Личность и критические ситуации

7.Фрустрация  

Фрустрация (лат. - frustratio - обман, тщетное ожидание, расстройство) определяется как состояние, вызванное  двумя моментами: наличием сильной  мотивированности достичь цель (удовлетворить  потребность) и преграды, препятствующей этому достижению. Преградами на пути к достижению цели могут оказаться  внешние и внутренние причины  различного характера: физические (лишение  свободы), биологические (болезнь, старение), психологические (страх, интеллектуальная недостаточность), социо-культурные (нормы, правила, запреты), материальные (деньги). Степень выраженности состояния  фрустрации может быть различной  и зависит от многих факторов ( пол, возраст, характер цели, структура личности, разного рода обстоятельства). Имея в виду отдельного человека, можно  говорить о различных степенях перехода ситуации затруднения деятельности в ситуацию, когда трудность оказывается  непреодолимой. Результатом фрустрации является изменение поведения личности. Прежде всего может наблюдаться  потеря волевого контроля поведения  и, как следствие, его деградация (от странностей в поведении до ярко выраженного девиантного). Не исключается  снижение мотивации достижения цели, отказ от нее в результате переключения на другую или потеря ее актуальности. Это же может произойти в результате изменения физического состояния  человека. Например, человек сильно заболевает и ему ничего не надо. Необходимыми признаками фрустрирующей  ситуации согласно большинству определений  является наличие сильной мотивированности достичь цель (удовлетворить потребность) и преграды, препятствующей этому  достижению. В соответствии с этим фрустрирующие ситуации классифицируются по характеру фрустрируемых мотивов  и по характеру "барьеров". К  классификациям первого рода относится, например, проводимое А. Маслоу различение базовых, "врожденных" психологических  потребностей (в безопасности, уважении и любви), фрустрация которых носит  патогенный характер, и "приобретенных  потребностей", фрустрация которых  не вызывает психических нарушений.Барьеры, преграждающие путь индивида к цели, могут быть физические (например, стены  тюрьмы), биологические (болезнь, старение), психологические (страх, интеллектуальная недостаточность) и социокультурные (нормы, правила, запреты). Упомянем также  деление барьеров на внешние и  внутренние, использованное Т. Дембо  для описания своих экспериментов: внутренними барьерами она называла те, которые препятствуют достижению цели, а внешними - те, которые не дают испытуемым выйти из ситуации. К. Левин, анализируя внешние в этом смысле барьеры, применяемые взрослыми для управления поведением ребенка, различает "физически-вещественные", "социологические" ("орудия власти, которыми обладает взрослый в силу своей социальной позиции") и "идеологические" барьеры (вид социальных, отличающийся включением "целей и ценностей, признаваемых самим ребенком". Иллюстрация: "Помни, ты же девочка!").

Сочетание сильной  мотивированности к достижению определенной цели и препятствий на пути к ней, несомненно, является необходимым условием фрустрации, однако порой мы преодолеваем значительные трудности, не впадая при  этом в состояние фрустрации. Значит, должен быть поставлен вопрос о достаточных  условиях фрустрации, или, что то же, вопрос о переходе ситуации затрудненности деятельности в ситуацию фрустрации. Ответ на него естественно искать в характеристиках состояния  фрустрированности, ведь именно его  наличие отличает ситуацию фрустрации от ситуации затрудненности. Однако в  литературе по проблеме фрустрации мы не находим анализа психологического смысла этого состояния, большинство  авторов ограничиваются описательными  констатациями, что человек, будучи фрустрирован, испытывает беспокойство и напряжение, чувства безразличия, апатии и утраты интереса, вину и  тревогу, ярость и враждебность, зависть  и ревность и т.д. Сами по себе эти  эмоции не проясняют нашего вопроса, а кроме них у нас остается единственный источник информации - поведенческие "следствия" фрустрации, или фрустрационное поведение. Может быть, особенности  этого поведения могут пролить  свет на то, что происходит при переходе от ситуации затрудненности к ситуации фрустрации?

Обычно выделяют следующие виды фрустрационного  поведения:

а) двигательное возбуждение - бесцельные и неупорядоченные  реакции;

б) апатия (в исследовании Р. Баркера, Т. Дембо и К. Левина один из детей в фрустрирующей ситуации лег на пол и смотрел в потолок);

в) агрессия и  деструкция,

 г) стереотипия  - тенденция к слепому повторению  фиксированного поведения;

 д) регрессия,  которая понимается либо "как  обращение к поведенческим моделям,  доминировавшим в более ранние  периоды жизни индивида", либо  как "примитивизация" поведения (измерявшаяся в эксперименте Р. Баркера, Т. Дембо и К. Левина снижением "конструктивности" поведения) или падение "качества исполнения".

