Отличие речи животного как средства общения от речи человека

Другим доказательством возможного существования врожденных предпосылок к усвоению речи у человека является типичная  последовательность  стадий  ее развития. Эта последовательность одинакова у всех детей независимо от  того, где, в какой  стране  и  когда  они  родились,  в  условиях  какой  культуры развивались  и   на   каком   языке   говорят.   Дополнительным,   косвенным доказательством той же самой мысли является следующий факт:  речь  ребенком, как известно, не может быть усвоена раньше  определенного  периода  времени, например до одного года жизни. Это становится возможным лишь тогда, когда  в организме созревают соответствующие анатомо-физиологические структуры. Основная трудность, которую необходимо разрешить для того, чтобы найти окончательный  ответ  на  вопрос  о  наличии  или  отсутствии   у   человека прирожденных (генотипических)  факторов,  определяющих  усвоение  им  языка, состоит в том, что факты, которые обычно используют для  доказательства  или опровержения  положений,  связанных  с   обсуждаемым   вопросом,   допускают различные толкования. Да и сами эти факты порой достаточно противоречивы    На протяжении всей истории  психологических  исследований  мышления  и речи проблема связи  между  ними  привлекала  к  себе  повышенное  внимание. Предлагаемые ее решения были самыми разными — от полного разделения  речи  и мышления и рассмотрения их как совершенно независимых друг от друга  функций до  столь  же  однозначного  и  безусловного  их   соединения,   вплоть   до абсолютного отождествления.

Многие современные ученые придерживаются компромиссной  точки  зрения, считая, что, хотя мышление  и  речь  неразрывно  связаны,  они  представляют собой как по генезису, так и по  функционированию  относительно  независимые реальности. Главный вопрос,  который  сейчас  обсуждают  в  связи  с  данной проблемой, — это вопрос о характере реальной связи между мышлением и  речью, об их генетических корнях и  преобразованиях,  которые  они  претерпевают  в процессе своего раздельного и совместного развития.

Значительный вклад в решение этой проблемы внес Л.С. Выготский. Слово, писал он, так же относится к речи, как и к мышлению. Оно представляет  собой живую клеточку, содержащую в самом простом виде основные свойства,  присущие речевому мышлению в целом. Слово —  это  не  ярлык,  наклеенный  в  качестве индивидуального названия на  отдельный  предмет.  Оно  всегда  характеризуетпредмет или явление, обозначаемое им, обобщенно и, следовательно,  выступает как акт мышления.  Но слово — это также средство общения, поэтому  оно  входит  в  состав речи. Будучи лишенным значения, слово уже не относится  ни  к  мысли,  ни  к речи; обретая свое значение, оно сразу же становится органической  частью  и того и другого. Именно в значении слова,  говорит  Л.С.  Выготский,  завязан узел того единства, которое именуется речевым мышлением. Однако мышление и речь имеют разные генетические корни.  Первоначально они выполняли различные функции и развивались  отдельно.  Исходной  функцией речи была коммуникативная функция. Сама речь как средство  общения  возникла в силу необходимости разделения и  координации  действий  людей  в  процессе совместного  труда.  Вместе  с  тем  при   словесном   общении   содержание, передаваемое  речью,   относится   к   определенному   классу   явлений   и, следовательно, уже тем самым  предполагает  их  обобщенное  отражение,  т.е. факт  мышления.  Вместе  с  тем  такой,   например,   прием   общения,   как указательный жест, никакого обобщения в себе не несет и поэтому к  мысли  не относится.

