Ход арабо-израильской войны и ее результаты

Меры были приняты, и оказались  настолько действенными, что просьбы  иорданцев о перемирии уже  к вечеру первого дня войны, 5 июня, достигли уровня крещендо. Но теперь уже  израильское командование не желало их слушать. Все соображения в  пользу «сдержанности» больше не имели силы, поскольку сражение на Синае шло так успешно, что не только резервы Центрального Командования были больше не нужны на Юге, но и напротив, резервы Южного Командования оказалось возможным использовать на Центральном Фронте. Иорданские войска на западном берегу Иордана теряли позицию за позицией. Останавливаться было незачем, ведь Иордания даже не объявляла официального перемирия.³⁴

Нечто в этом духе происходило  на Синае. Все предварительно поставленные цели были достигнуты за 35-40 часов. При самом большом старании египетское командование не могло бы проникнуть в точные планы дальнейших действий своего противника, потому что этих планов просто не было. Тем не менее, питая самые черные подозрения в отношении коварства врага, высшее египетское руководство решило действовать проверенным образом. Войну следовало перенести в русло, которое в 1956 году принесло Египту успех – в политическое.

Надо было немедленно организовать впечатление, что «Египет пал жертвой агрессии западных стран», что автоматически обеспечивало поддержку стран социалистического лагеря и блока стран Движения Неприсоединения, а пока следовало собрать все возможные военные части поближе к Каиру и подальше от места проигранного сражения. Поэтому Радио Каира обвинило США и Англию в «низком и коварном нападении».

 Египетские войска  на Синае получили приказ отступать к Каналу, а египетский представитель в ООН получил твердую инструкцию не соглашаться ни на какое перемирие, если в резолюции не будет сказано об агрессии против Египта и о «необходимости немедленного отвода войск на те позиции, которые они занимали до войны». Оба этих распоряжения оказались до крайности неудачными.

Что касается приказа об отступлении, то он был неподробным. Порядок отступления был оставлен на усмотрение местных командиров. Решения же им пришлось принимать под бомбами, в отсутствии всякой связи друг с другом и с центральным командованием. Практическим следствием оказалось нескоординированное бегство. Ему немало поспособствовали действия израильских дивизий, которые получили приказ столь же неконкретный – «преследовать отступающего противника, препятствуя ему в организованном отходе». Единственное конкретное указание, которое дал своим комдивам Даян – «не подходить близко к Суэцкому Каналу».³⁵

Не теряя времени, дивизии  Таля и Иоффе выделили группы преследования, которые в нарушение всех устоявшихся норм военного дела, начали это самое преследование по той же дорожной сети, по которой враг собирался отступать. Другой сети на Синае не было. Преследование же часто шло не позади, как казалось очевидным, а впереди, а то и вперемешку с отступающими египетскими частями. Идея была в том, чтобы перехватить перевалы на подходе к Суэцкому Каналу и не дать противнику увезти тяжелую технику. В основном этот план вполне удался. Египтянам удалось спасти некоторые танковые части, те, которые стояли ближе к Каналу, но потом фельдмаршал Амер изменил свои намерения и отдал приказ о контратаке. Танковое столкновение окончилось поражением египетских частей и нарушением строгого приказа Даяна, потому как в пылу боя израильские танкисты вышли к берегу Суэцкого Канала почти на всем его протяжении. Египтяне на всякий случай срочно уничтожили мосты через Канал, опасаясь наступления на Каир.

Потери они понесли  ужасающие – около 15,000 убитыми, до 50,000 ранеными. Около 90% всей военной техники, по большей части совершенно исправной, все запасы боеприпасов, горючего, снаряжения, достались противнику. В частности, на Синае осталось 629 танков (в т. ч. около 200 исправных), 750 артиллерийских орудий и более 2500 БТР и грузовиков. Израильские потери составили 338 человек убитыми. 132 танка были подбиты, из них 63 – уничтожены.³⁶

И немалая часть этой победы была достигнута благодаря второму  распоряжению Насера, сделанному его представителю в ООН – тянуть время, ни в коем случае не соглашаться на перемирие. Он надеялся на дипломатическое вмешательство великих держав, которое его спасет. Надежды его оправдались только частично.

Советский Союз в течение  первых двух дней всячески старался не допустить даже обсуждения проблемы в Совете Безопасности. В Москве верили в успехи арабских армий, которые провозглашало их радио. Лидеры СССР и США обменялись посланиями по «горячей линии», ничто не показалось тогда русским необычным.

Но после заявления  Насера об «атаке его страны американской авиацией» напряжение возросло. Возник вопрос о действии советского правительства. Египтяне совершенно очевидно надеялись на спасение, как это было в 1956-ом. Но одно дело грозить ракетами не слишком великим державам вроде Англии или Франции, твердо зная при этом, что США уже высказались против них, и что решение об отступлении ими уже принято, или грозить уже самим США, делая это на основе очевидно ложных обвинений.

