Сеченов «Pефлексы головного мозга»

Биография

Родился 13 августа 1829 года в селе Теплый Стан Курмышского уезда Симбирской губернии (ныне село Сеченово Нижегородской области).

Окончил Главное  инженерное училище (ныне Военный инженерно-технический университет) в Петербурге в 1848 году. В чине прапорщика он был выпущен и направлен в обычный саперный батальон.

Через два года Сеченов подал в отставку, ушел с военной службы и поступил на медицинский факультет Московского университета. Любопытно, что здесь курс опытной физики в это время читал профессор Спасский М. Ф.[1] и Сеченова даже посчитали его учеником[2]^:733.

На старших  курсах Сеченов разочаровался в  медицине того времени. Он стал мечтать  о физиологии. Окончив курс обучения, Сеченов сдал докторские экзамены. После успешной защиты диссертации в 1856 году, Сеченов отправился за границу с целью заняться физиологией. В 1856—1859 годах работал в лабораториях Иоганна Мюллера, Э. Дюбуа-Реймона и Ф. Хоппе-Зейлера в Берлине, О. Функе в Лейпциге, К. Людвига (Вена), Германа Гельмгольца в Гейдельберге.

За границей Сеченов подготовил докторскую диссертацию  «Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения», которую успешно защитил в 1860 году в Медико-хирургической академии в Петербурге. В том же году возглавил кафедру физиологии этой академии, где вскоре организовал физиологическую лабораторию — одну из первых в России. За курс лекций «О животном электричестве» в Медико-хирургической академии удостоен Демидовской премии Петербургской АН.

Покинув в 1870 году академию, в 1871—1876 годах заведовал кафедрой физиологии в Новороссийском университете в Одессе; в 1876—1888 годах был профессором физиологии Петербургского университета, где также организовал физиологическую лабораторию. Одновременно читал лекции на Бестужевских высших женских курсах, одним из основателей которых был он.

С 1889 года — приват-доцент, с 1891 — профессор физиологии Московского университета. В 1901 вышел в отставку, но продолжал экспериментальную работу, а также преподавательскую деятельность на Пречистенских курсах для рабочих в 1903—1904 годах. 

Сеченов «Pефлексы головного мозга»

Предисловие

Мозг есть орган души, т. е. такой механизм, который, будучи приведен какими ни на есть причинами в движение, дает в окончательном результате тот ряд внешних явлений, которыми характеризуется психическая деятельность.

Все бесконечное разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится, окончательно к одному лишь явлению — мышечному движению. "Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге — везде окончательным фактом является мышечное движение ". Миллиарды разнообразных, не имеющих, повимому, никакой родственной связи явлений сводятся на деятельность нескольких десятков мышц.

Глава 1

Мышечные  движения:

1. Невольные движения.

1) Рефлексы (в тесном смысле - являются только вслед за явным раздражением чувствующего нерва, носят обязательный характер) на обезглавленных животных, движения у человека во время сна и цри условиях, когда его головной мозг, как говорят, не действует (невольное вздрагивание человека от неожиданного звука, от постороннего прикосновения к нашему телу или от внезапного появления перед глазами какого-нибудь образа будет отраженным движением). Вот ряд актов, составляющих рефлекс или отраженное движение: возбуждение чувствующего нерва, возбуждение спинномозгового центра, связывающего чувствующий нерв с движущим, и возбуждение последнего, выражающееся сокращением мышцы, т. е. мышечным движением.—2) Невольные движения, где конец акта ослаблен против начала его более или менее сильно—задержанные невольные движения. Для возникновения непроизвольного движения важно, чтобы раздражитель был неожиданным или сильнее, чем ожидалось ("привычка").

Ввиду этих фактов у современных физиологов укрепилась мало-помалу мысль о том, что в теле животного могут существовать нервные влияния, результатом которых бывает подавление невольных движений (блуждающий нерв тормозит сердце, а то и вовсе парализует).C другой стороны, обыденная жизнь человека представляет тьму примеров, где воля действует с виду таким же образом.

 Рефлекс,  как продукт деятельности этой  машины, есть не что иное, как  непрерывный ряд возбуждений  а, b, с и d, начинающийся всегда раздражением а в коже. Головной же рефлекс производится деятельностью механизма, в состав которого входят следующие части: кожное волокно о (кожные волокна, кончающиеся в головном и спинном мозгу, отличны друг от друга, как доказал Березин), кончающееся в нервные центры N, производящие движение ходьбы; путь Nc, по которому идут произвольно двигательные импульсы из головы, и, наконец, части с и d, входящие в состав спинномозговой машины. Этот аппарат тоже приводится в деятельность возбуждением о, т. е. кожного нерва. Оба рефлекса со стороны способа происхождения, очевидно, совершенно тождественны между собою, пока возбуждение идет в сфере описанных путей; но это сходство не нарушается и условием, когда в явление замешивается деятельность задерживательного аппарата Р, потому что он существует как для N, так и для bc и лежит для обоих в частях головного мозга впереди от N.

