Любовь

Идеализация способствует и оптимизации отношений в  паре, вселяя в партнеров уверенность  в отношении к ним другого  человека и повышая их уровень  самопринятия. В. С. Соловьев [83], например, считал, что идеализация — это не неправильное, но другое восприятие, при котором влюбленный видит в объекте своей любви не только то, что там есть на сегодняшний день, но и то, что там будет или по крайней мере может быть. На такую возможность указывают и наши эмпирические результаты, приведенные в предыдущем параграфе, — близкий человек оценивается в другой системе координат по сравнению с малознакомым.

Интересно, что в  дружеских отношениях именно ожидание завышенной оценки себя обозначается молодыми людьми как понимание, которое  и отличает дружбу от других типов  отношений [47]. Не случайно, по-видимому, что, как обнаружила в своем диссертационном  исследовании М. А. Абалакина, склонность к идеализации партнера свойственна  людям с более высоким уровнем  личностного развития.

Идеализация может  выступать и важным фактором формирования отношений. Повышение «ценности» партнера в глазах субъекта служит дополнительным стимулом преодоления трудностей, которые  неизбежно возникают в процессе общения9. Отметим, что, по данным М. А. Абалакиной, мужчины более склонны к идеализации своих партнеров, чем женщины. Это может быть связано с тем, что традиционно мужчина в любовных отношениях занимает более активную позицию, чем женщина, должен преодолевать больше трудностей и больше поэтому нуждается в идеализации партнера.

Итак, идеализация  не противоречит знанию, знание влюбленным объекта своей любви — это  действительно другое и, может быть, более точное знание. Вспомним, что  исторически смысл слов «познание» и «любовь» во многих языках был  близок.

Предпринимались и  попытки эмпирического изучения структуры любви. Для иллюстрации  назовем дипломное исследование Ю. Е. Алешиной (1980), выделившей романтический  и рационалистический стили любви, и работу Р. Хаттисса [147], получившего в качестве составляющих любви шесть факторов: уважение, положительные чувства по отношению к партнеру, эротические чувства, потребность в положительном отношении со стороны партнера, чувство близости и интимности, чувство враждебности.

Последний из выделенных Р. Хаттиссом факторов заслуживает особого внимания. Присутствие негативных чувств в синдроме любовных переживаний,

На возможность  такой функции идеализации указал В. С. Магун.хотя и противоречит романтическому канону, представляется вполне закономерным. Любовные отношения исключительно значимы для их участников, они предполагают тесный контакт между людьми и их взаимную зависимость (хотя бы на бытовом уровне). Объект любви не может в этой ситуации не вызывать время от времени отрицательных чувств, например' раздражения. Многие же люди, как показывает пси-хокоррекционная практика, отказываются принять закономерный характер периодического появления отрицательных переживаний и либо оправдывают их, приписывая партнеру даже и не свойственные ему негативные проявления, и как следствие проводят переоценку и партнера, и своих с ним отношений, либо вытесняют эти чувства, что, естественно, также имеет деструктивные последствия для отношений в паре. На наш взгляд, факт закономерного проявления взаимного негативизма на фоне и в рамках любовных отношений достоин широкой популяризации.

Следует остановиться еще на одной структуре, которая  была предложена 3. Рубиным [186]. Он выделил в любви привязанность, заботу и интимность (доверие) и создал на основе этой структуры специальный вопросник (см. § 2 главы I). Дальнейшие исследования показали, что фактор интимности (доверия) имеет меньше оснований для вхождения в структуру любви, чем факторы привязанности и заботы. Распространенность методики 3. Рубина, однако, приводит к тому, что многие авторы фактически пользуются именно предложенной им структурой любви.

Таким обращением для  объяснения любви к собственно человеческим феноменам является теория романтической, или страстной, любви, разработанная  Э. Уолстер [204]. Эта теория базируется на ряде современных теорий эмоций, в которых подчеркивается момент самоинтерпретации своего состояния как составной части эмоционального переживания (см., например, [173]). Непосредственно эта теория связана с так называемой двухкомпонентной моделью С. Шехтера, согласно которой эмоции возникают лишь при одновременном сочетании двух факторов: физиологического возбуждения и возможностью для субъекта интерпретировать его для себя в терминах эмоций. В ставшем классическим эксперименте, который послужил основой для создания этой модели, С. Шехтер и Дж. Сингер [191] с помощью инъекции возбуждающего препарата в одном случае, и плацебо — в другом, варьировали уровень физиологического возбуждения респондентов. Особым образом организованная ситуация эксперимента способствовала либо эмоциональному, либо неэмоциональному, сугубо фи-

Долгое время в  психологии была популярна мысль  о том, что склонность к любви  должна быть связана с выраженностью  патопсихологических свойств (основанием для таких гипотез служили  представления о любви как  о манифестации слабости и дефицитарности субъекта — подробнее об этом будет сказано ниже).

