Современные международные отношения: координаты перемен

     Современные международные отношения: координаты перемен

     Содержание  и предназначение системы международных  отношений в ее традиционном понимании  всегда состояли в том, чтобы находить пути и способы разрешения противоречий и конфликтов (между государствами  и их союзами), возникающих в результате столкновения их реальных, но нередко и превратно понятых или трактуемых национальных интересов. Под таковыми выступают прежде всего потребности оптимального, в сравнении со стандартами своего исторического времени^ развития государственно организованного социума, экстраполированные на внешнюю, окружающую среду, решаемые в сфере межгосударственных, международных отношений. Как правило, национальные интересы отражают объективные потребности безопасного существования и развития государства-нации. Но нередко, как это отмечал А.Б.Вебер, "под "национальными интересами" подразумевают не только защиту самостоятельности, независимости государства, его территориальной целостности, но и наращивание силы для обеспечения "своей" безопасности, решения в свою пользу территориальных и иных споров, получения доступа к природным ресурсам за пределами национальных границ и т.п. За "национальные интересы" выдают и идеологические цели, националистические установки, интересы "й^теблишмента".

     Попытки объективизировать понятие "национальные интересы", а через него - и в  целом международных отношений, привели к их рассмотрению сквозь призму наиболее константных, неизменных или трудноизменяемых пространственных характеристик и измерений государства. Немецкий ученый Фридрих Ратцель основал в этой связи политическую географию, а шведский политолог Рудольф Челлен стал автором термина "геополитика", через который начали определять влияние географического положения и расположе-

     ния того или иного государства на. его политический вес и поведение в регионе или мире. Ключевыми моментами, через которые стало раскрываться содержание геополитики как концептуального подхода к мировым отношениям, являлись сила и баланс сил. "Реальная политика", основывавшаяся на геополитических факторах, привела к формированию системы международных отношений, где благоприятное соотношение мощи создавалось как за счет "накачивания" собственных мускулов, так и уравновешивания потенциальных соперников союзами с их противниками.

     Главными фигурантами такой системы являлись конфликт и консенсус (временный компромисс), которые, то сменяя друг друга, то взаимопронизываясь, обеспечивали жизнеспособность и функционирование, развитие мирового сообщества народов. Интенсивность конфликтов, крайним выражением которых была война, и устойчивость компромиссов зависели от конкретной ситуации в мире, характеризовавшейся собственным раскладом социальных и политических сил, свойственной только ей динамикой экономических, военно-политических и иных факторов, своим набором детерминаций и, соответственно, определенным веером возможных направлений развития.

     Варианты  такой системы были характерны для  евроцентрист-ской конфигурации геополитических  сил, сложившихся со времен "Священного союза" (1615-1322 гг.), когда все основополагающие вопросы международной жизни решались "концертом" нескольких великих держав Европы, и сохранявшейся практически на протяжении первой половины XX столетия с той лишь поправкой, что после испано-американской войны 1898 года к "европейским грандам" присоединились США. После второй мировой войны в результате превращения Советского Союза в военную супердержаву в эту систему были внесены сущестзе^ые коррективы: утвердилась двухполюсная структура международных отношений, в которой доминировали две супердержавы - СССР и США. Особенностью биполярной системы международных отношений было не только противостояние сгруппировавшихся вокруг с"упердержав военно-политических группировок - НАТО и варшавского Договора^ не

     только  превращение их противоборства в феномен, получивший название "холодной войны", но и то, что конфликт меящу ними отражал борьбу двух общественно-политических систем: США и НАТО защищали "свободный мир" капитализма, СССР и ОВД объявили себя "оплотом мира, демократии и социализма". "Долгосрочный характер и исключительная потенциальная опасность конфликта между Востоком и Западом, - утверждали авторы доклада "Трехсторонней комиссии" в 1978 году, - вытекает из того факта, что такой конфликт соединяет в себе соревнование двух супердержав современного мира и "идеологический конфликт" между противоположными политическими, экономическими и социальными системами, основанными на диаметрально различных ценностях. Именно благодаря такому сочетанию конфликт меящу Востоком и Западом на протяжении длительного времени является осью современного мира".

     Главными  движущими мотивами поведения обеих  супердержав в биполярном мире были взаимный страх и озабоченность  своей безопасностью. Соответственно, в центре внимания и США, и СССР стояли проблемы наращивания вооруженной мощи, обусловившие сверхмилитаризацию обеих сторон. М.А.Рареев, рассуждая о последствиях участия в "холодной войне" СССР, писал, что "чрезмерные расходы на оборону загнали в тупик экономику, а обессиленная экономика подорвала фундамент обороны". "Холодная война", создав своеобразную тупиковую ситуацию в отношениях между двумя супердержавами и стоявшими за ними военными блоками (Р.Арон писал в этой связи, что "мир невозможен, война невероятна"), вместе с тем обеспечивала стабильность, хотя и конфронтационную, и предсказуемость возможных действий обеих сторон: каждая из них более или менее точно знала, откуда, когда и какой можно ждать угрозы. Как не без сарказма отмечал Т.Фридман, обозреватель газеты "Нью-Йорк тайме", Кремль служил "путеводной звездой внешней политики США. Политическим деятелям достаточно было посмотреть, куда отклоняется стрелка компаса (выяснить, на чьей  стороне Москва), и тут же определить, чью сторону следует занять США". В равной мере эта оценка относилась и к СССР.

