«Германский вопрос» в период 1940-1960-х гг. в системе международных отношений

В ГДР понимали, что свободный  переход их граждан в ФРГ наносит  стране немалый экономический ущерб. Совокупные потери республики в этой сфере к началу 60-х гг. оценивались  в 100 млрд. марок.

Кроме того, свободный проход через  Западный Берлин в ГДР был лазейкой для разведок капиталистических  стран, чем они и пользовались, проникая в расположение советских  войск для сбора разведданных.

После того как ГДР и ФРГ стали  членами противостоящих военно-политических блоков — соответственно Варшавского Договора и НАТО, — началось ускоренное перевооружение обоих германских государств. Это происходило вопреки ограничениям, оговоренным в решениях Потсдамской конференции. В декабре 1957 г. Совет НАТО санкционировал размещение на территории Западной Германии ядерных ракет средней дальности. Напряженность  в межгосударственных отношениях ГДР и ФРГ вскоре приобрела кризисные черты.

Если быть точнее, то в период с  ноября 1958 г. по октябрь 1961 г. произошел  не один, а два Берлинских кризиса.

Первый начался 27 ноября 1958 г. и  продлился до конца 1959 г.

Признаком приближавшегося кризиса  стала нота, направленная правительством ГДР четырем державам 4 сентября 1958 г. В документе содержалось  предложение о создании комиссии из представителей Западной и Восточной  Германии для подготовки мирного  договора. В свою очередь 18 сентября советская сторона направила  трем западным державам ноту с поддержкой этого предложения ГДР. Тем самым  Москва начала свое первое пропагандистское наступление.

На тот момент соотношение стратегических сил было не в пользу Москвы. США  обладали подавляющим стратегическим превосходством в ядерном оружии и средствах его доставки, разместив это оружие, прежде всего, на тяжелых бомбардировщиках. СССР сделал ставку на развертывание межконтинентальных баллистических ракет. Накануне Берлинского кризиса в начале ноября 1958 г. Н. Хрущев заявил о том, что производство межконтинентальных ракет в стране поставлено на серийную основу. На самом деле в Советском Союзе это производство значительно уступало американским показателям.

27 ноября была опубликована советская  нота, содержавшая требование о  выводе западных оккупационных  сил из Западного Берлина и  его последующей трансформации  в «свободный город» в шестимесячный  срок.

В ходе кризиса активную роль в  качестве средства давления на кремлевских  политиков сыграло восточногерманское руководство. Первое лицо в ГДР,  Ульбрихт, прекрасно понимал, какова цена той огромной ставки, которую  Москва сделала на ГДР.

Берлинский кризис 1958 г. пришелся на переломный в определенном смысле период американской внешней политики. Подходила  к концу эпоха Д. Ф. Даллеса, который  умер после тяжелой болезни в  мае 1959 г. Все очевиднее становилась  несостоятельность его внешнеполитической позиции.

Обстановка вокруг Западного Берлина  резко обострилась после скандальной  речи Н. Хрущева на собрании Советско-польского  общества дружбы в Москве 10 ноября 1958 г., в которой он заявил: западные державы должны отказаться от своих  оккупационных прав в Западном Берлине. В противном случае Советский  Союз в одностороннем порядке  передаст свои оккупационные функции  правительству ГДР.

Внутри социалистического блока  тем временем нарастали трения. Ряд  восточноевропейских стран, прежде всего Польша, не желал искусственно сдерживать свой экономические контакты с ФРГ и Западным Берлином.

На советскую позицию в германском вопросе повлиял еще один серьезный  фактор — китайский. В 1957 г. на Совещании  коммунистических и рабочих партий в Москве лидер КНР Мао Цзэдун призвал советское руководство занять более жесткую позицию в отношениях с Западом. Китайцы предлагали Кремлю вообще отказаться от переговоров по вооружениям до тех пор, пока западные страны не признают КНР и ГДР. Советское руководство, хотя открыто и не поддержало эту идею, тем не менее, не могло не учесть мнение своего самого мощного союзника.

В конце концов, Н. Хрущев выбрал следующий  вариант действий в отношении  Западного Берлина. Вместо того чтобы  удушать город блокадой, предполагалось постепенно переориентировать его  экономику на восточные рынки, интегрировать  его в систему кооперации социалистических стран, сохраняя при этом его «особый» статус.

Впервые идея о статусе «свободного  города» для Западного Берлина  возникла у Хрущева в конце  августа 1958 г.

В конце декабря 1958 г. министр иностранных  дел СССР А. А. Громыко представил Хрущеву проекты двух мирных договоров: совместный с Западом договор  с двумя германскими государствами  и двусторонний — сепаратный — договор с ГДР. Опасность заключалась в том, что с самого начала конфликта Ульбрихт не скрывал, что не верит в возможность статуса «вольного города» для Западного Берлина. В феврале 1959 г. он послал в Москву свои замечания к советскому проекту о будущем устройстве Западного Берлина, заявив, что территория Западного Берлина должна рассматриваться в принципе как часть территории ГДР. Вопрос мирной интеграции Западного Берлина в ГДР в руководстве Восточной Германии по существу даже не изучался. Ставка окончательно была сделана на «отрыв» Западного Берлина от ФРГ не экономическими, а административными, а если нужно — и военными методами. Предполагалось, что Москва окажет всю необходимую помощь.

