Психология любви

 

 

Теория плодотворной любви Э. Фромма.

Понятие плодотворной любви имеет  мало общего с тем, что  часто принято  называть   любовью.   Вряд  ли  какое-нибудь  другое  слово  окружено  такой двусмысленностью  и  путаницей,  как  слово  "любовь".  Его  используют  для обозначения  почти  каждого  чувства,  не   сопряженного  с   ненавистью   и отвращением. Оно включает все: от любви к мороженому до любви  к симфонии, от легкой симпатии до самого глубокого  чувства близости.  Люди  чувствуют себя любящими,  если  они  "увлечены"  кем-то. Они  также  называют любовью  свою зависимость и  свое собственничество. 

Подлинная любовь коренится в плодотворности,  и поэтому собственно может  быть названа "плодотворной  любовью". Сущность ее одна и та  же, будь это  любовь матери к ребенку, любовь к  людям или эротическая любовь  между двумя индивидами.

Фромм выделял четыре аспекта плодотворной любви:

• Забота
• Ответственность
• Уважение
• Знание

По его теории, забота и ответственность -- составные элементы любви, но без уважения и знания любимого человека любовь вырождается в господство и собственничество. Уважение -- это не страх  и не благоговение; оно обозначает  способность видеть человека таким, каков он есть, понимать его индивидуальность и уникальность. Нельзя уважать человека, не  зная  его;  забота  и  ответственность  были  бы слепы, если  бы  их  не направляло знание индивидуальности человека.

Так же мировые религии как Буддизм, Иудаизм, Христианство, и ряд других религий и учений посвящены культуре плодотворной любви.

 Но плодотворная любовь является скорее исключением, чем правилом, и это замечание перекликается с библейским «… тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Матф.7:14)

Для понимания природы любви  необходимо понимать природу человека. В своей книге «Человек для себя», Фромм писал следующее:

«Человек может адаптироваться к рабству, но он реагирует на него снижением своих интеллектуальных и моральных качеств; он может адаптироваться к культуре, проникнутой всеобщим недоверием и враждебностью, но он реагирует на такую адаптацию ослаблением своих сил и бесплодностью. Человек может адаптироваться к культурным условиям, требующим подавления сексуальных влечений, но при такой адаптации, как показал Фрейд, у него развиваются невротические симптомы. Человек может адаптироваться почти к любой культурной системе, но в той мере, в какой эти системы противоречат его природе, у него развиваются ментальные и эмоциональные нарушения, принуждающие его, в конце концов, к изменению этих условий, так как он не может изменить свою природу».

То есть, только если человек «осознает человеческую ситуацию, дихотомии, присущие его существованию, и свою способность раскрыть свои силы, он будет в состоянии успешно решить эту свою задачу: быть самим собой и для себя, и достичь счастья путем полной реализации дара, составляющего его особенность, — дара разума, любви и плодотворного труда».

Следовательно, плодотворной любовью  является зрелая, идеальная, подлинная  любовь.

 

              Влюбленность. Отличия влюбленности от любви.

Ф. Бегбедер в своей книге "Любовь живёт три года" писал, что любовь - это кратковременное повышение уровня дофамина, норадреналина, пролактина, люлиберина и окситацина. Малюсенькая молекула фенил-этиламина (ФЭА) вызывает определённые ощущения: приподнятое настроение, возбуждённость, эйфорию. Любовь с первого взгляда - это в нейронах лимбической системы происходит насыщение ФЭА. А нежность - это эндорфины (опиум для двоих). Общество водит вас за нос: вам впаривают великую любовь, когда на самом деле научно доказано, что эти гормоны действуют только три года.

То есть, он объединял  понятие любви и влюбленности, Однако же, Э. Фром считал, что,  прежде всего, ее (любовь) часто путают с бурным переживанием "влюбленности", внезапного крушения барьеров, существовавших до этого момента между двумя чужими людьми.

Следует обратить внимание, что любовь и влюбленность — это два разных понятия, которые не следует путать.

В книге Роберта Джонсона «ОНА: Глубинные аспекты женской психологии» понятия «любовь» и  «влюбленность» определяются так:

Любить - значит пройти от начала до конца весь опыт соединения одного человеческого бытия с другим. Это означает видеть в любимом человеке реальную личность и ценить его за ординарность, недостатки, самобытность и значимость самой человеческой личности. Если мы когда-либо сможем продраться сквозь туман проекций, в которых проводим большую часть жизни, то начнем воспринимать обыкновенное как исключительное. Вся беда состоит в нашем ослеплении собственными проекциями; мы редко видим другого человека таким, какой он есть, оценив его глубину и благородство. Такая любовь длится долго и существует наряду с ординарностью повседневности. Определенный смысл такой любви содержится в поговорке: "Все перемелется — мука будет." Любовь проявляется в каждом событии повседневной жизни, она не нуждается в сверхчеловеческом масштабе5. Человек работает, общается, ошибается, спасается и живет, захваченный ежедневным потоком событий.

