Япония в ООН

Несмотря на это, мировое сообщество, в первую очередь США и страны Западной Европы, достаточно негативно отнеслись к позиции Японии, обвинив ее в том, что она снова решила «отсидеться», «откупиться» от решения общих проблем. Сильнее зазвучали такие характеристики страны, как «экономическое животное», «политический карлик с большим кошельком» и т.д. Позицию Японии не без иронии в зарубежной прессе оценивали формулой «слишком мало, слишком поздно». О ней говорили как о странной политической аномалии: «экономическая сверхдержава без соответствующей военной политики и политического руководства».

Без преувеличения можно сказать, что война в Персидском заливе стала определенным переломным моментом в послевоенной истории Японии, заставив политическую элиту более активно и более кардинально переосмыслить политическую роль страны на международной арене, повысить ее значимость в решении общих проблем. События выявили, прежде всего, разность подходов к ним в Японии и за рубежом. Внутри страны тоже не было единства. Пацифистски ориентированные силы решительно высказались против любой отправки личного состава «сил самообороны» за рубеж, опасаясь, в том числе, создать прецедент на будущее. «Голубая книга» по внешней политике 1990-1991 гг. осторожно критиковала тех, кто, придерживаясь буквы конституции, не понимал изменений в мировой ситуации и, соответственно, в международных обязанностях Японии как ответственного члена мирового сообщества.

За рубежом пацифизм Японии называли проявлением безответственности и попыткой оправдать бездействие. Изоляционистская позиция страны нанесла несомненный ущерб ее международному престижу и поставила под сомнение дееспособность внешней политики.

Первой серьезной попыткой опрокинуть бытующее на мировой арене мнение относительно Японии как «экономическом гиганте, но политическом карлике» были политические инициативы страны в направлении поиска путей и способов урегулирования конфликта в Камбодже.

Япония сосредоточила именно здесь свои усилия в силу ряда причин: во-первых, она не имела отношения к возникновению конфликта, во-вторых, эта страна занимает важное стратегическое место в рамках ЮВА (уход сверхдержав образовывал вакуум сил в регионе, который Япония хотела бы заполнить и, интегрировав страны Индокитая и АСЕАН, превратить ЮВА в единое целое в противовес Китаю) и урегулирование положения здесь является ключом к налаживанию сотрудничества и взаимодействия между странами Индокитая и АСЕАН, в-третьих, она является объектом борьбы за политическое влияние между субрегиональными лидерами - Таиландом и Вьетнамом, усиления которых за счет Камбоджи нельзя было допустить.

Решением поставленной задачи Япония могла бы продемонстрировать свои возросшие возможности как влиятельной азиатской и мировой державы, повысить вес в ООН. Впервые для участия в операциях ООН по поддержанию мира в Камбоджу был отправлен инженерный батальон сухопутных «сил самообороны». Это стало возможным благодаря принятию парламентом в июне 1992 г. Закона о сотрудничестве в операциях ООН по поддержанию мира. Однако в нем были сделаны очень серьезные оговорки: разрешалось направлять только невооруженный контингент «сил самообороны» при условии соглашения о прекращении огня между противоборствующими сторонами, при их согласии на участие Японии в миротворческой деятельности; запрещалось участие в действиях, связанных с применением военной силы. Но, безусловно, главным рычагом дипломатии в Камбодже была финансовая помощь. Важной дипломатической победой Япония признавала и избрание ее в конце 1991 г. временным членом СБ ООН.[1]

2.2 Вопрос постоянного членства в СБ

С начала 1990-х годов Япония все более активно поднимала вопрос о так называемом равном представительстве в СБ, ссылаясь на то, что число стран - членов ООН возросло со времени основания с 51 до 185 (1998 г.), до 192 (На 31 января 2010 г) [14] ,а число постоянных членов СБ осталось неизменным (пять стран: Китай, Франция, Россия, Великобритания и США.) при некотором увеличении числа непостоянных - с 11 до 15.[1]

В июле 1993 г. Токио представил в ООН свои соображения по вопросу о реформе СБ, которые затем были развиты в речи Морихиро Хосокавы 27 сентября на сессии Генеральной Ассамблеи, куда он совершил свой первый официальный визит.

Премьер заверил  мировое сообщество в готовности страны внести максимально возможный вклад в деятельность ООН. Вместе с тем он подчеркнул, что «Япония намеревается конструктивно участвовать в дискуссиях о реформе СБ»[4].