Можно выделить два важнейших параметра, по которым должно характеризоваться поведение во фрустрирующей ситуации. Первый из них, который можно назвать "мотивосообразностью", заключается в наличии осмысленной перспективной связи поведения с мотивом, конституирующим психологическую ситуацию. Второй параметр - организованность поведения какой бы то ни было целью, независимо от того, ведет ли достижение этой цели к реализации указанного мотива. Предполагая, что тот и другой параметры поведения могут в каждом отдельном случае иметь положительное либо отрицательное значение, т.е. что текущее поведение может быть либо упорядочено и организовано целью, либо дезорганизовано, и одновременно оно может быть либо сообразным мотиву, либо не быть таковым, получим следующую типологию возможных "состояний" поведения.

В затруднительной  для субъекта ситуации мы можем наблюдать  формы поведения, соответствующие  каждому из этих четырех типов. Поведение  первого типа, мотивосообразное и  подчиненное организующей цели, заведомо не является фрустрационным. Причем здесь  важны именно эти внутренние его  характеристики, ибо сам по себе внешний вид поведения (будь то наблюдаемое  безразличие субъекта к только что  манившей его цели, деструктивные  действия или агрессия) не может  однозначно свидетельствовать о  наличии у субъекта состояния  фрустрации: ведь мы можем иметь  дело с произвольным использованием той же агрессии (или любых других, обычно автоматически относящихся  к фрустрационному поведению  актов), использованием, сопровождающимся, как правило, самоэкзальтацией с  разыгрыванием соответствующего эмоционального состояния (ярости) и исходящим из сознательного расчета таким  путем достичь цели. Такое псевдофрустрационное поведение может перейти в  форму поведения второго типа: умышленно "закатив истерику" в надежде добиться своего, человек  теряет контроль над своим поведением, он уже не волен остановиться, вообще регулировать свои действия. Произвольность, т.е. контроль со стороны воли, утрачен, однако это не значит, что полностью  утрачен контроль со стороны сознания. Поскольку это поведение более  не организуется целью, оно теряет психологический  статус целенаправленного действия, но тем не менее сохраняет еще  статус средства реализации исходного  мотива ситуации, иначе говоря, в  сознании сохраняется смысловая  связь между поведением и мотивом, надежда на разрешение ситуации. Хорошей иллюстрацией этого типа поведения могут служить рентные истерические реакции, которые образовались в результате "добровольного усиления рефлексов", но впоследствии стали непроизвольными. При этом, как показывают, например, наблюдения военных врачей, солдаты, страдавшие истерическими гиперкинезами, хорошо осознавали связь усиленного дрожания с возможностью избежать возвращения на поле боя. 

Для поведения  третьего типа характерна как раз  утрата связи, через которую от мотива передается действию смысл. Человек  лишается сознательного контроля над  связью своего поведения с исходным мотивом: хотя отдельные действия его  остаются еще целенаправленными, он действует уже не "ради чего-то", а "вследствие чего-то". Таково упоминавшееся  поведение человека, целенаправленно  дерущегося у кассы со своим конкурентом, в то время как поезд отходит  от станции. "Мотивация здесь, - говорит  Н. Майер, - отделяется от причинения как  объясняющее понятие". Поведение  четвертого типа, пользуясь термином К. Гольдштейна, можно назвать "катастрофическим". Это поведение не контролируется ни волей, ни сознанием субъекта, оно  и дезорганизовано, и не стоит  в содержательно-смысловой связи  с мотивом ситуации. Последнее, важно  заметить, не означает, что прерваны и другие возможные виды связей между  мотивом и поведением (в первую очередь "энергетические"), поскольку, будь это так, не было бы никаких  оснований рассматривать это  поведение в отношении фрустрированного мотива "квалифицировать как "мотивонесообразное". Предположение, что психологическая  ситуация продолжает определяться фрустрированным  мотивом, является необходимым условием рассмотрения поведения как следствия  фрустрации.