Если же человек влюблен, он как бы соприкасается со сверхчеловеческим  уровнем бытия. Он уносится прочь  от суеты повседневности на божественный простор, где уже нет места  для человеческих ценностей. Нас  как бы захватывает неизвестно откуда взявшийся вихрь и бросает  в совершенно иной мир, где человеческие ценности не имеют никакой цены. Если любовь это 110 вольт сетевого напряжения, то влюбленность это 100000 вольт сверхчеловеческой  энергии, которая не может постоянно  находиться в домашних условиях. Влюбленность — это удел богов и богинь, она существует вне времени и  пространства.              

То есть влюблённость даёт возможность двум чужим людям быстро сблизиться. В моменты влюбленности, возможно, относиться к чужому человеку, как к жизненно необходимому, желанному и самому дорогому существу на планете. Временно нарушается целостность личности, чтобы проще было сблизиться с чужим человеком. Но всё же, возникшая в результате влюбленности душевная и физическая близость - ещё не любовь в настоящем смысле, а лишь иллюзия, если это даже шанс свыше увидеть человека во всей заложенной в нем красоте и величии. И ничего плохого в этом состоянии нет, если не считать, что иллюзия, "подаренная" природой - не долговечна.

Предназначение романтической  любви сводится, во-первых, к пробуждению интимной сферы молодых людей (прежде всего - молодых женщин), во-вторых, к формированию постоянной, стабильной пары, в третьих - к сохранению этой пары.

В силу того, что участок  мозга, отвечающий за страстное увлечение, не может постоянно находиться в  возбужденном состоянии, то при достаточно длительных положительных взаимоотношениях субъект теряет способность эйфорически  реагировать на все положительные  действия объекта. В связи с чем субъект перестает связывать чувство эйфории с объектом и страсть проходит. По некоторым данным, это чувство продолжается 3-12 месяцев. Вместе с тем, частые непродолжительные разлуки или периодическое отрицательное поведение объекта по отношению к субъекту могут значительно продлить данное чувство.

Вследствие этого, можно сделать вывод, что влюбленность - это не первый этап любви, а самостоятельное чувство, так как влюбленностей не переходящих в любовь во много раз больше, чем переходящих, к тому же любовь может возникать и без влюбленности.

Влюбленности бывают естественными и недоброкачественными. Недоброкачественные влюбленности в наиболее тяжелых, запущенных случаях переходят в психическое заболевание.

Естественными влюбленностями являются подростковая и взрослая.

- Подростковая влюбленность  является одним из этапов взросления. Она может развиваться как и к сверстникам, так и к людям старшим по возрасту (учителю, музыканту, актеру) 
- Взрослая влюбленность - это чувство, питаемое гормонами, инициированное ситуационными признаками: мечтами, фантазиями, предположениями, заряженностью на эмоциональные переживания (весной, отпуском, пляжем, короткими встречами).

К недоброкачественным же влюбленностям относятся мания, людус и эрос. Они могут развиться и к гораздо старшим и к гораздо младшим людям, недосягаемым и многое др. Было выяснено самое главное, что причины их развития, это психотравмирующее воспитание, особенно в раннем детстве.

- Мания  - "психотерапевтическая любовь", посредством которой реализовывается стремление повторного переживания детской психотравмы. Человек вступает в любовные взаимоотношения с подсознательным ожиданием того, что его партнер станет чем-то вроде мамы или папы, и он сможет восстановить все утраченное в детстве.

Если психотравма  несущественна, после непродолжительного общения с субъектом любовных притязаний наступает ее "разрядка", "изживание" болезненной ситуации. Эту психологическую ситуацию можно сравнить с плачем. Человек, переживающий трудно переносимую, глубоко затрагивающую эмоцию плачет до состояния, когда наступает разрядка, со слезами, с активной вентиляцией легких из него как бы выходит досада, обида, напряжение, нервная перегрузка наступает облегчение, успокоение.

Если произошла разрядка мании, человек пережил "состояние  большой любви" - разлюбил, он становится мудрее и с высоты пережитого чувства, как правило, создает прочный  брак.

Если нет, и человек  остался с этим болезненным чувством на долгие годы, а то и на всю жизнь, оно ему будет дезорганизовывать всю личную жизнь, если такому человеку и удастся создать семью, она будет шаткой, формальной, малозначимой.

- Людус

Овидий в "Искусстве  любить" называет это чувство "амор люденс" - любовь игра. Человек старается «играть» в любовь, и его цель - выиграть, причем выиграть как можно больше, потратив как можно меньше сил.

Такие люди хотят радужных безоблачных отношений, легких, как полет бабочки. Они влекутся к одним только радостным ощущениям, и их отпугивают более серьезные чувства. Некоторые из них стремятся завести двух, а то и трех возлюбленных сразу.

Форма проявления этого пристрастия  заметно отличается от мании, а вот  причины вызывающие эти недоброкачественные  чувства одинаковы - психотравмы раннего детства.

- Эрос

В эросе сильна тяга к  телесной красоте, и телесные тяготения  стоят в ней на первом плане, особенно в ее начале. Но они глубоко пропитаны  эстетическими красками: влечением  к красоте формы, изяществу линии, к мужественной силе тела иле его  женственной округлости. Чувственность  для эросиян - культ, они ярко помнят мгновения первого поцелуя, ощущения первой близости. Они хотят, как можно больше походить друг на друга - вплоть до стиля и цвета одежды, до малейших привычек, интересов, занятий.