США между тем находились в некоторой растерянности. По арабскому миру прокатилась волна демонстраций, возбужденные толпы громили американские и английские консульства и культурные учреждения. Президент Джонсон пошел так далеко, что предложил «посещение нейтральной комиссией авианосцев 6-го Флота и американской военно-воздушной базы» (существовавшей в ту пору в Ливии) с целью доказать, что они никак не использовались против Египта.

Конечно, с точки зрения изменения настроений в арабском мире это было совершенно бесполезно, но СССР, по крайней мере, египетской выдумки не подхватил. Посол СССР в Египте Пожидаев сообщил, что его  страна готова немедленно предоставить Египту 200 МиГов. Но поставки эти должны были быть осуществлены морем, через  Алжир, самолеты прибывали бы упакованными, в ящиках, тот есть, поставки заняли бы несколько недель. Из чего вытекало, что рекомендации СССР о согласии на перемирие следует принимать. Египетское руководство выразило недовольство от столь трезвой позиции, фельдмаршал Амер в нарушение протокола высказал свое крайне негативное мнение о качестве советского оружия. Пожидаев вежливо ответил, что «сам он не специалист в вопросах вооружений, но по отзывам других людей знает, что советское оружие показало себя самым хорошим образом. Например, во Вьетнаме». Египетский представитель в ООН Мухаммед Эль Кони был совершенно потрясен, получив новые инструкции соглашаться на перемирие на месте, не настаивая больше ни на каких предварительных условиях. ³⁷

Израильское правительство  тем временем вмешалось в действия своего министра обороны. По общему согласию, оно отменило его «строгий приказ» в отношении Иерусалима. 7 июня Старый Город, к которому Даян не хотел даже подходить, был занят израильскими войсками. Первым членом правительства, который его посетил, был сам Даян. Он даже позаботился о том, чтобы сфотографироваться там вместе с Рабином и Наркисом. Раз уж с его мнением не посчитались, он решил в свойственной ему манере «перехватить инициативу».

К 9 июня, на пятый день, война  казалась оконченной. Египет, Израиль, и Иордания согласились на прекращение огня. 9 июня Насер, по настойчивому предложению группы офицеров, подал в отставку, объявив об этом публично. Начальник секретной Службы Египта Салах Насир посетил американского дипломата Нольте и заявил ему буквально следующее: «Египту угрожает коммунистический заговор, который непременно произойдет, если только американцы не сделают резкий поворот в своей политике в про-арабскую сторону». ³⁸

По всему Египту 9 июня пошли стихийные демонстрации протеста против отставки Насера. Президент  был по-настоящему популярен. Когда  он выступал по радио, в Каире останавливалось  движение. Размеров поражения народ толком не понял – все знали, что стряслось несчастье, но обвинять в нем лидера никто не хотел, наоборот, его заявление было воспринято как благородный жест истинного отца народа.

Насер поменял свое намерение  и взял отставку обратно. Переворот  ему теперь не грозил. Вскоре фельдмаршал  Амер был арестован и даже совершил самоубийство, «чтобы спасти свою честь офицера».

Однако 9-го июня война не закончилась. Перемирие было принято  Сирией, но с оговоркой, что «оно вступит в силу только тогда, когда Израиль сделает то же самое». Представитель СССР в ООН Федоренко неожиданно начал настаивать на включении дополнительных статей к резолюции о перемирии, требующих «осуждения Израиля за агрессию и отход его войск на начальные позиции». Резолюция в результате не прошла, заседание оказалось отложено, и это обстоятельство обошлось Сирии очень дорого. Даян решил воспользоваться случаем и отменил свой собственный «строгий приказ о ненаступлении на Голанах».

Сирийская оборона, стоявшая на казалось бы неприступных укреплениях Голан, насыщенная артиллерией до такой степени, что ее пушки были способны выпускать 45 тонн снарядов в минуту, сломалась за один день. Атака с воздуха не разрушила доты, но дух оборонявшихся был сломлен еще до ее начала. Сирийское руководство решило, что целью наступления является смена режима в Дамаске, и опасалось, что, помимо Голан, последует вскоре второй удар на столицу, через Ливан.

Соответственно, начался  срочный отвод войск к Дамаску. Хафез аль-Асад, министр обороны Сирии, выступил с обращением к армии. «О, солдаты, – сказал он, – 300,000 бойцов Народной Армии стоят вместе с вами в этом бою, а за ними 100 миллионов арабов. Наши лучшие войска сейчас на фронте. Нанесите удар по вражеским городам, превратите их в пыль, замостите арабские дороги черепами евреев. Разите их без пощады».³⁹

Если эта риторика может показаться чрезмерной, однако в ту пору в Сирии все было чрезмерным. Страна прошла через 16 переворотов за примерно такое же количество лет. Так что Хафез Асад был вполне в рамках принятого в его стране этикета.