В свою очередь  есть  виды  мышления,  которые  не  связаны  с  речью, например наглядно-действенное, или  практическое,  мышление  у  животных.  У маленьких детей и у высших  животных  обнаруживаются  своеобразные  средства коммуникации, не связанные с мышлением. Это выразительные  движения,  жесты, мимика, отражающие внутренние состояния живого существа,  но  не  являющиеся знаком  или   обобщением.   В   филогенезе   мышления   и   речи   отчетливо вырисовывается доречевая фаза в  развитии  интеллекта  и  доинтеллектуальная фаза в развитии речи. Л.С. Выготский полагал, что в возрасте примерно  около 2 лет, т.е. в том, который  Ж.  Пиаже  обозначил  как  начало  следующей  за сенсомоторным интеллектом  стадии  дооперационного  мышления,  в  отношениях между мышлением  и  речью  наступает  критический  переломный  момент:  речь начинает становиться интеллектуализированной, а мышление — речевым.   Признаками  наступления  этого  перелома  в  развитии  обеих   функций являются быстрое и активное расширение  ребенком  своего  словарного  запаса (он начинает часто задавать взрослым вопрос: как это  называется?)  и  столь же быстрое, скачкообразное увеличение коммуникативного словаря. Ребенок  как бы впервые открывает для себя  символическую  функцию  речи  и  обнаруживает понимание того, что за словом как средством  общения  на  самом  деле  лежит обобщение, и пользуется им как для коммуникации, так и  для  решения  задач.Одним и тем же словом он начинает  называть  разные  предметы,  и  это  есть прямое доказательство того, что ребенок усваивает понятия. Решая  какие-либо интеллектуальные задачи,  он  начинает  рассуждать  вслух,  а  это,  в  свою очередь, признак того, что он использует речь уже и как  средство  мышления, а не только общения. Практически доступным для ребенка  становится  значение слова как таковое.

Но эти факты есть признаки  только  лишь  начала  настоящего  усвоения  понятий и их  использования  в  процессе  мышления  и  в  речи.  Далее  этот процесс, углубляясь,  продолжается  еще  в  течение  достаточно  длительного времени,  вплоть  до  подросткового  возраста.  Настоящее  усвоение  научных понятий ребенком происходит относительно поздно, примерно к тому времени,  к которому  Ж.  Пиаже  отнес  стадию  формальных  операций,  т.е.  к  среднему возрасту  от  11—12  до  14—15  лет.  Следовательно,  весь  период  развития понятийного мышления занимает в жизни человека около 10 лет.  Все  эти  годы интенсивной умственной работы и учебных занятий уходят на усвоение  ребенком важнейшей для развития,  как  интеллекта,  так  и  всех  других  психических функций и личности в целом категории — понятия.

        2 Особенности речи животных

Важное значение для животных имеет звуковой язык, с помощью которого они не только выражают своё эмоциональное состояние, но и передают друг другу весьма существенную информацию о своих намерениях, об окружающей обстановке, необходимых коллективных действиях.

Издавна люди считали, что у каждого вида животных есть свой язык, присущий и понятный только им самим. Используя его, птицы неугомонно переговариваются, сбиваются в стаи и кочуют с места на место в поисках тепла и корма или улетают, услышав сигнал опасности и тревоги. В брачный период голуби нежно воркуют, аисты курлыкают и исполняют танцы, тетерева издают громкие звуки, а соловьи устраивают сольные концерты, чтобы затмить соперников.

У животных имеется свой «язык», выражающий их состояние. Рычанье льва слышно на всю округу – этим царь зверей заявляет громогласно о своём присутствии, и от этого стынет кровь у косуль и антилоп в саванне. Вожак слонов, самый старший и умный в стаде, призывно трубит, подняв хобот, собирая слонов в поход по джунглям в поисках хороших пастбищ. Лось издаёт громкий клич, идя сражаться с соперником за самку.

Звуки, издаваемые животными – это сигналы, выражающие их состояние, желания, чувства ярости, тревоги, любви. Язык человека выражается через его разговорную речь и определяется богатством словарного запаса – у одних людей он яркий, большой, у других – простой, примитивный, бедный по содержанию. Нечто подобное происходит у птиц и животных: у многих из них издаваемые сигналы-звуки разнообразные, многоголосные, а у других редкие и невыразительные. Но есть и совершенно немые птицы – грифы, которые не издают ни единого звука. 