О значимости этой проблемы для японской дипломатии наглядно свидетельствует сравнительный анализ Голубых книг по внешней политике 1993 и 1995 гг.: в первой деятельности ООН, включая миротворческие операции и реформу СБ, посвящено всего несколько страниц в середине книги, в то время как во второй этот раздел переместился ближе к началу и cтал более подробным. 
 Выступая 27 февраля 1994 г. на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Ё. Коно прямо заявил, что Япония «готова взять на себя ответственность постоянного члена СБ», выразив при этом надежду на «понимание».  
Его аргументы настойчиво повторял постоянный представитель Японии в ООН Х. Овада, напомнив об успешной работе его страны в СБ и выразив надежду на скорое решение вопроса.  
 Годом позже Коно снова заявил: «Япония считает необходимым расширить СБ за счет включения в его состав в качестве постоянных членов стран, несущих бремя глобальной ответственности, а также увеличения количества временных членов». Но и этот призыв остался без ответа[5].  
 Администрация Хасимото предпочла перевести разговор на более практическую основу. Выступая в ООН 24 сентября 1996 г., новый премьер вместо общих фраз о роли ООН в мировой политике и готовности Японии «внести свой вклад» перечислил основные направления внешнеполитической деятельности страны в увязке с действиями и программами ООН.  Конкретный, деловой тон его выступления выгодно отличался от довольно расплывчатых речей Коно. Более того, Хасимото изменил тактику: не настаивая на предоставлении Японии места постоянного члена СБ, он выставил кандидатуру своей страны на пост временного члена и получил поддержку внушительного большинства участников Генеральной Ассамблеи.  
Кроме того, премьер ненавязчиво напомнил, что он представляет второго по значению финансового спонсора ООН и что его страна выступает за строгую финансовую дисциплину в организации. Этот аргумент прозвучал впервые, но был немедленно развит как официальными, так и полуофициальными изданиями МИД, которые не преминули заметить, что Япония вносит в бюджет ООН больше, чем Британия, Франция и КНР вместе взятые, а доля Германии превышает долю каждого из трех упомянутых постоянных членов СБ в отдельности[7].

 И на самом деле, самый весомый аргумент в пользу Японии для получения статуса постоянного члена Совета Безопасности — японский ежегодный финансовый взнос в ООН, размер которого начал расти в начале 70-х гг. Так, в 1974 г. он составил 7,2 % — третье место после США и СССР (25 и 13 % соответственно). Поступательно возрастая, отчисления достигли в 1986 г. 10,8 %, и с тех пор Япония занимает второе место после США [11]. Этот факт может служить косвенным подтверждением высказанного выше предположения о появлении в 70-х гг. задачи у японского руководства войти в число постоянных членов Совета Безопасности.

Непрерывно увеличивая финансовую поддержку ООН, в Токио, видимо, рассчитывали на то, что о японской щедрости не забудут. В 2006 г. Япония внесла в ООН 19,5 % общего объема взносов. [24, с. 4] В 2009- 16,62.%, что составляет 452,0 Млн. долл. США. [14] В 2011 году основной взнос страны по шкале взносов составил 12.530 %. Уже в который раз обеспечив Японии ее законное второе место после США. [15]

Эта ситуация чрезвычайно  раздражает Токио: 20 лет подряд страна выделяет огромные средства (больше, чем остальные четыре члена Совета Безопасности вместе взятые, исключая США), а вопрос о статусе постоянного члена Совета Безопасности ООН для Японии безнадежно увяз. В условиях, когда в японском обществе растет недовольство линией Кабинета Министров в отношении ООН, когда оппозиция жестко критикует правительство и премьеров, когда экономика страны с начала 1990-х гг. испытывает серьезные проблемы, японское руководство упорно, как добросовестный японский гражданин, платит подоходный налог, делает отчисления в ООН. Это также косвенно подтверждает наличие сверхзадачи у Токио — попасть в Совет Безопасности ООН.[12]

Какие цели преследует Токио, желая стать постоянным членом Совета Безопасности ООН? Одна из основных внешнеполитических задач Японии в настоящее время — решить территориальный спор с Россией. У Японии сейчас нет (как не было и раньше) рычагов воздействия на Россию. Ни экономическое преимущество, ни фактор военно-политического союза с США в данном случае «не работают». Проблему можно решить только целенаправленным и скоординированным блокированием на уровне ООН действий России, направленных на обеспечение ее национальных интересов. Такая тактика, как предполагается, рано или поздно вынудит Россию торговаться за более приоритетные для нее направления, а «разменной монетой» могут стать несколько островов.

Курс на статус постоянного  члена Совета Безопасности для правящей партии, для правительства — это еще и борьба за власть внутри страны. Достижение Японией подобающего международного положения, соответствующего ее экономическому могуществу, означает триумф в истории страны, в том числе и триумф отдельных личностей.

Еще одна важная задача для  Токио — посредством более  высокого статуса блокировать китайские интересы. Есть все основания полагать, что в Японии в настоящее время (и в обозримом будущем) рассматривают КНР как главную угрозу национальной безопасности. В свою очередь Пекин (после принятия новой военной доктрины в 1994 г., вызванной изменением военно-политической обстановки в мире в результате распада СССР) видит в Японии «сильного процветающего врага», «вероятного противника № 1 среди стран Азии» [6]. Позволить Японии войти в Совет Безопасности ООН на постоянной основе — означает для Пекина признание де-факто окончательного отхода от принципов послевоенного (ялтинского) устройства мира, где Япония была побежденной страной, и предоставление последней тех же рычагов воздействия на геополитическую и региональную ситуацию, которые находятся в распоряжении Пекина. Поэтому КНР осуществляет курс на сдерживание Японии на пути к постоянному членству в Совете Безопасности.