— 3) Невольные движения с усиленным концом — испуг, элементарные чувственные наслаждения.— Случаи, где вмешательство психического момента в рефлекс не изменяет природы последнего. Испуг есть, следовательно, явление инстинктивное. Ощущение это происходит в головном мозгу, и оно есть столько же роковое последствие внезапного раздражения чувствующего нерва, как отраженное движение есть роковое последствие испуга. Это три стоящие в причинной связи деятельности одного и того же механизма. Начало явления есть раздражение чувствующего нерва, продолжение— ощущение испуга, конец — усиленное отраженное движение. Когда испуг произошел от раздражения нерва в спинном мозгу, возбуждение идет к головному мозгу (большим полушариям).

 Стало быть, процессы, которые усиливают конец  рефлекса насчет начала его,  происходят в мозговых полушариях. Понимать это можно двояким  образом: механизм, усиливающий конец  рефлекса, может быть сам устроен  по типу рефлекторных аппаратов, и тогда он должен служить одновременно и концом чувствующих нервов и началом двигательных; или его можно рассматривать как придаток известного уже читателю рефлекторного аппарата N.

 Если на  человека действует какое-нибудь  внешнее влияние и не пугает его, то вытекающая из этого реакция (какое ни на есть мышечное движение) соответствует по силе внешнему влиянию. Когда же последнее производит в человеке испуг, то реакция выходит страшно сильная.

Страх может  оказывать так же тормозящее действие. В самом деле, обморок происходит вследствие отражения с чувствующего нерва на бродящий, который, будучи сильно возбужден, значительно ослабляет или даже на время вовсе останавливает сокращения сердца. От этого кровь не приливает к мозгу (бледность лица), а отсюда потеря сознания. Предтечей обморока бывает то состояние угнетения мышечной и нервной системы, которое называется обыкновенно параличом от страха.

Удовльствия (смех ребенка при виде предметов ярко окрашенных, мышечные сокращения, придающие известную физиономию голодному, когда он ест) так же возбуждение чувствующего нерва; продолжение — деятельность центра, наслаждение; конец—мышечное сокращение, но характер ощущения видоизменяется с переменой физиологического состояния - нервного центра (когда мы голодны нам приятен запах еды, когда сыты безразличен, когда объелись - противен). Норма - реакция сытого, а в физиологическом смысле отвращение есть столько же усиленный рефлекс, как и наслаждение.

4) — Сомнамбулизм, опьянение, горячечный бред и п

У лунатика эквилибристика, невольное движение, может сочетаться с ходьбой,— актом, вытекающим из какого-нибудь психического, представления, следовательно, с движением неинстинктивным. Положение это абсолютно справедливо  для случая, где дело удержания тела в равновесии (эквилибристика) может быть отделено от акта ходьбы, т. е. от периодического перестанавливания ног, но как смотреть на случаи, где вся эквилибристика заключается единственно в твердом и правильном хождении, когда, например, лунатик твердо идет по узкой доске, на которой едва умещается его нога и которая висит над страшной пропастью? Если ощущающая способность притуплена, то это значит, что части головного мозга, которых целость по физиологическим опытам необходима для возможности ощущении (следовательно, и сознания), действуют слабо или вовсе не действуют (когда ощущающая и сознающая способности вовсе уничтожены). В обоих этих случаях чувственное возбуждение (звук, свет, укол кожи и проч.) будет или очень тупо, или вовсе несознаваемо, а между тем оно может вызвать ряд движений в теле (невольных по механизму). Так же к этой группе относятся состояния задумчивости. 

У нас все  невольные движения подведены, собственно говоря, под две главные категории: чистые рефлексы, т. е. когда в явление не вмешивается деятельность придаточных механизмов, задерживающих или усиливающих отраженные движения, и рефлексы с преобладающею деятельностью последнего придаточного аппарата, т. е. рефлексы от испуга и чувственного наслаждения. Над первым случаем останавливаться нечего, всякий понимает, что туда относятся явления движения, представляемые человеком в том состоянии, когда его головной мозг как бы отсутствует; спящими, пьяными, лунатиками, людьми, сосредоточенными над какой-нибудь мыслью и чуждыми в то время окружающих их влияний и т. п. Психический элемент здесь совершенно отсутствует. Неужели же, скажет читатель, в другой половине миллиарда всех невольных движений психическими моментами является только страх и элементарные чувственные наслаждения? Да, любезный читатель, если под невольными движениями в строгом смысле разуметь, как мы это делаем, только те движения, которые и в науке и в обществе носят название инстинктивных, т. е. явления, где нет места ни рассуждению, ни воле.