Интеграция стран ЮВЕ в европейские и евроатлантические структуры на примере Хорватии

Проверил: Шмелев Б.А., д.и.н., профессор

Выполнила: Мухлыгина Е.П., 3 курс, МО, д/о

Аналитическая записка по теме:

«Интеграция стран ЮВЕ в европейские и евроатлантические структуры на примере Хорватии».

Интеграция в Евросоюз и Североатлантический альянс является одной из актуальных проблем новейшей истории государств балканского региона после революционных перемен конца 1980-х гг. и распада «социалистического содружества». Этой важнейшей задаче внешней политики балканских государств в значительной степени подчинены все внутриполитические и экономические процессы. Мотивация решения балканских государств вступить в Евросоюз обусловливалась стремлением получить политическую и финансовую поддержку от ЕС как возможной основы урегулирования внутриполитических и экономических проблем.  Вступление в НАТО рассматривалось в качестве основы обеспечения стратегической безопасности. Более того, для стран, начавших переход от коммунистического уклада к укладу демократическому, решение о присоединении к ЕС и НАТО было продиктовано и идеологическим выбором в пользу определенной модели развития на основе либерально-демократических ценностей.

Развитие ситуации на Балканах происходит достаточно быстро. Еще не так давно их называли «пороховой бочкой» Европы, и мировая общественность являлась свидетелем военных столкновений в этом регионе. Сегодня балканские страны претерпевают преобразования, направленные на создание современных государств со всеми атрибутами демократии и рыночной экономики. Постепенно нормализуются отношения между странами региона, налаживается региональное сотрудничество.

Одной из отличительных особенностей интеграции стран балканского региона в ЕС и НАТО являются  те сложные взаимодействия и взаимообусловленность двух, на первый взгляд, взаимоисключающих процессов: с одной стороны, непреодолимое желание стран стать частью единого «европейского дома», а с другой - внутренняя фрагментация балканского региона.

В 1989-2007 гг. процесс интеграции балканских государств в евроатлантические структуры шел асимметрично в силу объективных и субъективных причин. С одной стороны,  с началом процесса смены власти в балканских странах в 1989 г. и наступления в их новейшей истории периода посткоммунистического развития, был взят курс на всестороннее расширение политических и экономических отношений с Западной Европой и готовность стать членами ЕС и НАТО. Однако вооруженные конфликты на этой территории отодвинули процесс  интеграции в Евросоюз на второй план, т.к. необходимо было предотвратить разрастание кризисных явлений в регионе, в целом стабилизировать ситуацию на Балканах.

С другой стороны, принятие Западом концепции «двух Балкан» - Западных и Восточных, было обусловлено: во-первых,  этническими, конфессиональными, историко-политическими причинами; во-вторых, разделение Балкан было той стратегией, которую официальный Брюссель выработал по отношению к темпам, методам, задачам их интеграции. Концепция фрагментации региона зависела от ряда актуальных политических и стратегических задач. В ее основу были положены сугубо прагматические, но долгосрочные цели: стабилизация ситуации в регионе и включение его в сферу влияния Запада. В этот же период была разработана стратегия ЕС и НАТО в отношении балканских стран, во многом определяющая вектор их политического и экономического развития, внешнеполитическую проблематику. Решая задачу стабилизации региона, Брюссель специально разработал долгосрочную стратегию интеграции стран ЮВЕ в свои структуры, которая учитывала возможности эскалации вооруженных конфликтов и разрастания кризисных явлений. Европейская стратегия интеграции Балкан основывается на непосредственном вовлечении балканских государств в программы ЕС, развитии различных форм региональной интеграции. Проведение «ценностно-мотивированной политики» («value-based policy»), воздействие мероприятий ЕС и интеграционный процесс сами по себе снижают высокий уровень конфликтогенности Балкан, тем самым одновременно унифицируя и стабилизируя «периферию» Евросоюза.

Изменение политических режимов и экономических основ балканских стран, внешнеполитическая ориентация государств на вступление в европейские и евроатлантические структуры обусловливает необходимость изучения соответствующих процессов для более плодотворного осмысления происходящих перемен и перспектив развития государств этого региона, а также помогает выработать правильный внешнеполитический курс с учетом всех реалий современного положения для России.

Политика «протянутой руки» в отношении бывших противников по ОВД была заявлена еще на Лондонском саммите НАТО в 1990 г. Разразившийся Югокризис был лишь одной из причин активизации курса на расширение НАТО к середине 1990-х гг. В целом это можно объяснить общим изменением внешнеполитической и военной стратегии США, где верх постепенно стали брать расчеты на построение натоцентристской модели европейской безопасности при маргинализации России и ОБСЕ. Кроме того, в активизации курса на расширение НАТО как со стороны самого Альянса, так и со стороны государств ЮВЕ не последнюю роль сыграла новая политическая ситуация в России, возникшая после октябрьских событий и декабрьских парламентских выборов 1993 г.