Однако факты опровергли такие представления. Например, в  работе У. Кепхарта [160] было показано, что ни уровень влюбленности в момент исследования, ни число романов, ни романтические установки не обнаружили в своих средних значениях связи с патологическими чертами личности. Крайние же значения этих характеристик, например очень большое число романов или полное их отсутствие, оказались связаны с недостаточным уровнем эмоциональной зрелости.

Наличие такой криволинейной  взаимосвязи между интенсивностью романтического поведения, с одной  стороны, и уровнем эмоциональной  зрелости, с другой, позволяет сделать  вывод о том, что в ряде случаев  любовь действительно выполняет  своего рода защитную функцию — об этом свидетельствует со-четание максимальной интенсивности романтического синдрома и низкой эмоциональной зрелости. Однако, поскольку отсутствие любовного опыта у взрослого человека тоже сопровождается низкой эмоциональной зрелостью, достигающей максимума лишь при его возрастании, можно предположить, что любовные переживания являются не помехой, а необходимым условием высокого личностного развития.

Склонность к переживанию  чувства любви оказалась связанной  с такими чертами, как уровень  романтизма и локус контроля, причем экстернальному локусу соответствуют большие значения романтического поведения [127]; обнаружены и другие зависимости. Можно предположить, что связь между склонностью к любви и личностными характеристиками опосредуется представлениями людей о желательных и соответствующих их полу, возрасту и другим параметрам формах поведения. Так, в проведенном нами совместно с Ю. Е. Алешиной [31] исследовании связи отношения к себе и отношения к другим было обнаружено, что высокая самооценка сочетается с высокоинтенсивным романтическим поведением у мужчин и с низкоинтенсивным — у женщин. Это можно объяснить тем, что нормативный образ «настоящего мужчины» требует значительно большей романтической активности, чем вообще менее определенный стереотип «настоящей женщины».

Мы рассматривали  сейчас личностные корреляты склонности к романтическому поведению. Вопрос же о личностной предрасположенности  к сильным и глубоким любовным переживаниям (склонность к романтическому поведению и способность к  глубоким переживаниям — вещи, разумеется, разные) стоит особо. Здесь фактических  данных очень мало. Общепринятой является та точка зрения, что высокий уровень  принятия себя обеспечивает возможность  любви к другому человеку. Как  говорил 3. Фрейд, «нарцистическое либидо, или либидо «я», кажется нам большим резервуаром, из которого высылаются привязанности к объектам и в который они снова возвращаются» [93]. Именно в отношении к самому себе оттачивается то искусство любви, о котором говорил Э. Фромм [142].

Явно недостаточны пока и знания того, какие качества делают человека привлекательным не в кратковременных (вопрос об этом мы подробно обсуждали ранее), а в долговременных любовных отношениях. Есть основания предполагать, что главными детерминантами выступают здесь не отдельные личностные свойства объекта [94], а его интегральные характеристики, такие, как уровень психического здоровья, самопринятие, компетентность и т. д.

Такая зависимость, кстати, заставляет предполагать наличие  одной закономерности, с трудом, к сожалению, поддающейся экспериментальной  проверке. Субъект с благополучно развивающимися эмоциональными отношениями получает подтверждение своей самооценке, и общий уровень принятия себя у него возрастает. Это делает его в глазах других людей более привлекательным как партнера в любовных отношениях. Однако сам он в данный момент к установлению новых эмоциональных связей не склонен. С другой стороны, в период распада близких отношений субъект особенно заинтересован в новой любви, но из-за падения уровня самопринятия вследствие неудач в сфере эмоциональных отношений он становится менее привлекательным. Привлекательность максимальна, когда она «не нужна», и минимальна в тот момент, когда потребность в ней выражена наиболее остро. Интересно, что в большинстве фильмов и литературных произведений о любви описывается иная ситуация — привлекательный герой «свободен> от каких-либо привязанностей и потому готов к установлению эмоциональных отношений с незнакомым или мало знакомым ему ранее человеком.

Существующие в  психологии модели любви резко различаются  еще по одному, оценочному, параметру. Часть авторов говорит о любви  как о свидетельстве слабости и несовершенства человека, другие указывают на конструктивный характер этого чувства.

К моделям первой группы может быть отнесена, например, теория Л. Каслера [123]. Он: считает, что существуют три причины, заставляющие одного человека полюбить другого. Это, во-первых, потребность в подтверждении своих установок и знаний о мире. Любимый человек служит источником их валидизации. Во-вторых, только по любви можно регулярно удовлетворять сексуальную потребность, не испытывая при этом чувства стыда. В-третьих, любовь, по мнению Л. Каслера, является конформной реакцией по отношению к нормам общества. Подчеркивая, что любовь как эмоция не имеет специфических, свойственных только ей физиологических проявлений, Л. Каслер объясняет это тем, что она представляет собой сплав различных эмоций, доминирующую роль среди которых играет страх, в данном случае — страх потери источника удовлетворения своих потребностей. Таким образом, влюбленность в кого-то (т. е. постоянный страх потерять его) делает человека несвободным, зависимым, тревожным, мешает его личностному развитию. Влюбленный человек относится к объекту своей любви крайне амбивалентно. Он одновременно испытывает к нему и позитивные чувства, например благодарность как к источнику жизненно важных благ (прежде всего психологических), и негативные — ненавидит его, как того, кто имеет над ним власть и может в любой момент прекратить подкрепление. Действительно свободный человек, по Л, Каслеру, это человек, не испытывающий любви.

