Категория возраста в психологии

Богатый двигательный репертуар, сенсомоторная координация, личная адресованность действий ребенка, требование практического взаимодействия, телесно-поведенческая обособленность в конце первого года жизни столь значительны, что позволяют взрослому видеть все проявления ребенка как непрерывную, разворачивающуюся во времени целевую программу его поведения. Эта новая программа обнаруживается как новая, достаточно субъективированная речь ребенка, но речь «отелесненная», как «говорящее бытие», легко читаемое и взрослым, и ребенком. Говоря словами К. Маркса, это и есть язык реальной жизни как система скоординированных действий, состояний, схем поведения участников со-бытия; это есть также и их со-знание, которое вплетено в язык реальной жизни. Кардинальное приобретение всей ступени развития — это подлинный синтез человеческого тела, его «оживление» в сенсорных, двигательных, общительных, сознательных измерениях; тот уровень телесной организации, который оказывается фундаментом двух эпохальных способностей человека: словесной речи и прямохождения. Характер субъективности ребенка обнаруживается здесь как телесно-чувственная достоверность мира и как практическая неопровержимость мироощущения и самоощущения, в основе которых лежит именно практическое сознание, которое телесно (неорганизменно, а функционально) и предметно воплощено в со=бытии. Такое сознание еще внесубъектно, так как индивидуализированного субъекта пока нет! оно — со=знание, не принадлежащее отдельному индивиду, но и не отторжимое от него; оно действительно вплетено в реальное со=бытие как сознание-запечатление, как «вторая природа», в которую психологи пытаются пробиться с помощью психоанализа и прожективной техники.

Схематическое описание первой ступени имело своей  целью демонстрацию возможного способа  упорядочивания существующей фактологии развития психосоматической реальности в младенчестве; очевидно, что можно  не только детализировать подобное описание, но и поставить ряд задач для целенаправленного поиска недостающих данных. Характеристики других ступеней будут даны в предельно краткой форме.

Ступень одушевления. Способность самостоятельного передвижения и постижения своего «я» (в речевом общении) есть в высшей степени важный момент в духовном развитии ребенка. Множество предметно-орудийных и чувственно-практических действий, которые начинают лавинообразно складываться с началом кризиса первого года жизни, приводят к своеобразному Одушевлению жизнедеятельности ребенка (как психосоциальной реальности его бытия), феноменально выражаемого в непререкаемом: «Я сам!» (в кризисе трех лет). В соответствии со знаменитой формулой: «Душа — это субъект без предикатов», поведение ребенка все более освобождается от ритуализированных форм совместности со взрослым и семейно-статусных предписаний (как предикатов). Его субъектность обнаруживается (и для себя, и для других) как подлинная самость: в целостности «я» с устойчивым миропредставлением и собственным действием.

Ступень персонализации. С кризиса 6—7 лет ребенок становится точкой средоточия различных общностей  в социокультурной сфере бытия  и обособления от них. Начинается процесс уточнения границ самотождественности  внутри со-бытия с другими; процесс бурного осознания своих желаний, целей, способностей и личных качеств (наиболее обострен этот процесс в подростковом кризисе). Позиционно распределенная учебная деятельность в отрочестве образует способность к внутренней рефлексии, способность отличения себя от не-себя внутри самого себя («Я — не/я»). Формулой субъектности на данной ступени может быть: «Я лично!»; она наиболее характерна для юношеского возраста, когда преодолеваются социально-ролевые ожидания сверстников и старших; а ее образом может послужить герой фильма П. Арсенова «И тогда я сказал: «Нет!»

Ступень индивидуализации. Этот момент в духовном развитии человека связан с поиском своей укорененности  в мире, с выработкой собственного мировоззрения, со становлением подлинного авторства в определении и реализации своего собственного способа жизни (кризис юности: «В чем смысл моей жизни?»). Обособляясь от образа себя в глазах ближайшего окружения, преодолевая профессионально-позиционные и политические детерминации поколения, объективируя многие свои качества как «не-я», человек становится ответственным за собственную субъектность, которая зачастую складывалась не по воле и без ведома ее носителя. В духовно-практической сфере бытия, которая и является коррелятом ступени индивидуализации, формулой субъектности может быть: «Я аутотентичен!», или, говоря словами М. Лютера: «На том стою, и не могу иначе!».

Ступень универсализации. Кризис взрослости, с которого начинается данная ступень,— это кризис самости  в ее родовой, культурной и исторической определенности. Здесь впервые открывается потенциальная эквивалентность человека Миру, что позволяет ему выйти за пределы сколько угодно развитой индивидуальности как таковой и войти в область общечеловеческих жизненных смыслов как «в свое другое» («Я — Ты»). Событие как видимая форма единства со многими другими уходит внутрь, становится эзотеричной, приобретая подлинно личный (уникальный, единственный в своем роде) характер: целостность, объемность, глубину и суверенность. Зрелость как всеобщая форма событийности человека и его мира в целом и как предельная ответственность его за этот мир выводит человека за пределы мерного и пограничного в сферу подлинно вселенского и универсального события