2.2. Берлинский  кризис 1961 г.

            Берлинский кризис 1961 г. вошел в мировую историю как один из опаснейших эпизодов «холодной» войны.

Ситуация вокруг Берлина  продолжала ухудшаться. Стороны все  чаще от слов переходили к действиям. 27 марта командование ВВС США  решило проверить советскую систему  ПВО и направило в сторону  Берлина несколько военно-транспортных самолетов. Они сразу же подверглись  облету советскими истребителями и  были вынуждены повернуть обратно. Два дня спустя советские истребители  вновь повторили свой маневр в  отношении поднявшихся в воздух американских транспортных самолетов, заставив их вернуться на базу. 15 апреля, несмотря на протесты Москвы, американские транспортники опять поднялись в воздух. На этот раз они проигнорировали близость советских истребителей и благополучно приземлились на аэродроме в Западном Берлине. Дело принимало опасный оборот: любой незначительный инцидент, в том числе и случайный, мог привести к широкомасштабному военному столкновению.

13 апреля, в ходе визита германского  канцлера К. Аденауэра в Вашингтон,  было опубликовано совместное  заявление двух руководителей  государств, в котором были фактически проигнорированы все требования советской стороны и выражалась необходимость мирного объединения Германии на принципах свободы и демократии.

3 и 4 июня 1961 г. в Вене состоялась  встреча Хрущева и Кеннеди. Разговор глав двух сверхдержав развивался более чем напряженно.

В свою очередь В. Ульбрихт на пресс-конференции 15 июня едва ли не открыто заявил о возможности  сооружения стены для изолирования Западного Берлина. Тогда, однако, это  заявление прошло фактически незамеченным.

Водружение Берлинской стены 13 августа стало упреждающим  шагом, которого на Западе никто не ждал. Кеннеди рассчитывал, что у  него в распоряжении по крайней мере несколько месяцев. В Вашингтоне рассчитывали, что Хрущев приурочит свое официальное заявление о подписании мирного договора с ГДР к XXII съезду КПСС, намеченному на вторую половину октября.

13 августа 1961 года началось  строительство стены. В первом  часу ночи к району границы  между Западным и Восточным  Берлином были подтянуты войска, которые в течение нескольких  часов полностью блокировали  все участки границы, находящиеся  в черте города. К 15 августа  вся западная зона была обнесена  колючей проволокой, и началось  непосредственное возведение стены.  В тот же день были перекрыты  четыре линии Берлинского метро  — U-Bahn — и некоторые линии городской железной дороги — S-Bahn (в период, когда город не был разделен, любой берлинец мог свободно перемещаться по городу). Были закрыты семь станций на линии метро U6 и восемь станций на линии U8. В связи с тем, что эти линии шли из одной части западного сектора в другую его часть через восточный сектор, было принято решение не разрывать линии западного метрополитена, а лишь закрыть станции, находящиеся в восточном секторе. Открытой осталась только станция Friedrichstrasse, на которой был организован контрольно-пропускной пункт. Линия U2 была разорвана на западную и восточную (после станции Тельманплац) половины. Потсдамер-Плац также была закрыта, так как находилась в приграничной зоне.  Огромная масса людей утром 14 августа попытались уехать домой к месту жительства, работы и т.д. Десятки тысяч людей скопились у Бранденбургских ворот и в других местах по обе стороны вновь созданной границы, но все их попытки перебраться через нее решительно пресекались полицией ГДР. По громкоговорителям был объявлен приказ "Немедленно разойтись", но люди продолжали стоять. И тогда мощные водометы буквально в течение получаса рассеяли огромную толпу. Таким образом Восточно-германское правительство закрыло закрыло границы между Восточным и Западным Берлином для восточных немцев, что дало возможность остановить отток людей и средств в другую Германию, восстановить контроль над своей территорией, своим населением и экономикой, укрепить свое положение и создать основы для самостоятельного развития своей республики.

Оснований для  проведения силовой акции со стороны  ФРГ не было. Тем не менее, западные державы не могли оставить происшедшее без реакции. 3 августа конгресс США одобрил выделение дополнительных финансовых средств на закупку вооружений и призыв 250 тыс. резервистов. 14 августа командование ВМС США объявило, что задерживает на дополнительный срок до одного года 26 тыс. офицеров и моряков. 16 августа 113 частей национальной гвардии и резервов были приведены в состояние повышенной боевой готовности. Это были запоздалые и скорее демонстративные меры.

3. Последствия Берлинского кризиса 1961 г.

Новый острейший кризис в  центре Европы, в Берлине, подогреваемый  нажимом В. Ульбрихта на Хрущева, завершился возведением 1 августа 1961 г. Берлинской стены. Она должна была отделить наглухо ГДР от ФРГ и остановить нараставший поток беженцев из Восточной Германии на запад. Стена стала символом кульминации раскола Германии и Европы. Признаком силы, но и слабости тоже. Исподволь признавался проигрыш в экономическом, и политическом соревновании с капитализмом.