В целом стоит отметить, что Евросоюзу и НАТО удается сдерживать процесс перехода балканских государств к новой политической и социально-экономической модели, ликвидировать (оперативно или превентивно) существующие и вновь возникающие конфликты между ними. Однако, несмотря на «умиротворение» балканского региона, ряд вызовов и угроз наметившейся стабильности по-прежнему велик.

Политика Хорватии в процессе интеграции в евроатлантические и европейские структуры

Современная Хорватия оказалась перед лицом двух вызовов. С одной стороны страна осуществляет преобразование экономической, политической и правовой систем, стремясь выполнить условия для интеграции в европейские структуры. С другой, Хорватия все еще преодолевает прямые и косвенные последствия войны (1991-1992, 1995 гг.). Этнополитический конфликт 90-х гг. породил социально-экономический кризис, послуживший стагнации процесса политического развития.  Среди основных особенностей политики Хорватии в отношении ЕС и НАТО можно выделить следующие:

1.    Историко-географические. Хорватия находится в южной части Центральной Европы, и с этим связана особая сопричастность хорватской нации с историей и судьбой европейских стран. Хорватская земля всегда была местом соприкосновения различных народов, языков и религий, поочередно испытывая на себе политическое и культурное влияние различных центров. Страна неоднократно становилась ареной конфликта между хорватами-католиками, православными мусульманами и мусульманскими боснийцами. Еще в I в. до н.э. хорватские земли были завоеваны Римской империей, в XII в. Хорватия вошла в состав Венгерского королевства (затем Австро-Венгерскую империю) и оставалась там до 1918 г. – с перерывами на французскую оккупацию. По данным на 2005 г., из 4,7 миллиона населения страны около 70% - хорваты-католики, официальный алфавит – латиница[1].

По сути дела, Хорватия стала частью несколько «инородного» ей славянского мира лишь в XX в., став частью Западных Балкан: в 1918 г. вошла в Государство словенцев, хорватов и сербов (Государство СХС); затем в Королевство СХС, а с 1929 г. – в Королевство Югославию. Реакция на ассимиляцию мультикультуральной и многоконфессиональной Хорватии в южнославянское пространство и попытка поставить ее под свой контроль со стороны «пришлой» Сербской династии  проявилась незамедлительно, вылившись в создание крупной ультранационалистической  организация «Усташей», отрицавшая любую форму государственной связи с другими южнославянскими народами и выступавших за национальную независимость. Не без поддержки Германии и Италии, которые оккупировали Югославию, в апреле 1941 г. усташи провозгласили создание на территории Хорватии, а также Боснии и Герцеговины Независимого государства Хорватии, глава которого, Анте Павелич, придерживался мнения, что хорваты по происхождению не славяне, а готы; что «хорватский народ уже тысячу лет принадлежит к западной культуре и цивилизации». По сути дела, вся последующая история развития страны, вплоть до сегодняшнего дня, за исключением, разве что периода «жесткой руки» Иосипа Броза Тито, так или иначе проходила под лозунгами сопричастности хорватской нации к западноевропейской культуре и системе ценностей. Каждый новый лидер, будь то консервативный националист, или же демократический либерал, всегда стремился использовать такие близкие сознанию простого хорватского обывателя позывы «вернуться в Европу», мотивируя это единством культуры и менталитета с гражданами Старого Света. Лишь в послевоенный период, когда в 1946 г. Хорватия вошла в состав ФНРЮ, возглавляемую Иосипом Броз Тито (с 1963 г. – СФРЮ), на вопрос о национальности граждане республик СФРЮ отвечали: «Я – югослав». 25 июня 1991 г. сабор Хорватии принял решение провозгласить независимость. Россия признала самостоятельность РХ 17 февраля 1992 г. 22 мая 1992 г. была принята в ООН, затем в ОБСЕ и Совет Европы.[2]

Политика независимой Хорватии в отношении реализации своего основного внешнеполитического курса - полной интеграции в европейские структуры - отличается  весьма противоречивым характером. Вся политическая история развития Хорватии в постъюгославское время характеризуется попытками руководства найти тот приемлемый вариант, который бы решил все проблемы на пути в ЕС и устраивал бы всех. Каждый новый период, будь то правление Хорватского демократического союза во главе с ярким националистом Франьо Туджманом, выступавшим за самостоятельность Хорватии, свободное предпринимательство, многопартийность, равноправие, гражданские свободы для всех, возвращение хорватских переселенцев и вхождение в Европейское сообщество, или лидер леволиберальной оппозиции Стипе Месич, политика которого отличалась от правоконсервативного национализма «управляемой демократии» своего предшественника, либо следующий за ним президент Иво Санадер, которой взял на себя руководство страной в весьма непростой период, обозначенный проявлением своеобразного замкнутого круга в политике, при котором национализм не давал повернуться к реформам, а отсутствие реформ вызвало ностальгию по старым временам – все эти столь разные по политическим взглядам и методам управления лидеры пытались найти тот непростой баланс управления, позволивший бы реализовать основные цели интеграции в европейские структуры при ярко-выраженных националистических настроения хорватского общества на протяжении всего периода независимости. Так или иначе, все новые президенты стремились повысить свой авторитет за счет вступления в НАТО и ЕС. Исходя из приоритета личного политического престижа и получения статуса «национального героя» при условии полной интеграции в евроатлантическое сообщество, лидеры продолжали реализовывать свою модель управления, подчас не отвечающую интересам страны. Все это осложнялось социально-экономическим кризисом, с разной силой усугублявшим положение внутри Хорватии. 