Можно сказать, что первой из них соответствует поведение первого типа нашей типологии, а второй - остальных трех типов. С этой точки зрения видна неадекватность линейных представлений о фрустрационной толерантности, с помощью которых обычно описывается переход ситуации затрудненности в ситуацию фрустрации. На деле он осуществляется в двух измерениях - по линии утраты контроля со стороны воли, т.е. дезорганизации поведения и/или по линии утраты контроля со стороны сознания, т.е. утраты "мотивосообразности" поведения, что на уровне внутренних состояний выражается соответственно в потере терпения и надежды. Мы ограничимся пока этой формулой, ниже нам еще представится случай остановиться на отношениях между этими двумя феноменами.Определение категориального поля понятия фрустрации не составляет труда. Вполне очевидно, что оно задается категорией деятельности. Это поле может быть изображено как жизненный мир, главной характеристикой условий существования в котором является трудность, а внутренней необходимостью этого существования - реализация мотива. Деятельное преодоление трудностей на пути к "мотивосообразным" целям - "норма" такой жизни, а специфическая для него критическая ситуация возникает, когда трудность становится непреодолимой, т.е. переходит в невозможность.

8.Конфликт. 

Конфликт как  критическая психологическая ситуация предполагает наличие у человека довольно сложного внутреннего мира и актуализацию этой сложности в  соответствии с требованиями жизни, то есть извлечение этой сложности  с целью последующего использования.

Обычно причины, порождающие конфликт не являются такими самоочевидными, ясными для самого человека. Они не представляют безусловного запрета, «табу» и всегда сплетены с  условиями проблемной задачи.

В случае конфликта  именно сознание должно соизмерить ценность мотивов, сделать между ними выбор, найти компромиссное решение. С  критической же ситуацией мы имеем  дело тогда, когда субъективно невозможно ни выйти из данной конфликтной ситуации, ни найти приемлемого решения, в  результате чего сознание капитулирует перед неразрешимой задачей.

9. Кризис 

   Кризис (греч. - crisis - решение, поворотный пункт) характеризует состояние, порождаемое вставшей перед индивидом проблемой, от которой он не может уйти и которую не может разрешить в короткое время и привычным способом. В качестве примера такой проблемы можно привести тяжелое заболевание, изменение внешности, резкое изменение социального статуса, смерть близкого человека и тому подобное.

   Обычно выделяют два типа кризисных ситуаций. Основа их выделения - возможность, которую они оставляют для человека в реализации последующей жизни.

   Кризис первого типа - это серьезное потрясение, сохраняющее определенный шанс выхода на прежний уровень жизни. Например, человек, оставшийся в силу определенных причин без работы, имеет шанс ее найти снова.

   Ситуация второго типа - собственно кризис - бесповоротно перечеркивает имеющиеся жизненные замыслы, оставляя в виде единственного выхода из положения модификацию самой личности и ее смысла жизни.

Все критические  ситуации от сравнительно легких до самых  трудных (стресс, фрустрация, конфликт и кризис) требуют от человека различной  внутренней работы, определенных умений по их преодолению и адаптации  к ним.

Можно сказать, что вся человеческая жизнь в  основном есть история преодоления  критических ситуаций, обстоятельств  и содержит множество примеров их успешного преодоления. Его характер зависит прежде всего от уровня интеллектуального  развития личности и ее отношения  к окружающему миру.

   Различают четыре типа деятельности по преодолению критических ситуаций. Так, в гедонистическом типе игнорируется совершившийся факт. Человек внутренне искажает и отрицает его; он говорит : «Ничего страшного не случилось». Далее человек формирует и поддерживает иллюзию благополучия и сохранности нарушенного содержания жизни. По сути, это - защитная реакция инфантильного сознания.

    Реалистическое переживание или реалистический тип преодоления критических ситуаций базируется на принципе реальности. В его основе лежит механизм терпения, трезвого отношения к тому, что происходит. Человек в конечном итоге принимает реальность случившегося, приспосабливает свои потребности и интересы к новому смыслу жизни.

При этом бывшее содержание жизни, ставшее теперь невозможным, бесповоротно отбрасывается. Человек  в данном случае имеет прошлое, но теряет историю. Примером такого типа преодоления критических ситуаций может служить чеховская Душечка, проживавшая на страницах небольшого рассказа несколько жизней.

   Ценностный тип преодоления критических ситуаций признает наличие критической ситуации, повреждающий смысл жизни, но отвергает пассивное принятие удара судьбы. По сути, строится новое содержание жизни в связи с понесенной утратой. Например, потерявшая мужа жена стремится полностью заменить детям отца или же завершить начатое им дело.