Берлинский кризис и его  итоги стали кульминацией «холодной  войны» в Европе, но вместе с этим можно было заметить, что ожесточенная борьба явно сходила на нет. Бонну требовалось улучшать отношения с СССР во имя главной цели – воссоединения. Москве нужно было налаживать отношения с ФРГ в интересах экономического, технологического сотрудничества и безопасности. И тут, и там имелись ответственные люди, понимавшие это. Но проблема была отнюдь не только «германской», но и глобальной. Возведение Стены было также результатом неудачи переговоров Хрущева с Кеннеди в Вене и военно-политического нажима советского лидера на США путем серий мощных ядерных испытаний, увенчавшихся взрывом 57-мегатонного устройства на Новой земле. Это было и формой демонстрации силы, дабы таким путем оградить союзника на другом конце света – Кубу – от новых попыток вторжения.

Но до войны, конечно, не дошло. Берлинский блеф и силовая демонстрация разрешились обменом письмами между  Кеннеди и Хрущевым по германским проблемам, включая западноберлинскую. Теперь основой новых отношений признавался баланс интересов. В советском ответе Кеннеди впервые для своего времени признавалось необходимым преследовать общечеловеческие цели, военное соперничество заменить экономическим соревнованием двух систем, заявить обоюдную готовность отказаться от применения силы.

Мировая общественность заговорила об ультиматуме СССР, о непредсказуемости  решений его правительства, причем чем дальше, тем больше его имидж приобретал, скорее, комический характер, а дискуссия по поднятым им проблемам становилась несерьезной.

В одной из английских газет  был, к примеру, изложен такой  план решения проблемы Западного  Берлина: построить на территории ФРГ  его точную копию и переселить в него всех западноберлинцев, оставив  при этом ГДР пустой город. Серьезно воспринявший этот план западногерманский  комментатор обратился к редактору  с возмущенным вопросом, как бы он отреагировал на предложение перенести  столицу из Лондона в Глазго. Веселье  стало всеобщим, когда выяснилось, что редактор – шотландец и  потому, видимо, был бы не против такого варианта. Другая шутка сыграла, видимо, не последнюю роль в карьере тогдашнего бургомистра Западного Берлина, а в будущем канцлера ФРГ В. Брандта. Его популярность резко возросла, когда он сравнил хрущевскую идею о мирном договоре между СССР и ГДР с предложением холостяку жениться  на самом себе.

Кризисная обстановка отнюдь не помешала дальнейшему превращению  ФРГ в атомный плацдарм НАТО. Более  того, произошел качественный скачок: если до начала 60-х годов на территории ФРГ размещались лишь тактические ядерные средства, то в 1962 году туда были ввезены 96 ракет средней дальности (до 2500 км), которые были выведены с территории страны только в 1969 году. Аденауэр, ранее возражавший против размещения в ФРГ ракет этого класса, в данном случае принял это как должное.

Фактическое отсутствие реакции  западных держав на акцию 13 августа  вызвало определенный кризис в их отношениях с ФРГ. Немцы восприняли жестокую акцию полного замуровывания  как чудовищную провокацию, требовавшую  немедленных контрмер, а государственный  секретарь США интерпретировал  ее  как событие внутри советской  сферы влияния, не затрагивавшее  неприкосновенных для западных держав позиций.

С другой стороны, возведение стены завершило ту серию роковых  ударов по движению «Борьба против атомной смерти» и вообще по антиаденауэровской левоцентристской оппозиции, которые начались с «хрущевского ультиматума» 1958 года. Собственно, кризис этого движения начался еще раньше, однако с 1959 года оно окончательно раскололось. Левое крыло, представлявшее главным образом студенческую молодежь, сосредоточилось на борьбе с империализмом и обществом потребления, фактически отстранилось от антивоенной деятельности. Усиление дифференциации политических сил в ФРГ, которое порой считают чуть ли не успехом советской политики в германском вопросе, привело, таким образом, к появлению наряду с правым и левого экстремизма. Ситуация стала обнаруживать тревожные параллели с поздневеймарской Германией.

Тем временем германская социал-либеральная мысль все более утверждалась в понимании того, что на путях непримиримой конфронтации с СССР невозможно достигнуть воссоединения, что гибкая политика компромиссов и гуманитарного проникновения на Восток принесет гораздо больший эффект. Эгон Бар, советник В. Брандта, говорил теперь о новой германской политике. Его стратегия «поворота путем сближения» покоилась на мнении, что «воссоединение – это не одноразовый акт, который будет осуществлен одним историческим решением в один исторический день на одной исторической конференции, но процесс со многими шагами и многими остановками». И представляется «…более реалистичным усиливать ГДР экономически, чем исключать из дискуссии». Это и стало новым политическим стартом, ведущим к эрозии тоталитарной системы. Обе стороны пускались, сначала осторожно, потом все активнее в опасное плавание, финиш которого состоялся через четверть века. На выборах осенью 1969 г. побеждает социал-либеральная коалиция во главе с В. Брандтом и В. Шеелем.