     Войны и конфликты в любом регионе  земного шара рассматривались как  составная часть глобальной борьбы двух протагонистов друг против друга, и выигрыш одного из них в каком-либо регионе планеты неизменно рассматривался как проигрыш другого. Мир по существу был поделен между "Востоком" и "Западом", из географических понятий превратившихся в идеологические символы схватки "свободного мира" с "коммунизмом" (так дальневосточная Япония и новые индустриальные страны Юго-Восточной Азии стали идентифицироваться с "Западом", Куба заняла свое место в системе "Востока"), в центре Европы конфронтирующие стороны разместили могучие военные группировки, выступавшие как индикатор поддерживавшего баланса, паритета стратегических сил. "Третий мир" рассматривался протагонистами как арена противоборства, в котором решались проблемы приращения социальных систем, улучшения геополитических позиций, увеличения числа союзников, обеспечения природными ресурсами. Структурно систему международных отношений времен "холодной войны" В. А. Бабак представлял как З-уровневута . конструкцию; верхний - США и СССР, средний - ФРГ, Франция, Англия, Италия, Япония, Канада, Индия, Китай, Бразилия, Аргентина, Мексика, нижний - все остальные государства мира, причем государства среднего и нижнего уровней находились в "силовом поле" региональных держав среднего уровня.

     Народные  антитоталитарные революции в Восточной  Европе 1989 года и развал Советского Союза спустя два года радикально изменили геополитическую карту  современного мира. Завершилась "холодная война", и противоборство возглавляемых США и СССР военно-блоковых группировок перестало быть осью, вокруг которой более четырех десятилетий раэвертнвались основные события мировой истории и политики. На месте "социалистического содружества", которое, несмотря на некоторые напрянения и трения, все же выступало на международной арене достаточно монолитным образованием, возникла группа сувереннах, не связанных блоковой дисциплиной, государств Восточной Европы, Россия, другие страны СНГ. Единой стала Германия, что зыдзн.^уло на авансцену европейской и мировой политики проблемы пркщиплально нового плана.

     .Западная  Европа дополнила экономическое  объединение процессом политической  интеграции. Яяония и азиатские  страны НИС "возвратились" в  свой географический ареал и Азиатско-тихоокеанский регион (АТР) приобрел новуто конфигурацию и политическое прочтение. Поиск этими странами новой собственной идентичности, новой роли и нового места в меняющемся мире, накла-дываясь на подвижки, корректировки, изменения зачастую принципиального   характера в позициях и стратегиях традиционных центров мировой политики составили внешнюю, видимую канву событий, определяющих развитие современного мира.

     Внутреннюю, глубинную сущность происходящих в  мире пере- . мен, их динамику определяет, как представляется, третья циви-лизационная революция, материализуясь в качестве постиндустриа-лизма там, где существуют, сложились соответствующие предпосылки в виде технизированного, интеллектуализированного общества, но и определяя логику изменения мира в целом. В связи с этим возник исторический тренд модернизирующихся пространств, каждое из которых нацелено на овладение ценностями и достижениями постиндустриализма, но находится по отношению к ним на различных временных расстояниях, стартует к ним из собственного исторического времени, попутно перекивая многие явления и процессы, которыми постиндустриальные страны "переболели" уже давно и успели, по выражению М.Гефтера, "перебелить черновики своей истории". Страны "реального социализма", оказавшиеся неспособными ответить на демократические и научно-технические "вызовы" постиндустриализма, стучавшего в их двери, вынуждены были с революций начинать новые главы в своих историях. Не менее сложные проблемы стоят и перед другими странами и народами, вовлеченными в мировой постиндустриальный модернизацион-ный процесс, решение которых разнит их интересы, проявляемые в сфере международной жизни.

     В этом смысле ясно одно: исчезновение биполярной системы международных отношений  не привело к возникновению какой-то определенной и четко очерченной их модели. Скорее всего и правильнее в настоящей ситуации следовало бы говорить о существовании постоянно изменяющейся конфигурации геополитических сил,

     предопределяющей  переходный характер существующей системы  меящународных отношений. В ней наличествуют элементы, отражающие стержневые, магистральные направления самоорганизации человечества как единого целого, но и тенденции, питаемые барахтающейся в нищете и отсталости его большей части. Н.Косолапов в этой связи совершенно справедливо отмечал, что "ногами человечество еще достаточно прочно удерживается в болоте дикости (хотя и пытается выбраться из него), но разум уже отчетливо понимает: войны- историческое, а главное, культурное прошлое". Здесь хотелось бы добавить только одно -и конфронтационный путь развития тоже выглядит анахронизмом эпохи, которая никак не хочет "кануть в Лету".