Каким образом реализуется  этот курс? От средств официальной  дипломатии (трибуна ООН, например) до «народной» дипломатии (Интернет-петиции против вступления Японии в Совет Безопасности ООН, антияпонские демонстрации и нанесение ущерба японскому бизнесу в КНР и т. п., причем поводом для подобных выступлений могут быть события, далекие от политики). Наверняка используются и методы тайных операций, о которых обычно становится известно через десятилетия. Или, например, Пекин предоставляет экономическую помощь на выгодных условиях странам Африки, а между тем позиция Африканского союза по поводу возможной реформы (расширения) Совета Безопасности ООН пока не совсем ясна [24, с. 12].

Поскольку при нынешнем Уставе ООН Япония едва ли получит статус постоянного члена Совета Безопасности, Токио предпринимает обходной маневр: призыв к реформе ООН. Среди различных  направлений предполагаемого реформирования обозначаются три главных: реорганизация Совета Безопасности (расширение), усиление миротворческих функций, административно-налоговая реформа. То, что реформа ООН (в том или ином виде) давно назрела, очевидно даже руководству организации. В 2003 г. в структуре организации был создан отдел по разработке изменений Устава ООН [23, с. 10]. И Устав ООН, где вплоть до 2005 было упоминание о «вражеском государстве» (т. е. странах «оси»), и состав Совета Безопасности отражают реалии 1945 г., и это очень серьезный аргумент сторонников реформы. Для внесения изменений в Устав и состав Совета Безопасности необходимо согласие двух третей членов ООН (128 стран из 191) и всех его постоянных членов. Совместно с Бразилией, Германией и Индией Япония (группа G-4) более 10 лет продвигает проект реформы Совета Безопасности, который получил поддержку более 60 членов ООН [26, с. 12]. Но группа из 20 стран, куда входят Пакистан, Южная Корея, выступает против (Пакистан — давний военно-политический партнер КНР и соперник Индии, Южная Корея — извечный оппонент Японии. Не вызывает сомнений их скоординированное противодействие интересам Японии).

Всякий раз, когда Токио  пытается доказать мировому сообществу, что Япония естественно и гармонично соответствует духу и сути Совета Безопасности (неучастие в войнах, отсутствие ядерного оружия, огромный взнос и т. д.), из Пекина раздается критика возрождения японского милитаризма, укрепления военно-технического сотрудничества Японии и США. Есть основания полагать, что организация кампании в Интернете против вступления Японии в Совет Безопасности, антияпонские демонстрации и погромы в КНР весной 2005 г. имели целью торпедировать японскую инициативу по расширению Совета Безопасности.

Таким образом, на пути в  Совет Безопасности ООН Япония встречает практически непреодолимую преграду — КНР. Пекин стремится не допустить, чтобы страна, унижавшая Китай и другие страны Азии на протяжении многих десятилетий в ХХ в., заполучила вожделенный статус. Используя негативную в отношении Японии историческую память народов Азии, подхватывая поводы, предоставляемые самой Японией (японские учебники истории, в которых порой искажаются или замалчиваются исторические факты, посещение высшими должностными лицами страны храма, где канонизированы военные преступники, и т. п.), Пекин разворачивает кампанию критики в адрес Токио, чтобы обратить внимание мирового сообщества на неготовность Японии войти в Совет Безопасности ООН на правах постоянного члена. .[12]

Вопрос о представительстве  Японии в СБ еще до конца не урегулирован и с точки зрения внутреннего законодательства, а точнее — Конституции. Статья 47 Устава ООН предусматривает создание Военно-штабного комитета. На него возлагается стратегическое руководство регулярными вооруженными силами, которые в принципе могут быть сформированы ООН для решения тех или иных задач. Постоянные члены СБ должны участвовать в деятельности этого комитета. Как это соотнести с Конституцией Японии, которая, как известно, запрещает участие в военных действиях?

Кроме того, встает вопрос: если, согласно статье 42 Устава ООН, решение о формировании контингента ООН будет принято, должна ли и может ли Япония, согласно своей Конституции, выделять для него войска? Юридически у нее не будет такой обязанности, поскольку Устав ООН ничего подобного не требует от постоянных членов СБ. Но имеет ли постоянный член Совета Безопасности моральное право остаться в таком случае в стороне? Эти вопросы остаются открытыми.[8]

В настоящее время шансы Японии на постоянное членство в Совете Безопасности ООН пока неопределенны. [12]

11 января на брифинге  министр иностранных дел Японии  Сэйдзи Маэхара заявил, что Япония  планирует в 2015 году претендовать  на место непостоянного члена  Совета Безопасности ООН.