Трансформация нарушенной привязанности у подростков из асоциальных семей

Тем исследователем, который на практике применил теоретические концепции Джона Боулби, стала Мэри Инсфорд. Она смогла показать, как «измерить» надежность привязанности в конкретной паре мать-дитя. Начав работу в санатории с детьми, длительно разлученными с матерью, продолжив свои эксперименты во время пребывания в Африке, она пришла к выводу, что для изучения привязанности ребенка в различных ситуациях необходимо регистрировать следующее:

     1. Реакции ребенка при появлении  матери.

     2. Его реакции в ответ на попытку  матери завязать контакт.

     3. Поведение ребенка, направленное  на избегание разлучения.

     4. Поведение ребенка, когда он находится на руках у матери.

     5. Реакции типа избегания при  контакте с незнакомым взрослым  человеком.

     В  эксперименте, разделенном на восемь  эпизодов, изучается поведение ребенка  при разлуке с матерью, степень  воздействия такой ситуации на младенца и то, насколько легко удается матери успокоить малыша после расставания. Отмечается, как изменяется в этих условиях активность ребенка. Показательными являются моменты, когда мать уходит, оставляя ребенка с незнакомым взрослым, а затем возвращается.

     Оценка  привязанности по методике М.  Инсфорд предполагает выявление  следующих ее вариантов.

     1. Надежная привязанность (Тип В)  регистрируется у детей, которые  не очень сильно огорчались  после ухода матери, легко успокаивались,  когда она возвращалась, стремясь к тесному физическому контакту с ней. Около 65% годовалых младенцев Северной Америки входят в эту категорию. При разделении поведение именно таких детей особенно нарушается.

     2. Избегающая привязанность (Тип  А). Этот вариант отмечается у детей, которые не возражали против ухода матери и продолжали играть, не обращая особого внимания на ее возвращение. Такая привязанность является ненадежной, условно патологической. Дети с избегающей привязанностью не особенно обеспокоены присутствием незнакомца, но иногда избегали и игнорировали его так же, как они избегали и игнорировали своих матерей. В США и Канаде таких детей в возрасте года около 20%.

     3. Двойственная, манипулирующая привязанность  (Тип С). Дети с этим вариантом  сильно огорчаются после ухода матери, а когда она возвращается, сначала хватают ее за одежду, но потом быстро отталкивают. Такая привязанность относится к ненадежной, патологической. Около 10% младенцев демонстрировали этот тип. Эти дети были крайне негативны к незнакомцам, даже когда их матери находились рядом. [9]

Теория привязанности  и научные исследования показали, что характер привязанности может  изменяться. Процессом изменяющим этот характер привязанности является процесс  переживания межличностных отношений.

Авторы теории привязанности утверждают, что на наше психологическое развитие и функционирование влияют привязанности к лицам, опекавшим нас в раннем возрасте. Недостаточная или патологическая привязанность в детстве обуславливает развитие форм дезадаптивной привязанности во взрослой жизни.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Нарушения привязанности
1. Нарушения привязанности, вызванные внутрисемейной ситуацией

В настоящее  время в России как нигде в  мире наблюдается так называемый кризис семьи. Кризис современной семьи совпал с демографическим кризисом в России: при низкой рождаемости и высокой смертности, росте разводов, снижении числа браков «цена ребенка» оказывается очень высока, а при наличии детоцентризма    в  семье  ценность    детства  в обществе    парадоксально     снижена. В  этих  условиях  наблюдаются  существенные  деформации  внутрисемейных отношений, проявляющиеся во взаимоотчуждении детей и родителей.

Внутренний  мир семьи, с точки зрения ребенка, как показывают исследования, представляет собой картину, не всегда совпадающую с оценкой взрослых, что наглядно демонстрируют детские рисунки семьи. Отсутствие в рисунках самих членов семьи, засилье телевизора и техники в домашней обстановке, изображение животных вместо людей, напряженные тона и невротическая заштриховка свидетельствуют об ослаблении позитивных семейных связей, об одиночестве ребенка в семье, его эмоционально-психологическом дискомфорте. [1]

Исходя из особенностей взаимоотношений в семье формируется  характер ребенка и, следовательно, характер его отношений привязанности. Это положение рассматривается теорией характерологического развития.