 

 

Невротическая потребность  в любви и привязанности.

Жажда любви и привязанности  встречается столь часто в  неврозах и столь легко узнается опытным наблюдателем, что может  рассматриваться как один из самых  надежных показателей существования  тревоги и ее примерной силы. Действительно, если человек чувствует, что в  основе своей он беспомощен в этом угрожающем и враждебном мире, тогда  поиск любви будет представляться наиболее логичным и прямым путем  получения любого типа расположения, помощи или понимания.

Если человек нуждается в  любви и привязанности другого  ради избавления от тревожности, данный вопрос будет полностью затемнен в его сознании, потому что, в общем, он не осознает, что полон тревоги, и поэтому отчаянно стремится  к любого рода привязанности в целях успокоения. Он чувствует лишь, что перед ним тот человек, который ему нравится, или которому он доверяет, или к которому испытывает слепую страсть. Но то, что представляется ему спонтанно возникшим чувством любви, на деле может быть не чем иным, как реакцией благодарности за некоторую проявленную по отношению к нему доброту, ответным чувством надежды или расположения, вызванным некоторым человеком или ситуацией. Тот человек, который явно или подспудно возбуждает в нем ожидания такого рода, станет автоматически наделяться важным значением, и его чувство будет проявлять себя в иллюзии любви. Подобные ожидания могут возбуждаться таким простым фактом, как доброе отношение влиятельного или могущественного человека, или их может возбудить человек, который просто производит впечатление более крепко стоящего на ногах. Такие чувства могут возбуждаться эротическими или сексуальными успехами, хотя и не всегда связанными с любовью. Они могут “питаться” некоторыми существующими отношениями, которые имплицитно содержат обещание помощи или эмоциональной поддержки: в семье, с друзьями, врачом. Часто такие отношения осуществляются под маской любви, то есть при субъективном убеждении человека в своей преданности, между тем как в действительности данная любовь является всего лишь цеплянием за других людей для удовлетворения собственных потребностей. То, что это не искреннее чувство подлинной любви, обнаруживается в готовности его резкого изменения, которое возникает, когда не оправдываются какие-то ожидания. Один из факторов, существенно важных для нашего понимания любви, — надежность и верность чувства — в этих случаях отсутствует.

Сказанное уже подразумевает последний признак неспособности любить: игнорирование личности другого, его особенностей, недостатков, потребностей, желаний, развития. Такое игнорирование отчасти является следствием тревожности, которая побуждает невротика цепляться за другого человека. Данное игнорирование частично является выражением его базальной враждебности к людям, наиболее частое проявление которой — презрение и зависть. Они могут прятаться за отчаянными усилиями быть внимательным или даже жертвовать собой, но обычно эти усилия не могут предотвратить возникновения некоторых необычных реакций. Например, жена может быть субъективно убеждена в своей глубокой преданности мужу и в то же время ненавидеть его за то, что он слишком занят своей работой или часто встречается с друзьями.

Невротик, средством защиты которого является стремление к любви, вряд ли когда-либо осознает свою неспособность  любить. Большинство таких людей  принимают свою потребность в  других людях за предрасположенность  к любви либо отдельных людей, либо всего человечества в целом. Имеется настоятельная причина  поддерживать и защищать такую иллюзию. Отказ от нее означал бы обнаружение дилеммы, порожденной наличием чувства базальной враждебности по от ношению к людям и одновременным желанием их любви. Нельзя презирать человека, не доверять ему, желать разрушить его счастье или независимость и в то же самое время жаждать его любви, помощи и поддержки. Для осуществления обеих этих, в действительности несовместимых, целей приходится держать враждебные тенденции жестко вытесненными из сознания.

Другими словами, иллюзия любви, хотя она является результатом понятного  нам смешения искренней нежности и невротической потребности, выполняет  вполне определенную функцию — сделать  возможными поиски любви, привязанности  и расположения.

Имеется еще одна основательная  трудность, с которой сталкивается невротик в удовлетворении своей  жажды любви. Хотя он может иметь  успех, по крайней мере временный, получая любовь, к которой стремился, он не способен в действительности принять ее.

Любого рода привязанность или  любовь может дать человеку внешнее  спокойствие или даже ощущение счастья, но в глубине души она либо воспринимается с недоверием, либо возбуждает подозрительность и страх. Он не верит в это чувство, потому что твердо убежден, что никто  в действительности не может его любить. И это чувство, что его не любят, часто является сознательным убеждением, которое не может быть поколеблено никаким противоречащим ему реальным опытом. Действительно, оно может восприниматься как нечто само собой разумеющееся столь буквально, что никогда не будет беспокоить человека на сознательном уровне. Но даже когда чувство не выражено, оно является столь же непоколебимым убеждением, как если бы оно всегда было сознательным. Оно может также скрываться за маской безразличия, которая обычно диктуется гордостью, и тогда его довольно трудно обнаружить.