Общей логике подобного  пессимистического взгляда соответствуют  и некоторые эмпирические данные, свидетельствующие о консерватизме  межличностной аттракции (ее возникновение  в соответствии с принципом сходства, например, и т. д.).

Однако, как уже  было показано, в некоторых ситуациях  аттракция может играть не только консервативную, но и конструктивную роль, способствуя расширению знаний человека о мире. Это позволяет  предположить, что и высшая форма  межличностной аттракции, любовь, может  быть описана в более оптимистическом  духе. Примером является теория А. Маслоу [175]12. Любовь психически здорового человека характеризуется, по А. Маслоу, прежде всего снятием тревожности, ощущением полной безопасно-Эта теория выработана в русле исследований гуманистической психологии — направления, одним из основателей которого является А. Маслоу. Идеи гуманистической психологии, предпосылки ее возникновения, ее связь с различными философскими системами получили широкое освещение в советской психологической литературе (см., например, работы Л. И. Анцыферовой [11], Б. В. Зейгарник [37], М. Г. Ярошевского [106]), поэтому останавливаться на том научном контексте, в котором создана данная теория, мы не будемсти и психологического комфорта. Она никак не связана с исходной враждебностью между полами (это положение Маслоу вообще считает ложным). Свою модель он построил на эмпирическом материале — анализе отношений нескольких десятков людей, отобранных по критерию близости к уровню самоактуализации 13. Явное и намеренное нарушение репрезентативности оправдано здесь тем, что задачей автора было описание не статистической нормы, а нормы возможности.

Любовь в описании A. Маслоу резко отличается от тех феноменов, которые наблюдают, используя то же название, другие исследователи. Так, с его точки зрения и по его данным, удовлетворенность психологической и сексуальной стороной отношений у членов пары с годами не уменьшается, как обычно, а увеличивается. Вообще, увеличение срока знакомства партнеров оказывается связанным с ростом удовлетворенности. Партнеры испытывают постоянный и растущий интерес друг к другу, заинтересованность в делах друг друга и т. д. Они очень хорошо знают друг друга, в их отношениях практически нет элементов искажения восприятия, свойственного романтической любви. Им удается сочетать трезвую оценку другого, осознание его недостатков с полным принятием его таким, какой он есть, что и является основным фактором, обеспечивающим психологический комфорт. Они часто любили и оказались влюблены в момент обследования. Они не стесняются своих чувств, но в то же время сравнительно редко употребляют слово любовь для характеристики отношений (по-видимому, это связано с высокими критериями в межличностных отношениях). Сексуальные связи доставляют испытуемым А. Маслоу очень большое удовлетворение, и они всегда связаны у них с близким эмоциональным контактом. При отсутствии психологической близости они в сексуальную связь не вступают. Интересно, что, хотя секс играет большую роль в отношениях об-

любовь  определение в  словаре по психологии, значение любви для  психологческого здоровья

ЛЮБОВЬ—1) высокая  степень эмоционально положительного отношения, выделяющего его объект среди других и помещающего его  в центр жизненных потребностей и интересов субъекта (Любовь к  родине, к матери, к детям, к музыке и т. д.);

2) интенсивное, напряженное  и относительно устойчивое чувство  субъекта, физиологически обусловленное  сексуальными потребностями и  выражающееся в социально формируемом  стремлении быть своими личностно-значимыми  чертами с максимальной полнотой представленным в жизнедеятельности другого таким образом, чтобы пробуждать у него потребность в ответном чувстве той же интенсивности, напряженности и устойчивости.

Чувство Любви имеет  глубоко интимный характер и сопровождается ситуативно возникающими и изменяющимися  эмоциями нежности, восторга, ревности и др., переживаемыми в зависимости  от индивидуально-психологических  особенностей личности.

В качестве родового понятия Любовь охватывает достаточно широкий круг эмоциональных явлений, различающихся глубиной, силой, предметной направленностью и др.,— от сравнительно слабо выраженных одобрительных  отношений до целиком захватывающих  человека переживаний, достигающих  силы страсти. Слитность сексуальной потребности индивида, обеспечивающей в конечном счете продолжение рода, и Любви как высшего чувства, дающего оптимальные возможности личности быть продолженной, идеально представленной в значимом другом, практически не позволяет в рефлексии отделить одно от другого.