В этой теории каждая структура характера вырастает на базе одной из основных человеческих проблем. Каждая из этих проблем имеет фундаментальное значение для человеческого опыта и требует постоянного разрешения на протяжении всей жизни. Одновременно существуют такие предсказуемые периоды жизни, в которых эти проблемы приобретают особое значение. Исключительно важным может быть первый опыт самостоятельного решения этого вопроса, особенно если они для личности носят травматический характер, поскольку эти ранние формы решений имеют тенденцию к закреплению.

Ведущие черты характера и, как их результат, психопатология — есть производная личностных стереотипных ответов на естественную органическую реакцию на фрустрацию инстинктивных потребностей человека, вызванную окружением.

Касательно  влияния семьи, относящейся к классу неблагополучных, можно сказать, что у ребенка здесь формируются два основных типа характера – шизоидный и оральный.

К факторам, способствующим развитию шизоидного характера, относится, в первую очередь, несоответствующая родительская забота — черствость, недостаток эмпатии, холодность, дистанция и отстраненность. Применительно к ситуациям в асоциальных семьях – такая отчужденность наблюдается при асоциальном поведении родителей (алкоголизм, употребление наркотических веществ и так далее). Ребенок чувствует себя ненавистным, нежеланным и ничего не значащим. Располагая в младенчестве ограниченными ресурсами, личность может реагировать только уходом, раздвоением или внутренней миграцией. Блокировка самых основных жизненных проявлений и отказ от энергии из внешней действительности, поступающей от других и преимущественно из жизни, приводит к своего рода отмиранию и отключению.

Человек начинает испытывать хронический страх, демонстрирует избегающее поведение и конфликты в социальных контактах, в ситуациях, требующих доверия и привязанности. Как правило, имеются очень ограниченные навыки заботы о себе и самоподдержки. Личность часто проявляет неспособность различать собственные чувства и создавать прочные социальные и интимные контакты. В значительной степени человека можно определить, как личность, которая не имеет контакта с собой и с другими людьми.

Происходит  изоляция мышления от чувств, зачастую наряду с хорошо развитым абстрактным мышлением. Однако часто слабо развиты конкретные операции, относящиеся к физическому миру. «Социальный» ум часто недоразвит.

У человека может  быть очень слабая память, особенно память межличностных событий, конфликтных  по отношению к детству.

Личность сомневается  в собственном праве на существование  и погружается в проблемы интеллектуальные и духовные, которые связывает с собственным интеллектом или собственной духовностью.

Другие воспринимаются как непринимающие, как угроза. Личность очень чувствительна к сухости, неприязненности социального окружения. Часто проецирует враждебность на других или же вызывает ее путем проективной идентификации.

Человек переживает постоянный страх, а часто даже ужас. Чувства изолированы или подавлены. Личность не знает, как она себя чувствует и может казаться холодной, лишенной жизни и контакта с самим собой. Под ее страхом и ужасом скрывается примитивная подавленная ярость.

Другой возможный  характер, формирующийся в асоциальной  семье – оральный.

Его развитию способствуют невнимательные или недостаточные для удовлетворения потребностей ребенка родители, часто сами чрезмерно требовательные. Ребенок оставляет свою зависимую позицию еще до того, как получит удовлетворение, оставаясь на самом деле хронически нуждающимся и зависимым. Он последовательно старается скрывать эту зависимость, которая может быть явной или же каким-то образом компенсированной, но всегда связана с чувством неудовлетворенности.

Личность не получает удовлетворения собственных  потребностей, не способна их выражать, не воспринимает факта быть нуждающимся, не умеет сближаться с другими, просить о помощи и удовлетворять собственное Я. Возможности заботы о себе и самоподдержки недоразвиты. Личность склоняется скорее к удовлетворению потребностей других людей в степени, превышающей ее возможности и к идентификации с нуждающимися людьми, одновременно скрывая свое сходство с ними. Часты болезни, депрессии или другие проявления срыва, которые вынуждают и оправдывают поддержку. Присутствуют повторяющиеся попытки компенсирования зависимости, независимо от того, какой они приносят результат.