На фоне вооруженных конфликтов и экономического кризиса, а также небывалого роста национализма, поощрявшегося правящим режимом Ф. Туджмана  в первые годы существования независимой Хорватии, регресс в политико-правовой сфере был очевиден. Это нашло отражение в принятии дискриминационных законов в отношении проживавших в Хорватии сербов. В этих условиях интеграция в Европейское Сообщество, всегда выступавшее за демократизацию и соблюдение прав человека, представлялась невозможной. Несмотря на все попытки европейского сообщества повлиять на процесс национального примирения, ситуация в Хорватии всегда оставалась напряженной. Например, весной 1996 г. Постоянный совет ОБСЕ принял решение об учреждении миссии в Хорватии для оказания органам власти консультативной помощи в разработке и претворении в жизнь законодательства, отвечающего международным стандартам в области защиты национальных меньшинств, что способствовало бы решению национального вопроса, а также для наблюдения за функционированием и развитием демократических институтов. Но даже когда мандат миссии был расширен до оказания содействия возвращению беженцев и перемещенных лиц, которое рассматривалось международными институтами важнейшим условием нормализации ситуации в стране и демократизации в целом, ожидаемого эффекта это не дало. Несмотря на интенсификацию деятельности евроинститутов на местах, сотрудничество с местными органами власти, полицейскими участками, неправительственными организациями и СМИ, обеспечить стабильное возвращение беженцев не удается и спустя столько лет после кровавых событий.[3]

Таким образом, становление хорватской независимости протекало в условиях отсутствия территориальной целостности страны, ведение военных действий и связанных с этим затрат, огромных материальных потерь и содержание нескольких сот тысяч хорватских беженцев из других республик СФРЮ.  Первые 10 лет правления Ф. Туджмана для Хорватии характеризовались сочетанием борьбы за становление нового государства с реформами переходного периода и всплесками национализма. [4] В этих условиях попытки западных демократий проводить политику либерализации и демократизации режима не увенчались успехом, а нежелание прежнего руководства идти на компромисс с мировым сообществом привело страну к практически полной международной изоляции. Она, по сути, находилась в состоянии необъявленного экономического эмбарго со стороны ЕС. Уровень жизни катастрофически падал. А вместе с ним менялись и настроения в обществе. В конце 90-х гг. на первый план вышли экономические и социальные проблемы. 

2.    Экономико-социальные. Хорватия связывает с «возвратом в Европу» надежды на лучшую жизнь, экономическую и политическую стабильность. Дополнительным привлекательным фактором является и финансовая поддержка ЕС, оказываемая государствам, вступившим на путь интеграции. Хорваты полагают, что присоединение поможет решить социальные проблемы, так как Европа возьмет на себя ответственность за их благополучие и стабильность в регионе. Политические элиты сделали выбор в пользу модели трансформации на основе заимствования европейских институтов, посчитав, что вступление в ЕС позволит ускорить экономический рост и в перспективе сравняться по уровню развития с богатыми западными соседями. Именно эта цель на протяжении всего трансформационного периода объединяла правых и левых, радикалов и консерваторов, политиков и простых граждан.

Победа демократически ориентированных сил над идеей возвращения к однопартийному государству ознаменовали начало постепенной демократизации институтов власти, политику рыночной экономики и выход из внешнеполитической изоляции, а также реальное начало сближения с ЕС и НАТО. Сформулированные миссией ОБСЕ и международным сообществом требования о выполнении Хорватией европейских и международных обязательств нашли свое отражение в правительственной программе нового президента Стипе Месича. Однако приоритеты хорватской политики определялись под влиянием других факторов. Новое правительство, в отличие от предыдущего, попыталось решить основную внешнеполитическую цель иными методами, сделав упор на социально-экономическое восстановление ввиду невозможности интеграции в евроатлантические институты без достаточно высокого уровня хозяйствования, а также исходя из угрозы внутренней стабильности в случае ухудшения социально-экономического положения в стране. Исходя из этого, руководство страны постоянно заявляло, что именно плачевное состояние экономики препятствует процессу возвращения и реинтеграции сербских беженцев, что требования международного сообщества выполнимы только в условиях быстрого оздоровления экономики, а иные препятствия к возвращению беженцев уже устранены.[5] Новая модель внутриполитического управления С.Месича, отвечающая перспективе скорейшей реализации внешнеполитической цели, оказалась гораздо более приемлема для международного сообщества, однако повлекла за собой ряд серьезных последствий. С одной стороны, уже с февраля 2000 г. были решены многие внешнеполитические задачи: Хорватия была принята в ВТО, присоединилась к программе «Партнерство ради мира», подписала соглашение с ЕС о стабильности и ассоциации Западных Балкан  и с ЕАСТ – о свободной торговле.[6]