     С теоретической точки зрения новая  система международных отношений  может складываться тремя путями; во-первых, как биполярно-антагонистическая  модель, где место СССР займет социалистический Китай (Н.А.Косолапов считает такой вариант развития мировой системы маловероятным, Б.А.Бабак - невероятным, чисто умозрительным); во-вторых, как однополюсно-авторитарная модель, когда США по своей воле или вынужденно станут заниматься "устройством мира", исходя из собственных,. национальных • интересов: и миропонимания; в-третьих, как неконфронтационная демократическая система, связанная с явно обозначившейся тенденцией формирования международного сообщества, отношения в котором регулируются принципами и буквой международного права и где "главную роль ... играет баланс интересов между различными, прежде всего ведущими, государствами - центрами политического, экономического влияния и мощи", "война между которыми исключена". И хотя оптимальный является последняя модель, в реальности же новая система международных отношений будет складываться, по всей видимости, как сочетание всех вышеозначенных вариантов.

     Переходность  складывающийся в настоящее время  системы международных отношений подчеркивается и различными мнениями, существующими на этот счет. Самой распространенной точкой зрения, отражающей то, каким обра.зом продлилась биполярность мира, является убеждение» согласно у,-)т^ рому США и возглавляе-

     мый ими "свободный мир" одержали "сокрушительную победу в холодной войне" над могущественным противником - СССР и "реальным социализмом". И хотя нет смысла отрицать, что Запад  в целом выиграл историческое соревнование у СССР с его коммунистической системой, сведение этого сложного явления лишь к американской победе представляет собой упрощение, ведущее к искажению самого феномена. Как отмечал Р.Гартхоф, "холодная ьойна была выиграна не предпринятым Р.Рейганом наращиванием вооружений, не выдвинутой им доктриной, как думают некоторые". Успех пришел к Запасу, "когда новое поколение советских руководителей поняло, насколько плоха их внутренняя система, и что их внешняя политика провалилась". Вывод о саморазрушении системы "реального социализма" в условиях "холодной войны", когда обе стороны, а особенно Советский Союз шли не совсем "в но-i\v с историей" можйо  считать    . более обоснованным и объективным, тем более, что с его позиций представляется возможным объяснить многие реалии постбиполярного мира.

     Но  версия об американской победе живуча, она удобна и для обыденного  - сознания, и для конструирования своекорыстных геополитических моделей современного мира. Поскольку речь в таком случае неизменно идет о поражении и сходе с исторической авансцены одной из двух супердержав, то прежде всего напрашивается вывод о возникновении однополярного мира, где "в гордом одиночестве" господствует единственный субъект -США. Для американцев такой ход рассуждений тем более близок, ибо возникновение однополюсного мира для них означает и реализацию национальной идеи "Pax А<п е тесана" в том или ином ее варианте. Сразу же необходимо оговориться, что и в США эта точка зрения имеет как своих адептов, так и оппонентов, в том числе и в правящих кругах страны. Так, в сентябре 1990 года президент Дж.Буш провозгласил в качестве стратегической цели американской внешней политики создание "нового мирового порядка", проект которого в прессе сразу же был оценен как "модифицированный вариант идеи американского века". В дальнейшем Буш не уставал повторять, что "в быстро меняющемся мире лидерство  Америки незаменимо". С другой стороны, вскоре

     после вступления на пост государственного секретаря США Л.Иглбергер в  одном из своих выступлений констатировал: ^Мы, американцы, должны понять, что  не можем продолжать стоять у руля мировых событий, как это делали до недавнего времени, либо мобилизуя все ресурсы на решение какой-то проблемы, либо просто в силу уверенности, что мы являемся доминирующей нацией, по крайней мере в рамках Запада., и можем заказывать любую музыку^. Знаменательно в этом отношении и то, что, в отличие от Буша, который в ходе президентской избирательной кампании активно эксплуатировал тезис о "победе Америки" в "холодной войне", нынешний президент Б.Клинтон никогда не характеризовал Россию как побежденную страну, предпочитая говорить о "мужестве людей", которые "жили в формально коммунистических странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза" и которые "разрушили стены угнетения и встали против танков тирании" (14). Такая позиция больше соответствует исторической истине и более перспективна в плане реалистического осмысления системы современных меяцзународных отношений и места США в меняющемся мире, так как с окончанием "холодной войны" и биполярного мира существенно меняется и геополитический, геоэкономический контекст отношений этой страны с ведущими странами и регионами планеты.