Имеется склонность к переходам от мышления гиперактивного, эйфоричного и иногда творческого к отупению, депрессии и оскудению познавательных процессов. В периодах взлета могут выступать ограниченные способности суждения и оценки действительности.

Происходит расщепление с другими, воспринимаемыми как люди, располагающие значительно большими ресурсами, которые могли бы предоставить необходимые ценности и блага или же как слабые, неспособные позаботиться о самих себе и требующие удовлетворения. Такие личности проявляют тенденции к созданию отношений на принципах зависимости или же созависимости.

Такие личности подвержены влиянию циклотимных  паттернов, эйфории и мании переплетающимися с физическими срывами и депрессией. Они лишены контакта с импульсами агрессии и враждебности, но легко впадают в раздражение. Часто проявляют страх одиночества, страх быть покинутым и ревность. [6]

Из описаний шизоидного и орального характеров можно сделать вывод о том, что люди с такими особенностями  наиболее подвержены различным нарушениям привязанности.

Например, из-за постоянного чувства угрозы со стороны  окружения шизоидный тип не способен к формированию стойкой привязанности. Он не может нормально функционировать  в общении, демонстрирует отталкивающее  поведение. То есть в подобном случае можно говорить об отсутствии какой-либо привязанности.

Оральная же личность, напротив, проявляя чрезмерную заботу по отношению к ближайшему окружению, способна к быстрому развитию привязанности. Однако такая привязанность  будет являться нарушенной.

Относительно  расстройств (нарушений) привязанности, выделяют несколько их типов.

Первый тип — небезопасная привязанность избегающего типа (подобно типам привязанности – глава 1, с. 10)

Матери таких  детей — относительно «чёрствые», часто вмешивающиеся в жизнь ребёнка (контролирующие) и, одновременно, отвергающие его интересы, его личность, что делает малышей неуверенными в себе при внешнем очень независимом поведении. Взрослея, ребёнок становится замкнутым, часто угрюмым, что часто обусловлено скрытой депрессивной симптоматикой и попыткой отгородиться от ранящего мира. Такие подростки не допускают доверительных отношений со взрослыми и ровесниками. Основной паттерн, мотив их поведения — «никому нельзя доверять» — формируется вследствие болезненного переживания разрыва отношений с близким взрослым или при частом отвержении с его стороны. В некоторых случаях такой разрыв (отвержение) воспринимается ребёнком как «предательство», а взрослые — как «злоупотребляющие» детским доверием и своей силой.

Второй тип — небезопасная привязанность тревожно-сопротивляющегося, амбивалентного типа. Данный тип привязанности считается патологическим («ненадёжно-аффективным», «амбивалентным», «двойственным», «манипулятивным»). Определяется приблизительно у 10% детей. Амбивалентность взаимоотношений с матерью проявляется в том, что ребёнок постоянно демонстрирует двойственное отношение к близкому взрослому — «привязанность–отвержение» — попеременно, а иногда практически одновременно. Такой тип расстройства привязанности формируется в результате пренебрежительно-гиперопекающего (амбивалентного по сути) типа воспитания. Амбивалентный, тревожно-сопротивляющийся тип привязанности характерен для детей, чьи родители непоследовательны и истеричны, лишают ребёнка возможности как понять родительское поведение и приспособиться к нему, так и осознать родительское отношение к себе. В подростковом возрасте при наличии амбивалентного типа расстройства привязанности ребёнок часто выявляет различные формы оппозиционно-протестного поведения. Основной паттерн и мотив его поведения — «меня никто не любит, я никому не нужен».

Третий тип — небезопасная привязанность дезорганизованного типа. Встречается приблизительно у 5% детей. Такие дети научились выживать, нарушая все правила и границы человеческих отношений, отказываясь от привязанности в пользу силы: им «не надо», чтобы их любили, они предпочитают, чтобы их боялись. Дезорганизованный тип характерен для детей, подвергающихся систематическому жестокому обращению и насилию. Они просто не имеют опыта привязанности, так как их родители практически не демонстрируют сигналы привязанности (часто имели подобные проблемы в своём детстве).