В животном мире широко распространён «язык» запахов. Животные семейства кошачьих, куньих, собачьих «метят» границы территории, где они обитают. По запахам животные определяют зрелость особей, выслеживают добычу, избегают врагов или опасные места – ловушки и капканы. Имеются и другие каналы связи между животными и средой, связанные с биоэлектромагнитными полями и акустическими сигналами: электромагнитная локация у рыбки нильского слоника, ультразвуковая эхолокация у летучих мышей, высокочастотные звуковые сигналы – свисты у дельфинов, инфразвуковая сигнализация у слонов. Рыбы издают много разных и характерных звуков, используя их для общения в стае. Издаваемые ими сигналы изменяются в зависимости от состояния рыб, окружающей среды, от их действий. Американские учёные установили, что рыбы кашляют, чихают и хрипят, если вода по температуре не соответствует тем условиям, в которых они должны находиться.

Звуковая сигнализация существует у всех видов животных: курицы издают 13 разных звуков, лягушки – 6, петухи – 15, синицы – 90, грачи – 120, свиньи – 23, вороны – до 300, дельфины – 32, лисицы – 36, обезьяны – более 40, лошади – около 100 звуков. Эти звуки передают общее эмоционально-психическое состояние животных – поиск корма, тревогу, агрессивность, радость общения.

Разные виды животных имеют свой язык, который является средством коммуникации, общения. Благодаря ему передаются подробные сведения обо всём, что с ними происходит.

В филогенезе речь первоначально выступала, вероятно, как средство общения людей, способ обмена между ними информацией. В пользу такого предположения говорит факт наличия у многих животных развитых средств коммуникации и только у человека способности пользоваться речью при решении интеллектуальных задач. У шимпанзе, например, мы находим относительно высоко развитую речь, которая в некоторых отношении – человекоподобна. Речь шимпанзе, однако, выражает только органические потребности животных и их субъективные состояния. Это — система эмоционально-экспрессивных выражений, но никогда не символ или знак чего-либо, находящегося за пределами животного. Язык животных не имеет тех значений, которыми богата человеческая речь, и тем более смыслов. В разнообразных формах жестомимического и пантомимического общения шимпанзе на первом месте находятся эмоционально-выразительные движения, хотя и очень яркие, богатые по форме и оттенкам.

У животных, кроме того, можно обнаружить выразительные движения, связанные с так называемыми социальными эмоциями, например специальные жесты — приветствия друг друга. Высшие животные, как показывает опыт внимательного наблюдения за их общением, прекрасно разбираются в жестах и мимике друг друга. При помощи жестов они выражают не только свои эмоциональные состояния, но и побуждения, направленные на другие предметы. Самый распространенный способ общения шимпанзе в таких случаях состоит в том, что они начинают то движение или действие, которое хотят воспроизвести или к которому хотят побудить другое животное. Этой же цели служат хватательные движения, выражающие желание обезьяны получить от другого животного какой-либо предмет. Для многих животных характерна связь выразительных эмоциональных движений со специфическими голосовыми реакциями. Она же, по-видимому, лежит в основе возникновения и развития человеческой речи.