В Советском Союзе это  израильское наступление вызвало, в отличие от наступления на египетском фронте, очень острую реакцию. Сирия была намного ближе к СССР, чем Египет, и географически, и политически. Советская пропаганда дала залп в полную силу и Израиль был обвинен в «геноциде» и в «заговоре, имеющем целью достичь мирового господства». Посол СССР Чувакин буквально ворвался в кабинет к Эбану и заявил ему, что «ввиду неприкрытой агрессии Израиля против арабских стран и грубейших нарушений резолюций Совета Безопасности ООН Советский Союз решил разорвать с Израилем дипломатические отношения».

Эбан очень сдержанно и разумно ответил, что «действительно, существуют значительные разногласия между правительством, которое представляет уважаемый посол, и израильским правительством, но такого рода различия как раз требуют углубления отношений, а не их разрыва, потому что в случае полного согласия дипломатам осталось бы только ходить друг к другу на приемы с коктейлями». Чувакин, понизив голос, сказал: «То, что говорит Ваше Превосходительство, вполне логично. Но я не послан сюда для того, чтобы быть логичным. Я послан для того, чтобы сообщить о разрыве дипломатических отношений».⁴⁰ Результаты войны были огромным поражением для советской дипломатии.

10 июня, на 6-ой день, знаменитая  арабо-израильская война завершилась.

3. Итоги арабо-израильской войны в 1967 году и дипломатические последствия

Начало военных действий вызвало  противоречивую реакцию в мире. Наиболее враждебную Израилю позицию заняли арабские страны и Советский Союз, хотя высказывания советских официальных  представителей носили сдержанный характер, так как советское руководство, введенное в заблуждение лживыми  заявлениями Г. Насера о победах  египетской армии, не имело реального  представления о происходившем на самом деле. Но уже в первый день войны советские средства массовой информации обвиняли Израиль в агрессии против Египта, а ТАСС заявил, что советское правительство «оставляет за собой право предпринимать любые действия, которые может потребовать обстановка». ⁴¹

Тем не менее, 5 июня председатель Совета министров А. Косыгин отправил президенту США Л. Джонсону телеграмму, в которой говорилось, что Советский Союз не вмешается в арабо-израильский конфликт, если и США не будут вмешиваться. Как только советские руководители получили объективную информацию о ходе боевых действий, они резко ужесточили антиизраильскую позицию. 7 июня советский представитель в Совете Безопасности предложил принять резолюцию о прекращении огня в 8 часов вечера и заявил, что Советский Союз разорвет дипломатические отношения с Израилем, если тот откажется выполнить условия резолюции. Это предложение было отвергнуто арабскими странами. Советский Союз выступал с резкими антиизраильскими заявлениями, угрожая вмешательством в ход боевых действий. Наблюдалось передвижение советских судов в Средиземном море в сторону района конфликта, в ряде южных военных округов началась переброска воинских соединений к аэродромам и портам. Готовность номер один была объявлена в некоторых десантных частях. Вечером 8 июня, выступая в Совете Безопасности, советский представитель К. Федоренко заявил: «Израиль несет ответственность за совершенные преступления и должен быть наказан со всей строгостью».

10 июня Советский Союз разорвал  дипломатические отношения с  Израилем. Советские представители  внесли в Совет Безопасности  ООН ряд предложений, в которых  Израиль был назван агрессором, однако эти предложения были  отклонены большинством голосов.  В июле 1967, выступая на сессии ООН, А. Косыгин сравнил действия израильских военных в отношении арабского населения с действиями солдат вермахта. С августа 1967 г. в Египет и Сирию из Советского Союза пошел непрерывный поток оружия, включая новейшие образцы советских танков, самолетов, ракет. Эти поступления не только компенсировали потери арабских стран, но сделали их по количеству и качеству вооружения более мощными, чем до Шестидневной войны. ⁴²

5 июня 11 арабских стран заявили  о своей солидарности с Египтом.  Кувейт и Саудовская Аравия  предоставили колоссальную финансовую  помощь Египту, Сирии и Иордании. Арабские страны заявили об отправке воинских контингентов на фронт, но в Египет, Сирию, Иорданию эти войска так и не были отправлены. В различных арабских странах подверглись разгрому представительства Англии и США; в Тунисе, Ливии, Сирии и некоторых других странах произошли еврейские погромы. Саудовская Аравия, Ливия, Бахрейн, Катар, Объединенные Арабские Эмираты на время прекратили продажу нефти Англии и США. Несмотря на обращение правительства Израиля к арабским странам о немедленном начале переговоров о мире, арабские лидеры на конференции в Хартуме заявили тройное «нет» на предложение Израиля: «...не будет мира с Израилем, не будет признания Израиля, не будет переговоров с Израилем». Арабские страны оказывали поддержку террористической борьбе Организации освобождения Палестины против Израиля. ⁴³