales как составные части имущества: нужно только исходить не из строго научного, а из обыденного представления об имуществе. Действительно, в обиходе именно смотрят на имущество, или, точнее, на активное имущество как на совокупность принадлежащих данному лицу (на праве собственности, что подразумевается) вещей, с одной стороны, и прав на чужие вещи и действия третьих лиц - с другой. Так смотрели на дело и римские юристы. Конечно, ближайший анализ этого обыденного представления об имуществе легко приводит к убеждению в научной несостоятельности его. Раз вообще принято считать составными частями так назыв. активного имущества не отдельные хозяйственные блага, а принадлежащие лицу имущественные права, то к числу этих прав должно быть отнесено, конечно, и право собственности, которое может быть названо res incorporales с таким же основанием, как и jus gereditatis, ususfructus и т. д. Но в обиходе право собственности постоянно смешивается со своим объектом, отождествляется с ним; никто не говорит: на эту книгу я имею право собственности, а все говорят: это моя книга. Такой взгляд настолько укоренился, что логическая несообразность, лежащая в основании его, и теперь еще многими не сознается.