Для многих животных речь является не только системой эмоционально-выразительных реакций, но также средством психологического контакта с себе подобными. Ту же самую роль, формирующаяся в онтогенезе речь, первоначально выполняет и у человека, по крайней мере, в возрасте до полутора лет. Эта речевая функция также еще не связана с интеллектом. Но человеческого индивида не может удовлетворять такая, весьма ограниченная в своих возможностях коммуникативная роль речи. Для того чтобы передать какое-либо переживание или содержание сознания другому человеку, нет иного пути кроме означивания речевых высказываний, т.е. отнесения передаваемого содержания к какому-либо известному классу предметов или явлений. Это непременно требует абстракции и обобщения, выражения обобщенного абстрагированного содержания в слове-понятии. Общение развитых в психологическом и культурном плане людей непременно предполагает обобщение развитие словесных значений. Это и есть магистральный путь совершенствования человеческой речи, сближающий ее с мышлением и включающий речь в управление всеми другими познавательными процессами.
        В последние годы ведется немало споров и дискуссий по вопросу о том, является способность к усвоению речи у человека врожденной или нет. Мнения ученых в этом вопросе разделились: одни стоят на позиции неврожденности этой способности, другие придерживаются точки зрения о ее генетической обусловленности. С одной стороны, есть убедительные доказательства того, что ни о какой врожденности речи человека говорить нельзя. Это, к примеру, факты отсутствия каких бы то ни было признаков членораздельной человеческой речи у детей, выросших в изоляции от говорящих на родном языке людей и никогда не слышавших человеческого голоса. Это также данные многочисленных неудачных опытов обучения высших животных языку человека, умению пользоваться хотя бы элементарными понятиями. Только у человека, причем лишь в условиях правильно организованного обучения и воспитания, может появиться и развиться вербальная понятийная речь.

С другой стороны, имеются не менее достоверные факты, которые свидетельствуют о том, что многие высшие животные обладают развитой системой коммуникаций, по многим своим функциям напоминающей речь человека.

Высшие животные (обезьяны, собаки, дельфины и некоторые другие) понимают обращенную к ним речь человека, избирательно реагируют на эмоционально-экспрессивные ее аспекты.

3 Основные этапы различий общения людей и животных

1. Языковое общение людей биологически нерелевантно[4], т. е. незначимо в биологическом отношении. Характерно, что эволюция не создала специального органа речи и в этой функции используются органы, первоначальное назначение которых было иным. Естественно, речевое общение требует определенного физиологического обеспечения, однако эта материальная (артикуляционно-акустическая) сторона процесса общения не является физиологически необходимой, в отличие от многих явлений в коммуникативной деятельности животных. Например, в коммуникации пчелиного роя одним из средств связи, регулирующих поведение пчел, служит выделение пчелиной маткой особого маточного вещества и распределение его между отдельными особями. Будучи коммуникативно значимым (т. е. являясь сообщением), выделение маточного вещества обладает и биологической значимостью, это необходимое звено в биологическом цикле пчелиного роя. Биологической и вместе с тем знаковой релевантностью обладают запахи в коммуникации всех животных и насекомых; вздувшееся от икры брюшко самки рыбы-колюшки; форма порхания самки бабочки-перламутровки и другие подобные явления (подробно см.: Степанов 1971, 27 - 32). С биологической нерелевантностью процесса языкового общения у людей связана такая черта большинства языковых знаков, как немотивированность формы знака по отношению к его содержанию. Наличие немотивированных знаков - ценное качество семиотической системы. Чем больше в некоторой семиотике немотивированных знаков, тем выше коммуникативные возможности такой системы, В самом деле, мотивированность означает взаимную обусловленность формы и содержания знака, их ограниченность друг другом. Немотивированность же оставляет границы содержания знака открытыми, позволяет ему меняться независимо от формы знака. Если бы звуки речи вызывались физиологической необходимостью, т. е. были бы мотивированы биологически, то содержание речи не могло бы выйти за пределы информации о биологическом состоянии особи. Характерна в этой связи бедность и расплывчатость семантики[5] междометий, генетически связанных с непроизвольными звуковыми реакциями человека. Ср. также содержательную ограниченность любой семиотики, основанной на подобии формы и содержания: необходимость подобия делает невозможной знаковую передачу многих сущностей, не обладающих чувственно-наглядной выраженностью. Биологическая нерелевантность звучащей речи позволила людям выработать вторичные средства кодирования языковой информации - такие, как письмо, азбука Морзе, морская флажковая азбука, рельефно-точечный алфавит для письма и чтения слепых Брайля и т. п., что повышает возможности и надежность языковой коммуникации.